Тупой удар внутри, и я рывком села в кровати. В свете ночника часы на руке показывали половину четвертого. С тех пор, как меня начала преследовать эта треклятая бессонница, я все время контролирую время.
Сейчас был мой самый нелюбимый час. Просыпаться в это время особенно обидно. Тем более, зная, что снова я смогу заснуть только часа через полтора. Лежать и думать о напасти, которая меня преследует вот уже год. Лежать и видеть, как светлеет квадрат окна за шторой. Слышать, как просыпаются птицы, да и некоторые особо ранние соседи.
Вместо всего этого я встала, включила бра над кроватью, накинула халат на плечи, одела тапочки. Внезапно мне нестерпимо захотелось курить. Балконом меня бог обидел, за курение в общем холле на меня постоянно ругались, и мне вздумалось вылезти на крышу. В нашем шестиквартирном доме часть плоской кровли использовалась как терраса, некоторые экстремалы даже устраивали на ней пикники. Правда, развлечением это было рискованым - бетонное ограждение ее низкое и бестоковое, и выпившие соседи не один раз пытались свалиться "за борт" в самом разгаре веселья.
Мне, считай, повезло. У меня был личный кусок крыши, оттяпанный мной у скандальных соседей слева. У той самой толстой мадам с прыщавым сынком-переростком, который заглядывался на меня, когда я летом принимала солнечные ванны. И обрюзгшего дядьки с одышкой, ее мужа.
Правда мне каждый раз приходилось вылезать на крышу через подоконник, и это было довольно забавное зрелище. Я по сотне раз на неделе клялась себе со следующей зарплаты прорубить "окно в Европу" и выходить в дверь, как белые люди. Но все время почему-то нарушала данную себе клятву.
Вылезши, и присев на корточки под окном, уже с другой стороны, я прислушалась и принюхалась. Ветер пах приближающимся утром, птичьи шорохи в кроне соседнего дерева возвещали о том же. Я полезла за зажигалкой в карман. И тут увидела его.
Он сидел на краю бетонного ограждения, свесив ноги в пустоту. Пятно света из моего окна падало совсем рядом с ним, касаясь пальцев его правой руки. Голова его была опущена, будто он задремал или рассматривал что-то далеко внизу, на земле. Отросшие волосы закрывали лицо почти по самый подбородок.
Нераскуренная сигарета выпала у меня из рта, однако я осталась сидеть, прижавшись спиной к кирпичной стене. Сквозь толстый махровый халат я внезапно почувствовала ее холод.
- Тоби?
Мой восклик вопросительным знаком повис в темноте.
Он медленно повернулся в мою сторону, откинул челку с лица. С минутут мы молча смотрели друг на друга. Я инстинктивно глубже запахнула халат на груди.
- Ну и как ты тут? - спросил он.
- Курю...
- Покурим. Угостишь?
Я подняла сигарету, упавшую у ног, протянула ему, не вставая.
- Последняя...
- Ну что ж... Давай по очереди. Иди сюда! - он похлопал рукой по парапету сбоку от себя.
Я встала. На ватных ногах дошла до края крыши, присела на приличном расстоянии от него. Положила сигарету на парапет, достала зажигалку из кармана халата и положила рядом. Предусмотрительно сняв тапочки, перекинула ноги за край и немного сосредоточенно поболтала ими в воздухе.
- Помнишь, как курили тут по ночам, когда тебе не спалось? - спросил он.
- Тебе... когда тебе не спалось... У меня тогда еще не было бессонницы. Да лучше б было не помнить...
- Отчего же? Хорошее было время. Клево было сидеть тут с гитарой и сигаретой, - он взял сигарету и прикурил.
Вот-вот... с гитарой, с гитарой...
- Я скучал по нашим посиделкам на краю крыши... Ну рассказывай мне, как ты тут? Чем занимаешься. Что слушаешь? Процветаешь небось?
Мне не хотелось говорить с ним.
