ТРИУМФ.
Роман в двух частях.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ВСТРЕЧНЫЙ УДАР.
Дорогие читатели!
Я приветствую вас на страницах данного романа, и искренне рад, что вы заинтересовались им, захотели поближе познакомиться с творчеством Тимофея Верхова, который, поверьте, мечтает пожать руку каждому, кто прочитает эту рукопись. Жаль, что у меня нет такой возможности, но зато я дарю вам этот текст, где главными героями являются реальные, не выдуманные люди. Безусловно, стоит сказать о том, что вселенная, в которой разворачивается действие этого романа, была взята из компьютерной игры. Но прошу, не надо думать, что у меня не хватает фантазии создать что-то своё. Просто замечательный мир Half-Life идеально подошел для реализации всех моих творческих замыслов. Ну, вот, пожалуй, и всё, что я хотел сказать вам, мои дорогие читатели. Жду вас на своём сайте – www.foglands.hut2.ru.
Искренне Ваш, Тимофей Верхов.
Отдельная благодарность!
Хотелось бы сказать «Спасибо!»: Моим лучшим друзьям: Славику Ефремову, Александру Челошкину, Алексею Ерунову, Алексею Бессонову, Артему Чернышеву - эти ребята разрешили мне взять их образы и создать героев этого романа. Отдельная благодарность Бутакову Геннадию за постоянную поддержку и понимание, за великолепную музыку, которая писалась для этого произведения. Особое «Спасибо!» Романову Стасу за сведения об огнестрельном оружии. А также низкий поклон всем тем, кто посещал и посещает мой сайт в Интернете. Ребята, без вашей поддержки я бы не смог так много написать. Именно вы заставляете меня учиться и совершенствоваться. Ну, и, конечно же, огромное «Спасибо!» компании «Valve Software», подарившей нам великолепные игры Half-life и Half-life 2. Именно они меня вдохновили. Именно они заставили меня написать «Триумф». Если я кого-то случайно забыл, то прошу прощения. Это не со зла. Просто друзей у меня много, и с каждым годом их становится всё больше и больше.
Повесть эта - просто бред, Будто звезды среди дня. Слова есть, а смысла нет. Ведь творил я для себя.
Для души писал рассказ, Чтобы скрасить горя дни. А теперь хочу и вас Познакомить с ним.
- Внимание! Вы вошли в архив «BLACK MESA» - единый архив для всех серверов и пользователей Сопротивления! Для авторизации введите логин и пароль! - ******* - ********** - Логин и пароль приняты! Добро пожаловать, мисс Вэнс! Жду указаний… - Open directory “War with Combine” - file “mss_23148723.tip” - Вхожу в базу данных! Искомый файл найден! Загружаю декодер! Подтвердите загрузку паролем №2891! - ************ - Пароль принят! Благодарю, мисс Вэнс! Выберите подкатегорию! - TOP_SECRET_FILES_CHRONICLES – doc_tr_path1.ssaw - Открываю запрошенный документ! Вывожу информацию… - File/doc_ tr_path1.ssaw … size 576 bbs … date **.**.**** - Введите команду… - /read - Обрабатываю команду! Команда обработана! Вывожу на дисплей! Загрузка …10%...20%...30%...40%...
Послание из прошлого.
Я видел, как звезды падали с небес и мир, принимая их, захлебнулся в ужасе и огне, пожирающим абсолютно всё. Ещё минуту назад города, наполненные людьми, сверкали в ночи, переливаясь радужными цветами неоновых красок, люди спешили куда-то, совсем не подозревая, что их будущее, полное надежд и тревог, уже начерчено силами, которые обычный человек без всякого пафоса и преувеличения мог бы назвать божественными. Настал наш час. Час, когда создатель, поняв полную обреченность своего чада, отвернулся. Час расплаты и стыда. Где-то за облаками врата ада раскрылись и на нашу многострадальную Землю хлынули демоны. По всему миру растекся плач матерей, видевших, как горели их дети в своих колыбелях, весь мир задрожал от ядерных взрывов: так мы пытались защититься. Но человек был обречен за много лет до этого рокового момента. Мы не могли ничего сделать, есть ошибки, которые не смыть даже кровью. Бог создал землю за семь дней - они разрушили её за несколько часов. Я был тому свидетелем, я видел закат людского века и рождение новой эры. Эры рабства и горя. Я расскажу тебе, читатель. Расскажу о часе Триумфа. Это – единственное, что я могу теперь сделать.
