Два спелых, - но не черных! - банана кладем в миску и разминаем вилкой. Так, шкурка начала чернеть, но это ничего, внутри бананы желтые, упругие. Конечно, надо было заранее достать их из холодильника, чтобы согрелись, а теперь вот тесто долго будет холодным. Ну, ладно, что там дальше - добавляем пачку творога, не мокрого, и хорошо перемешиваем. Ну вот, и творог холодный, придется ждать, пока согреется. Всыпаем четыре ложки сахара, а лучше пять, внучке понравится. И три ложки овсяных хлопьев.

Потянулась за коробкой с «геркулесом», стоявшей на холодильнике, отмерила нужную порцию, задумалась. Тревожило, что рецепт непроверенный, давно скопированный с кулинарного сайта, и найденный вчера в папке «рецепты» в подкаталоге «дела домашние» на своем компьютере. Из всего многообразия вариантов выпечки выбирала что-нибудь не очень сложное, но такое, чтобы были использованы залежавшиеся в холодильнике продукты, вот и невестка выставила со своей полки в холодильнике пачку творога. Опять же, чтобы, все-таки, это было что-то не тривиальное, особенное. Наконец, остановила выбор на бананово-творожных коржиках и кефирно-шоколадном торте. Вот для этих коржиков и замешивалось тесто.

Прибежала внучка, светленькая, белокожая, крепенькая длинноногая шестилетняя девочка, - а что ты делаешь, а можно мне, я помогать хочу! Выложила в миску потеплевший творог, мнет толкушкой, старается – ты бабушка уже старенькая, у тебя ручки болят. А муку когда, а соду надо, а хлопья зачем? А когда мы папе подарок дарить будем, а когда он проснется? Что-то я устала, пойду, поиграю. Иди, иди, душа моя, поиграй.

Вот и тесто готово, как и сказано в рецепте – мягкое и липкое. Трогать его приятно. Окунаем пальцы в блюдечко с подсолнечным маслом, отщипываем кусочек теста, делаем из него лепешку, обваливаем с одной стороны в кунжутных семечках и – на застеленный бумагой противень. Ну, ты подумай, получилось точно двадцать коржиков, как и обещано в прописи! Ставим в разогретую духовку и ждем. А пока приделаем петельки к подаркам, чтобы на стену можно было вешать.

Позавчера взяла внучку пораньше из садика, и они вместе готовили подарки: она – сыну, внучка – папе, а в общем, одному и тому же дорогому им мужчине. Давно вынашивала идею подарить сыну, заядлому рыбаку, что-то вроде рыбьего чучела, как в одном из рассказов любимого с детства Джерома К. Джерома. Там рассказывалось о чучеле форели, висевшем над дверью в трактире, а владелец трактира рассказывал постояльцам историю о том, с каким трудом, и только благодаря его ловкости и смекалке он выловил эту рыбу. Но в один прекрасный день рыба оторвалась от доски, к которой была прикреплена и, упав, разбилась на куски – форель оказалась гипсовой! Может, он вспомнит, как они вместе смеялись над этим рассказом.

Придя из садика, они с внучкой достали банку с мукой, соль и замесили крутое тесто для поделок. Пока месили, рассказала внучке о своей задумке, про рыбу. Надеялась, что внучка тоже захочет что-нибудь слепить, в подарок от себя. Внучка захотела слепить рыбу. Но не просто рыбу, как у бабушки, а золотую, которая три желания исполнит. На том и порешили. Каждая из них делала свою рыбу на отдельной разделочной доске, лепили пальцами, надрезали плавники ножиком, чайной ложкой выдавливали на боках полукружья чешуек. Внучка сделала рыбке длинный хвост и, как положено исполнительнице желаний, корону с шариками на длинных зубцах. Смазали противень подсолнечным маслом и аккуратно переложили туда своих рыб. Сушили в духовке, на медленном огне, широко открыв дверцу, чтобы поделки не пеклись, а именно сохли. Когда фигурки затвердели и слегка подрумянились, вынули противень, оставили рыбок остужаться, а сами пошли гулять.

