ГПАВА 5

ПОЛЯНСКОЕ ЦАРСТВО

Царица Василиса, быстро шла по дворцовому коридору, изредка останавливаясь и заглядывая в некоторые из комнат. Недалеко от тронного зала, она наткнулась на растрёпанную чернавку. Увидев царицу, та бухнулась на колени.

- Эй, девка, дурака моего не видела?

Чернавка кивнула.

- Где?

- Его величество, царь Иван, изволит трапезничать с друзьями в тронном зале.

- Бражничают опять?

- Точно так, премудрая.

Василиса раздражённо передёрнула плечами. Она знала, если Иван со своими дуболомами начинал пить, хмельное застолье, запросто, могло затянуться не на один день. После второго ковша браги, все четверо совершенно теряли голову и не могли остановиться, пока не доводили себя до совершенно скотского состояния. Обычно, это её слегка раздражало, но в этот раз, было даже на руку. Наступало полнолуние, принося с собой некоторые проблемы личного порядка….

- Пусть куролесят – Подумала она. – Мне эта пара ночей, ох, как не лишне…

Заметив, что чернавка всё ещё стоит на коленях, Василиса сердито спросила.

- А ты что без дела шляешься? Не знаешь чем заняться?

- Я не без дела…, - промямлила чернавка, - я господам прислуживаю….

- Нечего сказать, хороша прислуга. – Царица презрительно усмехнулась. – Господа там, - она кивнула на тронный зал, - а ты по коридорам шляешься!

- Я за брагой побежала. – Начала оправдываться девушка. – У них там последний кувшин остался.

- Добро, коли так. Беги.

- Не вели казнить, матушка-царица! – Взмолилась чернавка. – Дозволь слово молвить.

Василиса поморщилась. – Что тебе ещё?

- Оборони чадо своё! Угомони охальников! Нет на них управы окромя тебя!

- Пристают что ли, собутыльники Ивановы?

- Пристают. Так и норовят под юбку залезть. Сил нет, более отбиваться. Не сберечь мне без твоей помощи, честь свою девичью. Заступись, премудрая!

- Ты что мелешь, полоротая? – Взъярилась Василиса. – Какая у тебя может быть честь? Честь, она у нас, высокородных. А вы, быдло, для того и созданы, что бы наши капризы исполнять! Ишь цаца какая, другая бы гордилась, что на неё такие господа внимание обратили!

- Но, царь же ваш супруг…. – Попыталась возразить чернавка, испуганно опустив глаза.

Василиса со вздохом подняла глаза к потолку. – Господи! Откуда только таких идиоток набирают?- Потом снова посмотрела на девушку. – Тебе то какая разница, царь это, богатырь или конюх? Твоё дело брагу во время подносить и ноги раздвигать, когда скажут! Ясно?!

- Ясно…

- Всё, свободна.

Чернавка соскочила с колен и, всхлипывая, кинулась на кухню. Царица подошла к тронному залу и заглянула внутрь. Рядом с троном стоял трапезный стол, густо уставленный различными яствами. За столом сидел царь Иван и трое его самых близких дружков. По правую руку, развалившись на дубовом стуле, мерно прихлёбывал брагу заводила богатырей, Илюха, по кличке «Муромский». Чистый природник, ни когда не развивавший мышц специально, он, не смотря на это, был чуть не на голову выше, всех остальных своих подельников и раза в полтора, шире. Помимо этого, природа наделила его такой огромной силой, что сравниться с ним не мог ни один из присутствующих. Хотя надо сказать и остальные были ребята не хилые. По левую руку, от Ивана, сидел внебрачный сын конюха и попадьи, монах-расстрига, Лёха. От отца, ему передалась неуёмная страсть к бабам и лошадям, а от матери, любовь к занудным разговорам о смысле жизни, Боге и предназначении человека. Зная его прошлое, подельщики его звали Поповский сын или просто «Попович». Напротив царя сидел изящный молодой человек с подведёнными сурьмой глазами и одежде разукрашенной всякого рода рюшечками и кружевами. Он жеманно вздыхал, бросая томные взгляды на сидящих за столом мужчин. Временами, он был слезлив и сентиментален, искренно считая эти проявления вселенской доброты, присуще лишь ему, по этому он требовал от всех, что бы звали его не иначе, как «Добрыня». Не смотря на не традиционность своих любовных пристрастий, он был очень гибок и чрезвычайно ловок. Помимо этого, у него был талант, находить общий язык с любыми запорами и замками. Окинув взглядом собутыльников, царица закрыла двери и, не спеша, направилась к себе в опочивальню.

