Позади закаркали птицы. Начальница насторожилась вглядываясь вдаль, потом прижала палец к губам и бросилась в придорожные кусты, увлекая за собой. Начинается военная операция? Притаились и замерли. Светка прислонившись к моему уху, жарко зашептала. Невыносимо щекотно. Просыпается эрогенная зона?

- Вася, драться умеешь?

- Легко. Могу махать руками в разные стороны и лягаться не хуже Кузи. – Поглядел умоляюще на начальницу. – А может, попробуем договорится? Дипломатические Переговоры возьму на себя.

- Все ясно, не боец. – Холодно смерила взглядом и сурово проинструктировала. - Если народа мало, одна, или две девы, то действую в одиночку, если больше, пропускаем с миром и остаемся голодными.

- Зачем голодать? До двух путниц – действуешь ты, народа больше - веду мирные переговоры. За базар отвечаю.

- Хорошо, теперь заткнись.

- Сама начала…

Мягкая ладонь зажала рот. Что-то новое, раньше в подобных ситуациях нюхал кулак. Меняемся? Радует. Лучше худой мир, доброй драке.

Из-за поворота выехала крытая повозка, запряженная парой гнедых. На передке в цветастой накидке, дева необъятных размеров. Чуть сбоку, бредут пешком несколько путниц. Скрип колес, злые выкрики возницы и звенящая тишина. Торопливо пересчитав народ, Света досадливо скривилась и огорченно махнула рукой, разрешая действовать. Делай Вася как знаешь… И мы знаем! Но не помним…

Выскакивать из кустов с криками и гамом, не имеет смысла. Выйдем приветливо улыбаясь, народ насторожим. Имеет смысл переждать, выработать план действий с начальником, а потом якобы случайно догнать повозку. Привет, как дела, как живете, как животик, а мы пряниками балуемся, вам по пути? Какая удача… Выйти на контакт, войти в доверие, и лишь потом приставать с просьбами. Любыми. Подайте на пропитание жертвам произвола селянских властей…

Мимо кустов проскрипела крытая повозка. Ткань на повозке расписанная в яркие цвета. Тяжелогруженая. Бредущие м девы, разного возраста, разного роста, но все угрюмые и злые. От усталости? От жизни? По судьбе? Вид и одежда дев напоминали одеяния ярмарочной гадалки. Родственники? Из одного роду-племени? Выясним.

Боевой запал у начальства скис. Силы неравны. На дешевый понт, дамочек не возьмешь. Особенно возницу. Судя по громкому голосу, у толстой девы, сил не меряно. Скрутит в трубочку, засунет в интимное место и глазом не моргнет. Применим мое очаровательное обаяние и непревзойденную коммуникабельность? Больше применять и проявлять нечего. Тю-тю, один халстух… Поможет? Сомневаюсь. Есть запасной вариант... Ну в баню, пусть живут…

Повозка скрылась за поворотом и мы, обескураженные обломом, вылезли из придорожных кустов.

- Что же ты Вася не применил миротворческую методу? – Ненавязчиво поинтересовалась начальница. – Испугался?

- Но и вы не блистали смелостью. – Парировал, но смягчил напор. – Злые люди, угрюмые, кашу не сваришь.

- Сухарика достаточно.

- Не будем углубляться в кулинарную дуэль. – Подвел неутешительный итог. - Опростоволосились оба. Но есть идея. Специально не стал ничего предпринимать, ждал когда повозка дальше отъедет. Надо посоветоваться и при согласии начнем действовать.

- Что именно хотел? – Заинтересовалась Светлана.

- Прикинемся глубоко верующими паломниками исполняющими определенный обряд. – Ненавязчиво поинтересовался. - В вашей деревне в кого веруете, или беспросветные атеисты как я?

- В ее, верим... – Светка закатила глаза в небо, уточняя место нахождения. – В небесную покровительницу - Многорукую Огородницу Непорочного Оплодотворения. Сокращенно – МОНО. Во имя Моно живем, молимся, исполняем обряды. Приносим жертвы. Как положено, порядочным, верующим девам.

