Вот уже сотни лет
от нас очищают планету
и ваши жизни.
Нас удаляют
как неудачный вариант любви.
Мы – неродившиеся дети…

Добрый дядя-доктор
поможет маме
без кошмаров и психоза
забыть обо мне
через месяц после наркоза.

…Теперь она успешна, теперь не одиночка
и скоро должна родить сыночка.
Только она не знает,
как я кричала:
«Мама, спаси, я не хочу умирать!..»
Она молчала.
Она лежала, погрузившись в сладкий сон,
в то время, как меня
по частям выскабливали из нее,
размазывали по стенке
какой-то железной посуды.
Забудь, мама,
но только я не забуду
холодный свет, пустые глаза врачей –
они работают без выходных
уже восемь дней…
Меня положили в пластиковый мешок.
Конец пути земного.

Знаешь, мама,
мы могли бы стать друзьями,
мы бы гуляли в парке,
что перед твоим домом,
ты бы хвасталась даже незнакомым,
какая у тебя красавица-дочка.
Я бы когда-нибудь стала взрослой,
Купила бы (сама!) билеты в театр,
И мы бы пошли, гордясь друг другом,
На твой любимый спектакль…
А когда б ты состарилась,
я бы рисовала твои руки
с тонкими морщинками
родные,
почти как мои…
мы бы пили чай на маленькой кухне,
и говорили бы о любви,
о том, что скоро войны не будет,
о местах, где всегда идет дождь или светит солнце,
о том, как нам повезло,
когда ты сбежала от доброго дяди-доктора…

Что ж,
Теперь у тебя будет сын,
Мой брат,
А нам, нерожденным детям,
Остается лишь мечтать,
И, глядя сверху, повторять:
«Я люблю тебя, мама,
Я все равно люблю тебя…»