Гладишь мои запястья, слушаешь мои бредни – не нужно одергивать руки, испуга не нужно – это не сердечный приступ, и далеко не первый такой случай... Nein, mein freund! Это барабанный бой, это замкнутый в венах бег моей мартовской Революции. Наступил рассвет, и я проснулась в Петрограде семнадцатого. Утром – кофе холостыми выстрелами. Чашку за чашкой-за-чашкой-за-чашкой, да что ж это! Он все равно отдает табаком и порохом – и не спасает от красных сполохов, отраженных в ванне-Неве. Посмотри на юную женщину в тельняшке и кумаче, она сигналит флажками-огненными-майскими-маками с песочных придонных глубин двух, родных твоим, глаз. Сигналит – срочно, разыскиваются, двое – здесь словесный портрет, профиль-анфас... Потенциально опасны, взаимоубийцы, не дайте им повстречаться, разбейте все зеркала – только кривые оставьте. Влюбляйтесь, матросы, толпами в небо сходите с ума! Mein freund, для царской семьи это - последний день, осколки фарфоровых лиц сметаю в совочек и прочь, теперь ты везде – бессонная трехчасовая ночь - семнадцатое - Новосибирск - рассвет.