- Вся компания здесь.- Подумала она. - Значит, минимум, до утра гудеть будут. Надо будет послать им ещё несколько девок в услужение, да пару ребят из почётного караула. Пусть развлекаются. Глядишь, и мне меньше мешаться будут. Устроим-ка мы сегодня, всеобщий выходной…. – Царица плотоядно улыбнулась. Поднявшись к себе, она торопливо позвонила в серебряный колокольчик. Почти мгновенно, в дверях показался согнутый в почтительном поклоне, маленький, лысый человечек, официально исполняющий роль писаря. Фактически, царица использовала его как особо доверенное лицо и человека на побегушках.

- Никодим, ты не знаешь случаем, царь с дружками своими, сразу бражничать пошёл, или ума хватило сперва в сокровищницу зайти?

- Точно сказать не могу, но в шкатулке с Иглой Кощеевой, свёрток с драгоценностями появился.

- Стало быть, зайти изволил. - Усмехнулась Василиса. - И на том спасибо. Значит, выгорело дело. Это и отметить не грех. Ты вот что, Никодим, беги на конюшню, скажи старшему конюху, что бы после обеда, в услужение мне стременного своего, Федьку послал.

- Прости царица раба твоего непутёвого, - льстиво заглядывая в глаза Василисе, залепетал Никодим, - у конюха ныне два Фёдора в стременных ходят. Которого прислать?

- Два? – Переспросила она.

- Два, ваше величество. – Подтвердил писарь.

- Пожалуй, пускай оба приходят. Лишний мужчина, он ни когда не лишний.

- Будет исполнено - Понятливо улыбнулся Никодим.

- Потом сходи в девичью, скажи, чтоб Манька с Параськой тоже приходили.

Никодим молча кивнул.

- Да, вина и жратвы всякой вели притащить по более, чтоб на всю ночь хватило! – Царица задумалась.

Немного подождав, писарь осторожно поинтересовался. – Ещё что желаете?

- Да. Всё, что сказала, исполнишь к обеду, а сперва пошли штук пять девок в тронный зал. Сам знаешь, там, мой со своими дружками бражничает. И этих двоих, ну ты знаешь, - она брезгливо поморщилась,- из почётного караула, туда же.

Писарь понимающе кивнул.

- Будет исполнено, ваше величество.

- Всё, иди, исполняй.

Человечек бесшумно исчез. Василиса посмотрела на стоящий в углу стол с бумагами, небрежно махнула рукой, и произнеся: - Работа, ты меня не бойся, я тебя не трону. – Разлеглась на огромном спальном ложе.

… Заметив в дверях миловидное личико своей супружницы, царь слегка напрягся. Не смотря на то, что женаты они были уже не первый год, Иван, до жути её боялся, хотя сам не понимал почему. Она ни когда с ним не спорила, не мешала ему развлекаться с подельщиками или с дворцовыми девками. Всегда, покорно выслушивала его ругань, терпела все его капризы, но…. Было в ней что-то такое, чего он не понимал и инстинктивно опасался. Про таких женщин, в народе говорили: «В тихом омуте, черти водятся». Иван чувствовал, что когда эти самые «черти» полезут наружу, остановить их не сможет ни кто. Окинув взглядом всю компанию, царица устало ему улыбнулась и исчезла. Добрыня, почувствовав перемену в поведении царя, спросил.

- Ты что Иван?

- Да так, - Иван отмахнулся. – Супруга заглядывала.

- Она у тебя молодец.- Покачал головой Добрыня. – Беспокоится….

- Скорее, контролирует. – Возразил царь. – Хозяйка, мать её….

- Это правильно, - вмешался в разговор Попович, - в каждом доме, жена должна быть хозяйкой. Это нормально. Главное, что бы при этом муж, оставался головой.

- Не только головой, но ещё и с головой. – Грустно пошутил Иван. – Чует моё сердце, если она захочет, то башку мне отрежет не задумываясь.