Пролог.
Никто не думал, что он появится на свет. Никто его не ждал и не желал. Он был здоровым карапузом. Первое время. А потом сломал руку. Или ногу. Уже, если честно, не помню. В принципе, ничего удивительно, что маленький мальчик во время игры получает травму. Так всем казалось… А потом была Москва, где ему поставили диагноз. Её он помнит плохо. Огромный магазин игрушек, метро и гостиница, в которой женщин отселяли от мужчин – вот и всё, что хранится в памяти. Его конечности ломались очень часто. Они немыслимо хрупкие. Это и есть его болезнь. Вскоре мальчик понял, что гипсовая повязка - вторая одежда, а больница – второй дом. До восьми лет он ходил. Представляете, даже катался на велосипеде. А потом кости стали срастаться всё хуже и хуже. Дома он ползал по полу, на улице – сидел в обычной детской коляске. Помнится, когда ему привезли инвалидное кресло, отец жутко злился и не хотел, чтобы он в нём катался на улице. Но пришлось смириться. Мама его очень любит и друзей у него целая куча. Им, в принципе, всё равно, что он инвалид. Главное, что хороший и общительный. Ему делали операции, его поили лекарствами, держали в больничных палатах, а однажды даже выставили, как экспонат на практическом занятии медицинского института. Ближе к пятнадцати годам лечиться надоело. Ведь и так понятно, что никогда не стать таким, как все остальные ребята. Никогда. Но он не отчаивается. Хочет стать писателем, потому что у него, как ему кажется, есть в этом деле талант. Теперь он его развивает. И знает, что когда-нибудь мир склонится у его ног. Но мир не склонялся. Мальчик повзрослел, поумнел и жил бы себе дальше, спокойно увядая в четырех стенах, если бы не одно событие... Событие, перевернувшее его жизнь.
Глава 1.
Писатель, который никому не нужен.
5 июня 2012 года. Вторник. 23:36. г. Саров. ул. Бессарабенко д.7 кв. 5.
«…эльф прыгнул. Многие знают, что лесной народ искусен в бою на мечах, и поэтому мало кто вступает с остроухими в схватку. Разбойники попятились, видя, как мечи-близнецы со свистом рассекают воздух. Ещё миг, и они точно так же будут рассекать доспехи врага. - Вперед! – скомандовал главарь шайки, и его подопечные кинулись в атаку. В одно мгновенье поляна превратилась в поле боя, сегодня чья-то кровь…» - Стоп! – подумал я и убрал руки с клавиатуры. – Всё не так! Абсолютно всё здесь неправильно и поэтому произведение опять похоже на сочинение десятиклассника. Ускользнула некая, очень важная для меня деталь, и теперь между хилых строчек пустота. Впрочем, есть ли в моем репертуаре хотя бы одно творение, где эта самая деталь присутствует? Конечно же, нет. Да и не будет, думаю. Я сидел в своей старой, скрипучей и полуржавой инвалидной коляске. Сидел и смотрел на заляпанный экран монитора. Передо мною, на белом холсте пиратского Word’а, простиралась почти гениальная, но в то же время с рекордным количеством ошибок рукопись. Над ней я сижу, наверное, пятый (если не шестой) месяц в надежде, что сей труд прочитает и порекомендует к печати редактор какого-нибудь, пусть даже самого бедного издательства. Вот точно так же робкие юноши простаивают под окнами актрис и певиц. В душе живет надежда, что сейчас окно кумира откроется, и любовь примчится на белой колеснице… И навеки соединит сердца! Боже