« Здравствуйте, уважаемая Анастасия Александровна, меня зовут Максим, хотя возможно, вы видели мои сообщения на вашем сайте под ником Герцог. Анастасия Александровна, прочитав вашу первую книгу, я был буквально очарован вашим талантом писателя, тем, как вы ведете читателя через всю книгу, не позволяя ему оторваться ни на миг, пока не закончиться глава. Вы играете словами, словно картами, с ловкостью лучших фокусников. Вы заставляете верить в то, о чем вы пишите, и с трудом вериться, что вы еще столь молоды, не сочтите за оскорбление. Ваши книги стали для меня подобно дороге в новый мир, в другую жизнь. И более всего мне захотелось стать писателем, подобно вам. И я писал только для вас. Посему, я прошу вас, разрешите мне встретиться с вами, не сочтите за труд оценить мою рукопись. Я понимаю, что вы боитесь, что еще кто-то узнает ваше имя и адрес, но как преданный поклонник, я даю вам слово, что никто ничего не узнает. Просто ваше мнение для меня бесценно!»

Тогда, повторюсь, я была молодым писателем, и конечно, растаяла от таких слов... Я сразу же написала ему ответ с согласием. Проблем со встречей быть не могло, молодой человек жил в одном со мной городе. Мы условились, что в ближайшую субботу он придет ко мне в кабинет и принесет с собой свою рукопись, а я постараюсь отменить все консультации, которые назначила пациентам.

Вот с описания этой субботы я и начну свой рассказ…

Глава 1

Предисловие

«Я не могу вспомнить, когда сон перестал быть просто сном, я вдруг в один день осознала, что мои сны реальны, и всё происходящее в них, происходит на самом деле. Конечно, не в этом мире. Но я всё это вижу. Я чувствую, нет, я знаю, что все происходящее реально. Это не может быть обычным сном, ведь не я одна верю в это… Мои друзья, мои настоящие друзья, те немногие, кто знает правду, они сами мне говорили, что близиться день Апокалипсиса. Что вот-вот начнется последняя война света и тьмы. Я знаю, я одна из воинов света. И не вот-вот, а уже. Это сражение уже началось… Эта битва идет за гранью миров, и лишь немногие избранные примут в ней участие, и многие падут смертью храбрых. Я знаю, мои наставники говорили мне, что скоро война будет идти уже в обоих мирах и кровь обагрит землю…»

Я неторопливо сняла очки, задумчиво покосилась на окно, за которым бушевала гроза, потом перевела взгляд на молоденького юношу, почти мальчика, сгорбившегося в кресле. Красивого мальчика, бесспорно. Такие как он, с радостью пользуются своей внешностью. Черные густые волосы, аккуратная стрижка, выгодно подчеркивающая высокие скулы. Под челкой волнительно блестят карие, почти черные глаза.

-Максим, ты позволишь мне быть с тобой полностью честной? – спросила я, делая почти профессиональное ударение на слове «честной», всё-таки пять лет изучения психологии не прошли даром: приём этот всегда работал безотказно. Сработал и в этот раз. Мальчик неуверенно кивнул, так и не подняв головы. – Спасибо. Я рада, что ты выбрал своим первым читателем и критиком меня, но… уже после предисловия могу сказать, что это самая избитая идея, о которой я когда-либо слышала. Подобными сказочками, завален весь Интернет. Все фразы слишком однообразны, словно ты говоришь об одном и том же разными словами, не зная, как бы лучше объяснить читателю, что ты имел в виду. Понимаешь, читатель, он ведь тоже человек и, как правило, у него нет проблем с мышлением и фантазией, тем более, что наша аудитория - это подростки от 14 и старше. А они прекрасно умеют представлять то, о чем читают, и даже если прямо не скажешь, они сами прекрасно додумают. И поменьше троеточий, они, безусловно, нужны, но все хорошо в меру. Запомнил?

-Анастасия Александровна, но она всегда подбирала слова! – Максим вскочил на ноги, как только я упомянула о троеточиях – Она, вы не понимаете, она… - Он сам споткнулся, не зная, что сказать. А передо мной начала раскрываться истинная картина происходящего.

