Свободную душу схватили
и два белоснежных крыла,
взяв ножницы, укоротили —
чтоб больше летать не могла.
И в тесное тело впихнули,
как будто надев кандалы,
и с Неба на Землю швырнули —
в тюрьму из рассветов и мглы.
И память о Небе отняли,
и страшный отмерили срок.
Надежды немного ей дали
и Веры горячий глоток.
И в страхе потерянно бродит
ушедшая в пятки душа.
Нигде не укрыться — находят
и всё испытанья вершат.
Рискуя душевным здоровьем,
инъекции делают в кровь
и травят великой Любовью,
коль выдохлась «просто любовь».
И рвут, если струны не прочны,
и бьют — да туда, где больней, —
и освобождают досрочно
любимых и близких людей.
А время то медлит жестоко,
то пустится с места бегом.
Считая мгновения срока,
стучится в груди метроном.
Тоскует душа на планете
у звёздной колючей стены
и светит, безжалостно светит
тюремный прожектор луны.
…Не бойся — не вечно всё это.
Не верь, что оставят без сил.
Попросишь — и включат рассветы.

Но ты всё равно не проси.