«Бррр… Что за мир? Где искать потоки своего сознания и в чем? Кто я? Что мною движет? Может я чей-то клон? Может я лишь оболочка чьей-то души? Тогда что это за душа? Может это душа демона или ангела… темного ангела?»

Звонок нарушил поток ее мыслей. Она встала с холодного пола, закрыла компьютер.

- Что ещё? Я же просила не отвлекать! Две недели?! Вы что смеётесь?! Нет… нет.… Давайте только без этого! Ладно, я успею.

Срок сдачи книги закончился еще месяц назад. Аванс, заплаченный издательством, давно был потрачен, да и вдохновения не было. Ее агент с трудом договорился о дополнительном времени для работы над книгой.

О чем она писала? О готике, обо всех ее проявления, как в реале, так и в мистическом варианте жизни. Писательница творила ночью, но из-за нехватки времени ей приходилось писать и днем.

Её рассказы были один мрачнее другого, десятки раз переделанные, отшлифованные, просто идеальные фразы – она меняла, добавляла что-то новое, порой переписывала с начала.

Готика, страх, перевоплощение и тонкая грань между потусторонним миром и нашим – ее страсть.

Кем была она? Никем. Совершенно не интересным, злым, человеком, который иногда выключал телефон, но не из-за назойливых звонков, а потому, что, поднимая трубку она ничего не слышала, кроме гудка. Затем, ей стало казаться, что звонит выключенный телефон, кто-то стучит в дверь, царапает окна, переставляет вещи и бьёт посуду. Кто-то постоянно путал ей волосы и пачкал одежду.

- Вы все достали меня! - кричала она. – Что вам нужно? Вы, что не видите: я одна из вас?! Слепые глупцы! Я ради вас пишу. Не пугайте меня – примите, - почти умоляла она.

Но чем больше писательница просила об этом, тем страшнее её становилось. В те короткие часы ночью, когда она решалась заснуть – сразу же просыпалась, но уже не от страха, а от ощущения присутствия кого-то… девушка не спала, она лишь грезила присутствием сна, на самом деле она жила в видении: ходила по дому, смотрела в окно. Писательница ощущала, как каждую ночь наблюдает за тем, как ее душа выходит из тела, за тем, как кто-то поворачивает ее голову, скручивает ее плоть…

Порой девушка сама выходит из своей внешней оболочки, а порой так и остается там, но видит все происходящие с закрытыми глазами. Чувствует, как тело, становиться каменным, как тонкий, едва ощутимый заряд тока охватывает ее голову и начинает спускаться все ниже и ниже… Окутывает глаза, проходит едва касаясь кончика носа, спускается к верхней губе и медленно входит в полость рта. Дальше девушка чувствует касание к языку, как что-то трогает его, заставляя двигаться в ритм с инородным телом. Затем, что-то непонятное обретает ощутимую форму. Оно целует ее, блуждает по плоти, которая по-прежнему без движения и каменна. В некоторые моменты ей кажется, что это источник вселенского тепла и нежности... Оно обволакивает ее бедра, а что-то иное медленно спускается от шеи к груди, затем все ниже и ниже… Оно переворачивает ее на спину и оставляет лежать так долгое время… она не может пошевелиться.

Тело, ещё не остывшее от ласк горит желанием, и девушка мысленно зовет уходящего гостя, иногда тот возвращается. В эти моменты писательница чувствует, как ее ноги сами раздвигаются, плоть слегка приподнимается в воздухе и новое, каждый раз другое входит в неё, заставляя ее еле слышно стонать, зато в нутрии все переворачивается от упоения: новые силы, новая энергия, пламя проходящие по всему телу и толчки, которые приносят боль… Но девушка молча смиряется. А через минуту «просыпается» в том же положении, что и была раньше. Огонь, пылающий внутри ее, медленно собирается в одной точке – чуть ниже живота, заставляя ее еще раз испытать пережитое. Писательница, скрещивая ноги, сползает на пол, но физиология сильнее: девушка, распластавшись, лежит, широко открыв рот, часто дыша, не моргая, глядя в потолок, затем ее тело начинает биться в судорогах, извиваться, скользить по полу.… Затем происходит последний, самый сильный, толчок, после которого писательница видит, как сгусток чего-то темного выходит из ее рта, направляясь в угол кровати.

