СТРАШНЫЙ СОН

«Не дайте умереть Полу Маккартни!» - в испуге проснулся сегодня утром… Как в детстве. Вдруг представилось… Лёд перевернулся внутри и сжал солнечное сплетение. Страшно. Что за напасть? Настроение испортилось, так и не успев настроиться на новый день. Включил ДВД «The Space Within US», начал делать тибетскую зарядку. До боли знакомый голос и чудесная музыка, которая всегда помогала в трудные минуты. Тяжело. Упорно складываю и раскладываю своё тело. Вижу, как прямо таки прёт уже позабытый мальчишеский кайф из старого дьявола Джека Николсона… Перед глазами мелькают лица людей из зала: влажные глаза, затаённый восторг ухоженных почтенных дам, внимательные, вдумчивые мужчины, и я узнаю глаза истеричных девчушек и восторженные улыбки парней из хроники битломании. Бывал я в Америке, навидался постоянно озабоченных жизнью американцев, разбавляющих свою серьёзность дежурными улыбками и неизменным: «Хай!». Вспоминаю лица с концерта на Красной площади – те же полные слёз глаза и то же замирание сердца… А разве мы меньше озабочены, чем американцы? «У каждого своя доля, и лёгкой ни у кого нет», - некогда написал мудрый Гессе.. И это, действительно, так. Тогда, что же сделали с миром «Битлз»? У меня нет объяснений. Я просто делаю тибетскую зарядку.

Джордж Харрисон… Застенчивый, скромный Харрисон, всю жизнь прятавший свои комплексы за лёгкую самоиронию. Что ж, - не самая плохая черта. Я всегда любил, тебя Джордж… Хотя в юности не сразу понял твои индийские песни. Может потому, что мне никогда не нравились индийские фильмы? Может быть. Нет, сама Индия мне нравилась: «Наследники Калькутты», Киплинг, «Индийские йоги, кто они?» - разве может не привлечь такая экзотика? После того, как развалилась моя страна, я пошёл к местячковым последователям учения Махариши. За небольшие деньги прошёл краткий курс, не помню о чём. На торжественном ритуале с ароматизированными палочками мне на ушко назвали мою личную мантру, которую надо думать про себя два раза в день по двадцать минут, и я научился медитировать… Не знаю, если бы не бросил в это время пить и не занимался медитациями, остался ли в живых в забубённые девяностые? Я даже редко слушал в это время музыку «Битлз», только, когда становилось совсем невмоготу… Спасибо тебе, Джордж, за помощь. Я этого не забуду. Пусть твой прах вечно витает над Гангом….

Джон Леннон… С тобой, Джонни, мне всегда было нелегко. А сам ты можешь сказать, кому и когда было комфортно рядом с тобой? То-то же… «А я и не должен нравиться всем, - отвечаешь ты мне, - я же не банкнота в десять фунтов стерлингов…» Твоя правда, нечего сказать. Эх, Джонни, если бы не твои великолепные песни и честные стихи, послал бы я тебя к… Ты подумай, - всё можно понять, но не всё можно принять! Хотя, если всё понимаешь и при этом всё принимаешь, то тогда ты просто любишь… Вот и вывели мы с тобой формулу любви, которой тебе всю жизнь не хватало. Такая у тебя, Джон, планида, а лёгкой, как ты помнишь, нет ни у кого. Сверни-ка сигаретку с травкой, я знаю, у тебя есть заначка, покурим на этот паскудный мир… Ты ведь уже всё понял: смерть – холодная индейка, судьба – японская злодейка, жизнь – затёртая копейка…

Ринго… Привет тебе, старый забулдыга! Мы с тобой одной крови! Я встречался с такими в одесском порту. Там похожих на нас не мало. Попадались даже с консерваторским образованием! Просто не всем везёт. Ты ведь тоже мог всю жизнь проболтаться на железной коробке, а попал на желтую субмарину «Битлз». Наше кредо написал ещё Роберт Бёрнс: «Доволен я малым, а большему рад, А если невзгоды нарушат мой лад, За кружкой, под песню гоню их пинком, Пускай они к чёрту летят кувырком!» Без тебя не засверкал бы магический бриллиант битловского обаяния. РИНГО СТАРР и есть то, что придаёт завершённость огранке драгоценного камня. А по жизни, без таких людей ничего не живёт долго - ни группа, ни музыка, ни мужская дружба. Сибаритствуй на всю катушку, Риччи, пока на Темзе стоит Биг Бен, а в Монте-Карло кружится магический круг рулетки…

Сэр Пол… Как же без Вас? Вы мне спать не даёте… Думаете, что мне нечего делать, как переживать за Ваши дела с Хизер? Поверьте, я настрадался от любви к женщине больше, чем Вы дышали свежим воздухом! Правда, не знаю, что делал, если бы ( Не приведи, Господь!) потерял её… Всё бывает. Всё понимаю. Щемящая до кровотечения память, естественное желание остановить истекающую кровь из сердца. Врачебная ошибка. Неожидаемое и тем желаннее призабытое чувство отцовства и неизбежное понимание, что любил и любишь только одну… Ту единственную… Забыться. Раствориться в женском начале, из которого появился. «Mother Mary comes to me…» Мне страшно. Как в детстве. До холода в солнечном сплетении… «Не дайте Полу Маккартни умереть!» - приснилось мне.

Иначе мы начнём умирать сами.

Ник Минин