Опустив ноги, я сидел на краю десятиэтажного дома. Люди муравьями скользили по земле: в одну, в другую сторону. Пересекались, расходились, молчали. Бездомные голуби ворчали за спиной, несытые и неласковые. Колкие стрелы света обжигали оголенные руки. Зря я надел футболку. У меня белое тело и даже слабые лучи оставляют розоватые отметины. Я не увижу ваших поцелуев.

Печально наблюдать за вами, когда мыслите не обо мне. Странно и одновременно зачарованно обласкивать вычурность манер, ваших манер: мизинцем поправлять падающую челку, феерично, словно жизнь измельчает без этой иллюзии движения; пушисто, почти бестелесно порхать за столом и пластично поглощать ароматный кофе, разливающийся по каждой поре, раскинутых в вашем прелесном бестелесном теле.

Ползающие тени, словно старцы, стремящиеся вырваться из порочного круга, за пределы вселенной, в пустоту - замереть, застигнуть миг тишины и погрузиться всеми фибрами в пустое пространство, глотать и чувствовать одинокое блаженство.

Вы играетесь с дочуркой, такой милой и обаятельной. Волнистые косички собраны в пучок и колокольчиком бубенят по затылку. Детская игривость.

- Мама мама сотли что мне подалил Леша.

- Что лапонька

- Сотли какой маенький мышенок и какие у него усики длинные сотли сотли

Детские радости.

Корабельные путешествия по могучему простору вялотекущей реки Амур, жесткой и бесконечной, как лохмотья старых вещей, изодранных временем и отстаивающих свое право на бытие, пусть и в другом виде. Вы раскачиваетесь на ветру и вдыхаете чистый воздух пленительно проникающий сквозь алые ворота в бездонную, обласканную красотой, душу. Ваши движения так плавны, эластичны и пригятельны, манящие свое неестественной распутностью, что кажется, стоит сделать еще глоток и слепостью поразит меня ваша красота.

Резвясь на изогнутых канатах, ваши мечты отражается в моих мыслях, оставляя безумное состояние апатичного наблюдения, страдания от обладания всеми чувствами, данными человеку. Вдыхаю ваши ароматные слова, вижу ваше атласное чувство любви к дочурке, касаюсь ваших лоскутных движений. Чувствую вас, люблю вас.

Притворство ранит сильнее открытой неприязни, параллелями перетекает из одного пространства в другое, взрывается миллионами колибри и прорастает сквозь затвердевшие человеческие плоти. Но вы очаровательно избегаете притворства, вы неприемлете ложь. Вы так усердно защищаете правду, что превращаетесь в ангела, ласкающего мои чувства.

В студии вы талантливо исполняете роли, рубцами прорастающие в вашем внутреннем мире, и поглощающие ваши мысли и устремления. Вы проживаете новые и новые жизни, капельками пота въедаясь в загадки и поступки персонажей. Я фиксировал вашу преданность материалу, проникновенность и фантастическую пластичность. Ваш лоснящийся стан струился по телесам изуродованных временем людей, правдиво изобличая беспомощность обезглавленных туш устало лобызать полыхающее нутро, проникать в разоженную печь, переживать вместе с вами минуты, секунды, мгновения полного единения. Ваши рельефные движения под палящими софитами и десятками пар полоумных глаз отдают величественной духовностью и бесконечной преданностью кино. Все снежинки вашего тела участвуют в искусственной опере любви, где необузданные инстинкты схлестываются на матовой простыне, покрывающейся сочными ароматами разозленных тел.

В театре абсурда главенствует правило вычурного слога и непритязательной манеры поведения. Странно, но ваши глаза отражаются в безлунной воде кристалликами легкой усталости, заставляющей переворачивать следующую страницу с молчаливой грустью.

Вы изучаете плакучесть ив, вдыхаете певчие языки, просыпаетесь в объятиях неугомонных желаний, жаждущих, словно пустынные отшельники, новых неизведанных ощущений.

Неужели вы не думаете обо мне. С девственной чистотой вы плутаете от моих усложненных фраз, убегаете в пылу страстного гнева и зарываетесь в собственных радостях, отдаляясь от моих мысленных ласк.

Сколько женщин изнасилованы нашими мыслями.

Я перманентно изучаю каждую поринку вашего тела, рассматриваю каждую частичку вашей души, заполняю каждую минуту своего пространства вашим ароматом.

Сотнями маленьких баночек заставлены полки шкафов, с перламутровыми крышками и врезающимся в память содержимым:

Ноготки; суставы пальцев, рук, ног; кусочки слегка вздернутого носа; эллипсы испещренных серьгами ушей; закутанный в кольцо оживленных лучей клитор, вонзающий свою эстетскую красоту вовнутрь желаний и не покидающий уже никогда; алмазные кристаллы глаз, переливающиеся на мокром дождливом свету; чистый высокий, проникнутый тщеславием лоб, с вживленными остатками ультрамариновых волос; бурые шарики паранормальных сосков; и стройное завораживающее безобразно-притягивающее пурпурное сердце.

Миллиардами секунд поглощая красоту вашего тела, я знаю: Я вас люблю......