Бесстыдница пожала плечиками, и повела дальше по тропе затем куда-то налево и все глубже в лес и дальше от города.

Во время перехода по пересеченной местности Дэмона вспомнила, что она одна не знает имени рыжего попутчика.

- Айнсам, - ответила Лейолит после долгого молчания со стороны упомянутой личности.

Дэмона не посчитала нужным обижаться на молчание рыжего, но имя ее заинтересовало.

- Ты знаешь, что это значит на темном наречии? – спросила она богиню.

- Да, - Лейолит не останавливаясь, обернулась и серьезно посмотрела на нее, - Одинокий.

- Точно, - кивнула Дэмона и посмотрела на Айнсама, который шел позади всех, не издавая ни малейшего шороха или треска, - всегда один кто бы ни был рядом.

Пройдя уже половину пути, как сказала Маха, Лейолит вспомнила, что дети ночи есть дети ночи и не факт, что их встретят с распростертыми объятьями в этом самом анклаве. Могут и в шею куснуть и когтем поцарапать. Но маленькая вампирша успокоила, сказав, что живут там практически безобидные оборотни в период не контролируемых превращений, ночные феи и прочая ночная мелочь. Кинориэль долго соображал, как оборотни могут быть практически безобидными.

- Если эти оборотни не контролируют превращения, - рассуждал он, - значит и разум свой им не подвластен. Могут послать они нас куда подальше, а то еще и поужинать пригласят.

- Не, наверно, стоит отказаться вроде все сыты, - наивно предложила Лейолит.

Дэмона глянула на богиню, удивляясь тому, как постоянно меняется ее поведение, то всезнающая умудренная опытом и векам, то невинная и наивная девчушка.

- Когда приглашают в качестве ужина, отказы обычно игнорируются, - все-таки решила объяснить она.

- Ничего такого, - заверила всех Маха, - они просто полиморфы и разумом остаются чистыми. Просто их тела, с человеческой точки зрения, страшные. Определенные лунные периоды влияют на их процессы метаболизма, и они теряют способность контролировать свои превращения, потому и уходят в свое общинное убежище. А так нормально живут в ближайших городах и селах.

Дэмона отметила, что Маха неплохо подкована в монстрологии, как любил выражаться Черный Мастер. Определенно это у нее, как и у самой Дэмоны, было в крови… в прямом смысле слова.

- А в кого они превращаются? – зевнув, спросил Кинориэль.

- В медведеящероволков, - прошептал Айнсам, вытаскивая сабли.

Дэмона резко прекратила размышлять о дарах и проклятьях крови и настроилась на окружающий мир. Неприятность заключалась в том, что она засекла, практически на границе своих чувств, пять или более полыхающих алым и черным аур, и также осознала, что, хорошенько не выспавшись или хоть как-то не отдохнув, справится не сможет даже с двумя их обладателями.

- Ахтунг майн либе киндер, - Дэмона сорвалась на темное наречие. (потом может, придумаю что-то пооригинальней а пока и так забавно)(пояснение: может кого сильно удивлю, но язык на котором говорят и думаю персонажи – русский, самый обыкновенный. В этом мире есть основные и несколько экзотических языков, но основные завезены с Земли матушки. Русский стал единым, а исковерканный немецкий облюбовала всякая нечисть. Шутка заключается в происхождении богов этого мира, которое, жив буду, опишу позже)

- Странно, - пробормотала Маха, задрав носик и принюхиваясь.

- Действительно срано, - согласилось Дэмона, - Чего-то твои “чистые разумом” оборотни злоупотребляют грязными мыслишками, вроде того чтобы нас немного покусать за самые интимные места ну или просто посмотреть какого цвета у нас спинной мозг.

- И без тебя, злюка, слышу агрессию, - разобиделась вампирша, - но что они тут делают? Достаточно далеко от анклава и откуда такая злоба.

- Во попали, - проснулась Лейолит, увидев одного медведеящероволка, а затем другого и еще. Они мелькали за кустами с поразительной ловкостью и практически бесшумно. Но такие туши сложно было укрыть за недостаточно

густым подлеском, - А они все ближе и ближе,- голосок богини задрожал.

- Я выжата, - в привычках Дэмоны не числилось переоценка собственных сил, и смысла это скрывать она не видела, - Мальчики, - обратилась она к Кинориэлю и Айнсаму, - не ударьте в грязь лицом и постарайтесь сделать так, чтобы беззащитных девушек не забрызгало кровью.

Айнсам, презрительно фыркнув, и Кинориэль, пожав плечами и отдав гитару Лейолит, встали по разные стороны от сгруппировавшихся девушек и стали спокойно наблюдать за приближающимися чудищами.

- Дай Кинориэлю хоть свой меч, - попросила Дэмону богиня.

- Да мне в принципе и не надо, - с озадаченными видом почесав затылок, отозвался Кинориэль, - я кое-что вспомнил.

- Пусть делает что хочет, - Дэмона вытащила свой крис, - на силу мне может и хватит… если постараться, - сказав это она стиснула зубы и напряглась. На ее руках и на лбу вздулись жилы. Когда она расслабилась и возобновила дыхание жилы так и остались наполнены кровью под завязку, - Больно, однако, - пожаловалась она, - давайте быстрее.

- Танцуем, - прошипел Айнсам, потихоньку оживляя сабли в своих руках.

Животина размером с двух медведей средней упитанности, волчьей мордой, бурой шерстью, лапами и хвостом ящерицы в полной уверенности, что его нападения являлось неожиданностью для жертвы, кинулось из кустов. Айнсам заставил пожалеть тварь о том, что она так далеко вытянула лапы, укоротив их на локоть.

Двое бросились с другой стороны на, стоящего с пустыми и опущенными руками, Кинориэля. Он позабавил всех, когда задрал голову и, сжав кулаки, закричал, но когда он согнулся и крик перешел в рычание, смешно не было ни оборотням, ни стоящим за спиной девушкам. Кинориэль стоял в полуметровой воронке а вокруг него струился, поднимая волосы, раскаленный воздух, оборотней отбросило назад в кусты, правда, один на пути встретил дерево. К счастью, девушек лишь обдало горячим ветром.

Айнсам аккуратно отрезал кусочки уже от второго оборотня. А Кинориэль резким движение распрямился и его кулак оставил приличную вмятину на старом дубе за спиной оборотня, пробив широкую грудь последнего и явно не посчитав препятствием позвоночник. Другой оборотень в это время поднялся и попытался воспользоваться открывшимся проходом к самым мягким и беззащитным. Но Кинориэль вырвал руку из туши своего противника и с разворота ребром ладони дотянулся до горла глупой зверюги. Оборотень по инерции долетел до ног зажмурившейся Лейолит, голова была закинута за спину, держась лишь на коже. В этот момент на спину Кинориэлю набросился еще один, раздирая когтями рубаху на груди и стараясь сомкнуть челюсти на его шее.

Дэмоне больше некогда было наблюдать за исходом их схватки, так как зверь помельче, всего-то со среднего медведя, каким-то образом спрыгнув с дерева, оказался совсем рядом с ней. Ее спасла привычка ничему не удивляться сверх меры, и заклятье силы. Рубанув снизу вверх, она добралась от паха до грудины оборотня, в которой и застрял крис. По тому, как зверь взвыл, можно было заключить, что он был самцом, поэтому остановится можно было и раньше. А так заклятье высосало последние силы и Дэмоне резко поплохело. Последнее что она увидела сквозь кровавую дымку, было то, как Кинориэль с перекошенным яростью лицом и рыча похлеще любого зверя, в прямом смысле слова разрывает своего оборотня пополам.

Очнулась Дэмона лежа на коленях у Лейолит. Богиня ласково пробегала пальчиками по ее шее и подбородку. Если бы она могла пошевелиться, то Дэмона возмущенно вскочила бы и сказала все что думает об ориентации богини в особо грубых выражениях, наверно… может быть… а может и нет… Трезво оценив свое состояние она предпочла снова закрыть глаза, расслабится и получать удовольствие. Размышляя о многих вещах сразу, Дэмона почувствовала, что богиня увлеклась, и пальчики заскользили уже по ключице и дальше под куртку, а запах леса накрывший ее говорил, что Лейолит склонилась ниже. Дэмона опоздала, когда она открыла глаза, и захотела охладить разогнавшуюся богиню, сказав что-нибудь весомое, та воспользовалась моментом и приникла к ее губами. Ну вот, снова здорова.