- Да брось ты, - Пробурчал Илюха. – Наговариваешь на бабу. Таких жён поискать ещё. Тебя уважает, нас тоже. На все наши выходки смотрит сквозь пальцы…. Чего тебе ещё надо?

- Сам не знаю. – Признался Иван.

- Раз не знаешь, пей.- Посоветовал Лёха. – Брага, она душу веселит и все проблемы глушит! Предлагаю тост. За царицу!

Все встали и, опустошив ковши, принялись закусывать. Воздав должное еде, Иван снова кивнул на кувшин

- Разливай, Илья. Чует моё сердце, недогон у меня…

- Где эта чёртова чернавка столько времени шляется! – Пробурчал тот, разливая остатки браги. – Уснула, что ли…. До кухни сбегать, минутное дело….

- Какой там уснула, - криво ухмыльнулся Попович, - она девка ладная, ядрёная…

- Ну и что? – Не понял Илья.

- А то, что такой спать одной не дадут. – Пояснил Попович. - Зажал, небось, конюх, или охранник какой в уголок, да и пользует не спеша….

- Точно! – Ильюха зло швырнул пустой кувшин в угол. – Вот зараза какая! С конюхом, значит, можно, а со мной, так сразу; «Ой, не надо, ой не хочу, ой честь моя девичья…».Тьфу!

- Ты бы больше с ней политезов-куртуазов разводил. – Хохотнул Иван. – Конюхи, да солдатня, этому не обучены, вот и не тратят время на уговоры.

- И то правда! – Согласился Илья. - Кто ж бабу слушает. Тем более чернавку. Её дело не разговоры разговаривать, а прислуживать нам всячески! Пусть только вернётся, я ей покажу, кто есть кто!

Не прошло и минуты, как в двери зала негромко постучали.

- Ну, кого там ещё принесло?! – Недовольно крикнул Иван. – Заняты мы!

Из-за дверей послышался робкий девичий голос. – Нас, царица Василиса Премудрая в услужение к вам прислала.

Илья с Лёхой Поповичем плотоядно переглянулись. – Бабы!

Добрыня брезгливо поморщился и демонстративно отвернулся к окну.

- Входите, коль пришли! – Крикнул Иван. – Браги то принесли?

- Принесли, ваше величество!

В залу впорхнуло пятеро молодушек, каждая из которых несла по большому кувшину хмельного напитка. Вслед за ними, вошли два напомаженных красавца в парадном вооружении и встали у дверей. Увидев их, Добрыня повеселел, жеманно поправил кружевной воротник и потянулся за своим ковшом.

- Что ни говори, - не отрывая глаз от охранников, обратился он к Ивану, - а царица у тебя, баба с понятиями.

Иван, которому, после принятия очередной порции, всё на свете стало розово и фиолетово, кивнул и икнув, ткнул пальцем в одну из молодух.

- Эй, ты, рыженькая, подойди ка ко мне. Хочу угостить тебя бражкой, с царского стола!

- Слушаюсь, ваше величество. – Ответила девушка подходя к Ивану, с поклоном принимая из его рук ковш. – Благодарствую.

- Вы тоже не стойте там столбушками бестелесными, - обратился он к остальным, - подваливайте к столу. Я сегодня милостив. Душа веселья просит! Дозволяю вам радость нашу с нами разделить. Порадуйтесь сами и порадуйте меня и друзей моих!

Девушки, улыбаясь, подошли к столу.

- Ну, - предложил Илья, хозяйски положив руку на бедро ближней служанки,- давайте выпьем за здравие Его Величества, царя Ивана!

Все, кроме царя поднялись со своих мест и опрокинули хмельное зелье себе в желудки. Иван выпил сидя. Поставив ковш на стол, он крякнул от удовольствия и, проведя рукой по спине стоящей рядом девушки, спросил.

- Как тебя звать-величать, красавица?

- Дуня, ваше величество….

- Ну что, Дуня, - продолжил Иван, вплотную притягивая к себе податливое, девичье тело, - поможешь своему царю отвлечься от забот государственных?

- Конечно, ваше величество. – Скромно потупив глаза, ответила та. – Для того и присланы…

- Ну, тогда, выпей ещё, и снимай сарафан …

- Слушаюсь, ваше величество….