- Я?... не надо, Тоби, я не хочу.
- Почему? Мне же интересно, чем ты тут живешь!
- С каких это пор тебе интересно, чем я тут живу? - передразнила я.
- Ну, на самом деле, мне всегда было интересно, - он театральным жестом потупил взгляд так, как только он это умел делать. Прямо Бедный Йорик!
- Послушай, Тоби! Я не знаю, зачем ты сюда пробрался, я не знаю, зачем ты пытаешься заводить со мной такие, - я помахала рукой, - разговорчики! И я не знаю, почему я не поменяла замок, когда ты ушел тогда! Может я и хотела, чтобы ты вот так однажды пришел сюда, но это было раньше. А потом я просто забыла о том, что у одного придурка, который когда-то тут проживал, остались ключи. Я по рассеянности забыла сменить замок, но это не значит, что ты имеешь право припереться сюда среди ночи, когда захочешь, и втягивать меня в никому не нужный, никчемный разговор о том, что я сейчас слушаю!!!
- Да я и не затем сюда пришел, - спокойно ответил он.
Похоже, вся эта моя длинная тирада не произвела на него ни малейшего впечатления. Это меня еще больше распалило, и я вскочила на ноги.
- Ну, и тогда чего же ты тут расселся?
Он нагло ухмыльнулся в ответ, закусив мою сигарету зубами. Я хотела с размаху выбить ее у него изо рта, но не рассчитала и вскользь задела его ладонью по лицу. Он отшатнулся назад и успел схватить мою руку.
- И нечего тут кривляться. Кривляйся дома, перед Анной, - процедила я, пытаясь вырваться.
Он не выпускал мою руку, больно сжав запястье. Я пошатнулась, глянув вниз - там в предрассветных сумерках тускло светился красный зрачок сигареты.
- Последняя, между прочим, - саркастически констатировал он, еще сильнее сжав мою руку и заставив нагнуться, а другой рукой схватил меня за шею.
Я, не долго думая, ударила его под дых. Обе его руки были заняты и он не мог защититься.
- Сука! - задохнулся он.
Собрав остатки силы, я схватила его за икру и попробовала подставить подножку. В результате мы грузно рухнули с парапета на пластмассовую травку, устланную на крыше. Я больно ударилась затылком. Халат мой распахнулся. Через секунду, продолжая сжимать мне шею, он исступленно целовал мою грудь. Ярость схватки переросла в ярость желания, снедаемые им, мы переплелись уже в другом объятии, не менее тесном.
Он позволил мне оказаться сверху него, как когда-то давно позволял мне доминировать в наших с ним сексуальных игрищах. Подмяв его под себя, я еще раз хлестко ударила его по щеке. Он застонал. Его член выпирал по мной сквозь ткань джинсов, я чувствовала его своими ягодицами. Должно быть, я представляла собой воплощенную фурию - волосы растрепались, халат распахнут, в глазах яростный огонь. Да и он был хорош.
- Тоби, - уже с другой интонацией произнесла я.
За весь срок наших отношений, которые бесславно закончились довольно давно, мы никогда не хотели друг друга сильнее. В один миг мы остались без одежды. И я дико радовалась! Наконец-таки я смогу воплотить свои тайные желания, преследовавшие меня целый год после нашего расставания. Я насиловала его мощно, грубо, чувствуя в себе его член. Я ощущала себя коронованной царицей на троне! Мои руки будто бы делали слепки с его тела, будто бы оно было глиной, все выпуклости и впадины были мной исследованы и отмечены, и минут через пять мы уже оба кричали от внезапно нахлынувшего, как потоп, но иссущающего мозг удовольствия.
Бессильно повалившись рядом с ним на жесткую искусственную траву и отдышавшись, я поняла, что руки мои исцарапаны. Тоби простонал рядом, привалившись ко мне боком. Я провела рукой по его спине, отчего он вздрогнул. Рука моя оказалась в крови.