Мягкое тепло пробежало по всему телу маленькой чародейки, и она удивленно осознала, что может снова двигать руками по тому, как правая рука поднялась и направилась к Лейолит. Еще больше ее удивило, что рука не оттолкнула богиню, а напротив притянула еще ближе. Отстранившись, но, продолжая гладить ее по щеке, Лейолит сказала:

- Я успела развить энергию и поэтому возвращаю, что взяла.

Дэмона и в самом деле чувствовала прилив свежей силы. У нее был даже какой-то приятный привкус. Встав, она поспешила в кусты под удивленным взглядом Кинориэля по странной привычке, складывающего туши оборотней в рядок. Был там и труп из двух половинок.

Когда смущенная и хмурящаяся Дэмона вернулась, Лейолит поинтересовалась, куда ее носило.

- Ну никакого такта, - буркнула Дэмона, - по нужде малой, раз тебе так интересно.

- Да ладно тебе, все свои в доску, - заверила ее богиня.

- Че ладно? Опять оказалось не надо, - еще больше нахмурилась она, и пошла вырывать свой крис из того, в ком его оставила.

На самом деле Дэмона твердо знала, что оборотни после смерти обретают истинный вид. Эти же твари после смерти и не подумали превращаться в мирных крестьян, то есть в трупы мирных крестьян, а так и остались тушами гадкой наружности, правда внутренностями тоже наружу. В рядок лежало двое, мелко нашинкованных Айнсамом, и трое разорванных Кинориэлем, который отдыхал сидя неподалеку, а вот и крис. Он так и торчал из грудины последнего монстра. Дэмона начала старательно раскачивать застрявшее оружие, которое даже не пыталось хоть как-то сдвинутся.

Подошедший Кинориэль вызвался помочь, и, получив дозволение, схватил крис одной рукой, поднял его вместе тушей и стал ее стряхивать, потом он догадался наступить на труп ногой и дело пошло на лад. Возвращая меч, он как всегда улыбался.

- Ну а теперь колись, улыбчивый ты наш, что это такое, - Дэмона указала на разорванного оборотня.

- Да так, старые приемчики вспомнил.

- Ну-ну.

Айнсам, который, как оказалось, сидел все это время неподалеку, фыркнул, но промолчал. От Дэмоны не укрылся взгляд, брошенный Лейолит в спину Кинориэля, взгляд полный страха и… злобы?

- Больше ничего не вспомнил? – стараясь не выдать просто неописуемое удивление из-за поведения богини, продолжила Дэмона.

Кинориэль блаженно улыбаясь, помотал головой.

- Продолжаем разговор, где маленькая заноза с крыльями.

- Маха ушла проверить, нет ли поблизости еще кого, - ответила Лейолит.

- А по-моему, она навела на нас своих друзей оборотней и теперь, увидев что ужина не намечается, сбежала, - жестко заявила чародейка.

- Ты устала и раздражена, - начала успокаивать ее богиня, - иди ко мне. Я помогу тебе расслабится.

Дэмона предпочла проигнорировать предложение, к тому же с дерева спрыгнула Маха.

- Больше никого не чую, - сообщила она и посмотрела на трупы, - А почему они не превращаются в людей?

Дэмона, не смотря на полубезумные фантазии насчет коварных планов маленькой вампирши, все-таки подошла к оборотням и начала сканировать ауры. Затем она встала и начала ходить из стороны в сторону, глубоко задумавшись.

- Есть некоторые следы того, что они были когда-то людьми, - наконец сказала она, - но теперь, точнее не так давно, они стали полностью зверями. Ничего общего с оборотничеством. Будто звериная суть внезапно получила мощную подпитку и поглотила все человеческое.

- Понятно, что ничего не понятно, - задумчиво произнесла Лейолит.

- Неважно. Главное что они уже не были людьми, - Дэмона старательно вытерла крис о бурую шерсть медведеящероволка и повесила на пояс, - продолжим путь или тут и заночуем? - она выразительно глянула на кучи кровавых ошметков.

- Осталось совсем немного, - сказала Маха, - а в анклаве в это время никого кроме фей уже наверно и нет, у этих оборотней индивидуальная программа превращений. Я знала их людьми, - погрустнела Маха глядя на трупы, - наверно… так и не узнаешь, но их и так было не много…

- А теперь еще меньше, - перебила Дэмона, - Хватит сантиментов, пошли.

Маха ничего не ответила, а лишь молча повела их дальше. По дороге Лейолит догнала ее и шла дальше рядом, успокаивая расстроенную вампиршу.

Ночь давно перевалила за середину, оставалось часа четыре до рассвета, когда Маха подвела их к небольшой поляне, остановилась и указала на камень в центре.

- Пришли. Вот алтарь, а там – она указала куда-то вправо, - пещера и туннели к убежищу.

Алтарь представлял из себя камень метр на метр, с плоской поверхностью и заросший нереальным слоем мха. Полянка круглой формы поросла странной травой. Необычна трава росла, пригибаясь к земле и укладываясь справа на лево по кругу, и вдобавок каждая травинка имела одну и туже длину. Около полянки росли необычные для этих мест тисы, причем очень густо и явно довольные жизнью.

Едва вступив на полянку Дэмона почувствовала себя дома, а подойдя к алтарю ощутила как густая вязкая сила лениво стекает с него, обтекает ее ноги и закручивается наподобие водоворота. Затем сила стала проникать в плоть и подниматься к голове. Казалось, будто кровь стала такой же густой и вязкой, как и сила. Нет, крови больше не было, Сила переполняла Дэмону, еще немного и кости затрещат. Разум стал затуманиваться. Зрение стало ухудшаться, носом пошла кровь. Дэмона стерла выступившую слезу и поняла что это тоже кровь. Ее начало ломать, каждая частица вопила о действии, неважно что: двигать горы, истреблять армии, главное действовать, уничтожать, разрушать… Убивать. Дурнота обволокла ее и она упала на колени. Двигаясь как в кошмарном сне, чародейка обернулась. Лейолит, как и вампирша не решалась вступить на поляну. Кинориэль что-то кричал ей, ничего не слышно только рот открывает. Затем он, видя, что Дэмона уже может и не выбраться, вошел в круг поляны, как-то странно скорчился, но, сильно замедлив движение, все-таки продолжил идти к чародейке. Вот он согнулся, сплюнул кровью. Все медленно, степенно. И вообще, с точки зрения Дэмоны все двигались медленно, и сами стали размазанными, нечеткими. Все стало не важно. Она посмотрела на свои ладони, на них капали кровавые слезы. Ей действительно хотелось плакать. С Силой нахлынуло понимание всех обид, разочаровании не только ее собственных, но и многих незнакомых существ. Ощущение несправедливости мира, потери близких и дорогих, отчаяние бессилия и еще много чего. Все это Дэмона переживала как собственную боль, и как виновница и как жертва.

Она снова обернулась, и увидела, что в круг поляны вошел Айнсам. Спокойно, ни капли не тревожа силу своим присутствием, она проходила сквозь, не замечая его, ей не за что было зацепится, в нем не было ни капли магии. Он подошел, взял чародейку на руки вынес за пределы поляны, затем вернулся и вытащил Кинориэля.

Оказавшись вне поляны, Дэмона ощутила, что к ней постепенно возвращается слух и зрение. Лежа на руках у Лейолит она, наконец, разобрала ее щебетание.

- Что-то я не подумала о твоей черной крови, слишком сильная реакция. Зато сколько силы. Теперь вызвать Мариэль будет намного проще, - богиня коснулась губами лба Дэмоны и чародейка почувствовала себя чашей, из которой пьет человек не видевший воды, по меньшей мере, три дня. Разум прояснился. – Вот и славно, - Лейолит встала, - В чистом виде мне все равно не подвластна эта сила уже, черт знает, сколько лет, а вот через кого-то в самый раз.

Богиня вошла в круг поляны, и ее окружило легкое зеленое сияние. Дэмона увидела как сила места, после соприкосновения с сиянием, на секунды становилась материальной и клубами черного дыма разлеталась в стороны.

Лейолит подошла к алтарю и, встав на колени, возложила на него руки. Послышалось гудение… а больше ничего. Богиня продолжала стоять на коленях, склонив голову, и положив руки на камень.