- Да? – Идея формировалась на глазах. – Пожалуйста, поподробнее. Я человек мало верующий, в кого именно веровать, не определился. Ты просвети, наставь на путь истинный, вдруг к вашему стаду примкну?

- Не стадо, а паства. – Рассердилась Светка. – За подобное богохульство, в древние времена, прабабки волосья выдергивали еретичкам.

- Извини, не знал, хотя паства означает одно и тоже, что и стадо. – Покаялся начальнице. – Но грех спишется, пока не приобщен. Просвещай. Что, где и откуда. Кто такая, где живет? Ваше представление о загробном мироустройстве.

- Я же не Флора Гербарьевна, всю подноготную знать. Чего рассказали, посвятили, то и помню. – Светка опять закатила глаза в небо. - Наше дело маленькое – верить истово и бесприкословно. Что помню, то и расскажу. Только ты не богохуль, не хихикай и не перебивай.

- Понял. – Развесил внимательные уши и приказал. – Готов приобщаться. Слушаю внимательно. Начинай.

- Моно было всегда. Ничего не было, а Моно была. Вечно. Потом Моно, решила создать мир. Хлопнула в ладоши и появилась твердь, - земля короче. Хлопнула второй раз – появилось солнце, луна и звезды. Хлопнула третий раз и появился огород. И сказала Моно, – Ой, хорошо-то как, пусть будет всегда. Стала на огороде работать – выращивать мир. Первыми выросли деревья, потом выросла трава, животные и птицы. Но было сухо. Хлопнула Моно в ладоши очередной раз, раздался гром и сверкнула молния. Полился дождь. Появилась большая лужа. Но была лужа мертвая, как кипяченая вода. Нехорошо сказала Мона и создала рыб и подводных гадов. Оглянулась по сторонам, все замечательно и благолепно, но стало скучно – не с кем красоту созданную обсудить, полюбоваться. И хлопнула Моно в последний раз и появились мы - девы. И сказала Моно – Хорошо-то как, девочки. Теперь вы - дочери мои, владейте и любуйтесь. Это все для вас, детки родные. Плодитесь и размножайтесь. Поддерживайте огород в чистоте, себя в святой вере, мир в равновесии. Дала правильные заветы. Оставила семена капусты для первого урожая и поднялась на небо, где теперь сидит на тучке, любуется на созданную красоту, следит за соблюдением установленных законов и поливает иногда мир из лейки, что бы не засох.

- Короче, созданный Моной мир – большой огород, а вы верные послушницы? – Подвел итог и сделал правильный вывод.

- Да. Наша Моно – наше светлое все. Правильная вера. Все остальные веры – мелкие верки, от лукавого. Вредные еретички. Но мы не расстраиваемся. Придет время и все народы придут к нашей Моне. Мы – Моноизбранный народ. Нам все можно творить, хотя есть небольшие ограничения. Грехи. Когда заповеди Монины нарушаем. Но помолишься в тишине, горько поплачешь, прощения попросишь, не помогает, то берешь обет. Обет – конкретное обязательство перед Моно. Любое. Кто три недели не причесывается, кто идет по святым местам Моны, уходит в пещеру, кто в языческий народ. Не суть важно обязательство, главное исполнить задуманное. Как обет выполнишь, опять свободна.

- А как молитесь?

- Монты распеваем. Харе – Моно, но Харе – Стерео. Часа два в день распеваешь. Можно молитву разбивать по времени, час - утром, полчаса - в обед, и после ужина – остатки допеваешь.

- А почему я никогда не слышал, как ты молишься своей Моне?

- Я внутри себя пою. Мысленно. – Светка потупила скромно глаза. – С музыкальным слухом проблемы и горло постоянно пересыхает. Наша вера в Моно не требует пышных проявлений. А если в жертву принести что-то очень дорогое, для себя лично, то Моне молится не обязательно. Всегда простит. Когда в экспедицию уходила, главная жрица, по совместительству Марь Ивановна, грехи отпустила до конца экспедиции. Чиста перед Моной, как стеклышко.

- А что за Стерео? Еще кто-то?

