…И был сумрак, и было утро, и была лень…

Она обволакивала тело сладкой истомой, разливалась по сонным ещё мыслям и ласково придерживала веки, мешая открыть глаза и взглянуть на мир. Тепло и уютно. Хочется до бесконечности продолжать блаженное купание в эфирных облаках дремоты, погружаясь в неё, то глубоко-глубоко, почти засыпая, то плыть по самой грани, тончайшей плёнкой отделяющей бытие от иллюзии. И неважно, что ты уже сам понимаешь, что сон ушёл, что вернуть его ты не в силах. Важно лишь то, что тебе ещё на секунду, на миг, удаётся продлить очарование сонной рапсодии. Но, вот пелена спадает, мыльный пузырь ночных иллюзий лопается и на тебя обрушивается вся реальность Вселенной. Ты отчётливо слышишь, как звонит телефон у соседей, как кто-то спешащий, торопливо хлопнул металлической дверью подъезда, как заурчал двигатель автомобиля, купленного позавчера ненавистным жлобом из соседнего дома. Проснувшийся организм приходит в себя, ненавязчиво, но, тем не менее, с каждой секундой, всё более неуклонно предъявляя своему хозяину свои требования. И ты, понимая, что выбора нет, сонный и вялый, тащишься исполнять свои нужды, долго и тупо смотришь в зеркало, пытаясь распознать в одутловатой физиономии отражения, черты красивого мужчины, каким считал себя всю жизнь. Затем, по стариковски шаркая стоптанными тапочками и натыкаясь на углы, прёшься на кухню. Там, ты садишься на табурет и долго вспоминаешь, зачем тебя сюда занесло. Можно встряхнуться, и сразу всё вспомнить, но для этого нужно сделать усилие, а этого, тебе делать совершенно не хочется. Глаза бездумно блуждают по пространству кухни, пока случайно не натыкаются на одиноко стоящую на столе банку растворимого кофе. Поставив чайник на газ, ты возвращаешься в спальню и с явной неохотой, начинаешь облачать себя в «приличную» одежду, хотя за окном уже больше двадцати градусов жары, Ты понимаешь, что днём будет ещё хуже, и твоё тело будет страдать и обливаться потом. Рубашка покроется неопрятными разводами и начнёт прилипать к спине. К обеду, от тебя будет разить как от загнанного жеребца, тебе будет стыдно, но ты упорно будешь создавать видимость работы и продолжать противно потеть. Ты понимаешь, что в такую жару, должен одеться в пляжные плавки и жариться у ближайшего водоёма, периодически окуная раскалённое на солнце тело в его прохладные струи. Но это не важно. Не важно и то, что так же думают девяносто процентов всего населения. Правила, есть правила. На кухне свистит чайник. Не застёгивая рубашки, ты спешишь на свист и с наслаждением пьешь крепкий, сладкий напиток, заедая его универсальным бутербродом. Прелюдия закончена, впереди тебя ожидает новый день, новая радость, новая жизнь.

… И был свет, и был день, и была жизнь …

Жизнь встречает тебя своим многообразием прямо у дверей собственного подъезда. Солнце слепит глаза и ты, нос к носу, сталкиваешься с соседом, деловито волокущего домой банки с маринованными помидорами. Вы молча киваете, друг другу, и ты спешишь дальше. Жара и обилие не выспавшегося народа на остановках, давно отучили тебя пользоваться услугами общественного транспорта в эти утренние часы. Когда-то давно, может быть год назад, а может и три, ты, вдруг открыл для себя, что та далёкая остановка, до которой ты каждое утро добирался за час, на двух автобусах, находится всего в двадцати трёх минутах ходьбы от твоего дома. Что транспорт далеко не всегда делает город меньше и доступней. С тех далёких пор, ты стал отдавать предпочтение пешим прогулкам. За это время, ты стал узнавать многих людей, жизнь которых попала в круг твоего временного контакта. У тебя появилось много знакомых, и пусть вы ни разу не разговаривали, вы всё равно, уже узнаете, друг друга, и улыбаетесь, выделяя из безликой толпы. Вон идёт мамаша, волоча за руки двух своих отпрысков среднего детсадовского возраста. Она что-то громко внушает своим чадам, не забывая при этом щедро раздавать им оплеухи и жаловаться на судьбу. Дети равнодушно принимают подзатыльники и с интересом смотрят по сторонам, воспринимая мамкины причитания на уровне общего фона просыпающейся улицы. С тех пор, как ты увидел эту парочку впервые, тебя мучает один вопрос, - они близнецы или просто погодки? Хотя зачем тебе нужно это знать, совершенно непонятно. На лице женщины гримаса раздражительности и вселенской скорби. Уж кто-кто, а она-то точно знает какими муками надо платить за собственное счастье. В её мире нельзя быть счастливым просто так по собственному желанию и по этому её юдоль тяжкий труд и бесконечная битва за то, что даётся остальным от рождения. Тебе искренно жаль её, но, ни помочь, ни приободрить её ты не пытаешься, понимая, что это невозможно, а может быть потому, что у неё слишком широкие бёдра и мятая юбка.