Так проходит несколько часов, лишь потом, она находит сил, чтобы подняться и совершенно обнаженная идет в душ…

…Одевшись, она включает компьютер… Ночь растворяется в экране монитора и девушка видит неясное отражение в зеркальной заставке - это она. Черные, вечно путаные волосы, чуть ниже плеч, рваного фасона, угрюмое, треугольное лицо, острый, маленький нос, тёмно-серые глаза, бледно-розовые губы, с синеватым оттенком. Писательница никогда не красилась, изредка пользовалась черным карандашом для глаз. Такая была она: с виду похожая на испорченного тинэйджера, но на самом деле уже давно познавшая азы взрослой жизни двадцатипятилетняя девушка.

Она много курила. Хотя бывало и так, что начатая пачка сигарет пролеживала месяцами на ночном столике… все зависело от того: было ли у нее время отойти от экрана. А его не было. Девушка, могла часами смотреть на биение электронного сердца компьютера, считая пульс по стрелке курсора – и так сутками на пролет. О чем она думала? О своих героях, придумывала им жизни, корректировала образы и лица, тексты, меняла характеры и привычки. Так было всегда. Она ничего не делала, никогда не выходила из дому, ни с кем не общалась, но на нее постоянно кто-то влиял, и этот кто-то всегда заставлял ее переписывать начатое.

Если она писала жестоко, придумывая своим героям, аморальные черты характера, то кто-то ей на ухо тихо нашептывал бессердечные идеи, изображал циничные образы готических публичных женщин, заставлял убивать еще во время родов или в чреве матери невинных младенцев, которых писательница изначально хотела сделать антиподом зла.

Ей нравилось это: когда кто-то сладко шепчет тебе новые идеи, помогает собраться с мыслями, дополняет тебя и приносит уверенность в своем таланте. Девушке нравилось мысленно разговаривать, как ей казалось, с собой и тут же получать ответы, которых ждала. Нет, это были не долгожданные ответы, а те слова, которые писательница хотела услышать… и слышала, с каждым днем все громче и громче, улыбаясь, тому, что с ней происходит. Её тешила мысль о своей необыкновенности… О том, что она иная, не такая, как все, то, что она все-таки сумела выплыть из общего потока… только куда? В одинокую однокомнатную квартирку двадцати двух метров на третьем этаже пятиэтажного дома… Но девушка знала, что это ненадолго: скоро она обязательно напишет бестселлер, который объединит многих людей во всем мире, но лишь некоторым суждено будет понять и ощутить на себе, то, что пережила она. Только нужна была идея… было время, когда та появлялась вместе с долгожданным голосом в мозгу, но что-то мешало ей… Ещё один голос, который был едва слышен просил ее не писать об этом, умолял остановиться, приводил доводы о том, что это плохо.

- Плохо – значит хорошо, - смеялась она, - а как иначе? Зачем мне сопливые сюжеты и наивные герои? Я – готик, истинная писательница.

Затем тихий голос замолчал… навсегда. Он больше не просил писательницу остановиться, не умолял пощадить героев и принять иную сторону… Он молчал. Просто, ушёл, покинул ее. Поначалу, девушка, чувствовала незначительную потерю, словно, маленькое перышко соскользнуло с плеча, но потом свыклась с этим. Точнее, ей помогли… голос, нашептывающий ей сладостно-мрачные мысли, заполнил весь ее внутренний мир. Если когда-то ей казалось, что он часть ее, то теперь писательница, была уверенна, что это она, сама так думает, сама стала строже и глубже понимать и принимать темную сторону. Ей была по душе независимость от других, но в тоже время она перебывала во власти кого-то. Хотя, если бы ей это не нравилось, девушка могла бы отвергнуть ночного гостя и того, кто ей без конца что-то шепчет… но нет – это ей было по нраву, писательница не представляла своей жизни без этого.

Почему же оно продолжало пугать ее? Может, потому, что она еще боялась, не могла свыкнуться с этим, может, оно проверяло ее? Только вот для чего?..

- Нужно срочно закончить работу, - сказала она, сидя на полу, - только как завершить то, что изначально было странным? Помоги мне, слышишь?