- Харе – в переводе Слава. Получается Слава - Моне, переводить нет нужды? Вторая часть монтры - Но Славно и вдвоем. Я не полностью посвященная, но подозреваю, – одному хорошо, но вдвоем лучше. Не случайно вдвоем послали любовь искать…

- Ах, вот оно как… - задумчиво протянул. – Хорошая вера… А что после смерти Моно обещает? Загробную жизнь в трудах на огороде?

- Дурак ты Вася. – Светка благостно улыбнулась в затянутое тучами небо. - Наша Моно, после смерти, обещает верующему народу, вечную радость и непрерывное блаженство. Как прожил праведно, без смертных грехов, прямиком к Моне на небо поднимаешься. Ничего не делаешь, просто песни распеваешь оставшуюся вечность и непрерывную радость испытываешь – Оргазмию. Светлое, святое чувство, непередаваемое словами. Но плохо прожил, устои, заповеди нарушал, того в подземный огород, на вечную работу и прополку каменных грядок. Только не капусту – репейник колючий пропалывать, а вместо свежих плодов - не детки, а гады ползучие, тараканы вонючие, да мошкара кусучая рождается . Жуткое дело. Они такие противные….

- Ты права. – Самодовольно улыбнулся, пришедшей в голову мысли. - Все, идея окончательно сформировалась в гениальной голове. Несем слово божье в народные еретические массы! Приобщим Ойкумену к огороду. С нами Моно, но вдвоем лучше.

- Что ты имеешь ввиду? – Насторожилась Светка.

- Всех. – Гордо ответил, но смягчился и попытался доходчиво донести до представителя народных девичьих масс, гениальную мысль. - Закосим под верующих. Моноистов. Идем на подвиг, за святую веру. Кто во Имя страдает - тому все списывается. И грязный внешний вид, и голод и холод. Не врубаешься? Мы приняли святой обет, нести слово Моны в еретический мир. Харе – Мона, Но и Стерео – Харе.

- Но Харе - И стерео. – Поправила Светка. – Не вижу связи.

- Не напрягайся. – Пренебрежительно отмахнулся. – Верующим, думать грешно и вредно для душевного здоровья. Шутка, шутка, не обижайся. Не сомневайся в святых догматах и Мона однозначно простит. Грехи беру на себя. Пошли догонять теток, пока далеко не уехали. Ох, оторвемся по полной. Ох, приобщим народ... Обещаю к вечеру хороший ужин и новых причащенных к Моно.

Не давая возможности, начальнице вставить слова, потащил вдоль дороги, вслед за повозкой, на ходу объясняя план действий. Светка попыталась объявить в ереси, святотатстве и богохульстве, но два полуголодных дня на траве и ягодах умерили верующий пыл. Радует.

Когда хочется кушать, то отодвинуть в сторону заветы Бога, не грех, а легкое недоразумение. Будем сыты – воздадим алиллуй, иначе кто останется на земле, Созидателя превозносить? Обещаю покаяться во всех грехах. Я прав, дорогой небесный родитель?

Распевая во все горло священную Монтру, через несколько минут, догнали тяжело груженную повозку. Теперь все зависит от красноречия. Ударим коммуникабельностью, по угрюмости. Харе-Моно, Но Харе и Стерео!

- Моно вам в помощь, девы добрые. – Приветливо пробормотал, низко кланяясь хмурым теткам. – Во имя огорода и пресные воды, вовеки веков. Абзац…

- Здрастье оборванки… - Неприветливо бросила старая, толстая тетка, оглядывая подозрительным взглядом непрезентабельный внешний вид. Да хоть заглядись, дура старая, все одно, вас поимею.

- Куда путь держите, любезные красавицы? – Лесть грубая, но нам ли до полонезов? Не дожидаясь ответа, степенно продолжил. - Не обессудьте за скудный вид, добрые девы. Разрешите представится. Меня зовут – Блаженная Василия, верную подругу – Светлана ибн Рыжая. Мы – ярые последовательницы матери нашей Многорукой Моны, несем слово и букву с миром, по белу свету. Во имя Моны дорогой. Абзац всем и каждому присутствующему….

- Первый раз слышу о Моно. – Хмыкнула удивленно старуха, почесав огромный, кривой нос. - Вы что? Местные еретички? И почему у тебя Василия груди нет? Больная? Заразная?