мой! Взрослый человек, а так и не научился быть реалистом. Я живу на первом этаже и очень часто смотрю в окно на ночное небо. Недалеко от моего дома находится озеро, и, хотите, верьте, хотите – нет, но мне часто слышится пение неугомонных лягушек. Вот и сегодня, в этот, непонятно почему грустный вечер они вновь давали концерт. Я выключил компьютер, решив, что моя рукопись подождет до завтра, и сегодня я, со своим корявым умением писать, уже никак не смогу её улучшить. Монитор погас, отдав комнату тьме. Я отдернул штору и высунулся в окно. Шальной ветерок коснулся непослушных волос. Одно за одним, гасли в соседних домах окна, люди ложились спать, завтра им предстоял новый и трудный день. Озорная молодежь где-то пела под гитару, звуки пробивались сквозь ночь и касались меня. Ах, лето! Самая любимая пора. - Прогуляться чтоль? – шальная мысль родилась в голове. Наверное, её принес ветер. - Нет, - ответил здравый смысл. – На ночных улицах, инвалид, подобно обворожительной красавице, притягивает к себе внимание и неприятности. Я вздохнул и задернул штору. Пора спать. В свои неполные двадцать шесть я жил один, нигде не работал и кормился лишь государственной милостыней, именуемой - пенсия. Нищим я себя, конечно же, не навозу, но иного слова, охарактеризовавшего бы мое нынешнее материальное положение, пожалуй, не найти. Впрочем, я был богат. По-своему. Как я уже сказал, я писал. Писал много, творил каждый день, уже не задаваясь вопросом, будут ли опубликованы мои труды. Будут ли признаны, востребованы? Теперь я делал это только для самого себя. Просто чтобы скрасить убогое, полное удручающих мыслей, существование. Писательство было моим спасеньем. - Когда-нибудь… - порой, купаясь в мечтах, думал я, – …Меня обязательно напечатают. Напечатают, и я прославлюсь. Золотой фонд русского фэнтези уже заждался. Но это будет не сейчас. Чуть позже. Когда-нибудь. У меня была тесная, доставшаяся от родителей, двухкомнатная квартира, из которой я, не смотря на бесчисленные советы старшей сестры, съезжать не собирался. Да, было бы очень разумно выменять её на однокомнатную! Да, я меньше бы платил за свет, газ, телефон! Но есть одна маленькая деталь - мне пришлось бы расстаться с воспоминаниями. Всё, что угодно, только не это. Воспоминания и желание писать – вот что у меня было. И больше ничего: ни жены, ни детей, ни шумных дней, наполненных встречами и важными решениями. Я всегда боялся принимать решения. Может быть, именно поэтому так и не сдвинулся с мертвой точки? Даже великая и могущественная цель стать писателем со временем превратилась для меня в затхлую привычку. Давно надо было пересмотреть свое мировоззрение, но… мне неоткуда было взять смелости, чтобы сделать это. Аккуратно, всё ещё боясь за слабые больные ноги, я поднялся с кресла и подпихнул под плечо костыль. В другую руку мне легла клюшка. Вот уже второй год я передвигался по квартире подобным образом. Иногда я даже выходил на улицу, оставляя дома свою извечную спутницу – каталку. Бабушки на лавочке, очарованные моим упорством и тягой к жизни, тут же предлагали помочь. Я вежливо отказывался и неспешно ковылял к магазину за хлебом и молоком. Во мне горела надежда, что когда-нибудь отпадет потребность даже в этих убогих инструментах. И вот тогда