Даша приезжает спустя час после условленного времени. Она вихрем влетает в квартиру, с ходу вешается мне на шею, мы горячо и продолжительно целуемся, она гладит меня по плечам, ухитряясь одновременно скинуть джинсовую куртку и оставить при этом свою сумку висеть на локте. Наши объятия становятся все более эротичными, и, в тот момент, когда у всех нормальных героев любовников начинается сцена снятия одежд друг с друга, она, наконец, ставит сумку на пол, отрывается от моих губ и произносит:

остальное под катом)

- У тебя есть что-нибудь из еды? Что - то так есть охота.- Да…конечно…я суши из «Сумосана» привез
- Супер! Слушай, у меня сегодня день сумасшедший! Бывает же такое. Машина с утра не завелась. Нормально, да? «Мерседес» херов. Представляешь, я звоню на сервис, они говорят, что техник может приехать только через четыре часа, у них все расписано. Я позвонила Боре, помнишь Борю?
- Неа
- Не важно. Я позвонила Боре, говорю, ты разрули там со своими мудаками, мне уезжать надо. В общем, я не знаю, как он с ними разобрался…Кстати, надо узнать. Извини, – Даша набирает номер, и не терпящим возражений голосом визжит в трубку:
- Але, Борь. Борь, ты меня слышишь? Борь, ну ты разобрался со своими козлами? Да? И что? И я теперь буду неделю ждать? Из Германии повезут? А ближе нельзя? Что, значит, «не бывает»? И на чем я теперь ездить буду? Да? А когда они пришлют? Я тебе позвоню завтра.
Она кладет мобильник в карман, закуривает сигарету и начинает быстро-быстро перемещаться по квартире, непрерывно балаболя:
- Нет, нормально? Он говорит, у меня какая то там деталь полетела, повезут из Германии. Завтра из сервиса подменную машину пришлют. В общем, дурдом. Я взяла такси поехала в редакцию. По дороге звонит Альбинка, помнишь Альбинку?
- Ага – киваю я, понимая, что все дальнейшие персонажи не имеют никакого значения и используются Дашей, скорей как связки.
- Альбинка выходит замуж, за какого то олигарха. Ныла мне в трубку минут двадцать, просила поехать платье ей помочь выбрать. Вместо редакции поехала в «Галерею», зависли там с Альбинкой часа на два, подруги ее приехали какие то колхозные. Я ей всю жизнь говорю, «Альбина не общайся с лохами», а она такой человек. У тебя шампанское есть?
Я опять киваю, достаю из холодильника бутылку шампанского и начинаю открывать.
- Вот. А Альбина, такой человек, она никому отказать не может. Вечно вокруг нее какая то куча лошиц. Ой, такие орехи вкусные. У тебя всегда орехи на кухни стоят? У меня раньше тоже стояли, а теперь я на диете, а они, сам знаешь, как семечки. В общем, на чем я остановилась…
- На лошицах…
- На каких лошицах? А! Короче, поехали в «Крокус» с ней, ничего не нашли естественно. Я ей говорю, пусть твой папик слетает в Милан, выберите там платье. А она говорит, он занятой. Вот дура, да? У нее свадьба, чего каждый день? В общем, из «Крокуса» поехала в редакцию. Там, естественно, никого уже нет. Я валяюсь, люди на работу ходят, как в кафе. В шесть часов уже никого нет, прикинь? А бабки все получают.
Я еще раз наливаю ей шампанского.
- Спасибо. Ой, такое холодное. Вкусно. Короче, в редакции смотрю почту, там письмо из «СТС» от программы «Истории в деталях». Они же меня пригласили. Я тебе говорила, да?
- Ага.
- В общем, оказывается. Что эти суки перенесли эфир. Я же из-за этого в Монако не полетела. Представляешь, я, как дура, просасала два джета, должна была жить на вилле у подруги. У нее муж, какой то французский олигарх. Не полетела, а они теперь эфир перенесли. Сволочи. Ну, ничего я им потом устрою.
- Ужас, какой, как я тебя понимаю.
- В общем, из редакции поехала со Светкой встретиться. Она ела, я только кофе пила, с понтом на диете. Ты позвонил. Я голодная поехала потом в салон.
В этот момент у Даши звонит мобильный:
- Але. Привет. Что случилось? Да? Два дня? Вот урод. Слушай, ну подожди, может, очухается. Нет? Я представляю. Да. Звони если чего, я просто сейчас не могу разговаривать.
- Прикинь, подруга вышла из квартиры своего мужика за сигаретами. Через два часа возвращается, а дверь никто не открывает. Она поехала домой. Звонит ему, у него телефон не отвечает уже вторые сутки. А они из клуба приехали, он там нюхал, пил, не спал до этого почти сутки и снотворного выпил, она говорит. В общем, она не может в квартиру попасть к нему.
- Кошмар. Может у парня передоз?
- Кошмар конечно. А у нее там вещи, прикинь?