Дэмона, отдышавшись и, приведя мысли в порядок, достала батистовый платочек и, смочив его водой из фляги, принялась старательно стирать подсохшую кровь с рук и лица. За этим занятием она поглядывала на Кинориэля и Лейолит. Айнсам опять стал незаметным, а Маха ходила вокруг поляны, изображая из себя бдительного часового. Кинориэль привалился к дереву и, закрыв глаза, дышал неровно и часто.

- Что там с тобой случилось? - спросила она его.

- Не знаю, - хрипло ответил Кинориэль, - Не то чтобы я не понимал что это такое, в смысле я знаю, что это место силы. Но это вредная для меня сила, - он сплюнул кровью, - как яд. Но не потому что она там какая-то светлая или темная, просто… просто я для нее нечто инородное, чужое. Скорей всего даже не она вредна для меня, а я для нее. И это, судя по всему, была ее защитная реакция.

У Дэмоны слегка покосилась крыша от таких разъяснений, и она еще яростней стала оттирать кровь.

Лейолит встала и отошла от, начавшего светится, камня. Выйдя за пределы поляны, она повернулась к алтарю и стала ждать. Скоро к ней подтянулись и все остальные. Зеленый свет, исходящий от алтаря стал утихать и перерождаться в темно-сиреневый. Затем, будто из самого камня, как дым потянулась тьма. Что-то черное, чернее ночи, свивалось в тугую спираль, вытягивалось в человеческий рост, обретало человеческие пропорции, потом стало видно, что пропорции женские. Проявившуюся фигуру обволокло вторым слоем мглы.

Вдруг кусочки тьмы прыснули в разные стороны, и на алтаре осталась стоять высокая фигура в длинном черном плаще со сложным серебряным узором по краям, глубокий капюшон скрывал лицо. Когда фигура спрыгнула с алтаря под плащом в темноте казалось будто такой же узор что и на плаще покрывает стройное женское тело, а тела не было… Оказалось что просто это были обтягивающие штаны и куртка черного цвета с серебряным узором который блестел и переливался, не взирая на то был ли свет или нет.

Фигура подошла к Лейолит и откинула капюшон. В отличии от своей сестры Мариэль не выглядела как девочка. Высокая женщина крепкого телосложения, лет этак двадцати пяти, тридцати. Смуглую кожу на скулах подбородке, лбу и немного на щеках покрывал татуировка нежно-сиреневого цвета, а может и не татуировка, может плавный узор, подчеркивающий серьезность и некоторою хищность лица, был там всегда. Полные губы и веки тоже были сиреневого цвета, тут тату создавала эффект макияжа.

Мало кому бы пришло в голову назвать богиню смерти некрасивой. Вовсе не из страха, богиня смерти все же, а просто это было бы прямое противоречие фактам. Правда, с непривычки, аккуратные рожки на высоком лбу несколько смущали. От этих маленьких рожек чем-то напоминающих кинжалы, наверно остротой, начиналась линия волос, что называется чернее черного, сзади они были собраны в толстую косу.

- Тебе не идет этот костюм, - критично заметила Лейолит.

- И тебе привет, - ответила Мариэль.

- Ой тут такое творится, такое, - младшая сестра не удержалась и кинулась на шею старшей, хотя кто знает кто на самом деле из них был старше.

- Да знаю, знаю, - Мариэль обняла сестру. По росту та доставала ей носом до груди, чем бессовестно пользовалась, постоянно пытаясь сунуть его как раз между грудями сестры, - сложно не узнать, - она, закатив глаза и мученически вздохнув, отодвинула распалившуюся Лейолит на расстояние вытянутой руки, но продолжала держать ее за плечи, чтобы маленькая богиня снова не кинулась. Мариэль была опытна в обращении с сестрой, - Вижу ты уже успела набрать команду “спасения мира”.

- Да, я старалась, - просияла Лейолит и прикрыла глаза в надежде на награду, затем приоткрыв один глаз добавила, - Очень.

- Понятно, понятно, - игнорирую призывно полураскрытые губки сестры поспешила заверить Мариэль, - так понимаю вторым твоим ходом было пойти к старому перду… тьфу ты… я хотела сказать к Белому Мастеру?

- Да, - вздохнула отчего-то разочарованная богиня.

- Хорошо так и сделаем, - богиня смерти обвела собравшихся холодным взглядом, не потому что была высокомерна или презирала остальных просто у нее был такой взгляд, - я знаю эту маленькую бедокурку ходящую теперь с крыльями, долго наблюдала за этой ведьмой черной крови, но кто остальные?

- Это Айнсам, он прекрасный воин и очень помог нам, а это Кинориэль у него амнезия.

Мариэль долго смотрела в глаза сестре, затем перевела взгляд на Кинориэля.

- Шутишь, - глаза ее зло сузились.

- Нет, - плечи Лейолит поникли, - я серьезно.

Мариэль отпрянула и, резким движением откинув плащ, достала из-за спины какую-то изогнутую палку, где она только там ее прятала. Палка само собой была черной и в таких же серебряных узорах что и одежда богини. Она крутанула палкой, раздался щелчок. В руках у богини смерти оказалась боевая коса с черным лезвием, которое в темноте сразу нельзя было разглядеть.

Лейолит повисла на руках сестры.

- Я все объясню!

- Попробуй.

Лейолит потащила ее в сторону, что-то нашептывая. Наконец Мариэль погладила ее по голове.

- Лапочка моя, - ее рука соскользнула на затылок Лейолит и, сжав пышные зеленые волосы, рывком притянула ближе, задрав ей голову, - Ты что идиотка?!! Совсем сдурела?!! – Мариэль нависала над маленькой богиней, в глазах которой стояли слезы, - Ты осознаешь, что это равноценно курению в чане с горючей смесью.

Кинориэль и Айнсам подались вперед, но были остановлены Дэмоной. Она слегка покачала головой:

- Семейные дрязги не терпят посторонних.

Лейолит продолжала что-то объяснять сестре, находясь во все том же неудобном и обидном положении, перемежая свой рассказ со всхлипываниями. Наконец, Мариэль отпустила ее. На хмуром лице богини смерти играли желваки. Она резко повернулась и направилась к Кинориэлю. Лейолит, опустив голову и всхлипывая, шла позади.

- Во избежания недоразумений я должна просканировать твой разум, - едва сдерживая злобу процедила Мариэль.

- Если это заставит тебя извинится перед сестрой, - даже не пытаясь скрыть раздражения, ответит Кинориэль.

Мариэль прищурилась:

- Само собой.

- Давай.

Богиня протянула руку и коснулась двумя пальцами середины лба Кинориэля. Тот скривился, и Мариэль отдернула руку.

- Обозналась.

Дэмоне не надо было напрягаться, чтобы понять, что она соврала, но зачем? Кого она узнала в Кинориэле?

Мариэль потрясла кистью руки коснувшейся Кинориэля. Затем нежно взяла сестру за плечи и поцеловала в лоб. Та бросилась ей в объятья и там расслабилась. Они постояли так немного, при этом Мариэль гладила Лейолит по волосам, что явно ей нравилось. Наконец маленькая богиня успокоилась и стала вести себя, будто ничего и не было.

Дэмоне было странно наблюдать за нежностями богинь, да и день, насыщенный событиями давал о себе знать.

- Разорви меня Нойриз, но сегодня я больше никуда не пойду.

- Дельная мысль, ведьма, - откликнулась Мариэль, - двигаем в пещеры там сухо, тепло и мухи не кусают.

Маха с благоговением взирала не свою госпожу потому сомнительно, что как-нибудь возразила бы. Айнсам пожал плечами. Кинориэль думал о своем, поэтому Дэмоне осталось только согласится, да и причин отказываться не было, раз уж мухи не кусают.

Они направились в сторону пещер. Маха крутилась где-то впереди. Лейолит с Мариэль шли, обнявшись и что-то обсуждая… рука Лейолит шалила несколько пониже спины Мариэль.

Кинориэль робко коснулся плеча Дэмоны. Она скосилась на него, даже не пытаясь изобразить на лице вопрос.

- Извини, конечно, но кто такой Нойриз?

- Патриарх драконов Льда.

- А что он такой плохой?

- В смысле?

- Ну почему он тебя разорвать должен?

Дэмона внимательней посмотрела на него, подумывая, что Мариэль неудачным сканированием, повредила его и без того расшатанный разум.

- Это выражение такое. А вообще, драконы Льда самые ярые преследователи детей Черной Крови.

- А ты его встречала? - не унимался Кинориэль.