я посещу все те места, которые меня так манят. Мой мир не будет больше ограничен асфальтовой дорожкой. Я открою портал в другое измерение, как не раз делал это на страницах своих рассказов. Тусклый ночной свет лился в квартиру сквозь окно, наполняя мою темницу тенями. Я прошелся по залу, бросил взгляд на старые, покрытые пылью фотографии родственников, погладил кота и свернул на кухню. Мой холодильник, как всегда, пуст. Единственное, что здесь можно было найти, так это кетчуп да снег в морозильнике. В руки ко мне лег пакет молока, я приблизился к крану и включил воду. Вымыв кружку с изображением мультяшных котят, я наполнил её и тут же осушил. Ужин закончен. Из зала донеслось пиликанье мобильника. Неужели, кто-то прислал мне СМС?! По такому поводу завтра выпадет снег, или, того хуже, произойдет конец света. - Торопиться не буду, - подумал я, доливая в кружку последние капли «ужина». – Денег на ответ всё равно нет. Маленький экран телефона высветил: «Тимофей, привет! Надеюсь, завтра буду в Сарове. Жди. Бес». Улыбка скрасила моё, покрытое щетиной лицо. Человек, носивший взятую с детства кличку «Бес», жил и работал в Нижнем Новгороде – столице нашей области, но к Сарову его тянуло также, как моего одноглазого кота к моему молоку. Любой свободный день, и он уже тут. С кучей пестрых новостей и предложений. Я вернулся в свою комнату, пытаясь вспомнить, сколько же времени мы не виделись. Так и не вспомнил. Для человека, чьи дни однообразны, как бразильские сериалы, время течет совсем по-другому. Порой даже не поймешь, быстрее или медленнее. Бросив на пол костыль и клюшку, я сел на постель, вздохнул, разделся и забрался под одеяло. Через открытое окно ко мне влетали шумы лета. Они притягивали, просили пойти в мир шумных компаний и безмерных пьянок. - Нет, – ответил я искушению. – Даже самые великие дарования губятся праздностью. - Но что же я буду делать завтра? – возник вопрос. – Наверное, то же, что и сегодня, - пришел ответ. - Нужны перемены, какими бы они ни были. Жизнь не может пролететь так сухо и одноцветно. Она должна быть интересной, но… Наверное, мне самому боязно что-то менять? Я засунул руки под подушку. Порой хочется плакать. Нет! Не от того удручающего положения, в котором я нахожусь. Всё не так уж и плохо. Дело в другом. Понять бы, правда, в чём. Медленными шажками ко мне подбирался сон. Цепляясь за сознание, он проникал в самые отдаленные глубины моего мозга. Туда, где прятал я свои стереотипы и мечты. Меня окутало теплое одеяло покоя и надежды. Может быть, завтра всё будет по-другому? Не так. Я всё время чего-то жду, каких-то новых впечатлений. Ну, когда же дождусь!? Глаза закрылись, и дыхание стало ровным. Маленький человек в маленькой квартире прожил ещё один короткий день беззвучной жизни. Все его забыли, и только пыль да песок, принесенные сюда грязными колесами инвалидного кресла, верили, что завтра действительно будет лучше. Просто потому что завтра взойдет нежное солнце. Ведь оно всегда всходит. Шторы на окне чуть вздрагивали от прикосновения ветра, где-то под потолком пищал одинокий комар, оставшийся без пищи. Крики и гул машин стихали. И даже лягушки отправились на покой. Так резко, будто их кто-то распугал. Ночь затопила Саров. Непроглядная ночь, вечная ночь.
