- Провокатору ура! - кричал Кеша по утрам. Он был одобрен Минздравом, в отличие от кошки или собаки, которых мне действительно хотелось завести. В роли министра здравоохранения в нашей семье выступал отец. Кормить Кешу по первому его требованию быстро вошло у меня в привычку, так как стоило лишний разок потянуться, понежиться чуть-чуть в постели, как Кеша превращался в прорицателя:

- Жениха тебе рябого! - кричал он грозно. Мое живое воображение немедленно рисовало страшную картину будущей семейной жизни с рябым женихом. Он не представлялся мне уродливым внешне, а скорее человеком, за которого мне почему-то стыдно перед другими. Не желая себе такой неприятности, я покладисто ухаживала за строптивой птицей.

Наевшись, Кеша добрел:

- Хорошая девочка, сладкая.

Шустрый попугай, сшитый из зеленого атласа, стал для меня родным существом, так как из-за частых болезней я много времени проводила дома. Родители работали, а братьев или сестер у меня не было. Лежа под одеялом с высокой температурой, я с удовольствием смотрела, как он тормошит мои учебники или грызет карандаши. Затем, желая выздороветь, я прикрывала глаза, и мы вместе с Кешей уносились на его родину. Она представлялась мне солнечным островом, на котором росли банановые деревья, кокосовые пальмы, по которым прыгали обезьяны. Остров был достаточно большой, чтобы скакать по нему на небольшой серой лошадке, которая терпеливо дожидалась моего прихода возле соломенной хижины, служившей нам с Кешей пристанищем. Я садилась на нее верхом, Кеша садился на меня, и медленно и чинно мы следовали вдоль кромки океана, наслаждаясь солнцем и видом на скалы причудливой формы. Вернувшись с острова, я всегда выздоравливала: температура падала, горло не болело, как будто действительно свежий воздух, целительные лучи солнца, и спелые бананы помогали мне выздороветь.

С попугаем пришлось расстаться, когда спустя несколько лет, появился реальный, на первый взгляд вовсе не рябой жених. Все тот же министр сообщил мне, что места для двоих в доме нет, и мне придется выбирать: муж или попугай. После долгого колебания я все же предпочла мужа, хотя мысль о том, что выбор не верный, не давала мне покоя. На прощание я пыталась как-то извиниться, но Кеша лишь твердил в ответ:

- Провокатору ура! Провокатору ура!

Видимо я все-таки плохо ухаживала за попугаем, так как его предсказанию суждено было сбыться. В моей семейной жизни наступил момент, когда мне стало очень стыдно за мою половину. Мы окончили институт и начали работать. Он писал диссертацию, я ему помогала. Потом она позвонила мне по телефону и объяснила, что у него сейчас очень важный период, он познает себя рядом с ней, она нужна ему, а я мешаю. Лишь рядом с ней он может стать настоящим мужчиной, понять истинную ценность жизни. В этот день океан штормил. Стоя на берегу зеленого острова, я уговаривала его спуститься на землю, но он болтался над волнами как воздушный шарик. Я держала веревочку от шарика и пыталась объяснить, что та женщина не останется с ним надолго, если у него не будет много денег. Я страстно желала, чтоб он поверил мне, предчувствуя несчастье. Но он, глядя на меня сверху вниз, попросил, и я отпустила веревочку. Он взлетел к облакам, и исчез в голубой дали. Вскоре я узнала, что он стал игроком, бросил работу, назанимал денег у знакомых и все их проиграл. Я звала его, так как все еще любила, но он не вернулся. Он заходит иногда, чтобы занять немного денег или пообедать, но женщины его больше не интересуют - теперь у него другая привязанность. Из легкого воздушного он превратился в шарик, бегущий по краю рулетки. Было ли так записано в книге жизни изначально или виной тому мое желание, высказанное на берегу океана? Этот вопрос мучает меня по сей день, так как с течением времени мне суждено было узнать, что нечаянно открытый мной в детстве остров является островом исполнения желаний.