Щека Дэмоны дернулась, секунду подумав, она расстегнула нижние пуговицы куртки и, оголив левый бок, показала жуткий шрам от раны, которая должна была бы наполовину отделить туловище от ног.

- Было дело, - сказала Дэмона, заправляясь и застегивая курточку.

Кинориэль замолчал, переваривая увиденное. Он заметил еще несколько белых полосок шрамов на животе и спине Дэмоны, будто кто-то несколько раз проткнул ее мечем насквозь. Но видно посчитал невежливым спрашивать. Однако Дэмона заметила застывший вопрос.

- Охотник на демонов.

Кинориэль встрепенулся и нахмурился не понимая.

- Оказался главой ордена Истребителей.

- Как же так получилось?

- Так и получилось, - тень давней ярости проскользнула по милому личику чародейки, - Очень забавный человек. Когда я уже лежала без сил рядом с мертвой матерью, подошел, скотина, за волосы меня цапнул, - она показала на вечно растрепанные с левой стороны волосы, - ну и, недолго думая, трижды прошил своим длинным, тупым мечем, - Дэмона сказала странное слово, которое Кинориэль посчитал бессмысленным, но скорей всего каким-то грязным ругательством, - И кто после этого испражнение преисподней?

- Ты же волшебница, почему шрамы не уберешь?

- Какой там, - она махнула рукой, - я даже прическу после него исправить не могу. Но он сделал ошибку, посчитав меня мертвой, даже голову не потрудился отрубить, - ее кулачки сжались, - Когда-нибудь мы снова встретимся.

Почему-то Кинориэль поверил в то, что они встретятся. По крайней мере, Дэмона твердо знала, что следующая встреча будет последней для одного из них, и она сделает все, чтобы эта встреча состоялась.

Они шли по темному лесу. Было достаточно тихо и спокойно. Стандартный набор ночных звуков не вызывал подозрений. Только огоньки навязчиво мельтешили меж деревьев и чем дальше, тем чаще.

Пропорционально увеличению количества огоньков к ночным шорохам и редким крикам птиц прибавлялось некое пищание. Когда огоньков стало так много, что они уже целыми стайками носились, демонстрируя высший пилотаж, либо почти целиком облепляли ветки особенно больших дубов, создавая, впрочем, приятное ощущение какого-то праздника, пищание стало походить на мелодию флейты, играющую на максимально высоких тонах. Правда, звук был немного прыгающий, так как с разных сторон неслись разные мелодии. Однако, смешиваясь, эти мелодии не создавали какофонии. Были моменты, когда отовсюду начинал литься один и тот же мотив, тогда все огоньки либо взлетали и начинали кружиться в неком танце, показывая огромное мастерство, четко выписывая сложный узор движений, либо все оседали на деревьях и слегка притухали. Это зависело от того, была ли мелодия грустной или веселой.

Разумеется, это были ночные феи. И это их голоса переливались в ночном воздухе. На самом деле они действительно начинали петь, только когда соединялись в общем танце, или решали вспомнить какую-нибудь душещипательную историю. А так, мелодии вокруг были их обычными разговорами.

По легенде самые маленькие разумные существа были созданы Богиней любви и природы в подарок своей грозной сестре Богине смерти и войны, дабы смягчить ее жестокое сердце и тем самым облегчить страдание смертных… бла-бла-бла. Глядя на нежно обнявшихся сестер, окруженных сиянием кружащихся фей, становилось понятно, что Мариэль остановила бы все войны и перестала забирать души смертных по одному лишь осуждающему взгляду вечно юной зеленоволосой прелестницы. Но Лейолит не бросала таких взглядов на сестру. Уж она то знала что причина войн и смертей вовсе не Мариэль.

Дэмона не удержалась и поймала одну фею. Хотя поймала и одну не те слова. Она просто раскрыла ладошку, и на нее тут же слетелось штуки четыре. Вольготно там расположились и стали о чем-то весело болтать, судя по мелодии это были какие-то шутки.

Пообщавшись с Лейолит несколько часов несложно было догадаться, что собой представляли феи и их характер. Это были миниатюрные человечки с тонкими прозрачными крылышками преимущественно женского пола все десять сантиметров роста которых, были пределом мечтаний любого ювелира.

Когда Дэмона поднесла руку почти к самому лицу, чтобы рассмотреть наряды фей, хотя многие из них ими попросту пренебрегали, феи заулыбались, а одна, вспорхнув, подлетела совсем близко и чмокнула Дэмону в нос. Тонкий цветочный аромат порадовал чародейку. А фея снова опустилась обратно и стала танцевать, едва касаясь миниатюрными ножками кожи. Сидящие там феи начали даже хлопать в ладошки, правда, расслышать звук было крайне сложно, зато напев был очень заводной, самим им он тоже понравился и вот уже все четыре кружились в танце.

Кинориэль имел еще больший успех. Феи чуть ли не облепили его. Определенно он интересовал их как мужчина, и существенная разница в размерах крошечных красавиц нисколько не смущала. Странно было что Айнсам не вызывал такого ажиотажа в их рядах, да и тех редких, что пытались пристроиться к нему, он раздраженно смахивал, тем не менее стараясь не вредить.

Но покой не мог длиться вечно. На подходе к пещерам послышался звук голосов фей, однако этот звук поражал невероятным для этих существ диссонансом. Одна стайка металась посреди тропы, почти у самой земли, и издавала эти тревожные звуки. Подойдя ближе, путники увидели крайне неприятное зрелище. На земле валялось уродливая туша толи обезьяны толи медвежонка.

Приблизившись Мариэль бесцеремонно, пнув ногой, перевернула не подающую признаков жизни тушку. Существо было достаточно противной наружности. Оно действительно было похоже на обезьяну метра ростом, с длинными руками, покрытыми коричневым мехом или волосами. Морщинистое лицо цвета обожженного кирпича имело приплюснутый нос низкий лоб и тяжелую нижнюю челюсть. Кривые короткие ноги тоже были шерстяными, одето существо было в безрукавку из какого-то бурого меха. Теперь лицо, похоже на маску муки и гнева, было разодрано в кровь и, судя по ногтям на длинных цепких пальцах, существо сделало это само.

Мариэль тихо выругалась.

- Ночной Умелец.

- Что его убило? – прижавшись к ней, спросила Лейолит.

- Чтобы это не было, его тут нет, - твердо заверила Мариэль, показав на порхающих неподалеку фей.

Дэмону передернуло, когда она заглянула в остекленевший глаз Ночного Умельца, второй он, кажется, себе выцарапал. В нем отразились ярость, безумие, злоба. Все чувства эти были непомерно сильны, но какие-то мутные грязные. После такого смотреть ауру этого существа ей как-то расхотелось, липкое чувство брезгливости овладело чародейкой.

- Что это за зверь? – поинтересовался Кинориэль, разглядывая труп.

- Черный карлик, - Дэмона морщила носик, не в состояние избавится от отвращения, - они вроде гномов и гоблинов в одной упаковке. Хорошие ювелиры также знамениты своими тонкими клинками, не толще листка пергамента, но крепче обычного меча.

- Гайси! – Маха подбежала к безобразному трупу, - Гайси! – она встала рядом с ним на колени, и хотела уже дотронутся, но заглянула в уцелевший глаз – Что с ним случилось! – она принюхалась и, зажав нос, поскорей отошла, - Как отвратительно пахнет злобой, что в него вселилось?

Все стали озираться, но присутствие фей всего в нескольких метрах от трупа снова приобретающих свою обычную беззаботность говорило, что опасности поблизости нет.

- Ты знала его? – спросила Мариэль.

- Да, это местный сторож, - Маха глянула на труп, - Был.

Любопытство Дэмоны все же побороло отвращение.

- Ладно, - она подышала, как будто собиралась нырнуть в воду, и постаралась максимально сконцентрироваться на голых фактах, а не чувствах.

Все-таки прикасаться к мертвому Умельцу она не стала. И даже так, Дэмоны не хватило надолго.

- Ну и гадость, - зябко передернув плечами, сказала она, - Не поверите, но он помер естественным путем… ну, почти. Инфаркт миокарда (вот сердце благородного Кызылдура и не выдержало), - чародейка скрестила руки на груди, - Однако перед этим была страшная агония. Одна мелочь смущает меня.

Мариэль опалила ее гневным взглядом:

- Не тяни девчонка.

Дэмона хмуро глянула на богиню.