Завернув за угол, ты видишь ещё одну привычную картину. Маленький, невзрачный мужичонка, раскрыв капот, отчаянно пытается оживить двигатель «убитой» ещё в прошлом веке «копейки». Рядом с ним стоит внушительных габаритов дама, увешанная золотыми побрякушками. Она страдальчески морщиться, недовольно перекладывая из руки в руку несколько набитых до предела пакетов. Она молчит, терпит, млея от сознания того, что на работе, сможет небрежно уязвить своих «безлошадных» подруг. И пусть каждое утро муж ковыряет бедный механизм, а каждый вечер убегает в гараж, зато, у них, всё как у людей, квартира, машина, дача…. И не важно, что машина старая, а муж частенько «закладывает за воротник». Неважно, что в квартире, ни когда не звучал детский смех, а дачей называется дощатый сарай на неухоженном участке. Главное, они не хуже остальных и у них есть всё, что положено иметь благополучной семье, хотя бы материально….

Недалеко от места работы, в уютном дворике, есть небольшая аллея, посаженная его жильцами ещё в те далёкие времена, когда соседи доверяли друг другу и пытались привнести деревенский уклад в жизнь урбанистического общественного сознания. В этой аллее, каждое утро выгуливает своего мопсика, очкастый мальчишка, всегда аккуратно одетый, причесанный и очень серьёзный. Он солидно прохаживается взад-вперёд, придерживая собаку на коротком поводке, и если та, вдруг начинает чрезмерно суетиться, он останавливается и с серьёзным лицом читает ей нотацию, и грозит пальчиком. Когда ты проходишь мимо, он останавливается и вежливо спрашивает у вас время. Получив ответ, он вежливо кивает, благодарит, и так же не спеша, направляется к ближайшему подъезду. Мальчишка, играющий во взрослого….

На работу, ты, как правило, приходишь первый. Сотрудники побогаче, имеют машины и вынуждены париться в пробках, ими же самими и создаваемыми, время прихода остальных, на прямую зависит от расторопности общественного транспорта. Постепенно, отдел заполняется. Перекинувшись парой дежурных фраз, сотрудники садятся на свои места, включают компьютеры и в зависимости от настроения, начинают лениво перелистывать вчерашние документы или сразу же идут в комнату отдыха, пить кофе. Где-то, через час, после начала рабочего дня, всем становиться на столько скучно, что кое-кто, не выдерживает и начинает, действительно работать. Ты, как и все, сидишь за светящимся монитором, но должность твоя предполагает больше готовность к выполнению узко профильной операции, чем каждодневный, монотонный труд. Когда возникнет необходимость в этой операции, и возникнет ли она в обозримом будущем, ни кто не знает. По этому, ты ни мало не смущаясь, убиваешь рабочее время самым доступным и приятным способом, используя свой компьютер в качестве игрушки или печатной машинки, в зависимости от настроения. Сегодня, к обычным развлечениям, добавилось ещё одно. В отделе появилась новенькая и теперь ты с нетерпением ждёшь, когда она оставит в покое клавиатуру и пойдёт в комнату отдыха. Отдел, в котором ты работаешь, не большой, в основном, женский. Кроме тебя, в нём работает ещё пара мужчин, но они тебе явно не конкуренты, к тому же один из них, твой начальник. Почувствовав, что новенькая вот-вот сорвётся с места, ты спокойно встаёшь, и не спеша, проходишь в курилку. Через пару минут, туда же заходит и она. Ты даёшь ей прикурить, она что-то спрашивает о работе, слово за слово, завязывается разговор. Ты включаешь всё своё обаяние, юморишь и блистаешь интеллектом, она смеётся, изящно выгибает спину и восхищённо охает. Сигарета догорает, ты провожаешь её до стола и садишься на своё рабочее место. Вы мило улыбаетесь друг другу и начинаете изображать рабочий процесс.

- Красивая, но полная дура. – Решаешь ты.

- Придурок, но симпатичный. – Решает она.

За всеми этими делами, время незаметно переваливает за полдень. В помещении становиться невыносимо жарко ты звонишь начальнику, что бы предупредить о своём отсутствии, в связи со срочной необходимостью посетить налоговую службу. Начальника на месте не оказывается. Тебе отвечает главбух.