Постепенно, оценивая череду происходящих со мной событий, я поняла, что жизнь течет не сама по себе, а ее проявлениям свойственна некая закономерность. Стоило мне, оказавшись на острове, начать о чем-нибудь усиленно думать, как это непременно сбывалось. Множество мыслей постоянно роится в моей голове, но порой одна из них всплывает на поверхность океана, окрашивает воду в разные цвета желаний, и, глядя на нее с берега, я знаю, что ей суждено сбыться.

Я училась в седьмом классе. У меня была подружка Юлька, с которой мы общались с колясочного возраста. Она была самым близким человеком, ей были известны все мои тайны. Я показала ей остров, и мы часто сбегали на него прямо с урока. Это было потрясающе: вроде как сидишь на уроке, а на самом деле лежишь на теплом песочке и радуешься свободе. Узнав об острове, Юлька ходила за мной как привязанная и восхищалась, глядя на нее, я тихо гордилась своим открытием. Однажды, она зашла ко мне после уроков и сказала, что больше не будет со мной дружить, так как остров - это безумная нереальная затея, детская глупая фантазия, и у нее теперь новая подруга Света из соседней школы, у которой есть взрослые знакомые мальчики, с которыми она интересно проводит время. Мне было обидно, что Юлька бросает меня, но самое плохое она сказала как бы между прочим, уходя:

- А еще, я им все расскажу о твоем дурацком острове. Представляю, как они будут смеяться.

Я лежала на траве под кустом жасмина и горько плакала, представляя, как взрослые мальчики потешаются над рассказом Юльки. Океан как всегда перекатывал мегатонны воды, спокойно занимался своей работой. Но ни его мерное движение, ни ласковый шепот ветра не могли успокоить меня. Я стучала кулачком о землю и всхлипывала:

- Я тебя ненавижу, - мне хотелось, чтобы небо разверзлось, и кто-то не слишком добрый стал метать в Юльку стрелы молний. Я видела ее в каком-то грязном подвале, лежащую на земле со страшным синяком под глазом. Собственная злость испугала меня так, что я перестала плакать и старалась забыть эти ужасные минуты.

На следующее утро Юлька в школу не пришла, больше она вообще не появлялась в школе. Причины этого были неизвестны, учительница объяснила расплывчато, что с Юлей случилась неприятная история, она попала в больницу, а потом родители перевели ее в другую школу. Я пыталась навестить ее, но везде натыкалась ее строгую маму, которая сообщала, что ни поговорить с ней, ни увидеть Юлю нельзя. Спустя год, я встретила девочку по имени Света в парке, она катила впереди себя детскую коляску. Она обрадовалась встрече, сообщила, что сделала то, о чем мечтала с тех пор как родилась: вышла замуж и родила ребенка. Выслушав длинную историю о том, как надо кормить, пеленать, купать малыша, я спросила о Юльке. Света опустила глаза и сказала, то, что я уже слышала от учительницы, что-то про неприятную историю, о которой не стоит вспоминать.

Я не знаю, могла ли моя ненависть стать причиной или катализатором тех печальных событий, но мысль о том, что так могло быть, долго преследовала меня. С тех пор, я стараюсь ни при каких обстоятельствах не желать людям плохого, даже если они не правы.

Заметив, что ясно сформулированные во время прогулок по острову желания, сбываются практически всегда, я начала экспериментировать. Сначала я развлекалась на погодных условиях. Умышленно не слушая прогноз, я поднимала взгляд к медленно плывущим над островом облакам и предсказывала погоду. Правильнее будет сказать, что я ее заказывала. Если было жарко, над городом уже неделю висел смог, и хотелось дождя, мне достаточно было сказать, что сегодня желателен ночной полив. Вечером неизвестно откуда, вопреки предсказаниям синоптиков, собирались грозовые облака, и начинался ливень. Наученная горьким опытом в детстве, я больше никому не рассказывала ни об острове, ни об экспериментах. Тем не менее, мои сослуживцы заметили, что когда я ухожу в отпуск, всегда бывает хорошая погода. Дошло до того, что меня стали спрашивать, когда я пойду в отпуск, чтобы спланировать свой на тоже время.

