Весь вечер они смеялись, вспоминали прошлогодний приезд Лизы. То, как ее укусил поросенок. Как она впервые в жизни звонила родителям по межгороду, и, не набирая восьмерки, ненароком попадала в справочную. Как она ходила смотреть на тетю, доившую Марту. Как корова топнула в жижу, обрызгав любопытную мордашку городской Лизы. Они смеялись весь вечер, и пили чай с малиновым вареньем. Вовка вырос, он стал серьезным, с черными подмышками и гоготал низко, по-мужски. На веранде им поставили две раскладушки. Тетя Вера пухлыми руками с розовыми локтями, пуская ветер, расстелила белье в цветочек, и на веранде запахло мылом. Вовка рассказывал про звезды, про то, что многих из них уже нет, но свет от них до сих пор виден, и виден только у них в деревне. А бывают ночи, когда звезды объединяются в образы и на их деревенском небе показывают художественные фильмы. Вовка казался ей глупым. Лиза расправляла кудри и натягивала на голые плечи ночную рубаху тети Веры с большим мысообразным вырезом. А потом Вовка храпел. Низко, по-мужски. Лиза засыпала, окруженная запахом мыла, стрекотаньем звездной ночи и сладкими мыслями, что по приезду расскажет во дворе всем подружкам про деревню, про взрослого брата, с которым спала на соседних раскладушках на одной веранде. На утро Лиза проснется оттого, что Вовка сядет у нее в ногах и станет рассказывать сон. Клетчатый от тюля воздух будет пахнуть блинами и жужжаньем мух, тетя горланить на кухне, ругаться с кошками и звать их завтракать. Звуки смешаются в один, который засверлит живот Лизы. Она уже не будет слышать мух, тетю, Вовку. Лиза сосредоточенно под одеялом будет трогать тетину рубаху, простынь и пытаться вычислить площадь красного пятна. Да. Это было давно, когда Лизе было тринадцать или четырнадцать… Вовка обзывал ее городской, ленивой лежебокой. Низко гоготал, шутил, что силой поволочет ее завтракать, и отбирал одеяло. Лиза плакала. |