Работа была заказная. Точнее сказать: все права на публикацию и распространение принадлежали Издательскому дому « Провидение». Они прочитали работу малоизвестной писательниц Инны Дориец в одном из сборников мистической прозы и связались с ее агентом… точнее знакомым, который согласился помочь. Разумеется, это было не бескорыстное предложение: взамен на публикацию работ, он забирал весь ее гонорар, соглашаясь оплачивать лишь квартиру и приносить раз в две недели пакеты с дешевой едой… Большего ей и не нужно было. Она питалась мыслями, ждала того часа, когда, наконец, перестанет быть средством для наживы и ее признают люди. Неплохая цель? Только стоило ли ради этого продавать душу? Талант, то он, от рождения… и подарен был просто так…

- Вот, гадство… Мне не нравится это название : « Страсть игры желаний»! Прямо, как наименование дешевого романчика на попсовую тему, автора, скажем… Жорж Санд. К моему шедевру о готике такое название!! Абсурд! – закуривая очередную сигарету, возмущалась писательница. – Ну, ничего… еще увидят… Хотя, можно обыграть все это. Страсть – это ведь не только секс.

Изначально повесть должна была иметь название: « Готические мытарства избранных». Особый удар девушка хотела сделать на слово «мытарства», так как знала, что это заденет чувства религиозных людей. Ведь, согласно Преданию, душа после смерти проходит мытарства всех смертных грехов и только после этого идет в рай, если достойна. А писательница планировала описать жизнь готической ведьмы-проститутки, живущей в наше время, которая заманивала в свои сети всё новых и новых мужчин, делая из них рабов, предварительно проведя их сквозь все круги ада – их то, она и хотела назвать мытарствами. Конечно, в эту историю девушка собиралась ввести еще одного героя – Охотника, но он не будет на стороне добра, а скорее наоборот – это демон вышедший из места пострашнее ада и планирующий поработить всех дьяволов, включая и ведьму, особое влияние он оказывал на женщин, так, как считал, что они являются более подвержены греху и первый грех человек сотворил под влиянием женщины – Евы. В его планы входило закабалить всех особей женского пола, а затем с их помощью и мужчин.

Примерно так девушка сформулировала свою идею. В издательстве ее спросили про конец, но голос внутри ее молчал, а сама она не решалась принять столь важное решение…

- Инна, мы уважаем ваш талант и умение из столь, простите глупого сюжета слепить нечто… классическое и изысканное, как бы странно это не звучало, но поверьте, тут что-то не то… Как это: зло сражается против зла? Вы вводите слово мытарства, если углубляться в его суть, то можно подумать, что вы считаете ад – раем, а то место, из которого вышел этот Охотник – настоящим адом! Теперь читатель будет переживать за демонов, которых могут «обидеть»… Это не то. Мы ведь цивилизованные люди! А вы собираетесь утверждать, что есть хорошее зло и плохое зло – это абсурд – оспаривать существование истинного добра! Мы хотим поменять стратегию работы с вами и внесем некоторые коррективы в текс, если вы не против, а если против то… - мужчина замолк, пожав плечами, - тогда вы не по адресу, но прошу заметить: мы заинтересованы в сотрудничестве с вами.

- А почему « Страсть игры желаний»?

- Название условное, смысл в том, что главная героиня заманивала и привлекала мужчин именно возможностью любви, страсти, игры в желание, следовательно…

- Не соглашайся! Они будут давить на тебя, навязывать свои мысли! А ты ведь великая писательница, за тобой пойдут массы людей, ты объединишь многих! Инна, ты ведь не хочешь стать чьим-то клоном, копировать мысли издателей? Ты выше этого! – кричал голос внутри девушки.

- Я не могу, - едва слышно сказала она, - мне нужен этот контракт…

- Вы что-то сказали?

- Я…

- Соглашайся, только теперь, ты – никто… А «никто» не может быть кем-то – это противоречит здравому смыслу.

- Можно воды?..

- Да, да… Вам не хорошо?

Писательница присела на диван, ее лицо горело краской, а сердце бешено колотилось:

- Я буду писать, как ты скажешь, только теперь, немножко поменяем сценарий… Пока я не могу выбирать, ты же знаешь, - почти не шевеля губами произнесла девушка.

- Когда будешь кем-то и сможешь выбирать – я вернусь в твои мысли.

- Как вы?

- Нормально. Как вы хотите изменить тему и идею?

- Инна, нам нужно больше страсти, атмосфера останется прежней, только этот Охотник должен стать человеком, с необыкновенным даром: он будет уметь видеть души и охотиться за теми, кто совращает невинных…

« Что за бред? – подумала девушка. – Может, в конце они захотят, чтобы Охотник выиграл? Нет… это слишком».

Издатель, будто прочитав мысли писательницы, добавил:

- Конец за вами.