-Так! Немедленно прекрати истерику, сядь, успокойся. Я сейчас приготовлю нам чай, а ты за это время постарайся подобрать слова и объяснить, что произошло на самом деле. Мое профессионально чутье сейчас упорно подсказывает мне, что ты должен выговориться. И теперь я обещаю, что ничего из сказанного тобой не выйдет за пределы этих стен. – Юноша, конечно, посмотрел на меня удивленными глазами, первый прямой взгляд с момента знакомства. Интересно. Что ж, значит, я попала в точку. Да, разные люди, разные истории, каждый день до десятка различных случаев, а сегодня, кажется, будет особая ситуация.

Теперь я не тороплюсь. Включаю музыку. Самое приятное, звуки природы, звучащие в унисон с классическими композициями. Они способны расслабить кого угодно! Но сейчас важнее развязать мальчику язык чашкой горячего чая, желательно зеленого с мятой и валерианой. Да, кто не догадался, я не частный детектив, я психолог. Просто у меня свои методы работы.

Максим очень изящным движением коснулся чашки. Умеет он произвести впечатление на девушку, но со мной такие штучки никогда не проходили. Мальчик приехал ко мне не только как к писателю, но и как к критику и как к учителю. А чтоб обучить, я должна быть уверена, что ученик полностью откровенен со мной.

-Ну, я слушаю. Только не лги мне. Как профессионал, я слышу ложь.

-Видите ли… Год назад моя тогдашняя подруга поведала мне о своей сокурснице, странной девушке, которая, якобы видит вещие сны и говорит, что все это реально. Конечно, я посмеялся над ней. Но скоро до меня начали доходить обрывки тех снов, которые она рассказывала. Знаете, казалось, что так смело рассказывая о своих снах, девушка верила, что действительно предупреждает о чем-то, о грозящих бедах и катастрофах. Но ни одни нормальный в это не поверит. Тогда как раз вышла ваша вторая книга, и у меня зародилось желание стать писателем. Я всегда хорошо писал сочинения в школе, но никогда не умел сам сочинять свои истории, а тут эта студентка со странностями, но я и взял ее рассказы, за материал… Ведь из этого можно было составить сюжет книги. А только то и надо, что втереться девочке в доверие.

-Что ты и попытался сделать, так? – строгим голосом поинтересовалась я, молодое дарование виновато кивнуло. – Продолжай…

-Ах… Ну значит, я решился с ней на встречу. К тому моменту я уже знал, как она выглядит, и как ее зовут… Катерина. (судя по интонации, имя он выдумал). Студентка второкурсница на мед. Факультете. Самая обычная девочка, далеко не самая красивая, курносая, маленькая, да еще и в очках. Хотя и отличница. Короче стереотипный батан. Я дожидался ее на улице, возле университета. Она на долго задержалась. Такие как она всегда уходят последними. Я подошел к ней, спросил имя, она ответила. Потом я сказал, что видел ее во сне, прекрасным ангелом в золоченых доспехах. Добавил, что рад, что она осталась жива. Когда она посмотрела на меня, я понял, что только что победил! Да! Она купилась. Тогда я стал расспрашивать ее, о ее снах, на ходу сочиняя что-то подобное, а-то и заимствуя фрагменты из книг.

-Полагаю, «Герцог полуночи» идеально подошел под твой план!

-Простите… Я не хотел… Я…

-Хотел и сделал. Впрочем. Прежде, чем мы продолжим, позволь мне дальше прочесть отрывок из твоей книги. Я думаю, что нашла верный фрагмент…

Глава 2

Рождество ангела.

