Рисунок четвёртый. «Два автобуса. Автобус второй».

Я опять ехал в автобусе. Впрочем, я езжу на них каждый день. Не то, чтобы это мне нравится, но когда очень нужно добраться на другой конец города, то даже до отказа набитый автобус, в который удалось едва втиснуться, становится желанным спасением.

В этот раз пассажиров было мало, многие сиденья в салоне пустовали. Я невидяще смотрел в темноту за окном, когда на одной из остановок напротив меня сели два пенсионера. Они о чём-то оживлённо спорили, но я не вслушивался в их разговор до того момента, пока не один из них не сказал:

- А вот при Петре Первом, на три копейки можно было корову купить! Корову! Во, какая экономика была, какое развитие! Вот это был расцвет страны…Знаешь, как бы мы хорошо в то время жили?

Я не выдержал и улыбнулся.

- А чего вы смеётесь, молодой человек? – повернулся ко мне первый. – Я, между прочим, вполне серьёзно говорю. Вы подумайте только: три копейки за корову! А на рубль можно было стадо купить!

- Ну да, хорошо бы нам жилось, - кивнул я. – Вот только были бы мы с вами крепостными крестьянами. И чаще всего не видели бы этих трёх копеек, не говоря уже и о рубле.

- А вдруг бы и не были?

- Ну… Это если только у нас в праотцах какой-нибудь вельможа петровского времени затесался, то да. Но я что-то в этом сильно сомневаюсь. Да и если вспомнить времена Перта, то что там у нас, кроме работы было бы? Хороводы вместо дискотеки, лучина вместо лампочки… Ни книг, не телевизора, ни радио. Вы бы там не смогли нормально прожить. Только если родиться в то время и ничего, кроме реалий той эпохи, не видеть.

- Можно подумать вам сейчас живётся хорошо… - вскинулся он. – Вот вы работаете? Вам хватает заработанных денег?

- Я сейчас учусь в университете, поэтому о серьёзной, постоянной работе с полной занятостью думать не приходится. Так…. Подрабатываю время от времени.

- Вот видите, вы подрабатываете! А вот Сергей Анатольевич всю жизнь на вредном производстве работал и что теперь? Ему отказали в выплате добавки к пенсии! То же мне – великая страна советов…

- Но ведь не всё так плохо было… - я попытался возразить. – Вернее сказать, было ведь и такое, за что советскому руководству можно и нужно говорить «спасибо». К примеру, бесплатное образование, которое существует, пусть частично, и сейчас. Та же бесплатная медицина. Ведь была же! А электрификация страны? Вопрос-то не том, хорошо или плохо, вопрос в цене, которыми всё это достигалось… Что же до советской власти… Так ведь «маленький» человек всегда страдал от произвола вышестоящих всегда: и вчера, и сегодня, и завтра…

- А разве это хорошо?! – перебил он меня. – Разве это хорошо?

- Я и не говорил, что это хорошо, - спокойно ответил я, поглядывая на его попутчика: тот сидел спокойно, лукаво на меня поглядывая.

Поймав мой взгляд, Сергей Анатольевич подмигнул мне.

- Ты, Володя, ещё про еврейский заговор расскажи, - обратился он к другу.

Володя, судя по загоревшимся глазам, ухватил знакомую тему и приготовился «оседлать конька».

- А что? И скажу!

- Это про масонский мировой заговор? – несколько скептически поинтересовался я.

- Да нет… Масоны – это сказки для детей и наивных старушек. Я говорю о том, чему есть доказательства. Когда-то давным-давно евреи собрались на горе Синай и решили, что будут скрытно править миром. И что лучше всех будет жить именно еврейский народ, а остальные будут у них в услужении… Но это очень сокращённо…

- Знаете, - я улыбнулся. – Я сейчас скажу одну вещь, после которой вы, возможно, перестанете со мной разговаривать.. Дело в том, что у меня бабушка по отцу – чистая еврейка…

- А…ааа, - протянул Володя. – А все мы такие…

- Ну тогда вы сами себе противоречите. То есть все мы участвуем в этом гипотетическом заговоре. То есть не только евреи во всём виноваты, но и мы тоже. А я бы от себя сказал, что именно мы и виноваты в первую очередь в собственных бедах.

- Да что толку… - Володя махнул рукой. – А вообще, спасибо за разговор. Интересно было. Сергей, завтра в пять, как и условились? – он обратился к своему спутнику, и тот кивнул. – Тогда до свиданья. И вы тоже будьте здоровы, молодой человек.

Володя поднялся, прошёл к выходу и сошёл на первой остановке.

- Простите, я его, случайно, не обидел? – спросил я Сергея Анатольевича.

- Да нет. Тут его остановка. Вы не пугайтесь, он часто такое говорит, и часто его поднимают на смех… Он вообще весь такой. Ну, то есть запальчивый и безобидный. Пытается говорить на великие темы, а дискутировать толком не умеет. Вот мы с ним в настольный теннис играем. А он выиграть у меня не может. И расстраивается… Я ему пару раз поддамся, - Сергей Анатольевич хитро улыбнулся. – Володя и рад без памяти. Сразу начинает говорить, что рука разошлась, подача пошла…

- А где вы работали?

- На севере, - коротко ответил Сергей Анатольевич и сразу как-то помрачнел. – В двух словах, имел дело с энергией атома… В советские времена это был секретный объект. Усиленная охрана, спецрежим и так далее… Те, кто там работал, даже числились где-нибудь в НИИ другого города. Сейчас всё вроде как рассекретили, но именно «вроде как»… Потому что никто никогда не расскажет, что и как мы там делали. В общем, я уехал оттуда в самый последний момент. Люди, оставшиеся там ещё хотя бы на полгода, уже давно на кладбище. Авария там какая-то случилась. А я, получается, жив остался. И даже не инвалид. А теперь в пенсии мне отказывают. Да и претендовать я, фактически, не могу: нет у меня ни одной государственной бумажки, где было бы сказано и задокументировано, что я работал в условиях вредного производства…

- И вы не можете ничего сделать, - протянул я.

- Даже не хочу, - махнул рукой Сергей Анатольевич. – Нервы ещё на чиновников тратить. Мне недолго осталось, я это знаю. Так зачем ещё себе жизнь осложнять? Это вам, молодым, надо пробиваться и устраивать свою жизнь. А я своё, можно сказать, уже прожил. Поэтому и не унываю, поэтому и не злюсь по пустякам… И кстати, - он глянул за окно, - вот и моя остановка. Прощайте, молодой человек…

Глядя на улицу, я провожал его глазами. Невысокий старик, одетый в потёртые брюки и видавший виды серый пиджак, из-за которого выглядывал потрёпанный воротник некогда красной рубашки. Прохожие даже не смотрели в его сторону, и мне подумалось, что Сергей Анатольевич рад этому. Ну или не рад, но явно этого желает.

Автобус поехал вперёд. Я ехал «пробиваться и устраивать свою жизнь».