Прочитайте, оставьте, пожалуйста, отзывы, где напишите, понравилось ли вам и стоит ли дальше писать, потому что у меня есть задумка, как дальше может развиваться сюжет. Заранее спасибо.

(После нескольких отзывов я скорректировала текст и добавилаеще немного нового)

Я знал её. Вернее, думал, что знаю. Полина нравилась мне своей таинственностью. Её взгляд постоянно уходил куда-то в пустоту и, даже когда она была рядом, мне казалось, что она где-то очень далеко. Полина все время была задумчивой. Я никогда не интересовался, почему. Полина была такой родной, Мне казалось, что я знаю, что она скажет, куда повернется, как и куда двинется.

Однажды вечером она сидела у камина. В свете огня ее темный силуэт выделялся в окне. В Лондоне в это время года почти каждый день идут дожди. Мимо меня по луже промчался кэб, и брызги из-под колес и копыт лошади полетели на розу, которую я держал в руках. У нас осенью вообще розы редкость. Эту мне привез брат из Италии специально для Полины. Теперь она грязна. Я бережно вытер лепестки. Капли дождя падали на нее, и от этого роза, выглядела свежей, как будто только что срезанной с куста и потому оставались еще капли росы.

У меня был ключ от квартиры Полины. Я тихо открыл дверь и зашел. В квартире было как всегда тихо и пусто. Полина жила только в одной комнате – там, где сейчас горел камин. Я зашел туда.

- Добрый вечер, Полина.

- Здравствуй, - тихо сказала Полина безразличным тоном.

- Ты опять грустишь. Почему?

- Потому что плохая погода.

- Ты всегда так отвечаешь. Может, придумаешь что-то новое?

- Не сердись. Пожалуйста.

- Ты мне не доверяешь? Но ведь мы знакомы так давно.

- Не волнуйся. Я доверяю тебе, как родному. Просто… пойми, я еще не готова.

Я подошел к ней сзади и обнял её за плечи.

- А когда будешь готова? Не отвечай. Я знаю, ты скажешь, что скоро, а на самом деле никогда.

- Джордж, ты опять! – она подошла к камину и залила огонь. Камин горел, наверное с самого утра, потому что, несмотря на плохую погоду, в комнате было очень жарко. После она зажгла керосиновую лампу. Затем подошла к креслу и резко села. И также резко заговорила.

- Сядь. Ладно, если ты так хочешь, я расскажу тебе о себе все.

Я думал, что сейчас начнется старая история о девочке сироте, воспитывавшейся в русском пансионе, а затем учившейся в Оксфорде. Именно так Полина и описывала свою жизнь.

Мы познакомились именно в Оксфорде. Я преподавал историю, а она училась на историка-археолога. Я сразу на нее обратил внимание. Умная и скромная, она просто училась. Однажды я предложил Полине ходить на дополнительные занятия. Она согласилась. Действительная, Полина оказалась очень интересной студенткой. Ее жизнь, несчастная и серая, не лишила ее всех положительных качеств. Она легко поддерживала беседу, понимала меня с полуслова, даже когда я был расстроен или сердит, она была настолько проницательна, что даже смогла однажды прочесть на моем лице смерть матери. Больше всего мне, конечно, нравился в ней ее интерес к предмету. Такое редко встретишь у девушек того поколения. В нашем университете вообще было мало девушек. Наверное, из-за того, что в это время образование не было очень доступно, но Полина все же добилась, того, чтобы ее приняли. Это упорная борьба за знания в течение нескольких лет меня тоже привлекала в ней.

Когда я попросил ее рассказать о себе, то услышал именно историю девочки-сироты. Занятие за занятием проходили, а я влюблялся в нее все больше и больше. Год назад, когда Полина окончила второй курс, я уволился оттуда. Мне пришлось уехать на три месяца в Италию, чтобы помочь брату. В это время там проходил промышленный переворот, в котором мой брат активно участвовал. Впрочем, неважно. За эти три месяца Полиной что-то произошло. Она бросила университет, стала сидеть дома и зарабатывать на жизнь тем, что писала небольшие статьи в местную газету. Более того, она продала дом в Оксфорде и переехала в Лондон, где купила квартиру на узкой улице близ Вестминстерского аббатства. Когда я вернулся домой, в почтовом ящике лежала записке, в которой значился адрес и подпись: «Полина О’Кейси». Я приехал по этому адресу, и с тех пор каждый вечер я прихожу к Полине и пытаюсь узнать, что же стало причиной такой перемены.

Полина продолжила:

- Я расскажу только один раз. Если ты что-то не поймешь, повторить это я уже не смогу.

Второго декабря, двадцать четыре года назад, у Алисии О’Кейси родилась вторая дочь. Девочку назвали Полиной. Спустя несколько минут после рождения Полины начался жуткий дождь, какого в Оксфорде еще не видели. Разбушевалась гроза. Деревья в саду рвало и кидало. А дом стоял крепко и твердо. Внезапно молния угодила в розовый куст, росший у крыльца. Цветы вспыхнули. Дом сразу же загорелся, - Полина отвернулся к окну. – Моя мать сгорела заживо вместе с отцом. Сестра Анжелика успела выбежать и вынести меня. Анжелике было около десяти лет. Она побежала к бабушке, жившей через три квартала. Бабушка нас приняла. Конечно, она много проплакала над погибшей дочерью. Но надо было жить. Больного сердца бабушки хватило ненадолго. Через восемь лет она умерла. Анжелике было очень тяжело. Университет ей пришлось бросить. Она устроилась в какой-то богатый дом домоправительницей. Хозяйка сжалилась и решила устроить мою судьбу. Она отправила меня в пансион, в Санкт-Петербург. Там я выучила русский язык. Через десять лет я вернулась. В этом доме уже были другие хозяева. Я спросила у них про Анжелику – они ничего не знали. Дом нашей бабушки стоял пустой, темный, одинокий. В нем давно уже никто не жил. В месте, известном только нам с Анжеликой лежал ключ, ржавый, тусклый. Им явно уже давно не пользовались. Я испугалась. Вдруг он рассыплется! В дом мне тогда уже не попасть. Но он не рассыпался. И даже с трудом, но все-таки повернулся. В этом доме я и жила до тех пор, пока не познакомилась с тобой. Я поступила в Оксфордский университет. Дальше ты знаешь.