- Чертова трава.
Я аккуратно откинулась на спину, почувствовав, как голое тело окатывает сырым предрассветным холодом. Натянула на себя сверху махровый халат, прикрывшись им, будто не по размеру маленьким одеялом. Тоби уткнулся носом мне в ключицу, тоже стараясь прильнуть ко мне поближе, от нахлынувшей истомы или чтобы согреться.
Небо начинало светлеть.
- Эх, жаль сигарету...
Минут двадцать тишину нарушал лишь легкий шелест листьев от поднявшегося предрассветного ветра. Да легкие движения пальцев Тоби, скользящие по моей шее, не давали очнуться моему бесконечному внутреннему диалогу.
- Ну так и зачем же ты приходил? - наконец, с иронией произнесла я.
- ...ммм...- Тоби промычал нечто невразумительное, - ну, это...
Я напрялась, почуяв неладное.
Очарование ночи рассеивал серенький рассвет.
- Короче.
- Короче, - выдохнул он. - Анна беременна.
Я резко привстала, повернувшись к нему лицом.
- Она очень переживает и просила меня вернуть тебе ключи.
Поезд... Поезд, стремительно и неудержимо мчащийся навстречу участку с разобранными рельсами.
- Как скоро? - только и смогла выдавить я.
- Пара месяцев осталась.
- Кого ждете?
Он помолчал, по его лицу как будто бы пронеслась легкая светлая волна.
- На УЗИ видна двойня. Вроде девочки.
Я встала, накинула халат, перелезла через подоконник и босиком направилась вниз по общей лестнице.
Когда я с многострадальной сигаретой, вернее - окурком, вошла в холл, Тоби уже был одет и стоял у окна внутри. В электрическом свете он выгладел уставшим и помятым.
- Дай, я закрою, - сказала я не глядя на него.
Он отошел к стене напротив. Я принялась тщательно закрывать створки. Тщательней, чем это было необходимо. Он стоял и смотрел на меня, я видела это в отражении оконного стекла. Я закрыла и проверила все ручки и шпингалеты. Он все смотрел. Я не поворачивалась, опершись о подоконник. Босые ноги мерзли от плитки пола. Вспомнила про тапочки, оставшиеся на крыше. Не поворачивалась.
- Бэль, прости...
Я увидела в отражении, как он присел на корточки. От этой его позы предательски защипало в глазах - так много она мне напомнила. Потом потер руку об руку, потом встал, повернулся спиной и шагнул к выходу. Что-то звякнуло о поверхность тумбочки, глухо щелкнул замок.
Я еще долго стояла у окна, сама не зная, куда смотрю. То ли на светлеющую за окном панораму, то ли на отражение поглотившей его двери. Потом осторожно открыла окно и вылезла наружу. Обула наконец-таки тапочки, отыскала влажную от росы зажигалку, сброшенную во время борьбы с парапета. Прикурив, глубоко затянулась. Затем опять скинула тапочки и села на парапет, свесив ноги. Докурив, выкинула оставшийся фильтр, и помахала ему в след рукой: "По-ка..."
Оказавшись в холле во второй раз тщательно закрыла окно, и, подойдя к входной двери, закрыла ее на все запоры.
- Ут-ро!!! - пропела я все тем же голосом, каким попрощалась с сигаретой. То, что я выглядела по-идиотски, меня мало волновало.
Что-то блеснуло на тумбочке. Я повертела ключи с брелком-куриной лапкой, в руках. Потом в третий раз за эту ночь открыла окно и что есть силы размахнулась. Ключи улетели далеко за парапет, звук их падения потонул в гомоне проснувшихся птиц.
"Бог любит троицу... Сегодня же поменяю все замки. Но для начала высплюсь."
В третий раз закрыв окно и задернув на нем портьеры, я прошествовала в спальню. Разостланная кровать манила. В углу горел уже ненужный ночник. |
Библиотека // Объявления