- Спасибо, конечно, за комплимент, но сейчас не время для нежностей. К этой твари кто-то протянул тонкий канал и накачал его таким невероятным гневом, что мартышка не выдержала.

- Отследить можешь.

- Канал уже почти испарился, хорошая работа. Но сделана не за счет мастерства, а грубой силой, но такой огромной, - Дэмона покачала головой, мечтательно закатив глаза, - даже завидно.

Лейолит задрожала.

- Этого еще не хватала мало нам Пожирателя душ так еще какой-то гад объявился.

- Да, не вовремя, - подтвердила Мариэль, - Похоже, таким образом, этот кто-то набирает приверженцев. Темные народы легко поддаются на такие фокусы. Так уже было. Грубо, но надежно, - она подошла к Дэмоне, - покажи мне отпечаток этой силы.

-Да пожалуйста, - чародейка вытянула руку и на ее пальчиках заиграл язычок черного пламени, - Самое милое заключается в том, что оборотни были накачаны также, только организмы у них были покрепче.

Мариэль взяла язычок пламени покривилась, подумала и, пожав плечами, передала Лейолит. Та нехотя приняла его, явно не желая вообще находится рядом с подобными отпечатками, и тут же испуганно стряхнула с ладошки.

- Могу порадовать одним, - грустно сообщила маленькая богиня, оттирая руку о свое зеленое платье, - новых гадов не объявилось.

Все вопросительно посмотрели на Лейолит, ожидая продолжения, та потупилась.

- Зато старые оклемались и развили бурную деятельность. Это сила Пожирателя ее нельзя забыть, побывав рядом.

- Опоздали, - пробормотал Кинориэль.

- Куда? – не поняла Маха, - Мы куда-нибудь спешили?

Мариэль же наоборот успокоилась и даже позволила себе улыбнутся, чем вызвала невольную дрожь у всех членов отряда. Богиня имела ровные белые зубы и пару лишних клыков.

- Как раз наоборот, - она спокойно перешагнула труп и пошла дальше, остальные поспешили за ней, - Если тварь решила набирать рекрутов, - довольно, почти мурлыча, продолжила богиня, - значит Колодца не нашел и вообще понятия не имеет где искать, а также он сильно ослаблен. Следовательно, время у нас навалом. Можно расслабится и не торопится.

Лейолит звонко шлепнула сестру по попе. Та взвизгнула и, схватившись за поврежденное место, ошалело уставилась на нее.

- Ты такая умная (череп не жмет?), - подбоченись, зеленоволосая богиня прожгла Мариэль взглядом, - А ты подумала, сколько народа погубят обращенные темные племена, пока этот козлина плешивый будет искать Колодец Душ? – она повернулась к остальным, которые тоже стояли с вытаращенными глазами, - Так что команда расслабиться отменяется! Конечно, неизвестно где Ки спрятал Колодец, но мир не так велик и Пожиратель отыщет его рано или поздно, предварительно утопив мир в крови и присыпав пеплом. И когда мы придем и остановим его, а мы придем и остановим, и мир останется жив, он скорей всего будет похож на огромную братскую могилу. На кой мне такое хозяйство!?

Наконец Лейолит успокоилась и стала обводить присутствующих взглядом, не терпящим возражений. После зажигательной речи последовала немая сцена. Мариэль стояла с раскрытым ртом, обеими руками потирая попу. Кинориэль, Дэмона и Маха внимали божественному откровению, тоже забыв закрыть рты, при этом Дэмона все гадала кто же из сестер на самом деле старше и сильней. Айнсам стоял, привалившись к березе, и будто дал дуба, настолько неподвижен и безучастен он был. Можно было подумать, что со скрещенными на груди руками и опущенной головой в широкополой шляпе стоит статуя, правда изрядно запыленная. Он давно уже так стоял.

Мариэль виновато потупилась под взглядом сестры и, все еще потирая место шлепка, обиженно пробормотала:

- Ты конечно права, но зачем драться-то.

Лейолит удивленно округлила глаза, затем ахнула и прикрыла губы пальчиками, вспомнив, что натворила в запале праведного гнева.

- Ой, прости, прости радость моя, - она прильнула к Мариэль, стараясь заглянуть ей в глаза, та старательно крутила головой отводя взгляд, - ну не сердись, давай я тебя поцелую и все пройдет, где бобо?

Дэмону долго уже так и распирало, но последняя фраза ее все же добила и она, не выдержав, прыснула смехом, звонким и искренним. Ее убил девчачий визг грозной богини войны, получившей шлепок по заднице, но трогательная забота Лейолит и ее попытки поцеловать “бобо”, а также наигранная обида Мариэль - это уже слишком. Утирая выступившие слезы, чародейка заметила, что Кинориэль тоже смеется, отвернувшись чтобы лишний раз не смущать и без того зардевшуюся богиню смерти. Лейолит весело улыбалась, и лазоревые ее глаза искрились смехом готовым вот-вот прорваться. Видно она находила забавным подтрунивать над сестрой, потому было не понятно, серьезна ли ее забота или нет. Хотя скорей всего ее забота всегда была искренней, работа любить всех, была ее призванием.

Только Маха продолжала таращиться в испуге, наивно полагая, что после такого дерзкого поступка ее госпожа разорвет свою сестру и остальных. Айнсам же даже не шелохнулся.

- Всё, шутки в сторону, - резко осадила всех Лейолит, - все в пещеру там отдохнем и в путь. Чем скорей доберемся до Белого Мастера, тем лучше теперь надо будет идти еще и к Черному, темные племена его обязанность.

Дэмона постаралась подавить смех:

- К Черному легче хоть и дольше.

- Да знаю, - буркнула маленькая богиня, - неохота мне вообще-то к нему идти. Морда мне его не нравится.

Дэмона пожала плечами:

- Морда как морда, если так можно назвать голый череп.

- Это меня и нервирует.

Пока шло обсуждение внешних данных Черного Мастера, они и не заметили как Мариэль раздвинула особенно густые заросли боярышника и они уже вошли в пещеры анклава ночного народа. Ничего интересного и страшного они там не увидели. Было постоянно светло из-за фей носившихся наперегонки. Мох сплошным ковром покрывал пол пещеры и кое-где до половины залазил на стены. В таком месте это не вызывало вопросов. Пройдя недлинный туннель, уходящий наклонно вниз, они оказались в обширном зале, из которого вели еще пять туннелей и тоже вниз.

- Никого, - констатировал Кинориэль.

Обширный зал был пуст, если не брать в расчет фей, кружившихся под сводами, разгоняя тьму подземной пещеры. Более крупных созданий не проявлялось.

Айнсам задрал голову, придерживая шляпу, посмотрел на кружащихся фей. Затем оглядел пространство пещеры и выдал первую фразу за долгое время молчания, поразившую всех своей простотой и гениальностью:

- Здесь нам кушать не дадут, - его шепот потонул в мелодии фей.

Лейолит тут же оказалась рядом с ним.

- Бедняжка, проголодался, - она сочувственно обняла его за талию, а может и не сочувственно, потому что ее руки почти сразу соскользнули ниже, - Загоняли мы тебя? Сейчас сварганим чего-нибудь горяченького, - она прижалась тесней.

Тонкие брови Айнсама сошлись на переносице. Выражение на неумытом лице приобрело угрожающий оттенок. Но ручки богини сжались сильней, и к Айнсаму вернулось растерянное выражение лица. Удовлетворенно улыбнувшись, Лейолит все же сжалилась и отпустила несчастного.

Пока маленькая богиня занималась своим излюбленным делом, домоганием всего что движется, Маха ходила по пещере и принюхивалась.

Она заглянула поочередно в каждое ответвление пещеры, глубоко вдыхая воздух. Затем, когда остальные расселись на мягком мху посреди зала, подошла и бухнулась на коленки рядом с Мариэль, обиженно надув губки.

- Никого, – она помотала головой, - И тишина. Почти, - добавила она, подвигав крыльями, на которых сидели фей и весело болтали, - Тут кузня недалеко, так горн уж сутки стоит холодный.

- Ишь ты! - удивился Кинориэль, - Это ты по запаху определила?

Маха радостно закивала. Мариэль хлопнула себя по коленке:

- Ладно! На горшок и в люльку, завтра придется поторопиться, пожиратель не дремлет. Все бегом, бегом. Надо отдыхать пока можно, - сказала она, заваливаясь на спину и подложив руки под голову.