Гулянка начала разгораться с новой силой….

Василиса лежала на кровати, чувствуя, что её молодое, крепкое тело приближается к тому критическому состоянию, в котором гены и физиология становятся сильнее разума. Она с силой потёрла зудящую грудь, но облегчения это не принесло. Скорее наоборот, и без того напряжённые соски, свело сладостно судорогой. Низ живота обдало чувственным огнем, а лоно полыхнуло нестерпимым жаром. Кости томно заныли в предвкушении неизбежных изменений. Сила, спрятанная внутри тела, неумолимо рвалась наружу. Василиса встала с постели и несколько раз прошлась от двери до окна и обратно, пытаясь успокоиться и вогнать нарастающую волну похоти обратно в глубины подсознания.

- Ещё не время. – Несколько раз подряд повторила она.- Всё будет, но только с обеда. Надо подготовиться….

Остановившись у окна, она с силой сжала кулаки и замерла упёршись в горизонт невидящим взглядом.

Утренняя прохлада, постепенно перешла в полуденный зной, а царица, словно изваяние, продолжала стоять на том же месте, не двигаясь и даже не моргая. Неожиданно, один из портретов, украшающих комнату развернулся и из-за него показалась улыбающаяся физиономия Никодима.

- Ваше величество, - не громко позвал он, - извольте спуститься. Всё готово.

- Наконец-то…. – С огромным облегчением выдохнула Василиса, бросаясь к тайному ходу. Никодим посторонился, пропуская царицу вперёд, затем ещё раз внимательно осмотрев комнату, плотно прикрыл потайную дверь. Оглянувшись, он увидел Василису, успевшую спуститься почти до середины винтовой лестницы, ведущей в одно из тайных помещений дворца. Задыхаясь от вожделения, она распустила волосы и, на ходу срывала с себя одежду, отбрасывая ошмётки разодранной материи себе за спину. Провозившийся с дверью, Никодим едва успел догнать неистовую царицу только возле входа в тайное убежище. Сбивая дыхание, он изобразил на лице слащавую улыбку и с поклоном отворил дубовую дверь, впуская её в небольшое, полуподвальное помещение. Ни столов, ни стульев внутри него не было, плотно утоптанный земляной пол, пара тусклых лампад, да две кучи, валявшиеся в разных углах. В левом, ближнем от неё углу, прямо на землю были брошены караваи белого хлеба, вперемешку с различными овощами, мясными копчёностями, вяленой рыбой, а так же стояло несколько десятков бутылок с иноземным вином и здоровенная бадья с домашней брагой. В противоположном углу, на широкой попоне прикрывающей несколько валяющихся охапок прелого сена, пара пьяных мужиков тискала, повизгивающих от удовольствия девок. Заметив вбежавшую царицу, тот, что по старше, нехотя оторвался от хохочущей молодухи и, презрительно глянув на полураздетую Василису, поднялся с лежанки.

- А-а, её величество пожаловали… - Он глянул на своего подельщика. – Что, Фёдор, не пробовал еще, небось, царицына тела?

- Не-е, - ответил тот, испуганно разглядывая царскую особу.

- Тогда, смотри и учись….

Он, не спеша, подошёл к Василисе, обошёл вокруг неё, встал напротив и одним рывком, сдёрнул с неё остатки одежды. Она вздрогнула, но покорно опустила голову, мелко дрожа от возбуждения.

- Видишь? – Обратился он к младшему. – Баба, как баба.

Он грубо схватил её за волосы и притянув к себе спросил.

- Ты, Иванова подстилка, хочешь меня?

- Хочу…. – Задыхаясь прошептала она.

- А его? – Мужик рывком развернул царицу к своему напарнику.

- Да! Да! Да! Да! - Неистово закричала Василиса. – Хочу!

Грубо швырнув её на попону, старший скинул с себя портки и всем телом навалился на царицу. Она застонала от наслаждения, обнимая любовника руками и ногами одновременно. Два тела, разгорячённые страстью, начали двигаться в одном темпе. Молодухи, немного посмотрев на слившуюся парочку, занялись более молодым мужчиной. Сорвав с себя остатки одежды, они сделали то же с ним, одновременно лаская все его потаённые части тела.