- Отлично, - тихо шепнул голос.

- Отлично, я согласна, - впервые улыбнулась девушка.

- А сейчас извините, мне нужно поговорить с вашим агентом…

«Я вам сделаю конец… все поплачете! Сво… - хмыкнула про себя писательница».

- Ладно… какой она была? – девушка размышляла над образом главной героини.

Описание улицы, интерьера, быта она уже придумала, но самого главного не было – того, как жили, как встретились ее герои, как героиня, которую писательница назвала Иннесой, привлекала мужчин, как Охотник выследил ее – не было. Было лишь прошлое и все, некоторые фрагменты мыслей… этого мало, сроки подходят к концу, голос молчит.… Теперь девушка стала понимать, что она слишком долго была зависима от него, слишком долго принимала его мысли за свои, теперь голова пуста… нужно снова учится думать.

« Блудный мир, проходящий сквозь занавесь времени не является для меня помехой. Я – его помеха, я – главный аспект его существования, я – джокер в колоде жизни, я умею и знаю, как поступать с вашими желаниями. Только взгляните мне в глаза – и я буду видеть вас насквозь, жалкие людишки. Все ваши желание заключаются в страсти: у кого-то к деньгам, у некоторые к играм, к лени, к еде… Вся эта жизнь – сплошная страсть. Я знаю чего вы хотите… Вас, гложет жажда – я утолю ее, мой источник совсем близко, только посмотрите на меня и все: ваше тело будет сковано цепями неизведанных желаний, я войду внутрь вас, а вы будете думать, что это вы внутри меня. Мужчины…»

Писательница осталась довольна первым монологом Иннесы. Вздохнув, принялась писать продолжение, но вдруг почувствовала, как что-то скользит у нее внутри, как что-то обволакивает грудь и подходит к горлу… Неровное дыхание, беглый взгляд по комнате, девушка поднимает руку и притрагивается к шее:

- Я одна?

В ответ тишина, лишь легкие прикосновения к тонкой, бледной коже.

« Я возьму ваши желания и превращу их в пыль, вы будете умолять меня показать вам их, но я спрячу вас вместе с ними в сумерках – вы никогда не увидите света, вы станете частью ночи, частью моей страсти…»

« Охотник бесшумно двигался в сторону уходящей во мглу улицы. Он знал: сегодня прошел ровно месяц со дня последней пропажи. Очередной мужчина, семьянин, отец двоих детей исчез. Следы те же: неизвестная позвонила в восемь вечера и он сразу же побежал по указанному адресу. Жена спрашивала куда, зачем, но он ничего не слышал, словно зверь, бегущий за добычей…

Тело, не нашли, как и останков десяти прошлых жертв, что были до него.

Странно, но Иннеса выбирала только состоявшихся личностей, мужчин вполне счастливых, женатых, тех, кому за тридцать. Но это не единственно, что объединяло жертв, была еще страсть, у каждого своя. У кого-то к лотерее, кто-то стремился во всем походить на богатого друга, у кого-то к спорту, были и те, кто не мог жить без секса, но эта страсть не самая страшная… Хуже всех были три: жадность, гордыня, гнев. Людей с этими страстями Иннеса чувствовала на большом расстоянии. Если человек был в плену блудных мыслей, но в тоже время порядочен и прост, то девушке приходилось немного постараться, прежде чем тот, пойдет за ней. Но вот гнев, перерастающий в ненависть, накопительство плавно переходящие в жадность, самолюбие, душевная слепота… со временем ставшие гордыней… такие люди сразу попадались на ее крючок. Без лишних вопросов каждый из них шел за своей королевой, не думая о том, что прячется за лукавой усмешкой.

Охотник продолжал свой путь. Он чувствовал, что где-то рядом ведьма, что сегодня именно тот день, когда очередная жертва попадет в ее объятия».

- Ну, что, Охотник, а ты сможешь устоять перед Иннесой? – засмеялась писательница.

- Сможет, - тихо шепнул голос.

Девушка вздрогнула, дрожь прошла сквозь все ее тело.

- Как это сможет?..

- Он сможет устоять, потому что ты не описала его слабость! Ты говорила о добре, что сделал он в прошлом… но не сказала о пороках, что с тобой? Ведьме не подвластны праведники, разозли его!