- Эй, - возмутилась Лейолит, - а порубать, типа ужин?

- Можешь спать спи, можешь есть ешь, - выдала солдатскую мудрость Мариэль.

- А, понятно, - протянула Дэмона, - готовить не умеешь и не хочешь. Предпочитаешь лечь голодной.

Богиня смерти только фыркнула.

Лейолит махнула рукой.

- Она пока не осознала, что без Лорда мы сильно ослабли и кушать нам надо не только развлечения ради.

Дэмона уставилась на пол, и через мгновения мох истлел, а посреди выжженного круга затрепетал ярко алый магический костерок. Кинориэль достал из сумки сковородку, прихваченную из трактира, и повертел ею над костром.

- Слушай, а как она присоединяется к огню, чтобы начала выдавать пищу? – в его глазах читалось искреннее любопытство.

У Дэмоны чуть не случился заворот мозгов, когда она попыталась анализировать этот вопрос. Даже Айнсам, сидящий в сторонке и точивший сабли, едва не порезался. Чародейка осторожно, как у душевно больного, взяла у Кинориэля сковородку и легким усилием воли заставила повиснуть ее над огнем.

- Ловко, - улыбнулся Кинориэль.

Маха сбегала куда-то вглубь одной из пещер и принесла воды. После легкого ужина они разлеглись на мягком мху и попытались заснуть. С непривычки под пение фей это оказалось не легко, но они справились. Дэмона была уверена, что Айнсам, как и Мариэль проснутся от любого подозрительного шороха, но она также была уверена, что шорохов не будет. Не то чтобы она все еще не доверяла Махе, но все же чародейка просканировала пещеры и убедилась, что вампирша была права, и им ничего не грозит. Поэтому она свернулась рядом с угасающим магическим костерком и задремала.

Остаток ночи прошел относительно спокойно, разве что Айнсам, шипя и чертыхаясь, отошел подальше, вновь атакованный подкравшейся Лейолит.

Утро разбудило их оглушающей тишиной пещеры, ночные фей с первыми лучами солнца улеглись спать, поэтому было тихо и темно. Дэмона запалила волшебный огонек, и они выбрались наружу.

После легкого завтрака Мариэль, взявшая управление отрядом на себя, повела их на северо-запад к башне Белого Мастера, по ее словам “напрямки”. Это означало, что им предстояло пройти лес Тара, славившийся своими черными болотами и обещающий не на много более приятные, нежели прогулки по болотам, встречи с тарлингами и дикими дриадами.

Несомненно, подобное “сокращение” пути выигрывало им, по меньшей мере, две недели. Но Богине смерти пришлось выслушать все упреки насчет бессмысленного самоубийства. После этого она попыталась доказать глупость всех опасений, решив продемонстрировать, что все еще богиня и сможет всех защитить, а именно попыталась выкорчевать одной рукой старый дуб. Чтож… все расслабились и повеселели, некоторое время давясь смешками, вызванными созерцанием Мариэль борющейся с дубом. Зато после победы дуба, Богиня смерти, наконец, согласилась с тем, что без Лорда немного ослабла… совсем чуть-чуть. И дала небольшую поблажку, то есть разрешила партии зайти за припасами на восьмидневный переход в замок барона Корка, который как раз находился недалеко от границы леса Тара.

До замка был дневной переход. Шли хмуро и почти молча, всего пара часов отдыха давали о себе знать. Сложней всего пришлось Махе. Летнее солнце резало ей глаза так, что она была практически ослеплена. Черный плащ Мариэль кое-как спасал ее кожу, но жара была для нее почти не выносимой.

Бедняжка стойко переносила все тяготы перехода под светом солнца и старалась не привлекать излишнего внимания своими проблемами. Предложения идти под тенью леса, а не по дороге она отвергала, не желая замедлять остальных.

Наконец далеко за полдень Мариэль объявила привал. Выбрали место, где тень была погуще, и разбили лагерь. Ну… как сказать лагерь… побросали вещи, у кого они были, и развели костер – вот и весь лагерь.

Маленькая вампирша без сил бухнулась под деревом, но тут же повела носиком и, радостно вскочив, кинулась в глубь леса. Кинориэль на всякий случай двинулся за ней. Через некоторое время он вернулся.

- Там есть озерцо. Маха это… ну как его… - он пощелкал пальцами, - купается.

- Это хорошая идея, - сказала Лейолит, - надо бы умыться перед появлением в приличном обществе, - она искоса глянула на Айнсама, - К барону все же идем.

Грязный рубака проигнорировал замечание, возясь с костром и еще больше пачкаясь, явно не придавая этому значения, и, кажется, даже радуясь своей чумазости. Богиня подошла к нему сзади и, ущипнув, поинтересовалась:

- Как насчет поплескаться? Я тебе даже спинку потру, - она потянула его в сторону озера, - Как там было? Да здравствует мыло душистое..

- И веревка пушистая, - прошипел Айнсам, аккуратно отстраняя от себя Лейолит.

Затем он ушел за дровами. За ним ушел Кинориэль, которому пришлось объяснить что такое дрова, кажется у бедняги совсем помутился рассудок. Мариэль отправилась умыться и за одно проследить за Махой, мало ли что.

Лейолит сидела задумавшись, грустно опустив подбородок на кулачок.

- Переживаешь за судьбы людей? – участливо спросила Дэмона.

Богиня любви удивленно похлопала пушистыми ресницами.

- Судьбы людей в их руках, - наставническим тоном заявила она, - и мои переживания особенно в нынешнем моем состоянии не сильно им помогут.

- Резонно.

- Я думаю, что будет, если Айнсама помыть да одеть в чистое.

- По меньшей мере, это будет выглядеть необычно, не сказать странно.

- Да ладно, такой милый мальчик получится.

Дэмона села, почесала коленку и как-то странно скривила губки, на подобии ухмылки.

- Откровенно говоря, поставь перед ним десять человек и спроси, кого они видят… - Дэмона вытащила из-под себя шишку, - Пусть первый, кто скажет, что это мальчик кинет в меня камень.

Лейолит снова опустила голову на кулачок, и некоторое время молча смотрела в огонь.

- Проверим, посмотрим, увидим, - заключила она, - все равно помыть его надо по любому. Готовь легкую парализацию, если заупрямится.

- А он нас не перережет потом? Так, из чувства глубокой благодарности.

- Ты не перегрелась? Исключено. Подуется и перестанет. Зато я хоть увижу, какого цвета у него кожа.

Дэмона философски вздохнула, и пожала плечиками. Тем более она почувствовала, что предмет разговора направляется в их сторону.

Айнсам вернулся с охапкой хвороста, и снова стал возится с костром. Лейолит подошла поближе и невинно попросила:

- А не проводит ли молодой человек даму до озера?

- Оно не далеко, - как всегда прошелестел он.

- Ну а вдруг, я споткнусь или дикие воробьи меня склюют по дороге.

- Там Мариэль она услышит.

- Да и придет, когда воробьи будут уже обгладывать мои кости.

Айнсам все-таки поднял голову и взглянул в лицо богини.

- Воробьи не едят людей, - удивленно прошептал он.

- Едят, едят – Лейолит как бы невзначай провела пальцами по щеке рубаки, оставив на ней три полосы, Айнсам от неожиданности отпрянул, - Просто никого не осталось, кто бы мог рассказать. Воробьи не оставляют свидетелей.

Айнсам сидел, испуганно глядя на Лейолит, и потирал рукой щеку, будто не нежные пальчики богини порхнули по ней, а латная рукавица дала пощечину. Лейолит тем временем задумчиво растирала пальчиками грязь оставшуюся от прикосновения к щеке, затем медленно повернула голову в его сторону. На ее губах играла просто дьявольская ухмылка.

- У тебя слишком мягкая кожа, - она глянула на Дэмону и слегка кивнула, - и слишком гладкая.

Дэмона покачала головой, отвернулась, но все-таки взмахнула рукой, и тело Айнсама перестало ему повиноваться. Затем другое заклятье и вот они уже легко несут его к озеру. Зеленые глаза рубаки пылали яростью, и где-то в глубине блестел испуг, но определенно не за жизнь.

Они дошли до озера и Дэмона с ходу бросила свою ношу в воду, при этом ослабив паралич, но лишь на столько чтобы Айнсам мог вяло двигаться. Поэтому он медленно встал и, шатаясь, попытался выйти из воды. Но Лейолит уже закатала подол платья, сбросила туфельки и, особо не утруждаясь, остановила его.