- Нет, вы что? Особенности телосложения, не имеют отношения к женским болезням. Грудь в мозги ушла, иссохла от изнурительных постов и молитв. Сами мы не местные, недавно с гор спустились. Оттуда. Племя огородниц-охотниц. Издалека святое слово матери нашей Многомудрой Моны несем. – Неопределенно махнул рукой назад. Светка сверкнула глазами, за пренебрежительный жест, но промолчала. Спасибо руководство, умеете держать слово. Молчите дальше, не мешайте работать профессионалу устного творчества. Искренне поинтересовался. – А вы досточтимые путницы, откуда и куда путь держите?

- Смеяться не будете? – Неожиданно поинтересовалась горбоносая старуха. Удивился, но вида не подал. Играем роль при любых обстоятельствах.

- Наша вера запрещает издевательский смех, над другими людьми. – Смиренно произнес, благочестиво держа руки на халстухе. А что? Поза не хуже чем у других религий. Кто-то перед носом лодочкой ладошки, кто-то на коленях ползает, лобзая прах. А мы прикрываем и оберегаем низ живота. Нашу силу, нашу гордость. Аминь-абзац. – Грешно смеяться над убогими. Во имя и славы – Харе-Моно.

- Глядите. Пообещали. – Пригрозила старуха. Вздохнула, поправила иссиня-черную косу и важно представилась. – Мы – гордые представители древнего народа, торговые херки.

- Представители херческого народа? – Уточнил. Смешного не обнаружил. Ждем скрытого юмора дальше. Торжественно пропел. – Слава славным херческим представительницам.

- Действительно не смешно, или издеваетесь? – Засомневалась старуха, внимательно оглядывая невозмутимые физиономии. Не дождетесь. После двух суток голода будем терпеть что угодно, хоть щекочите за пятки. Херческие путницы, облегченно перевели дух и впервые за время разговора расцвели робкими, зарубежными улыбками. Есть первый положительный контакт, всем от винта.

- Мы родом, из глухой провинции. Городских, издевательских штучек-дрючек, знать не ведаем. – Смиренно уточнил старухе. – Служители Моно, несут божье слово смиренно и благочестиво. Абзац вам, гости дорогие.

- Приятно иметь дело с порядочными девами. – Облегченно вздохнула старуха, почесав крючковатый шнобель. – А некоторые глупые аборигенки, имеют наглость за глаза хихикать, не понимая особенностей нашего алфавита и произношения, хотя если глубоко разобраться, то все девы вышли из нас. Из Херова чрева.

- Да? – Удивился я. – Как интересно…

- Мы старинный, херовый торговый народ. – Гордо добавила. - Наша родословная от самой Херы идет – Матери всего сущего. Прародительницы современной цивилизации. Мы - ее верные херки.

- Вы хотите сказать…

- Ага. Ваша Мона – Наша Хера. Дочь Олимпиады, зачатая от Олимпийского Огня. Первые демократы на земле. Слышали?

- Немного и смутно. – Пожал плечами, переглядываясь со Светкой. Начальница выглядела смущенной. Во всемирной истории, начальница явно не сильна. – Краем уха слышали. Куда направляемся?

- На местную ярмарку едем, шубами торговать. – Нехотя призналась старуха. – Можете присоединится, если по пути.

- С огромным удовольствием продолжим путь. – Торопливо согласился, боясь, что старуха передумает. – Нам туда же. Слово Моны нести. Абзац. Очень рада познакомится с достославными херками. А не про вас ли говорят в подлунном мире, что в Хере все есть?

- Да, действительно, всего полно. – Старуха гордо осклабилась, показывая плохие, желтые зубы. Через один, как старый, деревенский забор. – Только не в Хере, а в Херции…

Совместная процессия неторопливо двинулась в путь. Пользуясь новыми ушами, и скукой в длинной дороге, старуху понесло по волнам памяти. Мы торопливо кивали, таращили удивленно глаза, как будто слушали живой первоисточник. Говорящий артефакт. Ничто так не располагает к взаимности, незнакомых людей, как неподдельный интерес к чужой истории. Собеседникам есть чем заняться. Один пыжится от гордости, за любимую родину, а другой получает новую информацию. Да, мы челевяки любознательны и всегда расположены к новым знаниям.