- Готовься малыш, - томно прошептала ему в ухо одна из них, - ты следующий.

Через несколько минут, старший мужчина, тяжело задышал и со стоном отвалился на бок. Царица тоже удовлетворённо выдохнула и приоткрыла глаза. Протянув руку, она коснулась горячей рукой, потной спины молодого Фёдора и прошептала.

- Федя, умоляю, иди ко мне….

Федор, повернувшись, не смело положил руку царице на грудь. Она, застонав от вожделения, обхватила его руками, и с силой затащила на себя, начиная второй акт вакханалии. Первый из мужчин, тем временем, подошёл к куче с едой и, жадно выпив ковш браги начал закусывать. Молодухи сели рядом, попивая вино и весело щебеча о всякой ерунде. Парочка на попоне, отзанимавшись своим делом, присоединилась к остальным.

- Ну и как тебе царицыно тело? - поинтересовался старший.

- Ты был прав, Фёдор Игнатич, - признался младший, - баба, как баба. Только страстная…, жуть!

Услышав комплимент, Василиса ласково потёрлась щекой об его плечо.

- Для любой женщины, царицы или не царицы, - подтвердила она, - настоящий мужик всегда хозяин и повелитель.

- Слышал? – Переспросил старший.

- Слышал. – Кивнул Фёдор.

- А раз так, - заявил Фёдор Игнатьевич, - Ну-ка Василиска, станцуй для нас!

- Слушаю и повинуюсь, мой господин. – Склонила голову царица. Жеманно вихляя бёдрами, она вышла на середину помещения и чувственно изогнувшись начала свой танец. Где-то через час, отдохнувшие и заправившиеся спиртным конюхи, снова уволокли Василису на попону, потом ещё раз, потом ещё, и, наконец, под вечер, пресытившись женским телом и в усмерть упившись, они забылись в пьяном сне. Василиса, растрепанная, с залапанным жирными руками и брагой телом, медленно освободилась из объятий вырубившегося прямо на ней мужика. Убедившись, что все крепко спят, она осторожно подошла к тайной двери и тихо постучала условным стуком. Дверь сразу же распахнулась, пропуская её в тёмный коридор. Вездесущий Никодим, склонившись в раболепском поклоне, льстиво поинтересовался.

- Довольна ли моя царица?

- Так себе. – Фыркнула Василиса. – Могло бы быть и получше. Всего-навсего девять раз.

- Не так уж и плохо, - заискивающе улыбаясь, не согласился с ней Никодим. – девять младенцев зачатых во грехе, это достойная цифра.

- Брось, Никодим, сам же знаешь, что больше половины из них будут мальчики! Зачем они нам?

- Младенцы мужского пола, тоже важны, ваше величество. – Наставительно произнёс Никодим. – Вы должны хорошо питаться, когда находитесь…, - он замолчал, подыскивая подходящее сравнение, - в другом обличии….

- Заткнись! – Грубо оборвала она его возражения. – Твоё дело выполнять мои приказы и сохранять потомство.

- Слушаюсь, моя царица. – Он ещё раз поклонился и нажал на торец одного из брёвен лежащего в лестнице. Нижняя часть лестничного проёма неслышно развернулась, открывая вход в огромную пещеру. – Удачи вам, госпожа….

- Пшёл вон, мразь. – Презрительно фыркнула Василиса. – Без твоих напутствий обойдусь. Проследи лучше, что бы утром, оставшихся в живых, отправили в моё тайное капище!

- Будет исполнено…

- Не сомневаюсь, - криво улыбнулась царица.