« Углубляясь в темные закоулки своего детства, Охотник вспоминал, как много пил его отец… Он тоже был особенным, умел видеть души людей, чувствовал добро, но этот дар был ему худшим пороком на всю жизнь, он ненавидел себя за это. За то, что не может погулять с сыном, за то, что вечно чувствует присутствие зла вокруг своих близкий.

Из-за этого он начал пить. Сначала алкоголь помогал ему уменьшить боль при осознании чувств других людей, притупить восприятие несовершенства человеческих душ… А затем – забыться. И он забылся, напрочь позабыл кто он и в чем его предназначение. Он только пил, приходил домой и избивал мать маленького Охотника.

Она была светлой женщиной, искренни любящей своего мужа, она терпела все, а после очередного избиения молча вставала и готовила мужу ужин…

Однажды тот вернулся домой раньше, его глаза горели страстью ненависти и боли, в глубине их царила ревность.

- Ты – изменила мне! – завопил он, испугав мальчика. – Ты жалкая потаскушка, ты дрянь! Как ты могла? Я ведь так любил тебя!! – затем он сильно ударил женщину по лицу, та упала на пол, а он, не переставая кричать бил ее ногами по лицу, спине…до тех пор, пока та не потеряла сознание и не стала истекать кровью.

Малыш забился под кухонный стол и, не моргая, смотрел на все это.

- Иди сюда, сынок, посмотри на маму, - улыбнулся отец, - такая судьба ждет всех женщин передающих своих мужчин.

Мальчик закрыл бледными ручками лицо.

- Принеси папе веревку из кладовки, давай живей.

Изменяла ли мать Охотника своему мужу? Нет, никогда, даже в мыслях она была верна этому человеку. Ее погубила страсть мужа, он услышал, как знакомый мужчина говорил, что Регина, мать будущего Охотника, очень красива…

« Как он смог увидеть ее красоту? Только в постели! Ведь, одежда покрывает ее тело от шеи и до пят! Как я мог верить ей?!»

Пустые и глупые выводы сделали свое дело.

- Спасибо малыш, - сказал отец, взяв веревку, - а теперь сядь.

- Папа, а что ты делаешь? Маме больно?

Мужчина, молча туго обмотал веревку вокруг шеи своей жены, затем связал ее руки и ноги, остававшийся метр веревки привязал к батарее, чтобы женщина не смогла отползти от него.

- Собаке – собачья жизнь и… смерть.

- Папа, а мы тоже собаки?

- Нет, мы люди. Регина, просыпайся, дорогая, пора платить по счетам!

Множество капель крови стекало с лица избитой женщины, она едва слышно стонала. Регина попыталась приподняться, но рука соскользнула с мокрого и липкого пола – женщина неподвижно лежала, вся скованная веревками, с трудом дыша из-за плотно завязанного «ошейника».

- Думаю, эта одежда тебе мешает.

Мужчина принялся раздевать женщину, точнее срывать с нее окровавленное платье.

- Пап, а маме холодно будет…

- Закрой рот!

Регина лежала обнаженная на полу и как рыба на берегу хватала губами воздух.

Мальчик заплакал, подошел к матери и стал гладить маленькими ладошками ее лицо.

- А ну отошел от нее! – отец рявкнул и, взяв на руки ребенка, посадил его обратно на стул. – Сиди и смотри!

Малыш потирал кулачками лицо, а мужчина снова еще громче крикнул, чтобы тот просто смотрел…

Затем отец стал с еще большей силой избивать жену: весь пол был в крови, даже его одежда была залита ею.

- Надо же: сколько после тебя дряни осталось!

Женщина уже не дышала, прекратились даже легкие судороги. Наступила агония.

Мужчина, взяв огромный мусорный пакет, завернул туда тело жены, даже не развязывая веревок…

После этого Охотник возненавидел своего отца, каждый день он мечтал о скорой смерти этого человека. А однажды тот, так и не вернулся домой, его нашли пьяным за барной стойкой, через пару минут его сердце остановилось… Отца просто вышвырнули на улицу, а через несколько дней родители Регины, которые даже не подозревали о содеянном этим человеком похоронили его на загородном кладбище.

Охотник возненавидел своего отца, теперь даже за то, что тот умер.

- Я давно простил своего отца, - тихо шепнул он, вглядываясь в ночное небо».

- А-а-а-а-а-а! – закричала девушка. – Я… не писала этого!

« - Ну что же ты, Иннеса, испугалась? Ты должна знать: я найду тебя, и ты ответишь, за содеянное не только над моим отцом, но и над всеми людьми, которых ты заманила к себе».