***
Кошмары редко посещают меня, но, когда это случается, в душе остаются неизгладимые впечатления. Они, будто остатки затянувшейся простуды, ещё долго находятся в организме, убивая целеустремленность и радость. Сегодня мне снился кошмар. И самое противное в нём было то, что всё казалось таким реальным, таким живым. - Ну, быстрей! Машина же ждет! – отец с папиросой в зубах суетился возле двери. Как всегда, он нервно ругал мать за нерасторопность и медлительность. А я сидел с рюкзаком в коляске и ждал, когда родители соберутся. Мы покидали свою квартиру. Навсегда. Я не понимал, что случилось. Лишь одно слово вертелось в мозгу: «Эвакуация!». Военные грузовики выстроились во дворе, солдаты заставляли людей садиться в них. Машины уезжали. Куда и зачем, никто не знал. Собрав чемоданы, мы вышли во двор и начали пробираться сквозь шумную толпу к накрытому брезентом кузову. Военные что-то говорили в граммофон, но слова чахли во всеобщем гуле, полном недовольства и непонимания. Все свободное пространство возле подъезда было забито упрямыми людьми. Маленькие дети плакали, прижимаясь к матерям. Я посмотрел на ночное небо и не увидел на нём ни одной звезды. Больше всего меня пугала неопределенность. Мою мать подсадили, и она оказалась в кузове, вслед за ней в машину забрался отец. Не знаю, почему, но они совсем забыли обо мне. Ругались, кажется, из-за каких-то мелочей. А как же я?! Грузовик завелся и тронулся с места. Меня уже трясло от страха. - Ма! Мать меня не слышала. Я кричал, пытаясь заглушить рев мотора, лицо самого близкого человека удалялось. Меня забыли. Меня бросили! Одного. Маленького беспомощного ребенка. Среди солдат, непонятных и страшных. Я один. - Тимик, пойдем отсюда! Кто-то схватил ручки инвалидной коляски. Меня повезли от толпы. Вначале медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Я обернулся, чтобы посмотреть, кто же толкает мою каталку. Знакомое лицо друга вселило уверенность, и страх чуть отступил. Мы с товарищем помчались по асфальтовой дорожке, затем свернули за угол и понеслись в неизвестность. Тут, я понял, что это побег. Самый настоящий. Но почему? - Казак , мы куда? – робко спросил я. - Они убийцы! – отрывисто бросил мой друг. – Мы должны спрятаться! Как можно скорее! Я испуганно вжался в кресло. Город опустел и стал похож на кладбище. Держась подальше от мертвых улиц, мы двигались по ухабистым, проложенным между домами дорогам. Колёса моей каталки то и дело натыкались на камни, я подскакивал и просил друга сбавить ход. Но он будто бы не слышал. Мы выскочили на перекресток, остановились и замерли. Прямо на нас двигался строй тех самых людей, что садились недавно в грузовики. Я встречал в толпе знакомые лица. - Черт! – друг резко развернул коляску – Уже перевоплотились! - Что?! – нахмурился я. И тут перед глазами всё поплыло. Размытые образы, нечеткие грани. Я кружился. Так быстро, что в ушах свистел ветер. Декорации сменились, и вот я уже в каком-то непонятном месте. Придя в себя, я опознал детский аттракцион и игрушечные машины. Вокруг танцевали люди, они вертелись в беспечной пляске и смеялись. А потом все одновременно посмотрели на меня. - Поехали! – мой друг схватил коляску и рванулся вперед. Сотни рук в один момент потянулись ко мне. Они хватались за футболку, за волосы, за штаны. - Ты наш! – я увидел молодую женщину с гладкими черными волосами. Она игриво улыбнулась, обнажая клыки. Её глаза сверкнули, и в один миг стало понятно, чего хотят все эти… вампиры. - Ты должен подчиняться старшим! Ты должен слушаться! - Куда ты везешь его?! – женщина залепила моему другу пощечину. – Он останется здесь! С нами! Тут я почувствовал, что мою ладонь кто-то больно укусил. Горячая кровь растеклась по коже, просачиваясь между пальцами. Алые капли падали на пол, и каждое соприкосновение этой влаги с землей отдавалось в моей голове ударом грома. - Какой милый мальчик! – промурлыкал кто-то во тьме. - Ааааааааа! – я даже удивился тому, что моя глотка не взорвалась. - Тимоша, - ласковый голос раскидал мрак по углам. - Тимошенька, вставай, - мама погладила меня по лбу. Такой приятный голос. Давным-давно меня точно также будили. В больнице. Когда нужно было делать уколы. Я не хотел открывать глаза, потому что боялся, что увижу сейчас перед собой медсестру со шприцом. - Тимошенька, ну, давай, поднимайся! – прошептала мама мне на ушко. – Надо, Тимочка! Кошмар неспешно отступал, растворялся. Вот я уже вижу очертания своей родной комнаты. Тепло кошки у ног, запах пыли, пиликание мобильного, который ловит сеть. А в голове назидательные слова… - Тимоша-а! Вставай!