Не важно каким знаниям. Все пойдет в дело. Не сейчас, так потом. Знание – сила, слухи – оружие. Домыслы – гипотезы, попробуй опровергнуть. В пустых мозгах, места предостаточно, свободные клеточки наполняются байтами, хуже не будет. От информации никто не умирал. От переедания – да, от переохлаждения – свободно, от переё… - инфаркт, но об этом рано рассуждать, не пробовали.

Итак, что мы услышали нового о Херции? Во-первых, буквы – гэ, у древнего народа нет, и дикция страдает. Хэ – в большом количестве, а гэ – категорически отсутствует. Для них-то звучит прилично, а другие народы издеваются. Но не были бы Херчанки – Херками, если б не научились находить выход и получать прибыль из любой ситуации. Сметливы и хитромудрый народ. Превратим недостатки в достоинство и растиражируем рекламу по миру.

Кто помнит этрусков? Несколько узких высоколобых специалистов. А Урарту с Междуречьем - Двуречьем? Уральских Булгар? Таинственный народ Гоголь-Моголь? Про папуасов разговора нет - еще меньше знают и помнят. Где были славные славяне до девятого века от рождества Христова? То ли прятались в дремучих лесах, то ли бродили по диким джунглям, - письменных источников нет. Куда ускакали беспокойные скифы-варвары? К славным славянам в дикие леса? В Гималаи к Йетти? Неизвестно. Остались заросшие травой курганы, разбитые глиняные кувшины, да мелкие монеты. Пропали отважные товарищи в веках, вместе с боевой и мирной героической историей. Доказывай, не доказывай, что мы произошли от ариев - париев, то ли от касты брахманских индусов, - пустые словеса и сказочные мифы. В библиотеке данных нет, а всякая гадость в рукописных летописях висит черным пятном, на ушедших в небытие народах.

Все что знаем о темном прошлом, то прочитали от завистников-летописцев и предвзятых сухарей-ученых. Не хотелось бы снова приводить в пример некоторых товарищей, но не отнять. Шибко продуманные. Рано поняли грозную силу рукописного слова. Не узелки на веревках, не клинопись, а нормальные печатные буквы. Но мало этого – надо непременно найти старательных, недалеких учеников, вдолбить колом в мозги что только наши знания самые правильные и праведные, а дальше процесс идет самостоятельно.

И копаются потомки славных ариев, в старинных, отхожих местах, разыскивая древние берестяные грамоты и рвут волосы современные скандинавы, пытаясь расшифровать запутанные руны предков. Господа поезд истории ушел. Все. Ваша биография, в нашей интерпретации. Другой записи нет. Хотите верьте, хотите копайте бессмысленно дальше, все одно не прочтете. Некому переводить, учеников нет.

Но вернемся к Херции. По словам крючконосой старухи – ее родина, наше все. Чего не коснись, там ступала нога херки. Где не вступала, там нагадила, потрогала, прикоснулась и плюнула. Самолеты – Дедалы и Икарусы. Демократия – исконно херовое. Звезды на небе и те херские. Херы имена придумали, значит наши. Любой науки коснись – все определения и словечки из херского жаргона. А живопись? Архитектура? Классика жанра. Трагедии, комедии.

Возьмем материальный мир. Ну и где видели хорошие шубы, кроме как у нас? Мало ли что нет пушного зверья, среди выжженных, бесплодных скал. Вы попробуйте сшить нормальную норковую шубу из кусочков кожи старой козы, или кошки. То-то же… Слабо. А масло оливковое? Не ваше растительное, из пережареных семечек подсолнечника, а настоящее, что еще сам Сократ с хлебом потчевал и сколько мудрых слов высказал. А благородное - виноградное? Красное, сухое? Не брага кислая, мозголомная, водка паленая. Бокал вина выпил и мысли пошли философские, а после водки? Единственный вопрос промычишь заплетающимся языком – ты меня уважаешь и все… Упал без сознания, всю ночь проблевал в мусорное ведро, утром едва опохмелился, пора на работу.