Наблюдала, как внучка бегала по заснеженной площадке, на душе было хорошо, легко. Все вокруг радовало, и светлый, тихий февральский день, и ясное солнышко, отбрасывающее голубоватые тени от деревьев и тем предвещавшее близкую весну, и звонкое теньканье синичек. Грело предвкушение творческого азарта, который всегда охватывал её, когда она рукодельничала. Пристально вглядываясь в переливы синевы на снегу, в облака, уже затяжелевшие на закатной стороне неба, подбирала мысленно сочетания цветов, в которые она окрасит свою рыбу. Получалось красиво.

Дома они торопливо разделись, быстро разложили на батареях промокшие внучкины штаны и варежки и сели раскрашивать рыб. Золотая рыбка получилась нарядной, красной, с оранжевым длинным хвостом, в золотой короне. Её красный рот широко и радостно улыбался. Видно было, что она готова исполнить не три, а все тридцать три желания.

Форелька, хотя и напоминала крупную жирную селедку, была зелено-желтоватая, с фиолетовыми тенями, с отливающей золотом чешуей и большим выпученным глазом, подведенным черным. Красавица!

Тут вернулись с работы сын с невесткой, и поделки пришлось спрятать до следующего дня. Поздно вечером, когда все уже спали, она долго вырезала острым ножом из большой плоской коробки от спортивного уголка, недавно подаренного внучке, подставки для рыб.

Следующим вечером они, закрывшись вдвоем в комнате, оформляли подарки. Внучка, перепачкав стол, ладошки и подбородок, раскрасила картон в ярко-синий цвет. В центр они приклеили рыбку, а по краям картона разместили белые, кремовые, светло-серые мелкие ракушки, привезенные прошлым летом с моря. Ракушки не приклеивались и, немного подумав, они стали приклеивать внутрь каждой ракушечки по кусочку, отрезанному от косметического ватного кружка и только потом, перевернув ракушку, приклеивали ее к картону благодаря именно этому кусочку ваты. Бабушка, а ты про это в Интернете прочитала? А где? Сама догадалась? Ты такая умная!

Картонку, предназначенную для форельки, она обклеила льняным холстом, оформила по краям декоративной тканью, напоминающей рогожу. Поколебавшись, прикрепила в нижнем углу легкомысленный бант из этой же рогожки. Получилось, как сказала бы невестка – креативненько!

Оторвавшись от воспоминаний, заглянула в духовку. Коржики поднялись, округлились и ровными холмиками заполнили всю поверхность противня. Пусть побудут в духовке еще немножко, подрумянятся. Пора готовить торт. Смещала яйца с сахаром, на звук работающего миксера прибежала из комнаты внучка – бабушка, я тоже хочу «жужалкой» поработать! Ну, поработай, помощница моя, что бы я без тебя делала! Придерживая ручку внучки, следила, чтобы «жужалка» не вывернулась из кастрюльки. Раньше, когда вместе с детьми пекли бисквиты к праздникам, яйца с сахаром сбивали ручной кремосбивалкой - толстая стеклянная банка от нее до сих пор стоит в кухонном шкафчике. Печь бисквит было легко: подумаешь - взбить яйца с сахаром в крепкую пену, добавить муки и вылить тесто на смазанную маргарином сковородку. Дети быстро освоили этот рецепт и вскоре умели самостоятельно печь бисквитные коржи. Этой же кремосбивалкой долго взбивали крем из масла и сгущенки, подкрашивали его сиропом от варенья, а потом выдавливали с помощью кондитерского шприца на бока и верх бисквита загогулины из крема. Интересно! Как же тогда удивлялся свёкор, Царствие ему Небесное, когда к ее приезду из командировки дети задумали испечь бисквит и, несмотря на его протесты и опасения – духовка, огонь! – все-таки испекли! После смерти сына, а потом и своей жены, свёкор часто приезжал к ним в гости, общался с внуками, смотрел праздничные детские концерты, жил у них, когда она ездила в командировки и бисквит этот, «фирменное» лакомство семьи, вкушал неоднократно. Но чтобы дети сами испекли его – невероятно!

