- Ирина, заберите Алису…

- Вы?

Ирина Валерьевна смотрела на меня, и во взгляде не было ничего хорошего.

- С Алисой нужно поработать профессионалам, у неё не в порядке психика… - я понимала, что говорю ерунду – Ирина Валерьевна знала об Алисе то же, что знала я. А ещё она знала и обо мне.

- Отпустите девочку, - попросила она и кивнула на Наташу.

- Алиса не может, - перестав притворяться, сказала я.

- Это вы виноваты.

- Ирина, надо поговорить…

- Это вы виноваты. Вы хотите убить девочек, вы и меня хотите убить.

Я прикрыла глаза и посмотрела на Ирину Валерьевну.

Все нити были тонкими и ровными, но ярче всех светилась сетью лежащая на голове фиолетовая нить безумия.

А ещё я увидела, как Ирина Валерьевна тянется ко мне – она не понимала, что делает. Не понимала, что ещё секунда, и она зацепит меня, зацепит несколько нитей сразу, дернет и разорвет.

Она защищалась и защищала своих детей, обезумев от страха и собственного отличия от других.

Я бросила взгляд на Алису вдруг поняла, что девочка знает, что будет дальше. Этого нельзя было делать, но…

- У вас нет выхода, - тихо сказала Алиса и опустила глаза, сосредоточившись на оранжевой нити.

И я дернула первой. Потянула на себя зеленую нить, красную, белую – не важно, что рвутся. Не до хорошего.

Ирина Валерьевна зашаталась, но не опустила руки.

Что ощущает человек, когда его ударяет током? Ну, это смотря какой силы заряд.

Было больно. Очень больно. Я выронила нити, которые сжимала в кулаке, и с трудом не упала на колени. Оттолкнула Ирину от двери, бросилась во двор – не знаю, что меня выгнало. Навстречу мне шла Мария Игоревна – как она оказалась во дворе?

- Наташа?! Что случилось, что с вами?

Я привалилась к стене дома и подумала, что не чувствую холода.

- Наташа, что… Юля???

Из дома выбежала Юля.

- Уйди, - взмолилась я. И по привычке прикрыла глаза и посмотрела на девочку. Голубые нити вокруг шеи, оранжевая сеть на голове, Желтая вокруг тела. Это хорошо – яркая желтая сеть, сплетенная из силы Здоровья, защищала девочку превосходно. А вот фиолетовой нити я не нашла. Были здесь и зеленые, и белые, но ни капли безумия. Девочка серьезно посмотрела на меня и шмыгнула в дом.

Перед воротами с визгом остановились две машины. Перед глазами у меня плыло, но сил хватило на то, чтобы посмотреть на себя. Красная нить сжимала голову. Фиолетовая цеплялась за ноги, словно мешая идти. Зеленая лохмотьями висела на запястьях, Желтая сеть была порвана и кусками падала на землю.

Меня схватили за руки.

- Дура. Фразу «инициатива наказуема» слышала?

- Макс, там девочки… Ирина…

- Разберемся с твоей Ириной. Ленка! Иди сюда, держи её.

Меня передали в другие руки, и Максим побежал к дому с остальными.

- Ташка, ты вся горишь, - ахнула Лена – молоденькая, но очень перспективная сотрудница.

- Там Ирина, - прошептала я. – И Алиса…

- Да займутся ими, не переживай. Наташка, я… я не смогу тебя подлатать. Поехали, отвезу тебя к врачу.

Меня впихнули в машину.

- Как внутренние ощущения? – деловито осведомился водитель – Игорь.

- Плохо, - пробормотала я. Чтобы прочесть, что я думаю, у них силенок маловато. А у меня не было ни сил, ни желания говорить о горячих пятнах чужой силы, расползающихся внутри груди.

***

- Мне нужно поговорить с вами, - внимательно посмотрел на Максима врач.

Макс покосился на Наташу.

- Ты останешься?

- Но… - врач попытался возразить, что хочет поговорить только с Максимом, но непосредственный начальник качнул головой.

- Наташа, ты останешься или пойдешь?

Наташа фыркнула и пошла к двери.

Врач облегченно вздохнул и обернулся к Максиму.

Наташа закрыла за собой дверь и пошла во двор больницы. Сколько раз она была здесь с другими людьми, врач точно так же просил их выйти, пока разговаривал с ней. Оставаться не было смысла – Наташа знала всё, что скажет врач. Про возможность операции, про дальнейшее развитие болезни, вероятность того, поможет ли лечение. Знала и то, как Макс будет вздыхать и пытаться объяснить врачу то, что объяснить невозможно. Про нарушение баланса Сил, неадекватную реакцию организма и бесполезность попыток.

- Привет. Хочешь яблоко?

Маленький мальчик протянул Наташе красное яблоко.

- Ты болеешь? – серьезно спросил он.

- Болею. А ты?

- И я болею, - кивнул мальчик, откусывая свое яблоко. – Но потом у меня все будет хорошо. А у тебя?

Наташа прикрыла глаза и посмотрела на мальчика. Вокруг головы и груди была прочная светящаяся белая сеть. Сила Веры.

- И у меня.

- Это хорошо. Тогда мы с тобой ещё встретимся.

Он ушел, а из дверей вышел Максим.

- Пошли, Наташка. Тебя домой отвезти?

- Давай немножко тут погуляем, - попросила вдруг Наташа.

- Наталья, мне ж на работу надо. Может, ты сама погуляешь? О, а хочешь, я тебе Ленку пришлю? Таш… а тебе тут правда нравится? Мне как-то неуютно.