Небрежно бросив в трубку, - Я в налоговой. - Ты с деловым видом начинаешь перебирать старые бланки. Бросив парочку из них в представительную папку, ты бросаешь прощальный взгляд на отдел и выходишь на улицу. Основной поток пассажиров уже спал. Автобусы идут полупустые. Промучившись в душегубке его салона несколько минут, ты, наконец, попадаешь туда, куда стремился с самого утра.

Не смотря на разгар рабочего дня, народу на пляже много. Сбросив с себя одежду, ты торопливо окунаешься в прохладные воды реки, и немного поплескавшись, блаженно валишься на прогретый песок. Обилие полуобнажённых девичьих тел радует глаз, рождая в душе эстетическое удовлетворение. Наслаждаясь покоем, ты начинаешь думать о странностях восприятия людьми, окружающего их мира. Тебе, вдруг становиться очевидно, что женское тело, делается эротичным и желанным в глазах мужчины, только тогда, когда доступ к нему связан с нарушением каких-то запретов или привычных ассоциаций. Чрезвычайно важен фон, на котором разворачивается действие. Если бы, вон та толстушка, точно так же раздевалась среди ночи на фоне кирпичной стены, в пляшущих лучах фонариков или под светом фар автомобиля, её шансы заинтересовать самца, многократно бы выросли. Здесь же, где нагота норма, она смотрится убогим существом, нарушающим эстетику восприятия окружающего мира. Да что она, самые точёные тела, упругие и стройные, воспринимаются здесь как обыденность, как нечто, само собой разумеющееся.

Нелепые размышления ни о чём, да пара бутылок лёгкого пива, незаметно провернули стрелки часов, на несколько оборотов вперёд. Ты замечаешь, что в полуметре от тебя, расположилась мамаша с девочкой-подростком, а с другой стороны развесёлая компания студентов со своими подругами. Плотность заполнения пляжа, катастрофически стала приближаться к критической. Эстетика и романтизм иллюзии одиночества истончился и канул в лету. Собрав свои вещи, ты покидаешь пределы пляжного пространства. Снова несколько остановок в душном автобусе, и ты, слегка вспотевший, но всё ещё свежий и бодрый, возвращаешься домой. Жены ещё нет. Достав из холодильника остатки вчерашнего ужина, и на скорую руку перекусив, ты долго валяешься на диване, бессмысленно пялясь в жерло телевизионного экрана. Возвращаются дети, жена. Дом наполняется разговорами, шумом и беспокойством, но это, как ни странно, вовсе не раздражает, а скорее стимулирует, проявит себя любящим отцом и супругом, очень мудрым, и внимательным, но в то же время, хозяйственным и строгим. Слегка пожурив детей, вы с женой уходите на кухню, приготовить, что нибудь на ужин, за одним обсудить её дела на работе и посплетничать про общих знакомых. Вечер медленно катится к концу, на улице темнеет, зажигаются уличные фонари и свет в окнах соседского дома. Дела окончены, можно помолчать, посмотреть дежурный фильм, дожидаясь, когда глаза начнут слипаться от скуки и усталости. На экране появляются долгожданные титры, вы с женой облегчённо вздыхаете, предвкушая крепкий и здоровый сон. Уютное одеяло, любимая подушка, тёплое, женское тело рядом…. Ещё один день прожит. Впереди ночь, со своей загадочной тьмой и непонятными, будоражащими подсознание снами.

… И была ночь, и была тьма, и был сон…

Сон, всегда приходит внезапно, не зависимо от того, сколько времени ты потратил на достижение грани отделяющей его от реальности. Секунду назад, твоё сознание распознавало звуки музыки и спор между детьми, а в следующее мгновение, ты уже ползешь по какой-то поляне, прячась за кустами, и слышишь, как шумит водопад и фиолетовый тигр, разговаривает с человеком в боксёрских трусах и камуфляжной куртке. На поясе у него висит турецкая сабля, а в руках малый татарский щит и автомат Калашникова. Ты смутно помнишь этого человека, но друг он или враг, определить не можешь. Скатившись в неведомо как появившийся перед тобой окоп, ты внезапно оказываешься на карнавале. Люди вокруг смеются, лопочут на непонятном языке, изредка показывая на тебя пальцами. Ты понимаешь, что вся твоя одежда исчезла, но это не важно. Тебе весело и легко. Полногрудая мулатка, призывно играя бёдрами, глядит тебе в глаза, а с неба падают звёзды. Тебя уносит водоворот ирреальности, нанизывая одну картинку на другую, пока ты не перестаёшь понимать что-либо и не теряешься в его мифическом калейдоскопе. Ты на вершине блаженства. Но рано или поздно, ночь кончится и придёт рассвет, со своей недосказанностью, сумраком и полутонами.

… И был сумрак, и было утро, и была лень….»