- Да, да конечно, - она толкнула его обратно, - банный день еще не окончен, - она стала снимать с него куртку

На другом берегу Дэмона заметила Мариэль и Маху, обе плавали. Она посмотрела на Айнсама. Лейолит уже сняла с него рубашку, и тут остановилась. Под рубашкой были какие-то грязные бинты. К слову сказать, рубака имел узкие плечи и был очень худ, но как-то странно, слишком гармонично, кости не выпирали, и выглядело это, будто так и должно было быть.

- Да он ранен, - всплеснула руками богиня, - бедненький, сейчас я тебя вылечу, - она стала торопливо разматывать ему грудь, Айнсам изо всех сил сопротивлялся, но заклятье сильно ослабляло его.

Наконец бинты упали. Лейолит отошла и склонила голову к Дэмоне:

- Скажите доктор, что это по-вашему?

Дэмона потерла щеку, затем медленно произнесла:

- По-моему… это грудь.

Лейолит глубокомысленно закивала:

- А по-моему даже две…

Небольшие груди идеальной формы более не стягиваемые бинтами, прекрасно подходили к телу, теперь уже не казавшемуся таким странным и худым. Дэмона села на песочек и почесала в затылке. Перед ней стояла по пояс раздетая, прекрасно сложенная, рыжая девушка, правда все еще грязная. Но грязь на лице больше никак не маскировала тонкие черты явно женского и, черт возьми, красивого лица.

Лейолит, не долго думая, цапнула рубаку за промежность.

- И что ты хотела там найти? – голос, сказавший это, больше не был сухим шелестом, это был сердитый девичий голос мелодичный, но не звонкий, а какой-то бархатный, обволакивающий.

Глаза Лейолит перевозбуждено заблестели, дьявольская ухмылка вернулась на ее лицо.

- Эй, прекрати, - голос стал испуганным, так как богиня слишком долго держала руку и к тому же стала прижиматься тесней.

Лейолит глянула на Дэмону, находящуюся в легкой прострации.

- У тебя мыло есть? – спросила она.

- Да ты и без мыла куда хочешь влезешь, - ответила чародейка, но все-таки пошла к месту стоянки.

Когда она вернулась рыжая девушка, то есть Айнсам стояла уже без штанов и с распущенными волосами, а Лейолит пускала слюнки на стройные ножки. А может и не только на ножки.… Неподалеку по шею в воде стояла Мариэль, а Маха, чтоб не утонуть от удивления, сидела на берегу. Мариэль долго молча смотрела на того, кого звала Айнсам, потом прокашлялась и вышла из воды. Местами тело ее покрывал такой же узор что и лицо. Она взяла Маху за руку и увела к их одежде.

Дэмона передала Лейолит мыло и та жадно набросилась на девушку, платье свое она, кстати, уже успела снять.

Некоторая эротичность ситуации сильно нервировала Дэмону. Но уйти она не могла. Айнсам или кто там мог, черт, могла сгоряча наделать бед.

А Лейолит тем временем с немалым удовольствием мыла свою жертву.

- Моем, моем трубочиста чисто, чисто, – приговаривала она.

Жертва шипела и вздрагивала, когда богиня слишком усердно намыливала грудь и некоторые иные места. Затем, под тяжелым, осуждающим взглядом чародейки Лейолит все же отпустила на песок отмытую до стирильности девушку. Без ее молчаливого присутствия этого бы точно не произошло еще часа два. Хотя по оценивающим взглядам богини можно было понять, что и для Дэмоны нашлось бы занятие.

- Мона, - наконец сказала Лейолит, ополоснувшись сама.

- Нуна.

- Что? – вскинула бровь богиня.

- Меня зовут Д э Мона имя у меня такое.

- Да ладно тебе не капризничай, - Лейолит поймала, не успевшую увернуться, Дэмону в объятья, - Согласись это лучше чем Дэ эм.

- Ладно, ладно зови хоть кроликом, только отпусти, - глухо ответила чародейка. Ей явно не удобно было разговаривать, уткнувшись носом в грудь Лейолит.

- Замечательно Зайка, - Дэмона поняла какой ужасный промах совершила, - я знаю ты мастерица на все руки и умеешь стирать. Поэтому, если ты конечно не хочешь повалятся с нами на песочке, постирай одежду нашего общего друга, - Лейолит показала на кучу грязного тряпья что была одеждой Айнсама.

- А ты обещаешь не называть меня так, - с надеждой спросила Дэмона.

- Как именно?

- Ну… зайка.

- Конечно, нет, - ухмыльнулась Лейолит, - но я может быть отпущу тебя… ненадолго.

Дэмона поняла, что не в том положении, чтобы диктовать условия и смирилась. Пока она брезгливо кидала грязную одежду в воду, внимание Лейолит переключилось на Айнсама. Она сидела, обхватив руками колени, и довольно зло смотрела на богиню. Лейолит, нисколько не смущаясь этого взгляда, присела рядом, предварительно выудив из своего пояса черепаховый гребень, и принялась бережно расчесывать густую рыжую гриву.

- Знаешь, я чувствую себя изнасилованным, - обиженно сказала девушка.

- Не страшно, расслабься и получай удовольствие, - невозмутимо парировала богиня, потом, что-то прикинув в уме, продолжила, - А почему

ты продолжаешь говорить о себе в мужском роде?

- Ну, как тебе сказать, - девушка зло ухмыльнулась, - наверно потому что я и есть в некотором роде мужской род. (Забавный каламбур)

Дэмона чуть не нырнула от такого заявления, в туже секунду раздалось короткое взвизгивание. Обернувшись, она поняла, что звук этот издал Айнсам. Причиной, конечно, послужила Лейолит. Ее мгновенной реакцией на эти слова была рука, накрывшая пах и (вырезано цензурой). Дэмоне даже не хотелось думать, куда они скрылись.

- Чего-то я не понимаю, - Лейолит, как ни в чем не бывало, продолжала расчесывать волосы, - может за двадцать лет все так сильно изменилось? Поправь меня, если я ошибаюсь. У тебя в этом случае не должно быть одной… ум… штучки? Или это теперь не показатель?

Конечно, Айнсам может и ответила бы, но была слишком занята вытаскиванием шаловливых пальчиков богини. Она попыталась свести бедра, он это лишь усугубило ее и так не очень спокойное состояние. А Лейолит больше не заботясь о волосах Айнсама, а также о психическом и моральном состоянии Дэмоны, начала покрывать поцелуями белое плечико, подбираясь к шее. Вторую руку она тоже заняла, породив сдавленный стон своей жертвы.

Дэмона конечно не была уж очень хорошей, ее не ставили в пример, скорей ею пугали непослушных детей и еще более непослушных взрослых, но она не была и жестокой, поэтому заклятье парализации она сняла давно. Однако бессилие Айнсама также давно не было связанно с этим заклятьем, а скорей с обнявшей ее со спины зеленоволосой бестией.

- Ну что ж, - проворковала Лейолит добравшись до уха, - я с удовольствием послушаю твою версию.

- Семь лет назад, - пробормотала Айнсам, едва справляясь с участившимся дыханием, - я встретил твою жрицу.

- Кого?

- Жрицу природы.

- Ну-ну продолжай, - подбодрила богиня, правда больший заряд бодрости она передала своими ловкими пальчиками.

- Она прокляла меня.

- Хочешь сказать, что штучка у тебя все же была?

- Да была, была!

- Ну не могу сказать, что сильно расстроена, - Лейолит повалила Айнсама и забралась сверху, - А чем она мотивировала такую забавную шутку?

- Она посчитала что я слишком зол и жесток, - он (Она?) покраснел и отвернулся скрываясь от прямого немигающего взгляда богини, - Хорошо, хорошо у нее были причины так подумать, - Лейолит снова поймала его взгляд, - Ладно она была права, у меня было много времени подумать на эту тему.

- Ты убил ее?

- Не успел.

- А почему все же таким образом.

- Она сказала что-то вроде, мягкость тела смягчит характер. Что она имела в виду?

Лейолит положила ладошки ей на грудь.

- Даже и не знаю, - это был жестокий, не прикрытый сарказм.

- Только недавно я узнал, что Белый Мастер способен излечить меня.

- Не, - помотала головой богиня, щекоча волосами ей лицо, - не может.

- Откуда ты знаешь?