- Меня зовут Инна.

« Почему же ты выбрала имя произвольное от своего?..»

Сердце писательницы колотилось в бешеном ритме, она не знала, что ей делать, как быть дальше. Девушка медленно стала писать:

« Настоящее Охотника было не чем не лучше прошлого. Он бродил по улицам в поисках ведьмы, но так ничего и не найдя…

- Моё настоящие – это мысли, то, о чем я говорю сейчас. Я сам творю свою жизнь – я не подвластен твоим уловкам. Мое будущее за мной и не тебе строить его, ведьма. Ты обольстила моего отца, заставила его пренебречь своим даром, ты заставила его пить, чтобы он смог забыть о своем предназначении, ты вселила ненависть в его душу и поселила в сердце ревность к женщине, которую он любил больше жизни. Это все ты! Ты только что сотворила это, ты изменила мое прошлое, но будущее – чистый лист, а ты и твоя душа – старый пергамент. Ты больше не имеешь власти».

- Посмотрим…

« Ведьма вышла из темного закоулка в поисках очередной жертвы – она знала, то, что ей нужно где-то рядом. Мужчина… Охотник…

Она устала прятаться от него. Если уж она не может победить его, тогда она сумеет сделать его своим рабом.

- Иннеса! – крикнул Охотник. – Я вижу тебя! Ты вышла из своего логова в придуманный мир?… Не боишься тут остаться?

- У тебя ведь есть желание, желание, перерастающее в страсть. У тебя ведь никогда не было женщины, я чувствую, как ты одинок, может, объявим перемирие на этот вечер?

- На меня не действует это.

Иннеса подошла вплотную к Охотнику:

- Надо же… Ты так холоден, а я тут рядом, я могу заполнить твое одиночество теплом горячего сердца. Охотник, ты так долго искал меня – вот она я. Я уже никуда не денусь, теперь я тут, беззащитна и только твоя. Ну же… меня знобит от твоего холода, согрей меня, хотя бы на минуту, позволь мне ощутить тепло родного тела.

- В аду тебя согреет тот, кто вдохновил на эти поступки.

- Это мой мир, Охотник, и ты тут – чужак. Я придумала тебя, твое прошлое, а будущее уже сбывается. Ты навсегда тут.

- Иннеса, ты не учла лишь одного: это мир страстей и желаний и тут выживает лишь тот, кто чист душой и не имеет обид и неисполненных вожделений. Ты сама придумала его, посмотри по сторонам: тут нет никого больше, лишь ты и я. Ты периодически вводила сюда нового героя, придумывала ему страсти и пороки, а затем уничтожала его. Но меня придумала не ты! Ты управляла моими близкими, но я не твой герой, я новая карта, которая бьет джокера!

- Я уйду от сюда! Мой мир – мои правила.

- Правила писанные до твоего приходя сюда, теперь ты пленница этого мира, а это хуже ада.

- А ты?

- Я субстанция, Инна… ты реальна, потому, что ты придумала этот мир для себя.

- Где же твой мир?

- В том месте, где ты лишняя.

- Что?..

- В реальности, ты не смогла ужиться там, так что, теперь оставайся здесь.

- Забери меня от сюда!

- Ты глупая, но глупость тоже порок…»

Утро отразилось в широко распахнутых глазах девушки. Компьютер был включен. Пульсация электронного сердца продолжала биться в том же ритме, только хозяйка всего этого уже не дышала.

Агент нашел ее через неделю, когда пришел с пакетами дешевой еды и фруктами. Девушка все так же лежала: не одна прядь волос не сдвинулась с прежнего места, не одна пылинка не села на ее лицо. Кто-то из врачей, рукой прикрыл ее зеркальные глаза… Никто даже не посмотрел туда… а внутри был человек, маленький человечек, зовущий, просящий о помощи.

На похороны пришел мужчина. Никто не знал его, все посчитали, что они вместе учились в университете. Когда немногочисленные родственники попрощались с телом, он подошел, никто не обратил на него внимания, все были слишком заняты обсуждением вопроса, как «толпу» меньше десяти человек вместить в легковой машине.

Тот шепнул, нагнувшись над могилой:

- Ну, здравствуй, Иннеса… Инна… Я жалею, что не спас тебя, но этот - твой мир, возможно, самый реальный из всех других миров.

Сказав это, он положил темно-синюю, почти черную розу возле венков и незаметно скрылся в утренних сумерках.