Каждый день мне снится, что я тону в грязи. Не тогда, когда я сплю, а тогда, когда бодрствую. А когда я сплю снов у меня нет – просто забытье. Фактически, это и не сон даже, а просто я тону в грязи. Сначала я ухожу в грязь по щиколотку. Она липкая и склизкая, не отпускает. И дна нет, хотя лужа с виду не такая уж большая. Дна нет, хотя меня определенно к нему тянет. И вот, я ухожу в грязь по щиколотку и не могу вырваться – просто не отпускает ноги. Потом, уходя последовательно по колено и по пояс, я не особо беспокоюсь – времени еще много. Грязь холодная, и все тело покрывается мурашками. Начинают стучать зубы. А дна все нет и нет. Почему-то я понимаю, что дна и не будет, хотя постоянно верю, что скоро в него упрусь. Мое знание и моя вера расходятся, и это не ощущается странным или нелогичным – просто это так. Потом уровень грязи доходит до груди, и холод проходит. Становится даже жарко. И появляется страх неотвратимого ухода под поверхность целиком. Я боюсь поднимать над поверхностью руки – я знаю, что это ускорит погружение. Так же я знаю, что чем оно быстрее, тем быстрее я отделаюсь. И все равно мазохистское стремление продлить процесс одерживает верх над рациональным мышлением... Грязь доходит до горла, дышать становится тяжело. Ноги уже совершенно не ощущаются, наверное, их уже просто нет. Движение вниз становится совсем медленным. Во рту появляется много слюны, ее хочется постоянно сглатывать, а глотать трудно. Плеваться тоже. Но плеваться труднее, поэтому я глотаю слюну через силу. Грязь касается губ, и я разворачиваю лицо вверх, чтоб она не полилась в рот. Я знаю, что это – совсем маленькая отсрочка, и что все равно она скоро начнет проникать между губами. Голова погружается, уши забивает грязью, а лицо остается единственным маленьким дышащим островком на ровной поверхности. Не долго. Погружение делает свое дело, и мерзкая вязкая жидкость начинает литься в рот. Поначалу я отчаянно пытаюсь ее глотать. Потом я уже не успеваю ее сглатывать, и мне надо сделать вдох. Всего один вдох. Один вдох. Один вдох...