***
6 июня 2012 года. Среда. 4:09. г. Саров. ул. Бессарабенко д.7 кв. 5.
Мои руки впились в одеяло и все мышцы на теле напряглись. Дыхание участилось, а сердце уже пробивалось сквозь ребра на выход. Вампиры исчезли, передо мною была моя комната: знакомая мебель, привычные тени, запахи и вкусы. Глубоко вздохнув, я расслабился и опустил голову на подушку. Это был всего лишь сон, но мне не хотелось шевелиться: тьма, окутавшая меня, все ещё таила в себе навеянные разыгравшейся фантазией образы. Она мечтала, чтобы я поверил, будто в моей квартире есть кто-то посторонний. И он опасен. И он, конечно же, не человек. Я вытер вспотевший лоб. Не самое противное, когда тебе тут и там мерещатся демоны. Куда страшнее тот факт, что именно сейчас никто не может тебя защитить. Впрочем, не в защите нуждался я. Просто в успокоении. Нет ласковых рук, способных обнять, нет нежного голоса и теплых слов. Вот какое оно. Одиночество. Перевернувшись на бок, я попытался заснуть, мысленно обращаясь к воспоминаниям, затем - к образам, что ютились в моей голове. Вот я вижу, как Дик скачет по лесу на коне. Вслед за ним на волках мчатся орки. Они натягивают луки, но герою ничего не угрожает, ведь я властен над ним и вытащу из любой передряги. Лес растворился, и теперь предо мною шикарная зала, где танцуют эльфы. Бал, поставленный в честь окончания войны. Какой – додумаю позже. Главное – что я видел их улыбки и взгляды, полные счастья. Ибо кровь не орошает больше священные леса. Глаза закрылись, и я окончательно расслабился. Но сна, как назло, не было. Поганые вампиры выкрали его и спрятали. Мне пришлось подняться и сесть на постель. - Тоже не спишь? – обратился я к коту, лизавшему хвост. Животное бросило на меня пронзительный взгляд и чуть слышно заурчало. - Ну, и чем нам с тобой заняться? – в моих руках оказалась футболка. Я надел её, затем натянул штаны и носки. Раз уж не спиться, надо что-нибудь поделать. Тут же мне вспомнилась моя горе-рукопись, которою грызут орфографические, стилистические и речевые ошибки. Ах, бедные буквы, бедные предложения! Что ж, подсобим. Потянувшись и зевнув, я взял костыль с клюшкой и побрел на кухню. На улице уже светало, иссиня-черное небо перекрашивалось в темно-серое. Летом рассвет приходит задолго до положенного ему срока. Томно шумел холодильник, капала с крана вода. По привычке я коснулся выключателя. Не смотря на то, что ночь отступала, в комнате всё ещё царил мрак и… Свет не зажегся. Смутившись, я ещё раз нажал на пластмассовую кнопку – эффект оставался прежним. Тогда я приблизился к плафону и заглянул в него, решив проверить – в порядке ли лампочка. Никаких видимых дефектов не обнаружилось. Кот пробежал по кухне, прыгнул на диван, с него - на стол. Виляя хвостом, он обнюхал тарелки и кружки. Не найдя ничего съедобного, животное перескочило на подоконник и уставилось в окно. Я потер затылок, затем ещё раз включил-выключил свет - не работает. Развернувшись, я поскакал в зал, но и там, да и в моей комнате меня ждала аналогичная ситуация. - Понятно, - мысленно заключил я. – Кто-то намеренно или случайно вырубил электричество. Может, что-то ремонтируют? Я подошел к входной двери и прислонился к ней в надежде услышать в подъезде матерные возгласы монтажников. Тишина. Даже лифт