Затем я пробовала загадать нечто материальное, например, когда однажды задолго до получки закончились деньги, я думала о том, что премия сейчас была бы кстати. Премия, не мешкая, случилась по какому-то невероятному поводу уже на следующий день.

Чем больше я убеждалась, что мое желание определяет событие, тем страшнее мне становилось. Мало ли что можно пожелать в сердцах. И как неинтересна, должна быть такая жизнь, в которой стабильно происходит то, что заказываешь. Все что остается делать в таком случае, думать о том как правильно сформулировать заказ.

Следующий мой эксперимент состоял в том, что я загадывала желание, а затем всячески препятствовала тому, чтобы оно сбылось. Эксперименты эти закончились довольно быстро, так как я каждый раз проигрывала сама себе. Загаданное желание исполнялось вопреки всем препятствиям, которые я сама создавала.

Не будь я жизнерадостной оптимисткой, наверно в этот момент я бы впала в депрессию, но случилось иначе. Убедившись в том, что мир устроен таким экзотическим образом, я успокоилась. Поразмыслив, я решила что, приняв некоторые меры предосторожности, можно жить и радоваться жизни ничуть не меньше, чем в нормальных условиях. Я взяла за правило не высказывать пожелания, находясь на острове, а от остального помогали наглазники. Я носила в сумочке черную повязку на резиночке. Если мне начинало казаться, что мираж в соседней дюне является пророчеством чьей-то судьбы, то я надевала наглазники. Примерно через десять секунд мираж исчезал в темноте, и можно было спокойно жить дальше, ничего не зная о завтрашнем дне.

Итак, я оказалась не замужем, и будущее меня нисколько не волновало, так как единственное, что действительно было важно - это ничего о нем не знать. У меня вдруг образовалась масса свободного времени, которое я тут же начала тратить на разные достойные в моем понимании занятия. Если раньше я спешила после работы зайти в магазин, купить продукты и приготовить любимому мужу ужин, то теперь в моем холодильнике водились только умершие насильственной смертью грызуны. После работы я подбрасывала кости и вне зависимости от выпавшего числа отправлялась кататься на роликах, пускать змея, собирать ромашки, копаться на полках книжного магазина, смотреть фильмы, танцевать или париться в бане с друзьями. После всего этого разнообразия у меня все еще оставалось свободное время. Не долго думая, я посвятила его более тщательному изучению острова.

Я совершала многочасовые прогулки вдоль берега и вглубь острова, максимально приближаясь к горам. В предгорье я обнаружила несколько пещер. Я стояла у склона и раздумывала, стоит или не стоит совать туда свой нос. Соблазн был велик: пещера - это всегда чья-то тайна, а тайна - вкусный корм для любопытных девушек.

Решения за меня принимал кто-то другой, так как, не успев еще подумать, как бы мне влезть в пещеру, я увидела рядом с входом, придавленную камнем веревочную лестницу, там же лежал завернутый в целлофановый пакет фонарь. Я включила его и посветила внутрь. Пещера оказалась небольшая, луч фонаря провалился в дыру, начинающуюся сразу за входом. Я опустила закрепленную о камень лестницу, повесила фонарь на шею, и устремилась в шахту. Стены ее, были ровными, как будто имели искусственное происхождение. Нащупав ногами поверхность, я отпустила лестницу. Оказалось, что я стою на чем-то мягком, посветив фонариком, я обнаружила светлый ворсистый ковер. Я решила, что лучше всего ничему не удивляться. Подумаешь, ковер в пещере. Наши исторические предки тоже имели обыкновение стелить шкуры где попало.