- Нравится. Тут светло. Даже внутри.

Максим кивнул и присел на скамейку.

В онкологии почему-то действительно было светлее, чем в других отделениях.

Наташа улыбнулась и откусила яблоко.

***

- Твоя протеже прекрасна, - заявил Макс, свалившись в кресло и закинув ногу на ногу. – Сначала была натуральная Алиса в стране чудес – большие глаза и открытый рот. Но освоилась быстро. Как считаешь, с твоими обязанностями справится?

Наташа побарабанила пальцами по столу.

- Не знаю, Макс. Думаю, справится, только чуть позже.

- Мда. Ну да. Эх, Наташка, плохо все получилось.

- Ничего не плохо, - возмутилась Наташа. – Тезку жалко. Хорошая была девчонка, я надеялась её тоже к нам затащить. А что с Ириной Валерьевной было, выяснили?

- Работаем, - уклончиво ответил Максим. – Тяжело без примера, но картина была яркая, все данные успели снять, поэтому теперь это работа для теоретиков. Мы больше ни при чем. Слушай, Ташка, а кого тогда на твое место, если не Алиску?

- Леночку посади. Хотя, нет. Ленка не сможет… Ну позови кого-нибудь от соседей – у них с теоретиками завал, в отличие от практиков, можем поменяться. Мы им теоретика, они нам практика.

- Да, наверное, так и сделаем. – Максим взъерошил себе волосы и встал. – Может, тебе фруктов принести?

Наташа выразительно сморщилась.

- Принеси пирожных. Пусть завидуют, что я могу жрать пирожные и не бояться потолстеть.

Макс усмехнулся. Опасность потолстеть действительно не грозила Наташе – за последние две недели он похудела почти в два раза.

- От них кожа портится.

- Пофиг, - махнула рукой Наташа. – Хочу «Наполеон». Или что-нибудь медовое.

- Ты же не любишь мед, - удивился Максим.

- В общем-то, не люблю, но надо ж попробовать.

Когда Макс ушел, Наташа обернулась к экрану компьютера. Ложиться в больницу она отказалась наотрез, заявив, что призрак в больнице, это банально и скучно, а так в её квартире никто долго не проживет – пустячок, а приятно. Хотелось кофе, но Наташе было ужасно лень вставать. «Обойдусь без кофе», - решила она и снова уткнулась в монитор.

***

Максим шатался по кабинету, пытаясь занять себя хоть чем-нибудь. Результаты по работе с информацией о странном расположении Сил Ирины Валерьевны Сухаревой должны были вот-вот прийти, но Максим не особенно волновался – использовать этот феномен никак нельзя, это точно. Попадаются такие люди крайне редко, в основном в психиатрических лечебницах, куда бы и угодила Ирина Валерьевна, если бы не влезла в их операцию и не напоролась бы на спасающуюся Наташу. К Наталье Макс ездил вчера и обещал не дергать её сегодня по пустякам – она собиралась дописать несколько писем и уладить какие-то дела.

Не так давно похоронили девочку Наташу Самойлову. Она прожила дольше Сухаревой на неделю.

В дверь постучали.

- Да, Алиса, войди.

- Здравствуйте.

- Здравствуй, здравствуй. Ну, что там у тебя?

- Я хотела спросить, можно мне к Наталье Николаевне съезжу?

- Съезди, конечно. Только не сегодня – она просила не беспокоить её сегодня.

- Хорошо, конечно, - кивнула Алиса и хотела уйти.

- Алиска, ты ещё что-то хотела. Что?

Алиса помялась.

- Можно я к Марии Игоревне съезжу?

Максим задумался.

- Зачем?

- Я соскучилась.

- Съезди. Ты знаешь официальную версию?

- Знаю, - просияла девочка. – А когда можно?

- Да хоть сейчас. Все равно заняться нечем.

Алиса кивнула и выскользнула из кабинета.

А у Максима на столе зазвонил телефон.

- Алло, да, Наташа.

- Макс? Привет. Слушай, мне тут Женька звонила, ну ты помнишь, мы вместе в институте учились. Она билеты в театр берет, на балет. Это через месяц. Спрашивает, брать ли мне. Брать?

Максим пошевелил губами, словно что-то считал.

- Балет – это хорошо, - пробормотал он.

- Что? Макс, у меня Женька на мобильнике висит, ты мне сказать можешь?

- Привет Женьке. Пусть берет билеты. И на меня возьмите.

- Отлично, пока, Макс.

***

По квартире гулял ветер.

За окном только что было душно, а теперь на асфальт падали первые капли дождя. Алиса подошла к единственному закрытому окну и прижалась носом к стеклу. «Гроза – это особенное состояние Природы», - всплыли в голове слова Наталии Николаевны. Алиса стала стягивать с себя одежду, бросила на пол заколку, надела длинную белую рубашку и недавно подаренный учителем Максимом серебряный обруч, подошла к открытому окну, и вдруг ей показалось, что она видит во дворе сидящую на мокрой траве Наташу Самойлову. «Деревья – они разговаривают. Между собой, с нами. И трава разговаривает, просто очень тихо, мы не можем её услышать, как будто кто-то шепчется в соседней комнате. Вроде бы слышим, но разобрать не можем. А когда гроза…» - зазвучал в голове Наташин голос.

Алиса прикрыла глаза и, стараясь не цепляться взглядом за случайных прохожих, потянулась к высокой старой березе.