Я прикинул, что в принципе на конкурсе глупых сук, Даша могла бы быть членом жюри. И, что, если бы не ее хорошая грудь и длинные ноги, Дашу следовало бы уничтожить еще лет восемь назад. Жалко, что Господь не сотворил ее немой:
- Ужас, Дашенька, какой то кошмар.
- На чем я остановилась, а? А! Из салона заехала в химчистку, устроила им скандал за испорченную юбку. Может, пойдем, телевизор посмотрим? Ага. Я возьму бокал свой. Орала там, как истеричка. Уроды просто, кругом какие то уроды. Спасибо. Поймала такси, по дороге к тебе, чуть бабу с детской коляской какую то не сбили. Я в шоке! У тебя телевизор новый? Прикольный! В общем, я в таком стрессе.
Я практически ее не слушаю, и хожу между кухней и комнатой, перетаскивая бутылки и тарелки. Она ходит следом и продолжает молоть свою чепуху. В комнате она прижимается ко мне и говорит, что безумно рада меня видеть, и что мы так долго не виделись, и она ужасно соскучилась, а я такой классный. И я понимаю, что юным возрастом и силиконовой грудью можно достичь гораздо большего, чем просто силиконовой грудью.
Я ставлю суши на стол и включаю телевизор. Даша тут же утыкается в экран, замолкает и начинает поглощать еду.
По «Fashion TV» маршируют модели. Минут десять мы смотрим на картинки с различных показов, затем я устаю и переключаюсь на CNN, который показывает марширующих солдат в Ираке. Даша продолжает есть суши и запивать их шампанским, абсолютно не меняя выражения лица. Интересно, она вообще понимает, что происходит на экране? Мне даже как - то интересно. Вот он, тот момент, когда проверяется реакция аудитории на «пиар животворящий»! У меня в телевизоре пятьдесят каналов. На каждом из них выпускающие редактора, продюсеры, креативщики, технологи, журналисты, ведущие и прочие. Я представил себе, как по ту сторону экрана замерла миллионная армия медийщиков, ждущая, когда же Даша в ужасе закроет глаза и попросит переключить, или наоборот прильнет к экрану и попросит сделать погромче. Или просто вскинет в недоумении бровь. А Даше просто очень нравятся суши с шампанским.
Они толпятся по ту сторону экрана, подпрыгивают, растягивают рты, бьют в бубны, поют, кривляются, корчат страшные рожи, встают на голову – словом, делают все, чтобы привлечь к себе внимание Даши, посредством телекартинки. А Даше просто очень нравятся суши с шампанским.
Я продолжаю щелкать каналами. Даша продолжает есть. Мне становиться даже как то неловко за своих коллег по всему медийному миру. Даша! Дашенька! Ну, среагируй! Ну, хотя бы спроси у меня что-нибудь. Ведь я, выражаясь твоим языком «телевизионщик». «Мужик из ящика». Неужели тебе неинтересно? Отвлекись от суши! Сделай это ради своей страны, сестра!
Я делаю звук громче и продолжаю искать какую-нибудь наиболее шокирующую программу. Бинго! По какому то нашему каналу показывают детей Эфиопии, которые умирают от голода и жажды. Они лежат в грязи, вокруг них вьются мухи, и они смотрят на телезрителя своими огромными печальными глазами цвета столь популярного в Москве паркета «Венге». Закадровый голос драматично вещает что-то про высохшие реки и нехватку продовольствия вкупе с медикаментами. Я с надеждой смотрю на Дашу, но она, кажется, все еще продолжает смотреть «Fashion TV». Мимика отсутствует. Журналистка на экране встает на колени позади мальчика с самым огромным животом, обхватывает его и начинает что-то вещать из-за его плеча. Крупным планом руки журналистки на вспухшем животе мальчика. Второй крупный план – его печальные глаза. На какую то секунду довольно крупная муха садится на глаз мальчика и тут же идет дальний план. Гениальный монтаж! Я не выдерживаю:
- Ты заметила?
- Chopard?
- Что?
- Ну, часы на руке у бабы, по-моему Chopard был, нет?
- Да…да…мне тоже так показалось.
Поняв, что Дашу не способны пронять даже мухоглазые африканские дети, я снова приглушаю звук и переключаю на какой то белорусский канал. Там идет военный парад. Его сменяют кадры с Лукашенко, который протягивает маленькой девочке яблоко. Девочка смеется. Лукашенко обнимает ее.
- Из «Триумфа Воли» спиздили, - отмечаю я, - ничего своего придумать не могут.
- Ага – соглашается Даша.
По первому каналу идет саммит «Большой Восьмерки». Президенты и премьер-министры группой позируют оператору, затем расходятся по залу, жмут друг другу руки. Некоторые обнимаются.
- О, вселенская ярмарка гениталий! – говорю я
- В смысле?
- Ну, в том, смысле, что мировые вожди приехали хуями меряться.
- А!
