Это природа, это игра, - говорит Хейзинге , это Рим , говорит Гораций, это я, - говорю я и захлопываю книгу с хороводами игроков и граций , легкий исчезающий мотив совокупления переходит в растительный орнамент в термах Тита, где парился Нерон в кровавой бане , когда ворвавшаяся во дворец толпа пинала его ногами , последний вспыхивающий нейрон сиял неоновой надписью : вот уроды ! От сандалий пахнет , как от раковины без моллюска... Ветер гуляет в пальмах , какая-нибудь Клеопатра ищет змею Антония, скользя шаловливой ящеркой по руинам, сверкает люстра в гостиничном номере, это конец, - говорит кто-то, да это еще ничего, - вторит эхо за дверью, за дверью, гуляет ветер по почтовым ящикам.