Двинувшись вдоль узкого коридора, я очутилась перед низкой дубовой дверью. Может быть, за ней жилище гнома со спрятанным в тайнике кладом? В предвкушении приключений у меня зачесалась левая ладошка. Я толкнула дверь и она легко распахнулась, но увидеть, что за ней я не успела. Сверху раздался шум, сопение и недовольный голос, который вряд ли мог принадлежать гному сказал:

- Не званный гость хуже полтергейста. Кого черти принесли на этот раз? Посвети мне, солнце, а то свалюсь тебе на голову, будешь знать, как чужие фонари приватизировать. - Повинуясь, я повернула фонарь в сторону говорившего. С ловкостью обезьяны мужчина быстро спустился вниз. На нем был белый махровый халат и розовая женская шапочка для душа. Выглядел он как настоящий Карлсон только без моторчика. Плотный, рыжебородый, улыбчивый, с маленькими колючими, смеющимися глазами он казался неуклюжим и трогательным. Розовая шапочка, пристроенная на макушке, смотрелась нелепо и смешно, она не делала его женоподобным, скорее это была лишняя деталь из головоломки. Он бросил на меня оценивающий взгляд:

- Ясно, барышня-следопыт пожаловала. У тебя с правой руки выключатель. Включи софиты, пожалуйста.

Я сделала то, что он просил, и прямо надо мной зажглась тусклая лампочка, в помещении за дверью тоже загорелся неяркий свет.

- Заходи, раз влезла, - пригласил Карлсон.

Я переступила порог и очутилась в самой обычной комнате. Обстановка была довольно спартанская. Надувной матрас, раскладной стул, на котором стоял ноутбук и стойка для CD-дисков, стены окрашены белой краской, на одной из них было нарисовано окно с видом на зиму. Все это казалось каким-то нелепым, и я спросила первое, что пришло в голову:

- Чем вы здесь занимаетесь?

Он не удивился:

- Думаю о политике. Меня это интересует, я журналист-международник. Дома мне бывает трудно сосредоточиться, а здесь идеально уединенное место, визитеры вроде тебя случаются нечасто.

- Так интересно. Вы наверно очень много знаете такого, о чем широкой публике не сообщают.

- О да, - он подмигнул или мне это показалось, - я регулярно бываю в разных странах и в горячих точках и на светских раутах. Последнее время меня занимают вопросы внутренней и внешней политики Китая.

Поскольку я слушала внимательно и даже немного благоговейно, он сел на своего конька и пустился в подробное описание политической жизни Китая. Я никуда не торопилась, слушать Карлсона было приятно, так как речь его была поставленна, и он явно обладал значительными ораторскими способностями. Первые три часа мой интерес к его рассказу все время возрастал, он сообщал поразительные вещи, ничего подобного я никогда не слышала ни в новостных передачах, ни от обозревателей, выступавших по телевизору. Политика меня никогда не интересовала всерьез, но какие-то представления об этой параллельной жизни человечества у меня были. В процессе рассказа они начали подвергаться коррозии. Один и тот же вопрос постоянно возникал у меня в продолжение рассказа: неужели это так? Но собеседник был убедителен, приводил такие логически связанные факты, что спорить было трудно. Я не переставала удивляться. Надо же было залезть в пещеру, чтобы обнаружить в ней не снежного человека или неандертальца, а ходячую энциклопедию. Однако стоило ему произнести:

- Когда боливийские коммунисты задумали совершить переворот в провинции Дзен-Джуй, я как раз там находился, - у меня наступило прозрение - он просто морочит мне голову. Я мысленно посмеялась над собой и спросила:

- Все это очень интересно, но мне-то вы это зачем рассказываете?

Он замолчал, хитро стрельнул в меня своими колючими глазками и ответил:

- В принципе, мы можем просто заняться сексом. Не от хорошей же жизни ты лазаешь по чужим пещерам.

Стало ясно, что этот рыжебородый заболтал меня с единственным желанием - раздеть. Я больше не могла сдерживаться и от души рассмеялась. Я смеялась долго, на глазах выступили слезы, и солнечное сплетение заболело от нагрузки на мышцы. Когда я успокоилась, пещеры не было, острова не было, я сидела одна дома на кухне и на столе стояла чашка с остывшим кофе. Я отпила глоточек, кофе был не вкусный. Как дождевые тучки неожиданно закрывают небо в знойный солнечный день, так мой приступ смеха сменился грустью и неуютным чувством одиночества.