Ну вот, яйца взбиты, добавим кефир, муку, соду. Да, не забыть какао, ведь торт кефирно-шоколадный! Пока пеклись коржи, взбила сметанный крем. Ну и торт получился! Айсберг! Все, все, отправляем торт в холодильник и освобождаем кухню, а то уж невестка нетерпеливо заглядывает на кухню, тоже хочет готовить. Не надо ли чего помочь, я не так уж и устала. Ну, ладно, нет, так нет, посижу пока.

Прибежала внучка – папа проснулся, давай подарки дарить! Погоди, душа моя, пусть он умоется сперва, чаю попьет. А там уж и подарим. А, может, за праздничным столом вручим? Чтобы торжественно! Нет? Вот ты, какая нетерпеливая! Ну, ладно, пойдем! Пряча за спиной своих рыб, шушукаясь и толкаясь в узком коридоре, прошли на кухню, внучка первая – вот тебе, папа, рыбка золотая, чтобы три твоих желания исполнила! Да, это мы с бабушкой! Из теста! В духовке! Бабушка, дари твой подарок!

Едва заметная тень легкой досады скользнула по глазам сына, он быстро перевел взгляд на ее подарок. Улыбнулся – форелька! На душе у нее потеплело – вспомнил! Но этот быстро отведенный взгляд, и неумело скрытое им раздражение приглушило это тепло, стало осаживать его, как холод не дает подняться начавшему бродить теплому, живому тесту, поставленному в холодильник. Ничего, ничего, все нормально. Все хорошо! Сын разглядывал рыбу, трогал ногтем - а чем красили, а долго сушили?

Потом невестка начала готовить и выгнала всех из кухни, оттуда доносился звук льющейся из крана воды, стук посуды, гудение аэрогриля. Потом аэрогриль затих, и до ее комнаты дотекли запахи мяса и жареной картошки. Наверное, надо будет развернуть стол, чтобы сесть всем четверым – четыре тарелки, в середине салат. Ну, конечно, потом же чай – поднос с тортом, блюдо с коржиками, четыре чашки – если стол не развернуть, то и не разместиться. Теснота! А ведь собирались же в этой тесной квартирке за столом и более двух десятков человек, вся их компания – друзья и дети! Да, хотя бы на масленицу, вот уж тогда, на самом деле орава собиралась! Сжигание чучела в аллее за домом, потом конкурс блинов, концерт, песни под гитару! Сын, обычно, объедался блинами, а потом страдал.

Погруженная в воспоминания, не заметила, как прошло время. Наверное, уж пора садиться за стол. Причесалась у зеркала и вышла на кухню. На кухне было пусто и тихо. В раковине стояли грязные тарелки, на плите сковорода с одиноким ломтиком картошки, на столе валялся недоеденный коржик. Не веря, не понимая, не принимая то, что случилось, вернулась в свою комнату и растерянно села в кресло. А как же праздник? То есть – как? Вот - так?

Вышла в коридор, заглянула в другую комнату. Сын сидел на диване с ноутбуком на коленях, внучка смотрела по телевизору мультики. В спальне невестка грызла семечки и разговаривала по телефону. На нее никто не взглянул.

Вернувшись к себе, села у стола. Рука непроизвольно легла на компьютерную мышь. Палец машинально крутил колесико. Мыслей не было. Было пусто. Никак. Свет включать не хотелось.

Уже почти стемнело, когда она снова вышла на кухню, достала их холодильника поднос с тортом, отрезала два больших куска и пошла к соседке. Соседка заварила чай с мятой, хвалила удавшийся торт, рассказывала о детях, жаловалась на начальство. Так и вечер прошел, и день закончился, а вместе с ним и праздник.

Дома ждала внучка: бабушка, какой торт вкусный, а мы будем еще торт печь? А когда? Будем, конечно, будем, ведь скоро женский праздник, душа моя, вот тогда и спечем, как же праздник - без торта?