На глубине воздушных океанов
есть впадина меж облачных хребтов,
взгляни в нее: увидишь лес пространный,
в лес встроен город, вынутый из снов.

Он неподвижен, а листва густая
в движение приходит вразнобой,
захватывает, отпускает
остывшим разомлевший зной.

То затихая, то опять воюя,
объемы кроны ветер тормошит.
Берет нахрапом. Лаской. Торжествует.
В недвижимость вернуть спешит.

Взгляни еще: прозрачной акварелью
рука Эола делает листву
бесцветной, золотисто-белой –
и тени размывает по холсту.

А ветви кое-где, пожалуй,
потребуют черты карандаша…
Но чу! То руку ночь разжала!
И вот уже не видно ни шиша.