Еще один поворот калейдоскопа, новый рисунок, сложенный из тех же стеклышек, что и раньше, но выглядящий иначе. Новый день - новый рисунок, вращательное движение может продолжаться бесконечно, нужна лишь рука, которая его совершает. Иллюзия новизны длится долго, но рано или поздно творческая натура задается вопросом, что будет, если поменять эти стеклышки на другие предметы. И вот уже снят колпачок, и волшебный прибор становится грудой простых предметов: колпачок, трубочка, зеркальные пластины, несколько неровных цветных осколков. Трудно поверить, что всего несколько минут назад с помощью этого мусора можно было увидеть сказочные узоры, пестрые, увлекающие, неповторимые. Помню, в детстве разобрав калейдоскоп, я была удивлена, из сколь малого количества стеклышек составляется великолепный орнамент. Какую же неописуемую красоту можно будет увидеть, если добавить как можно больше разноцветных осколков. Добавив достаточное, на мой взгляд, количество, я собрала игрушку с новым содержимым. Каково же было мое изумление, когда я увидела в глазок, что рисунки стали получаться мрачными и мало отличались один от другого. Ощущение волшебства пропало. Оказалось, что добавленные мной осколки, мешали свободному движению тех, что были заложены изначально, они мешали также достаточному проникновению света. Поэтому рисунок получался затемненным и однообразным из-за малой степени свободы перемещения, составляющих орнамент элементов.

Может быть, бородач прав и все, конструктивное, что может быть между мужчиной и женщиной - это секс? Удовольствие, разрядка, приятный отдых - нужно ли что-то большее? И что? Тот, кто говорит о любви - что он имеет ввиду? Может быть, чтобы получать удовольствие нужно радоваться малому - хорошему совместному время провождению и не пихать в этот сказочный узор все подряд, чтобы не испортить волшебство восприятия? Или, как сделал мой бывший муж, начать вращать колесо рулетки вместо детской игрушки, и жить страстью к женщине, имя которой Фортуна?

Оглядываясь вокруг, я вижу, как много мужчин и женщин устраивают свою жизнь таким образом. Они отдыхают вместе, а дальше каждый сам с собой живет параллельно партнеру. Они прекрасны в своей самодостаточности, им не нужно чувствовать плечо близкого, поддерживающее в трудную минуту, они с любой ситуацией справляются сами. У них нет претензий друг к другу, они встречаются лишь затем, чтобы поглядеть на новый замысловатый узор. Я горжусь ими, и мне их жаль.

Стоять рядом, но не слишком близко, чтобы не толкаться локтями, но и не слишком далеко, чтобы протянуть руку и дотронуться до любимого человека или подхватить под локоть и не дать поскользнуться, когда потребуется. Дышать одним воздухом в унисон, но не так, чтобы кому-то стало душно, а вместе радоваться терпкому аромату осенних листьев. Быть цветками одного букета, каждый красив сам по себе, но композиция гораздо изящнее. Петь каждому своим тембром, но соединяя голоса в один мощный переливающийся проникновенный звук. Дарить друг другу улыбки, так чтобы все вокруг, увидев нас радовались вместе с нами. Чтобы повернутый совместным усилием калейдоскоп сложил такой узор, который радовал бы многих.

Так я думала, сидя на кухне. Грусть понемногу отступала, на смену ей пришло ясное желание. Жизнь продолжается. Я хочу любить и быть любимой, нужно лишь найти человека, который хочет того же. Я не буду искать, как это делают многие свою половину, потому как не чувствую себя разрезанной надвое. Я полный сосуд, и кто знает, может быть в результате обмена жидкостями с другим сосудом, на дне одного из нас обнаружится драгоценный бриллиант. Мы подставим его солнцу, и он заиграет всеми цветами радуги значительно и торжественно. И его волшебная игра со светом окажется значительно привлекательнее, многообразнее узоров детской игрушки.

Я подхватила шезлонг, бумагу и ручку и отправилась на остров писать объявления на сайты знакомств.