Последний день лета.

Мне лета день последний, пришлось пробыть на даче у крестного моего, неустрашимого полковника. Участок этот находиться стал совсем на Южном Буге, в дачном кооперативе. Кроме крестного свой отдых в ней оплетали моя семидесятилетняя бабуля какая плюет на детали Лида, прекрасная из кресных, тетушка, как я ее называю Бегемотиха Наташа, племяша и крестник мой в одном лице двухгодовалый стрекоза Макс - машинолюб. Так они там и вошкались все лето, время от времени приезжая в город за баллоном газа и съестными припаснями. Лето было приособенно жарким и прослыло достаточно рыбным. Стасик каждое утро ходил вместе с надувной лодкой и соседом Николайкой ( который воспользовавшийся своей должностью преподователя приклонных лет, технического техникума, по народному спер с кафедры аккумулятор для зарядки Стасикова прицепного мотора на лодку) на рыболовлю и приносил Лиде какой не какой улов для очистки. А Наташа, каждое утро ухлестывала за огородом, таким для нее не привычным но все таки дрожащим, один раз от недопонимания садоводческой этики сумела взрастить группу не мелкотравчатых бурьянов, но это подробности. Макс же по утрам носился без устали по участку производя копайку ( ковыряние земельки) и волочил за собой гремучую пластмассовую машину-камаз. Время от времени Максимку наведывал мальчик, на Стасовой даче прозванный «плохой». На зов плохого «ку-ку», макс кидая все бежал к калитке и внимательно прослушивал шестилетнего постреленка. Тот же научил его прекрасным житейским новациям, разговаривать по «пердунски», снимать трусы, обзывать рыб и еще всякое. Макс его чтил как авторитета. Еще к нему захаживал оголец Миша он был более полезен так как одарил племяшу колченогой машиной на бельевой веревке.

Весь день у дачников являлся образцом ассонанса и ладности с естеством и собой.

В день последний лета, мы с сыном тоже стали пособниками дачного бытия и были правы, между прочим.

Стас, сидя за обеденным столом, в тельняшке и качественных часах глядя на Буг, широко распластавшийся под окном, одуваемый и глубокий как Стасовы мысли, сказал что теперь он может себе позволить решить когда именно лету кончаться, когда начинаться и когда собственно быть. Мы подумали что, наверное, это справедливо. Такое может себе позволить не всякий. Тем более что у Стаса есть пистолет и ружье.

Наташа, в тот лета день решила наконец показать соседке через забор бесстыжую фигу и бросить курить через реку аж на тот берег. После чего в голову ей пришла еще одна затея бросить на чердак десяток своих килограмм, чтоб комфортно расположиться к вечеру в утонченном платии какое Стас ей привез из Ялты.

Тем же днем, какая то оса решила все таки на последок отметиться и таки укусить бабушку Лиду за бедро и помереть по всяческому обозванной.

Лета днем последним Макс решил содрать едва живехонькое место на своем, коленке и залепить его коричневой корочкой, коя бывает после кровавых шлепов.

Этим последним днем лета, утки на речки на особенно длительное время умудрялись задерживаться под водой. Это факт.

А к вечеру, когда комары начинали шастать по дачи и распускаться ночные квитки, запахом своим доступные только лишь женщинам и не доступны мужчинам, пришло время отдыху.

Наташа заварила бутлю травистого чайка и Стасик всех имеющихся позвал к себе в светелку, для совместного, семейного просмотра киноискусства.

Все пришедшие поудобней расположились в комнате и стали судачить про то, какую именно картину им охотится осмотреть. Бабуля Лида, намекала про тот фильм, где она играла приятную смазливую молодку в коротчавой безполезной юбченке и всего на всего в эпизодической роли. «мерси, мерси» говорила она с экрана молодому офицеру, топырила губки и отклячивала назад плечики. Фильм тот был про войну и героев русских, кроме того, он еще и был черно-белым да слишком героическипесенным. Потому был отклонен. Наташа же уже прихрапывая, но все же не отдавая Лиде ключ от погреба настаивала на той киноленте, при названии « Непереносимая форель» где ей отменно, опять таки по ее мнению удалось сыграть политического лазутчика прилетевшего на брег Отса для разведывательных проделок и ков. Уж больно интригующая по Наташиным словам получилась сцена, где ее пытают, засовывая головой в снег, привязанную за ногу в висе за вертолетную лестницу. Но так как в комнате находились дитятки, а в фильме присутствовали неприличные сцены, « Непереносимая форель» также не прошла квоту. Максим желал посмотреть легкую комедию « Вокруг пуль без памяти» в которой он играл смешную роль, сынишу гангстера и имел в своем распоряжении стоянку отличных тюненгованных тачек, которыми он играл в шахматы. Мы с сыном особенно не на чем не настаивали, нам было в принципе все равно на что смотреть и кого видеть в главной роли, пусть даже и Юрку, сына Лиды и брата Наташи, известного красавчика.

Выбор окончился за Стасей. И из под кровати достан стал фильм под многоповодным наименованием «Однажды под звон хрусталя», где играли почти все мы. Лида и ее невестка, самая не прихотливая в мире жена ( супруга Юрчика), Наташа, Стасик, Малыш Макс со своей матерью, мой сын, я и даже собака Шурка с давно умершей Наташкиной кошкой Ромой. Все мы играли хорошие жизненные роли, какие нам шли и были подтянуты под наши личные амбиции и темпераменты. Только вот «Однажды под звон хрусталя» был таким длинным, что все мы поснули. А когда проснулись уже светало, и какие-то непонятные почему-то в это время красные перелетные птицы приютились в Стасовой комнате до окончательного рассвета и уже успели снести несколько овальненьких рыженьких яичек. Мне вспомнилось что везде наступила осень. Но в этом месте она начиналась только с позволения Стаса. И я с малышами отправились на балкон глядеть на речку. Там водились кувшинки. И старый плешивый туман плыл по реке на обмохшей джонке, собирая в драный бунчук водомерок и перья от уток. Он помахал нам рукой и крикнул, что уже готов отдать Стасу его сеть, она ему больше не нужна. Пока что.