- Что, друг, и тебе тоскливо?

Ладонь легла на лобастую голову. Глубокий вздох вторил мыслям.

Снег за окном усилился, теперь он не просто падал отдельными снежинками, он валил плотным пуховым облаком, покрывая землю. Вот уже след последнего автомобиля стал почти не заметен.

- На улице тихо… и красиво… пойдем, прогуляемся?

Недоверчивый взгляд карих глаз.

- Да, да. Сейчас. Прямо сейчас возьмем и пойдем. Иди, собирайся, я сейчас оденусь.

Свитер мягко прижался к телу, покалывая шерстью через тонкую футболку. Он всегда так делал, ему нравились эти прикосновения и, чем теснее прижимался, тем мягче и нежнее он становился. Пойду куда угодно, лишь бы с тобой, говорил он этим.

Прихожая. Еще сырые с прошлой прогулки ботинки радостно запутали шнурки. Одевай нас, одевай! Пошли уж скорее, куда угодно, лишь бы идти. Движение – жизнь, мы для того и созданы, чтобы жить!

Черная кожаная куртка с готовностью соскользнула с вешалки на плечи исполнить свой долг. Долг закрывать от непогоды, укрыть от бури, не дать ветру пронзить поздащитное тело иголками холода. В любое время, в любом месте – укрыть и защитить.

И только брюки жались к ногам. Они хотели спать.

Улица. Снег все еще шел. Он будет идти еще несколько часов, превращая унылый город в сказочное серебряное королевство.

Вперед. Без цели. Без мыслей. Просто вперед, оставляя за собой две цепочки следов. Снег занесет их через минуту, чтобы они не нарушали торжественность превращения. Пройти через парк, пересечь пустынную улицу, заглянуть в освещенные витрины магазина.

Снег идет. Он рассеивает свет полной луны, скромно прячущейся за снеговой тучей. Фонари не горят. Но их и не нужно – луны достаточно, чтобы придать городу неземной вид.

Круг по кварталу. Полчаса. Целых полчаса на холоде под валящим снегом. Всего полчаса в странно своем и одновременно чужом зимнем городе.

Тишина. Невозможная тишина. Снег, падая, забирает с собой все звуки. Толстой подушкой заглушает радостный скрип ботинок. Они идут. Они живут. Свитер нежнее прижимается к телу. Ему все равно на тишину. Он ведь рядом. Куртка подняла воротник. Она жалеет, что нет капюшона, иначе могла бы защищать и голову. Но и так ее долг выполнен. Только брюки жмутся к ногам. Им не нравится налипший снег. Они хотят спать.

Подъезд. Снег на улице идет, заметая следы нарушителей зимнего царства.

- Ну что? Пойдем домой?

Хвост махнул несколько раз извиняющись и, отряхнувшись, скинул толстый слой снега с шерсти. Я готов, я буду всегда с тобой. Куда угодно, лишь бы с тобой. Я буду тебя защищать. Я буду тебя любить. Просто так. Потому, что ты есть. Потому, что мы шли. Ведь движение – жизнь. Особенно, если рядом с тобой.

Прихожая. Куртка замерла на вешалке в ожидании, когда она опять понадобится.

Мокрые ботинки, засунув внутрь себя мятую газету, уютно расположились на полу, носками к выходу. Когда же опять пойдем? Когда же опять будем жить?

Брюки с облегчением легли на стул. Наконец-то можно спать.

- Пошли уж и мы спать. Пока сказка не кончилась.

Восхитительно пахнущий влажной шерстью теплый бок прижался к ноге. Конечно, иди спать. А я постерегу, чтобы она не кончилась. Я всегда рядом. Я всегда с тобой. Я буду тебя защищать и идти следом. Куда бы не пошел. Когда бы не пошел.