Анастасия Ильяшенко
из недосказанного

мама, ей богу, ты права была /хотя и звучало нелестно/:
да, есть места, где нам абсолютно не место.

мы вместе шли в гору -
сначала была только злость,
мы, как собаки, которым кидают кость,
а они все равно вцепляются зубами в руки,
мама, мы яростны, но мы всегда говорим спасибо
за то, что живы /пусть даже за эти муки/

эта дорога трудна, и она не ведет домой.
я, как всегда, зла, он курит одну за одной.

где-то на середине пути, мама,
где начинается спуск, чтоб дойти до точки,
я вспоминаю самые любимые свои строчки,
впившиеся в мою память /их трудно понять превратно/
я твержу одну фразу: "пусть ее слезы текут обратно"
и становится легче. открывается второе дыхание.
мама, мне кажется, тот человек написал не стих,
а заклинание.

я принимаю с благодарностью этот жестокий урок:
мама, мы идем вместе, но он одинок.

мы знаем друг друга до крайностей /слишком много/
он меня терпит, я всё ворчу на бога.
и почему-то хочется все это чем-то измерить,
да хоть бы этой дорогой, ее длиною…
я, как всегда, задумчива, он курит одну за одною.

я стараюсь быть лучше,
/мама, ну, ты же знаешь, это мой пунктик/
и сама соглашаюсь, что если он – солнце.
то я всего лишь его спутник.

стремимся вперед от дряни и злого рока.
да, мама, мы все еще вместе. но я одинока.

и если считать по гамбургскому счету,
я выплакалась дождями, облачностью переменной.
но я никогда не хотела быть первой
такой ценой.
лучше бы тихой с ним, чем громкой одной.
старалась казаться сильной /но казаться не значит быть/
мам, иногда хочется выть,
но не по телефону же…

и я говорю "да, ладно!", взмахиваю рукой.
я, как всегда, упряма, он курит одну за одной.

и вот оно! дошли до предела, до прежней цели,
мама, ты можешь гордиться, мы уцелели.
мы прошли этот путь, прибыли ровно в срок -
но, мама, хоть мы и вместе, но каждый из нас одинок.

а теперь он мне снится порой, и в груди становится тесно…
да, есть такие сердца, где нам абсолютно не место.