Оргии – наши любимые забавы, гомосексуализм – был исконно нашей выдумкой, но вместе с мущинками пропал в забвении. Лесбийки – однозначно нежная дружба, а завистливые иностранки-извращенки – опошлили садизмом-мазохизмом. Любое умное слово возьми – кругом херовы корни и слоги. Пе - Педагоги, педиатры, педофилы. Зе - Зоофилия, зоофобия, зоопарки, флора, фауна, октябрь, ноябрь. Вы Птомелеевского календаря не знаете? Плейбой, сексгёл - тоже херово великое изобретение. Глаза раскройте и подивитесь – мы херанки ваше все.

Про любовь? Слышали и знаем. Был древний мущинка, увидел себя дорого, первый раз в зеркале и так сильно влюбился, что решил попросить у богини предоставить возможность любиться непрерывно. Хера дала – стал гермофродитом. Что это такое? Точно объяснить не можем, но земляные червяки до сих пор практикуют. Еще один скульптор так сильно полюбил собственное произведения, что зажил со статуей в законном браке. И что произошло дальше? А попробуйте каждую ночь на камне спать? Фригидная оказалась скульптура, мужик простудился, заболел простатитом и помер в мучениях. Вы считаете, странная любовь? Возможно, спорить не будем, но зарубежные народы до сих пор помнят наизусть и применяют на практике. Зачем на скульптурах спать? Манекены используют и отдельные части тела. Секс-в-шоп называется.

Ненавязчиво поинтересовался о лошадях-мутантах, намекая о Кузе и Пегасе. Старуха оживленно закивала. И это от херов. Были, были Пегасы крылатые, да кентавры получеловеческие. Специально выведенные породы скакунов. Если крылатые пегасы немногочисленны и специализировались на ублажение поэтической элиты и аристократов, то кентавры-работяги, составляли приличную часть общества.

Первоначально кентавры были выведены для облегчения тяжелого, нудного труда работников сельского хозяйства. Телегу цепляешь, к лошадиному крупу, в руки кентавру косу, или вилы. Идет мутант, траву косит, виноград собирает и урожай в телегу складывает. Везет беззаботно и самостоятельно груз в нужном направлении и без погонщика. Это ж какая экономия, какое снижение себестоимости продукции. Потом кентавры в окончательный разум вошли, революцию подняли. Потребовали установить тройные расценки за двойной труд, восьми часовой рабочий день и часовой обеденный перерыв, два дня выходных, уравнивание в избирательных правах с херовым демосом, разрешить смешанные браки с херками и лошадьми.

Демократическое правительство херов, возмущенное завышенными требованиями мутантов, попыталась подавить кровавое восстание, но кентавры, больно лягались копытами, и далеко бросалась булыжниками, что херовой исполнительной власти пришлось идти на беспрецедентные уступки и принять поправки в основной закон, конституцию.

После завершения победоносной революции кентавры окончательно обнаглели. Выбирали независимых представителей в любой парламент, хамили на улицах, гадили в храмах. А что с ними поделать? Начинаешь стыдить, призывать к элементарному порядку, кентавр ссылается на неразумную лошадиную половину, но при демократическом голосовании требовали считать избирательный голос за два. Два организма – два голоса, популярный в то время лозунг, попортил многим депутатам нервы и репутацию. Долго измывались над беззащитными двуногими предками, обнаглевшие кентавры, пока однажды ночью, херовый народ не устроил ночь длинных ножей. Что это такое история умалчивает, но на утро кентавры таинственным образом исчезли из городов и деревень страны. Лишь некоторым быстроногим удалось ускакать в неприступные горы, а цены на лошадиное мясо упали в несколько раз, принеся разорение многим оптовым мясо-торговцам.

Но славные рукастые, головастые скакуны остались в херовой народной памяти, многочисленными правдивыми мифами, достоверными сказаниями и героическими былинами. Не верите? Ну и не надо.

Конечно, все прабабушки - херками придумали давно, на заре цивилизации и сейчас немного не так, как было раньше, но мы не отчаиваемся. Славная история, славные дела, в великом прошлом, но мы сделали, сотворили, натворили, а вам пахать да пахать, до признанной славы, края работе не видно. Скорее бездонное небо упадет на землю, чем пропадет память о херках великих.