Непонятно почему, Даша заинтересовывается. То ли суши надоели, то ли у Первого канала реально есть спецэффект, заставляющий заинтересовываться транслируемой им картинкой всех, включая собак и модных московских светских журналисток.
- А у этого…у итальянца… - Даша как ребенок тычет пальцем в экран
- У Проди
- Да, у Пради. Костюмчик то ничего. Прикольный. Ходит, улыбается, весь модный такой старичок.
- Они цены на газ обсуждают. Я думаю ему сейчас не до улыбок.
- Да ладно! А чо они не люди? Съехались, себя показали, костюм там, часики, машина. Интересно, а они после своих саммитов тусят?
- Не знаю, тусят наверное. Ты же сама сказала, что ничто человеческое им не чуждо.
- Прикольно. Интересно, а они в какие то закрытые клубы ходят? На их тусы вообще реально попасть?
- Не знаю. Им, наверное, специально обученных гостей подгоняют. Для живого человеческого общения, так сказать.
- Антош, а ты был хоть раз на таких тусах?
- Приходилось. – нагло вру я, понимая, что такой ответ – единственное, что может по-настоящему оправдать Дашино присутствие в моей квартире, в столь поздний час. Кроме денег, разумеется.
- Вау, Антошка! – она обнимает меня, целует в щеку и широко раскрывает глаза, - расскажи, чо там, как. Куда ходят. А девки, красивые? – с наигранной ревностью тараторит Даша.
- Даша, если я тебе сейчас расскажу в деталях, то в следующий раз туда не попаду. Да и вообще никуда не попаду. Вместе с тобой, кстати.
- Да ладно.
- Вот тебе и ладно.
- Не пустят, в смысле?
- В смысле, «завалят».
- Ой… - Даша на секунду отстраняется, затем надувает губы и молвит – тебе просто рассказывать лень.
Я играю пультом, переключая каналы, и думаю, что мне ей наврать. Поскольку врать лень, равно как и говорить, минуты три я просто молчу.
- Фу, ты такой вредный, ужас просто.– Даша продолжает кокетливо завлекать меня в диалоги о президентских туссе. – Ну что тебе стоит, а? Ну, Антош. Ну, расскажи, ну, пожалуйста, интересно же ведь. Вредина. Я тебе не люблю, вот.
- Я тебя тоже не люблю, что с того? – меланхолично замечаю я, - в душ пойдем?

После душа, уже в постели, Даша спрашивает меня, во сколько мне завтра вставать, а я лежу, смотрю в потолок и думаю о том, что воровать сцены у великой Лени Рифеншталь стыдно и не позволительно никому. Даже братьям белорусам. Внезапно мне в голову приходит одна мысль:
- Кстати, Даш, а ты «Триумф Воли» то смотрела? – спрашиваю я ее, перед тем, как выключить свет
- Неа, не успела еще. Я жду, когда выйдет в переводе Гоблина. – не моргнув глазом, отвечает мне эта чудная насиликоненная фея. Реально, именно так она мне и отвечает.
Вы думаете, что в этот момент я начинаю задыхаться от ненависти или неимоверным усилием воли заставляю себя отдернуть руки от ее горла? Не чуть не бывало. Наоборот, я готов расплакаться от умиления и захлестнувшей меня доброты. Я завидую им, вы понимаете? Эти люди имеют счастье жить в другом мире. Они настолько тупы и не любознательны, что позволяют себе путать «газенваген» с «гелендвагеном», думают, что «Равенсбрюк» это марка холодильника, а дети в Африке умирают от жажды, потому что имеют место постоянные задержки с поставками «Сан Пелегрино». «Триумф Воли» оказывается новым фильмом, с Умой Турман или Милой Йовович, точно они не помнят, а международные саммиты являются чем то вроде продолжения Миланской недели моды, только для супер V.I.P.
Я люблю всех этих людей, потому что в их жизни все очень просто и понятно. Природа вещей для них делится на «прикольную» и «не прикольную». Весь их интеллектуальный багаж строго дозирован. Он не занимает лишних кубических сантиметров сознания, компактно упакован, ультра легок и актуален, как босоножки от «Маноло Бланик». Их сознание устроено таким образом, чтобы не грузить и не отвлекать своего владельца от ежедневного ПЕРЕЖЕВЫВАНИЯ ЖИЗНИ. Они подобны коровам, пасущимся на информационном поле, и изредка отрывающим свои морды от земли, чтобы прислушаться, не дудит ли рожок пастуха. На них глупо злиться, их глупо ненавидеть, а еще глупее, пытаться донести до них информацию. Если только она не в переводе Гоблина.
Посему я не раздражаюсь. Посему я даже не пытаюсь думать о том, что для двадцати пяти летней барышни, красавицы, спортсменки и светской журналистки, наверняка с высшим образованием, такой словесный пассаж это просто «тушите свет».
Я не пытаюсь думать об этом. Я просто тушу свет.