Она медленно вошла в подземное зало, остановившись точно в его середине. Стена, служащая входом, медленно встала на свое место. Через мгновение, после этого, тело Василисы, выгнулось в неимоверную дугу и, по-звериному взревев, она начала менять свою внешность. Тело начало разбухать, покрываясь жёсткими волосами, сплетающимися в огромные космы. Ноги и руки потемнели, превращаясь в сочащиеся ядом когти. Космы, спутавшись, начали плавиться, покрывая разросшееся тело каменным панцирем. Глаза затянулись белёсой плёнкой и вспыхнули алым огнём. Огромное тело самки василиска, завалилось на бок и забилось в конвульсиях, выталкивая из своего чрева коконы со сгустками кровянистой жижи. Когда на каменный пол упал девятый эмбрион, василиска развернулась и отточенным когтем, взрезала первый, из них. Кожистая оболочка лопнула, и внутри оказался человеческий детёныш. Склонившееся над ним чудовище, увидело, что это мальчик и тут же вонзило в него свой ядовитый коготь. Утробно проревев, василиска вцепилась в него клыками, с жадностью поедая новорождённого. Покончив с первым, она наклонилась над следующим коконом. В нем оказалась девочка. Не тронув её, василиска поползла дальше, неизменно пожирая мальчиков-младенцев, и оставляя в живых, только девочек. Насытившись, удовлетворённое чудовище, свернувшись в клубок, застыло в глубине пещеры, огромной каменной горой. Ближе к утру, тайная дверь логова отворилась, и в неё тихо вошёл Никодим. Сложив девочек попарно в две большие корзины, он посмотрел на скорчившееся в углу существо. Василиса, медленно принимала свой человеческий облик. Тело её, всё ещё было покрыто жёсткими волосами, но это было уже человеческое тело. Немного постаравшись, в нём можно было разглядеть признаки женщины. Прикинув, что до полного превращения у него есть ещё часа два, Никодим взял корзины и тайным ходом унёс их монашкам из Чёрного Капища. Как только солнце показалось из-за горизонта, он снова спустился в подземелье и тайным ходом отнёс спящую Василису в её опочивальню. Утомлённая ночными передрягами, царица проснулась далеко за полдень. Одевшись и приведя себя в порядок, она первым делом вызвала к себе Никодима. Привычно выскользнув из ниоткуда, тот склонился в раболебском поклоне.

- Я здесь, моя госпожа….

- Как наши дела? – Не поворачиваясь к холопу спросила Василиса.

- В живых осталось четыре девочки.

- Сделано ли то, что должно?

- Не беспокойтесь госпожа, всё в порядке. – Заверил царицу Никодим, склоняясь ещё ниже.

- Как там мой благоверный? – Поморщившись, поинтересовалась она.

- Его Величество Царь Иван, час назад изволили проснуться….

- Опохмелятся начал?

- Да, Ваше Величество….

- Вот и хорошо. – Василиса кивнула и приказала. – Вели им браги побольше принести и девок других. Пусть гуляют. А как наши молодцы?

- Спят.

- Это хорошо. Полнолуние длится три дня, сегодня вечером, они снова мне понадобятся. Силы у них уже не те, но ещё пару-тройку раз из них выжать можно…. Как придут в себя, опохмели и зови меня.

- Слушаюсь, Ваше Величество.

- Всё, иди, исполняй.

Никодим исчез. Не смотря на то, что всё тело ломало и корёжило, Василиса решила сама убедиться во всём, что ей доложил слуга. Она посмотрела на себя в зеркало, поправила волосы и, на ватных, после вчерашнего ногах, медленно пошла по дворцу. Внешне, всё было в порядке. На кухне хлопотали поварята, изредка подгоняемые тёткой Матрёной, главной дворцовой поварихой, прислуга исправно мыла и убирала в коридорах. Из девичьей, раздавался заливистый смех, вперемешку с громким шепотом разбитных рассказчиц.

- Девки хвастают, - решила Василиса, - как с богатырями да царём развратничали. Значит, новая партия их, уже на месте, в Тронном зале.

Решив не мешать прислуге веселиться, царица прошла мимо. Из Тронного зала доносился грубый мужской гогот, бульканье наполняемых кубков и девичий визг. Удовлетворённо кивнув, она поднялась к себе, и практически, без сил упала на кровать. Превращения и роды отнимали массу сил, но не использовать полнолуния она не могла. Слишком многое зависело от того, сколько фанатичных последовательниц, связанных с ней кровными узами и несущих ген василиска, сможет она произвести на свет. Лет через двадцать, двадцать пять, одна из её дочерей должна будет выносить плод, полностью повторяющий её, Василису. Вдвоём они скрутят эту отсталую страну в бараний рог и при удачном стечении обстоятельств, дадут начало новой расе существ, противостоять которым, жалкие человечишки не смогут. Конечно, каждая из её дочерей обладает какой либо сверх возможностью, но проявиться это не скоро, не раньше, чем они полностью созреют физически. У неё самой, способность к перевоплощению открылась почти в девятнадцать. Так что, пока, она должна терпеть усталость и производить на свет максимальное количество детей, на каждое полнолуние.

