Горечь на сердце в семь пудов весу, и это математически так.

«И скоморох в ину пору плачет».

Конечно, я в лесу, а в лесу снег. Замёрз, заблудился, оттого и горько. Сел на пень, и горюю. Позвонил на радио, сказал: у меня проблема – утеряна тактильность волшебства; полезно посоветовали: обратитесь к психотерапевту, потом в храм.

«Бог дал попа, чёрт – скомороха».

Греясь на пеньке, вспоминаю, как впервые набрёл на истину; это произошло на рыбалке. Вообще-то отправился по ягоды, но, заплутав, я вышел к озеру, где встретил старого рыбака. Он был недоволен своим червём на крючке: облик того не внушал рыбам аппетит, старик плюнул ему в лицо (может, и в полярное), озлившись: «Тьфу, да заяби тябе конь». Эта картина не могла мне представиться, и весь день я ходил опрокинутым, а вечер посвятил чтению Квинта Септимия Тертуллиана; в ночную бессонницу я уверовал, что запредельное давно уже в пределах наших широт и климатов, читай в пантеизм, а на утро основал достоверную секту им. Рыбака, ибо нелепо.

«Скоморох голос на гудки настроит, а житья своего не устроит».

И сейчас горько. Не знаю, как выбраться. Рядом стоит волк. На стройных ногах удлинённое туловище с обоих концов заканчивается удлиненными: мордой и хвостом. По-зимнему мохнат. Он зол на меня, но вреда причинить не может – я вышиб ему все зубы. Что дальше? Куда идти? Ни одного указателя. Называется: вышел купить сигарет. И мысль, что околею, так и не покурив, пристала ко мне, как дворняга.

Меня окружает язык, к которому не найти словарь. Обыскал все карманы. Тоске случилось быть компасом. Пытаюсь настичь ответ, за которым вопрос ходит с костылём.

Вставил волку 23 зуба из 42 возможных, и познакомился. Зовут Неразобрать; и петь он не собирается.

Место укромное, поглощён уединением, и надо усвоить, что собрал. Гляжу в лукошко, и становится горько. Там нет дна. Усваивать дыру в лукошке… Пищеварение моего ума удивится питанию. Остаётся как безумцу идти куда вздумается не разбирая запятых и заборов.

«Скоморошья потеха, сатане в утеху».

Вздумалось, и пошёл. Приспела весна. Табачного киоска всё не видать. Летом грибники шарахались меня, просачиваясь сквозь и чёрт-те куда. Осенью на меня упало дерево. В декабре выбрался из-под дерева и угодил на трассу, где меня сбила «скорая».

«Скоморох – скоро-в-морх».

В машине ни у кого не оказалось сигарет. Попросился за руль – и они об этом не пожалели. До сих пор мы едем на месте.