« Я стояла на краю. Что это? Бездна? Дорога в ад? Тогда… Почему мне не страшно? Темнота там, внизу. Она кажется мне такой знакомой! Она напоминает мне что-то, вот только что? Память услужливо показывает фрагменты моей недолгой, восемнадцатилетней жизни. Ну конечно, Господи, как же все просто! Радуюсь, а сама не понимаю - чему? Конечно, эта тьма, эта бездна, что ведет в неизвестность, она подобна моей жизни: Такая же темная, неизменная, подобная аду. Каждый день, даже самый яркий и солнечный, он оставался для меня непроглядной тьмой, вечной борьбой за выживание. Я ненавидела тех, кто окружал меня! Ненавидела? Хотя, если хорошо задуматься, нет, не было ненависти в моей душе, только жалость к этим существам, потерявшим самое важное, что делало их людьми, потерявших любовь. Они уже не живут, они лишь оболочки. Они не умеют видеть прекрасное в самой малости! Значит… Значит должен быть способ помочь им, спасти их…

-Так и должен думать ангел! – нежный голос за моей спиной. Я бы повернулась, но так страшно оторвать глаза от этой бездны. Тогда, тот, что обратился ко мне, взял меня в свои руки и полетел над бездной. Лишь во время полета я успела рассмотреть его лицо: очень правильное, ни единой лишней черты, римский нос, чуть зауженные глаза, а в этих глазах… мудрость даже не веков, тысячелетий, и покой, словно этот некто никогда не испытывал сомнений. А еще в этих глазах было столько жалости и любви. В этих глазах я впервые увидела милосердие. Он бережно опустил меня, и увидела я ангела во всем его великолепии, не только прекрасное лицо, но и длинные золотые волосы, и семь… Семь крыльев, отливающих зеленоватым цветом. Неужели? Это же … Прежде, чем моя мысль была додумал, я упала на колени.

-Дитя Всевышнего, верно ты узнала меня. Я Рафаил, третий из архангелов, целитель.

-Ох… - я была так напугана, что не могла более вымолвить ни единого слова.

-Ты была избрана, дабы первой вступить в войну света и тьмы. Ты была избрана, но еще тяжелее станет твой крест. Ибо станешь ты ангелом, будучи живой, и засыпая, более не будешь знать ты покой снов ночных, отныне тебе предстоит сражаться со всем злом, и смерть может настигнуть тебя, смерть более страшная, чем физическая, смерть духовная, когда умрет душа. И если тьма победит, то не возродится она более. Выбор твой свободен. Я не заставляю тебя, – ангел говорил, а передо мной раскрывалась истина, жуткая и манящая. – Ответь же! – вопросил ангел, и дар речи вернулся ко мне:

-Благослови, архангеле Божий. Я буду сражаться, – тогда он ласково улыбнулся мне, и возложил руки мне на голову. И словно пламя окутало мою плоть. Было очень больно, но страшно не было. Я не могла ни закричать, ни, даже, пошевелиться. Не могу сказать, насколько долго это длилось – может мгновение, а может, несколько часов.

-Очищен был дух твой пречистым пламенем Господним, – ответил архангел, перекрестил меня и подал руку для целования. Я никогда прежде так не делала, но покорно коснулась губами этой атласной кожи. – Встань, дева, рождество твое, ангеле, – провозгласил Рафаил, а затем взял меня за руку и повел за собой. И возникло зеркало, и увидела я себя… только не я это была, а прекрасный двукрылый ангел возник в отражении. – В этом облике тебе сражаться. Ибо с Благословением даны были тебе и знания. Избранная мной, ты будешь не только сражаться, но и исцелять. Да будет так…»

Я вновь оторвалась от рукописи и посмотрела на моего молодого «ученика». Он сидел весь бледный и напуганный, лихорадочный блеск глаз, бессмысленность движений. И снова ожидание.

-Очень откровенные и чистые слова, очень красивые. Читаешь и тянешься душой к героине, но! Как мы и договорились, сначала я сужу как критик, потом продолжим разговор, - я снова бегло прочла отрывок – Тавтология! Не очень заметная, но в любой редакции с радостью придерутся. Высокопарщина. Такое ощущение, что говорит не молодая девушка, а какая–нибудь знатная дама в летах, жившая лет эдак триста назад. На этом пока всё. Больше на первый раз заметить не могу.

-Она всегда так рассказывает свои сны, хотя, наверное, на ходу придумывает. Она умеет подбирать красивые слова.

-Ты ничего не менял в этом отрывке. Это именно то, что говорила Катя?