не тревожил своей однообразной работой. - Про рукопись придется забыть, - подытожил я, приблизившись к окну на кухне. – Ну, что друг? – моя ладонь проползла по спине кота. – Как же мы тогда убьем время? Кот неотрывно смотрел на улицу. Теперь и я, его хозяин, обратил внимание на дома и деревья, всё ещё спящие и видящие сладкие сны. Ни одно окно не горело в соседней высотке, не жужжали машины, не ходили автобусы. Неестественная тишина залила Саров, будто кто-то нажал на кнопку «пауза» и остановил равномерное течение обыденной жизни. - Ты тоже видишь это, - совсем тихо обратился я к коту. – Наверное, чувствуешь? Что-то не так? Кот лишь дернул ушами, попытавшись понять, о чём же ему говорят. - Ты прав, - я почесал у него за ухом. – Что-то изменилось. И эта тишина мне совсем не нравится. Со всей доступной мне быстротой я вернулся в зал и схватил телефонную трубку. Мысли в моей голове путались и сплетались в совершенно невероятные гипотезы, тысячи домыслов роились там. Палец завис над кнопкой, и вдруг я понял, что дрожу. Гудков не было. Несколько раз пришлось нажать «сброс», но это ни к чему не привело. Телефон, как и всё в округе, умер. Не помню, как добрался до кресла, толи ползком, толи вприпрыжку. - Первое… - я поднял указательный палец вверх, - …какие-то отмороженные ребята перерезали все провода в подъезде, а окна на улице не горят, потому что ещё слишком рано… Палец загнулся. - Второе… - средний палец уперся в потолок, - …у нас вырубилась электростанция… Мои рассуждения прервал кот, прыгнувший ко мне на колени. Я нежно провел рукой по его гладкой спине, животное ответило гипнотизирующим мурлыканием. - Кушать хочешь, да? – понимающе проговорил я. – А вот мне бы хотелось знать, почему мы с тобою угодили в каменный век. Кот, конечно же, мне ничего не сказал, лишь урчал, пристроившись на ногах. - Мобильник! – я сбросил сожителя и кинулся к своему электронному другу. - «Нет сети», - коротко отрапортовал он, что означало – ни один спутник не хочет сейчас обращать на нас внимание. Моё терпение иссякло. Может быть, я фанатик, может быть, помешанный параноик с гипертрофированным мироощущением, но факты меня пугали. Пугали так, что я готов был сорваться с места и пойти куда угодно, лишь бы только получить ответы. Не долго думая, я так и поступил. - Никуда не ходить, в компьютер не играть, всем моим любовницам отвечать, как всегда, по заранее написанным шаблонам! – я давал коту команды, нацепляя на себя свитер. – Я найду кого-нибудь, кто вернет меня к реальности, и сразу домой, спать, потом - творить. Договорились? Кот мяукнул. - Знаю, - выдохнул я, глядя в зеркало. – Но и ты пойми меня. Животное прыгнуло в кресло и свернулось в клубок. - Вот это правильно! – я щелкнул замком и вышел в холодный подъезд, отметив для себя, что и здесь свет не горит. Лестница далась мне с легкостью, помогли перила. Тяжелая стальная дверь проговорила что-то невнятным скрипом, домофон поддержал её пиликанием. Я очутился на улице. Пустынной, тускло освещенной улице, на которой не было ни души. Лишь ветер, что покачивал моё слабое тело, и холод, свойственный раннему утру. Делать нечего, придется терпеть, ведь нет ничего важнее уверенности в собственной безопасности. Переставляя костыли, я пошел в неизвестность. |