Иду по проспекту N. Я злая, уставшая мне хочется поскорее добраться до метро, чтобы меня никто не трогал. И тут кто-то касается моего плеча, я оборачиваюсь... ОН. Идет такой наглый гад улыбается, у него, видите ли, хорошее настроение. И как только он меня нашел? "Черт только не сейчас у меня нет никакого желания с тобой общаться я домой хочу!!". Молчит... и улыбается. Я бегу дальше пытаюсь оторваться от него, но это бесполезно тут ОН профи. Я поворачиваю к нему голову: "Ладно, я же не спринтер, что тебе надо от меня? Что молчишь, дурак сказать нечего или ты решил поиздеваться?". Тут я налетаю на какого-то мужика он сносит меня с ног да еще в придачу орет, какого фига я не смотрю под ноги. Гнусный мужчина, все они такие, злобные люди наполняют этот город, тебя, а тебе все равно. Ты прогибаешься... так о чем это я?

"Блин, ты так и будешь сзади плестись! Почему я должна из-за тебя шею выворачивать!". В ответ слышу: "Я боюсь идти рядом с тобой ты рвешь и мечешь". Я резко торможу он влетает мне в спину. Как бы невзначай он обнимает меня за плечи и шепчет в ухо: "Почему ты боишься меня? Почему ты бежишь, хочешь спрятаться быть подальше от меня? Посмотри на улице так хорошо, я ведь не такой страшный, когда светит солнце. Я закрываю глаза и уношусь с его шепотом далеко вверх... На грязные крыши, а по ним все дальше и дальше и уже крыши поновее, а внизу людей побольше, и мы уже на Невском, и нас уже уносит вперед к золотому шпилю выше, выше, выше. И я падаю, открываю глаза, народ косо смотрит на нас я вырываюсь и бегу дальше. Странно его объятия совсем меня не согрели... Он такой же холодный, как и был.

Он уже идет со мной в ногу и... закуривает. "О, нет! ты с ума сошел что ли! Ты же обещал, что бросишь!". Эту его мало сказать отвратную привычку я ненавижу больше всего, по этому я не люблю с ним встречаться. С ним нечем дышать, а он утверждает, что по-другому не может, что он вынужден это делать. Я задыхаюсь когда он рядом, этот черный смог везде он обволакивает всех кто находится рядом, моментально впитываясь в одежу , в легкие, в мысли... Я встаю у перекрестка, и он пускает мне в лицо дым. Чертов смог.

Наконец-то метро я уже и не надеялась до него добраться. Я сливаюсь с толпой в надежде, что мой навязчивый спутник затеряется, но на эскалаторе он уже стоит рядом и хитро улыбается. Пытается взять меня за руку, но сегодня я не настроена на нежности.

Бегу в самый конец платформы. О, да, я на своей любимой станции. Подходит поезд, я захожу в вагон. В самый последний, у самой последней двери, она открывается только на этой станции. Он, конечно, встает напротив, я уже догадываюсь, что он собирается делать. Хоть ехать нам долго, но дальше ему путь закрыт, по этому он своего не упустит. Я затыкаю уши наушниками и включаю на полную мощь SiestaDelSol. Пытаюсь уплыть вместе с завораживающей музыкой моря, пялюсь в стекло двери, считаю огоньки за бортом, думаю о жаберрвогах и другой муракамовской нечисти, которая живет в подземелье метро и поедает незадачливых шахтеров. Он таращится по сторонам, но я знаю, что все равно Он изредка на меня поглядывает. "Боже, какой он ... ". Пытаюсь отогнать от себя эти глупые мысли: “Дура! Ну, сколько ты его знаешь? Правильно давно. И что ты до сих пор не поняла, что он продажный, что он все равно оставит тебя напугает, ранит, как бы он тут не улыбался своей шикарной улыбочкой, как бы он ни был сегодня нежным он останется таким же мрачным и неприветливым. Тут в мои мысли врывается Он, собственной персоной. Я так и знала, что это произойдет. Под землей он не так силен, как на верху у него не хватит смелости перекрикивать шум, стоящий в подземке.

-“Вот вечно ты бежишь. Зачем так спешить, остановись, побудь со мной хоть немного больше обычного. Ты не права, я не продажный. Возможно, я принадлежу многим, но я и твой тоже. Мы же с детства знакомы. И не отпирайся: ты любила меня, любишь, и будешь любить! Я один такой. Ты думаешь, что дома ты сможешь скрыться, что дом это твоя крепость, да, это твой мир, поэтому ты все время там прячешься. Но ты во мне, хоть и далеко. Ты можешь сидеть дома, днями не выходя на улицу, но ведь тебя все равно тянет обратно. Ведь я прав?”.

-“Иди к черту”.

-“Прав. И не ругайся”.

Дальше мы едем молча, он окончательно испортил мне настроение, и теперь мне еще больше захотелось домой в тепло и уют своей комнаты. Дом… Возможно он прав, и я слишком сильно привязана к дому, ну и что в этом плохого, я же не виновата что так далеко от него живу. Это же не значит, что редко туда приезжаю. И не очень то я его люблю. Он шумный, все время смеется надо мной ,когда я ошибаюсь. Я люблю его по утра. Когда еще он тихо спит или полусонный плетется по комнатам, пытается что-то найти, натыкается на стены и все время заразительно смеется. Он любит солнце, когда оно светит, он преображается, становиться таким светлым и милым, и дарит людям тепло, да, он может согреть душевно.

Поздней ночью он страстный, в нем зажигается огонек. Его хотят. Да, его хотят все, в это время я не с ним. Особенно зимой, зимой с ним нестерпимо холодно. Что-то прошлым летом произошло со мной, он меня очаровал, и я кинулась в этот поток, я даже не думала надо ли мне это. Я все время была с ним, оставалась даже на ночь. Да, это впервые, когда он провожал, когда он мог провожать меня до дома.

А ПОТОМ ВСЕ КОНЧИЛОСЬ.

Я вышла на своей станции. Он грустно плелся рядом. И как только у него сил хватает, я бы уже давно свалила на его месте. Когда мы вышли на улицу, я думала, что он исчезнет. Не смейся, это его любимая фишка: уходить по-английски. Но нет, он решил проводить меня до маршрутки. Он остановился и дернул меня за руку: ”Я знаю, что ты завтра приедешь”.

“ПФ-Ф. Еще бы ты этого не знал. Меня вообще уже трудно удивить”. И я не удержалась. Я обняла его. “Черт, ну почему я это делаю, могу же я остаться здесь, еще куча времени, никто не ждет меня, а здесь он…”

Сегодня на улице тепло, хоть и лед, а я в осенней обуви и все время поскальзываюсь. Мне хотелось его поцеловать на прощание, но он весь в холодном поту. Он почти всегда такой. Не то чтобы мне было противно, просто … ну, да, я брюзга!

“До завтра. Еще увидимся”- он махнул мне рукой, и когда я поехала, исчез.

Усевшись поудобнее, я прошептала: “До завтра. Город”.