Старые письма легко читать перед сном: можно наплакаться вдоволь…(вино? коньяк?). Упиваться печалью, пока не покажется дно, без вопросов никчемных: почему все пошло не так? Там, в пожелтевших конвертах ответов нет...Хрупкий скелет подснежника, тронешь – в пыль…Он пролежал между строчек немало лет, тот, кто его подарил, обо мне забыл.
Тот, кто его подарил, иногда звонит (путает номера – не туда попал), нежное что-то сбивчиво говорит, ну, а потом: «Пока…я слишком устал…». Слушаю безнадежность коротких гудков, пепел роняю на пол…и чай – остыл. Я не сказала ему самых важных слов, впрочем, он бы мне этого не простил. Он ведь из тех, кто прощается навсегда.
Рыцарь и шут. Музыкант и чуть-чуть поэт. Он убегает в дальние города, чтобы оттуда звонить мне: «Привет-привет!». В нашей реальности по-другому – нельзя. Старые письма – случайность, просил: «Порви…». И сами они рассыпаться в прах грозят. Только вот срок не истек у этой любви. (Слишком звучит банально, но как-то так...) Маску циничной особы надену с утра. Ну, а пока я читаю и пью коньяк. Такие вот романтичные вечера.