- Я богиня или где? Это могу сделать только я. Но. Только с Моим Лордом.

- Великолепно.

Дэмона была рада, что Лейолит остыла, насколько это возможно, и что она уже закончила с одеждой Айнсама.

- Подъем, одевайтесь обе и к лагерю. Разлеглись тут лентяйки.

- Я же сказал… - начал было Айнсам

- Плевать я хотела, что ты сказал, тебе здоровье экономлю.

- Не ревнуй Зайка.

Левый глаз Дэмоны задергался.

- Не называ…

- Я не Она, а Он…

- Все! Одевайтесь!

Для большей убедительности чародейка силой воли подняла обеих и поставила вертикально… Через пару секунд, почесав в затылке, Дэмона все же решила, что на головах они будут не слишком устойчивы и перевернула их ногами к земле.

Одеваясь, Лейолит объявила:

- Хочу тебе сказать, что подобное проклятье непомерно сильное, и бессмысленное. Не вижу в нем ничего такого страшного.

Айнсам уставился на нее как будто она предложила посоревноваться кто глубже сунет себе в глотку меч.

- Ничего страшного!?! – его голос сорвался на фальцет, - Ничего страшного!?

- А что такого? Понимаю если бы ты превратился в разваливающуюся старуху или уродину, а так прекрасная мордашка, красивое тело. Что тебе еще надо?

- Ты извращенка!

- Эй, нет… ну не совсем… ну может быть немного, но это не важно.

- Я с ума схожу в этом теле. Сначала было просто страшно, но потом в голову стали лезть такие мысли, от которых бросало в холодный пот.

- На какую тему.

- Да иди ты! Не хочется и вспоминать, - Айнсам покраснел.

- Это все гормоны, - вставила Дэмона, - разум не привык, что управляет телом с таким количеством эстрогена. Я могу предположить, что за грязные мыслишки у тебя копошились.

- Лучше и не предполагай! – взвился Айнсам.

- Во-во и логика наверняка изменилась за семь лет-то, так что проклятье не такое уж и глупое своей воспитательной цели оно частично достигло - продолжила чародейка.

- Ладно, оставь ее, - Лейолит поймала гневный взгляд Айнсама, - ЕГО в покое.

Наконец они оделись. И маленькая богиня оценивающе оглядела Айнсама в чистом и с распушенными волосами ниже плеч, слегка вьющимися на концах. Без бинтов грудь стала значительно заметней, правда одежда все еще была ему великовата.

- Конфетка, - она облизнулась, - Так бы и съела, Знаешь тебе надо что-то более обтягивающее и… хорошо, хорошо молчу. Скажи мне другое. Если тебя так нервирует твоя внешность, и ты явно не хотел ею хвастаться перед другими, почему такие скромные средства маскировки как грязь. Мог бы постричься, хотя это, конечно, не помогло бы ну или еще чего сделал бы.

- Не будь наивной, я был в отчаянии, я не только отрезал волосы, но и был момент, когда я изрезал себе лицо.

Лейолит в изумлении уставилась на него.

- Как ты мог, такую красоту, зачем!?

- Я же говорю, я сходил с ума.

- Подожди, а как же, - Лейолит провела пальчиками по щеке Айнсама, -Где?

- В том-то все и дело, через два дня не осталось и намека на шрамы не то что на рубцы. А волосы отросли буквально за ночь и самое странное, остановились на одной длине. За семь лет я больше не стригся, а они и не удлиняются. Я получал также раны, затягивались они за несколько дней, и ни одного шрама, даже обидно.

Дэмона недоуменно хлопала глазами.

- Это очень сильное колдунство (жуткий плагиат). Это даже не регенерация. Такое ощущение, будто кто-то сделал четкий шаблон эфирного тела и насильно изменил по нему твое собственное, но это безумные затраты силы. И как сделать так чтобы он так быстро менял физическое тело не расплываясь и не меняясь сам, не требовал подпитки, а это еще больший запас силы или какая-то система цикла с естественной подпиткой не нарушающей его. Это под силу только…

- Богу, - закончила за Дэмону Лейолит, - в принципе это возможно, если жрица воззвала к моей силе, а я черпаю силу из Моего Лорда.

- Понятно, – поднял руки Айнсам, - Успокойтесь, голова идет кругом от ваших объяснений.

- Теоретически, - не унималась Дэмона, - ты почти бессмертен, по крайней мере, старость тебе не грозит, если помрешь, то молодым. И не хилая регенерация в виде побочного эффекта. Знаешь, я бы не спешила избавляться от такого “проклятья”.

- Тебе не понять.

- Я уверена в этом, - ухмыльнулась Дэмона, - Хотя я тоже не хотела бы превращаться в самца, мне и так не плохо.

- Хватит. Мы вроде хотели до замка к вечеру дойти, а не завтра.

- Да, да, - подхватила Лейолит, пристраиваясь к Айнсаму и обхватив его за талию, - мне еще ногти тебе надо подправить и куртку ушить, будешь такой Ми-илый.

Айнсаму осталось только мученически вздохнуть и про себя досчитать до десяти.

По возвращению в лагерь они обнаружили две сгорающие от нетерпения особы. Одна из них, та, что с крыльями, моментально подскочила, и, подбежав к Айнсаму, принялась его досконально изучать со всех сторон. Айнсам, подчеркнуто не обращая на Маху внимания, хмуро уселся под деревом, игнорируя также заинтересованный взгляд Мариэль.

Маха же пристроилась поближе к нему и, пользуясь тем, что ее игнорируют, стала обнюхивать его. Затем, увлекшись, дошла до волос и зачем-то аккуратно провела язычком по шеи Айнсама. Тут конечно его терпение лопнуло. Он, схватив ее за плечи, слегка встряхнул и почти без криков спросил:

- Что!!!

Вместо ответа Маха улыбнулась невинной улыбкой тринадцатилетней девочки и коварно цапнула его за грудь, а после, воспользовавшись странной реакцией организма Айнсама на подобные действия, то есть общей слабостью, спокойно высвободилась и отошла к Мариэль.

- Какая вкусная, глупо было скрывать это, - поделилась она своим мнением.

Лейолит энергично закивала, он, поймав злобный взгляд Айнсама, в притворном удивлении вскинула брови и замотала головой. Правда, когда он снова опустил голову, она подмигнула вампирше.

- Ну? – задала емкий и конструктивный вопрос Мариэль.

Лейолит уже открыла рот, но тут, продираясь через кусты, к ним вышел Кинориэль, неся на плечах два бревна, под которыми сломалась бы не одна телега. Положив бревна, он, довольно улыбаясь, обозрел окружающих. Отряхивая с плеч щепки он, наконец, сообразил что является центром немой сцены. Он глуповато ухмыльнулся и спросил:

- А че это вы тут делаете-то, а?

- Да так, плюшками балуемся ( Использована цитата из произведения Астрид Линдгренд “Малыш и Карлосон” ^_^ ), - нашлась Лейолит.

- А где Айнсам?

Дэмона в который раз поразилась своей проницательности. Примерно такого вопроса она ожидала, поэтому у нее был подготовлен гениальный и исчерпывающий ответ на него…. Она тыкнула пальцем в сторону Айнсама.

- Э… ну это же девуш…, - Кинориэль выловил из воздуха нож, - …ка, - он поймал второй, - Айнсам к тому же был не такой симпатичный, - тут ему пришлось пригнуться, так как там, где только что была его голова, пролетел сапог, - Нет, ну если это вас так обижает, Айнсам тоже был симпатичный…

Тут уже Айнсам, рыча, вскочил с саблей в руке.

- Ладно, поиграли, и хватит, - Дэмона приподняла его в воздух, лишив возможности передвигаться.

Лейолит подбежала и, схватив его за руку, другой обняла за талию. Дэмона, поняв, что это намного надежней, расслабилась.

- Ладно, болезный, объясняю Она это ОН, а Он это Она. Понятно?

- Ага, - ответил Кинориэль, при этом мотая головой.

Дэмона вздохнула и рассказала о нелегкой судьбе Айнсама, и о том, КАК он переживает на эту тему, и что его СИЛЬНО нервируют всякие намеки, напоминающие об этой самой судьбе, и что вообще лучше без нужды его не дергать.

Мариэль пожала плечами и потеряла интерес к предмету разговора, Кинориэль почесал голову и предпочел сделать хотя бы вид, что все нормально и это его не нервирует. Маху это не нервировало на самом деле.