Фу… Хорошую, недорогую шубу в кредит не купите? Жаль. Но вы подумайте, упускать шанс не стоит, потом всю жизнь страдать измучаетесь…

Красноречие не иссякало, но когда подошло время ужина, нам скромно намекнули о лишних, незваных ртах. Попытались со Светкой сделать вид, что не понимаем толстых намеков, на тонкие обстоятельства. Прокатило, но немного. Славные потомки, великих мыслителей, ученых и хероев, оказались на редкость скупыми и прижимистыми жмотами. Измельчали. Выродились.

Применил испробованную тактику грубой лести. Сработало. Несколько заплесневевших сухарей и котелок хречки – национальной херовой каши заработал. Честно поделился с оголодавшим начальством.

Херки залезли в повозку, выставив охрану, а мы со Светкой привычно расположились рядом с костром. Искры летят вверх, кружится вокруг мошкара и бросается в огонь. Хотят тепла, или как птица Феникс мечтают возродится из пепла? Что тянет к свету и теплу? Воспоминания?

На огонь костра, как и на медленно текущую реку, можно глядеть бесконечно. Заворожено - бессмысленное занятие, но глаз не оторвать. Проплывающие мимо пузырьки, гаснущие искры. Стихии разные, необъяснимо приятные. На уровне инстинктов, подкорки подсознания. На душе умиротворение, в голове пустота и лишь проскакивают редкие мысли, ни о чем. О великом и прекрасном.

Что великое и прекрасное? Мы сами, дорогие. Впервые начинаешь думать о людях хорошо и приятно. Хочется сделать нечто, что-то, что бы всем и внезапно стало хорошо. Челевяки проснулись счастливые, радостные и благородные. Черт с лентяями, пусть живут при коммунизме. Пусть царствие небесное появится здесь и сейчас, а грешников выпустить из ада на свободу, по бессрочной амнистии. Уничтожить мировое зло как эксплуататорский класс. Устроим мир во всем мире. Пусть исчезнут болезни, уйдет печаль, сгорят в огне ненавистные враги, утонут в реке соседи-сволочи и гады-хулиганы. Лопнут от жадности буржуи-олигархи. Посадят в тюрьму зажравшееся начальство. Пусть в автобусах, трамваях старушек возят бесплатно, а каждому нормальному пацану и красивой девчонке по личной импортной машине, многокомнатной квартире и кирпичной даче на теплом юге, на берегу моря…

Пенсию платить с ранней молодости до глубокой старости, зарплату – большую, потенцию – огромную и каждый час, теток – бесприкословных и горячих. Жену умную, понимающую и всегда молодую. Любовницу верную и не вредную. Детей - умных, красивых, скромных, тихих, послушных. Тещу –на другом краю земли. Похмелье – ликвидировать безжалостно и навсегда. Наркотики без привыкания. Холодильник большой и полный. Каждому желающему нимб и белоснежные крылья. Погоду теплую и ночь без кровососущих комаров. Курить в любом месте.

Бордели – бесплатные, стриптиз на каждом перекрестке, воблу не пересохшую, пиво - холодное. Черную икру – каждый день, в каждую семью. Голозадых афроамериканцев исполняющих попсовый рэп - долой с экрана телевизора. Как впрочем и тупых голивудских крашенных блондинок – лесбиянок, – искусственным фаллосом по пустой голове, и прочь химию с силиконом из музыки! Шутки – умные, юмор - не плоский, мыльные оперы – обратно в Бразилию, пусть обезьяны глядят, мучаются. Карнавал каждый вечер. Танцы - до упаду, секс - до визжащего оргазма. Порно в интере - без спамов.

Книги - хорошие. Песни – душевные. Бананы – сладкие, ботинки - не жмущие, борода - не колючая…

О чем еще намечтал в счастливом сне, уже не вспомню, но всю ночь пускал сладкие слюни и глупо улыбался. Осуществил все. Кроме ночного участия в эксперименте по поиску любови, со Светкой. Она не настаивала, а я не вспомнил…