-Да. Я даже не знал, как это можно переделать.

-Тогда… знаешь, она ничего не придумывала, или верила, что ничего не придумывала, если тебе так легче. Все слова исходят из глубины души. Лично мне кажется, что эта твоя Катерина, очень добрая и светлая девушка. Знаешь, за очками ботаника может прятаться не только ангел из снов, но и просто ангел... У любой серой мышки есть другая сторона. И тебе повезло увидеть ее, расскажи, какой она была на последующих встречах.

-А? – Максима вновь удивил мой вопрос, и вновь он не стал спорить. С самого момента прихода ко мне, он слушал меня безоговорочно. Такой идеальный ученик. Надо же, повезло мне, а у моего наставника всегда было со мной множество проблем, я была упряма, как осел. Хотя это упрямство нередко помогало мне выйти победителем из самых безнадежных ситуаций. Оно же и помогло однажды не сойти с писательской стези. Или дело в том, что наставник был рядом? Ах, прошу прощения, я отвлеклась. – Мы с ней первое время встречались не часто, в основном из-за учебы. Сами понимаете, она медик, я этнолог-теолог. Ее гоняют по больницам, меня по библиотекам. Но мне нужен был материал, и я выманивал ее на встречи. Между моим институтом и университетом разбит парк, через который протекает река…

-Парк П***, полагаю?

-Да! Ну, вот там, рядом с рекой дорога и лавочки, такие, с металлической кованой спинкой. На одной из этих лавочек мы неизменно встречались. У Катерины странная привычка, она всегда, когда рассказывала, залезала на лавочку с ногами, прижимала колени к себе, а потом она, почти не моргая, смотрела на противоположный берег. Не знаю кому как, а мне всегда в такие моменты чудилось, что она смотрит куда-то, в неизвестные мне дали, и видит прошлое и знает будущее. Это пугало меня. Всегда, рассказав свои сны, она требовала от меня отчета о приснившемся мне. Так странно было сидеть и сочинять совершенно невероятные истории битв. Впрочем, еще неприятнее было видеть восхищение в ее глазах, когда я рассказывал, например, что меня призвал Михаил, или то, что я смог спасти жизни своему командиру. Порой этот щенячий взгляд начинал раздражать.

-Неприятно обманывать, верно? Особенно, когда видишь, что тебе искренне верят. Сразу так мерзко на душе, словно избил калеку, или ребенка. Правда? - Я подала ему рукопись. – Знаешь, я могла б сказать тебе, то, что сказал бы любой опытный взрослый, молодому парню, но я не могу, я ведь не намного старше тебя. Однако знаешь, ты мне понравился… Только не пойми меня, пожалуйста, превратно! Просто… не смотря на все случившееся, ты хороший человек, раз тебе стало стыдно за содеянное. Ты ведь шел не сколько за оценкой рукописи, сколько, чтоб покаяться кому-то, кто, как бы это выразиться, имеет над тобой власть. Думаю, скажи я тебе не нести книгу в издательство, а немедленно ее уничтожить, ты бы так и сделал, верно? – снова опущенная голова, и виноватый кивок – Но я этого не скажу. Я не священник, не мне и грехи тебе отпускать. Мне кажется, что твоя Катя…

-Саша…

-А?

-Ее зовут Саша! – чуть громче и с раздражением произнес Максим

-Хорошо. Твоя Саша - искренне верующий человек, если ее мечты, а значит и сны имеют под собой столь благородную основу. Именно ей ты должен признаться во всем. Оставь ей решать, что делать с книгой.

-Но, она возненавидит меня! Нет, я… я не могу. - Я с жалостью посмотрела на юношу. Мне очень хотелось ему помочь, но это лишь его жизнь, а я не имею права вмешиваться.

-Прием окончен, - я неторопливо поднялась с кресла, мальчик последовал моему примеру – Дальше ты сам решай, что делать. Вариантов предостаточно, – молодой человек не ответил мне ничего, только запихнул папку с рукописью в пакет, быстро обулся и хлопнув дверью, исчез в летних сумерках.