- Ну а тогда? Тогда, когда я был в Италии?

- В Италии… В Италии… Тогда-то мы с Анжеликой и встретились. Только не так. Я мечтала о другом, Анжелика изменилась. Очень. Она вышла замуж за какого-то богача. Стала жадной, скупой. На следующий день после того, как они побывали у меня, ко мне пришел какой-то странный человек. Он был весь в черном. На глаза надвинута шляпа. Когда я закрыла за ни дверь, он снял шляпу. Я узнала в нем мужа Анжелики. Дальше я не стану описывать. Скажу только, что я была слишком слаба и не могла отбиваться. Около двух недель каждый вечер он так приходил. Я никому не могла сказать – он грозился убить Анжелику. На пятнадцатый день он вновь пришел. Он связал мне руки и положил на глаза черный платок. Он повел меня. Сначала мы ехали в кэбе. Потом зашли куда-то. Было слышно множество голосов, пьяных, мужских, грубых. По выкрикам я поняла: они играли на меня. Я похолодела. Спустя некоторое время я поняла: кто-то выиграл. Меня куда-то повели. Три дня я просидела в страшной комнате, темной и большой. Каждый вечер приходил этот кто-то, кто выиграл и… Прости, я больше не могу…

Полина помолчала и справилась с собой.

Я очнулась дома. В кресле перед камином. На чайном столике лежали двести долларов. И тут у меня началось. Я рыдала и кричала, осознавая лишь одно: со мной обошлись, как с девушкой легкого поведения. Я не знаю, что может быть хуже. Я продала этот дом, уехала в Лондон, решила даже поменять имя (боже мой, я же опозорена и лишена чести!). Перед отъездом я оставила тебе записку с адресом. Это был последний след Полина. Ее больше нет. Знакомься, перед тобой Шарлота Хэзел, двадцати четырех лет от роду. Это все.

Во время ее рассказа незаметно опустились сумерки. Я потрясенно смотрел на Полину. Эта девушка и вида не подавала, что во время моего отсутствия перенесла столько страданий!

- И как же мне теперь тебя называть?

- Как хочешь. Как тебе будет удобнее.

- Понимаешь, для меня не существует Шарлоты. Есть только Полина. Мо любимая Полина. Я найду его и отомщу за тебя.

- Не надо.

- Почему?

- Просто. Не надо.

- Ладно. У тебя есть портрет Анжелики?

- Зачем тебе?

- Потом узнаешь. Надо.

Мы слепо доверяли друг другу.

Полина подошла к шкафу и достала тетрадь.

- Здесь я рисовала ее сама, - она вырвала лист и протянула мне.

Я в восхищении вскрикнул:

- Как живая! – я никогда не видел сестру моей любимой и потому удивился, как они были непохожи. Что-то общее было, но…

- Полина, ты… - у меня не находилось слов. Я обнял ее. – Спокойной ночи, родная.

Полина вновь погрустнела, потушила керосиновую лампу и опустилась в кресло. Я едва слышал ее дыхание. На Лондон опустилась ночь. Лондон принадлежал осени.

Послесловие

Прошло несколько дней. Я так и не нашел ни Анжелику, ни ее мужа. В Лондоне их никто, как и следовало ожидать, не знал. Тогда я решил съездить в Оксфорд, чтобы там попытаться что-то узнать. Вчерашний рассказ Полины навел на меня какое-то состояние тумана, что ли… Я забыл о ее просьбе ничего не предпринимать.

Всю ночь я думал о том, что она мне рассказала. Многого я не понимал. К чему ее отправили учиться именно в Россию? В Англии тоже много подобных заведений. И была ли какая-то связь между этой ее жизнью за границей и последующими событиями? Возможно, Полина и сама ничего не знала.

На следующий день после моего решения об отъезде в Оксфорд, примерно за час до, того, как я должен был уйти, пришла девочка. Я ее сразу узнал. Это была соседка Полины сверху, что жила вместе с бабушкой. Их судьбы с Полиной были чем-то похожи. Эта девочка тоже была сиротой, только мать ее умерла совсем недавно от смертельной болезни. Эту девочку звали Мартина. Она принесла мне письмо. Письмо от Полины.

Я несколько раз прочитал письмо. И снова я ничего не понимал. Что же делает Полина? То она была затворницей, а теперь нашла работу, еще и в богатом доме… Эти непонятные события не остановили меня, я поехал в Оксфорд, где все равно узнать ничего не удалось. Никто из моих знакомых Анжелику и ее мужа тоже не знал.

Спустя несколько лет, за два месяца до смерти, во время последней нашей встречи, Полина объяснила мне все, что я не понимал. Эта история удивительной женщины восхитила меня так, что я решил написать ее, лишь поменяв фамилию девушки, потому что имя мне слишком нравилось. Далее я пишу от ее имени так, как Полина мне все рассказывала.