- Ничего, - злорадно пронеслось у неё в голове, - дайте только срок….

Солнце клонилось к закату, едва поклевав принесённый ей ужин, Василиса вновь встала у окна. В теле просыпался нестерпимый зуд похоти и сладостное ощущение всесокрушающей, не человеческой мощи. Раздался тихий шорох, в опочивальне возник Никодим.

- Ваше Величество, к обряду всё готово.

Ни слова не говоря, царица спустилась в подвал и увидев вчерашнюю компанию, спросила.

- Ну что, мужичьё, любо ли вам царское тело?

- Любо! – Ответил парень, что помоложе.

- Хотите ли заполучить его снова?

Молодой открыл, было, рот, что бы восторженно ответить, но старший, матёрый мужик, опередил его.

- Заткнись и раздевайся. – Скомандовал он, глядя на Василису мутным взглядом. - Это на верху ты царица, а здесь, просто приложение к моему мужскому естеству!

- Да, мой господин, - торопливо сбрасывая одежду, согласилась она, - так осчастливь меня естеством своим!

- Иди на попону. – Скомандовал он. – Я сейчас приду.

Вечер покатился по вчерашней колее. Конечно, по сравнению со вчерашней гульбой, это было слабовато, но брага и похоть сделали своё дело исправно. В полночь, когда утомлённое превращениями тело самки василиска прекратило содрогаться в родовых конвульсиях, на грязном полу валялось четыре кроваво-бурых кокона. Вскрыв первые два, василиска обнаружила там девочек, в третье коконе оказался младенец мужского пола, но воткнуть в него свои когти и зубы она не успела. За мгновение до этого своды подземелья потряс сильнейший удар. Сотрясение было на столько велико, что с потолка посыпались мелкие камешки, а поперечная балка дала трещину. Недовольно урча, василиска оторвала взгляд от вожделенного младенца. На верху, явно что-то происходило и это что-то, несло опасность. Буквально через минуту, дверь в подземелье распахнулась, впуская крики прислуги, вперемешку с запахом дыма. Внутрь вбежал побелевший от испуга Никодим.

- Госпожа! Там чудовище! Спасайся!

Дико взревев, василиска посмотрела на младенцев, на открытую дверь и неуклюже переваливаясь на огромных когтях, ринулась на верх. Проломив несколько стен и начисто снеся пару лестничных пролётов, она выкарабкалась из под пылающего терема. Почти перед самым крыльцом, взбешённая самка увидела трёхглавое чудовище, методично поливающее терем струями огня. Время от времени, чудище мощными ударами костяного хвоста выбивало из стен несколько брёвен, не забывая при этом хватать пробегающих мимо, охваченных паникой людей. Как ни странно, ни какого видимого вреда, этот трёхглавый змей, своим жертвам не приносил. Поднеся пойманного к глазам оно некоторое время внимательно разглядывало свою жертву, а потом, просто опускало на землю, теряя к ней всякий интерес. Чудище явно кого-то искало. Пользуясь тем, что ни одна из голов не смотрит в её сторону, василиска, неуклюже кувыркнувшись подкатилась к нему и в нелепом прыжке упала на него сверху. Четыре сочащихся ядом когтя пробили костяной панцирь, глубоко погружаясь в податливую плоть. Трёхглавое чудище взревело от боли. Инстинктивно подпрыгнув, оно попыталось стряхнуть с себя неизвестно откуда появившегося монстра, но безрезультатно. Огромные когти лишь глубже прошили тело, а клыкастая пасть вырвала первый клок мяса из тела дракона. Извернувшись, чудовище изо всей силы ударило по василиске могучим хвостом, взламывая костяную броню. На теле василиски появился страшный, сочащийся зелёной кровью шрам. Не обращая на него внимания, она лишь яростней начала рвать плоть трёхглавого, стремясь добраться до сердца. Трёхглавый ударил ещё раз и опалил нападавшую огнём. Она завизжала, выжигая его рваные раны белым лучом своего взгляда. Два обезумевших от боли чудовища, руша всё вокруг, сцепились в смертельной схватке….