омывал холодными руками их
тремор, я борол срок витамина
вдавленный калеки пауками лик
с междудесным словом: изнасилуй
он был истуканом и я мыл его
парой рук еще чуть холоднее
но это предел, как пелось ивнингом
луны, как мяч в баскетбольной сетке
тек бульон, рождались снова секты
с верой и с марией, с джоном, джейкобом,
я продолжил мыть его и сеточка
лопнувших сосудов по кисти моей
левая рука, предмет отчаяний
я берег тебя левой рукой
получая слепок мокрой ветошью
я продолжил, бог швырял мне coins
в слоты для дальнейшего ступания
в дебри уз дебильных уст дробильни слов
а вода текла, как: лииии пфиии лилии лиф
и я промывал нос истукану
проходя глазницы большим пальцем
щеки и податливую шею с подбородком
я решил- они чисты, сам цех
производства гибели людей с главой растекшейся
по миниатюрной раковине
он четырнадцать лет как не ныл
не нулил не напевал мотив
как жучьи подкрылки рваный панками
я спокоен, закрутив кран вымыв
ему пах, он пахнет, пахнет
и распахнут и распахшегося
я его оставлю до прихода
леса в наше сердце
до бульдозеровых панихид
на ондоструновом генезисе
пациент паталогоанатома