Пропасть моего "Я"

Дым начал раccеиваться. Всполохи пламени и мощные фонари на шлемах бойцов «ОтряБЗлом» освещали свеженаломанные руины.

— Ну что, ребятки?! Добро cнова победило зло! — бодро пробасил командир и грохнул тяжелым ручным орудием о пол. Арам, Армен и Арутюн, "Великие Три Ары" или просто "З-ара" подошли, хлопая его по плечам.

— Вчистую! — Зара снимают шлемы, лучи фонарей заметались, путаясь и перекрещиваясь в дыму.

Ветеран отряда, манул по кличке «Котовский», недовольно забурчал, выползая из своих доспехов. Голова бойца застряла где-то в недрах боевого костюма, и манул пятился, скрежеща пузом по камням.

Страшный грохот заставил всех замереть и съежиться. Дым и пыль стремительно втянуло в разверзшуюся твердь.

— Что это? – просипел командир, таращась во мрак.

— Я - вселенское добро! — рявкнуло из разлома. — Да будет мир во всем мире! Пусть никто не уйдёт обиженным!

Попов с Маркони, стоявшие спиной к источнику голоса, подпрыгнули и с разворота отправили в провал две гранаты. Парни упали ничком, прижимая ладони к ушам.

Манул, стоявший возле ленточек ограждения ("не пересекать - ведётся борьба со злом"), мягко подошёл к трещине в полу и заглянул вниз.

— Котовский, назад! — позвали Зара, но кот сел у края, беззаботно облизывал лапу и урчал.

— Котёнок, что там? — Спросил командир, манул посмотрел на него и продолжал вылизываться.

— Я - Вселенское Добро! Да воцарится взаимное доверие и благожелательность! — Полосатая морда лоснится довольством.

— Что за чёрт? — Командир Жасмин едва не выстрелил, откатившись в укрытие.

— Али вы добра не разумеете?

Попов и Маркони пререзаряжали пулемёт.

— Зара, что амулеты? — Спросил командир.

— Холодны как лёд, — отозвались из-за колонны Зара.

Голос молчал. По спине командира пробежала мурашка. Он вздрогнул, осознав, как мало у него осталось времени.

Из рукава командира выпал муравей и деловито направился к провалу.

Зара подошли вплотную к краю разлома.

— Ты называешь себя Добром... и чтоб никто не ушёл обиженным... А что ты знаешь о тех, кто всю жизнь воюет против Зла? Что для них добро? Как ты лишишь их радости убивать? Как ты убьёшь инстинкт охотника в том, кто всю жизнь был машиной убийства? - один из Зара больным голосом с трудом произносит слова, двое замерли как статуи.

Командир Жасмин решил, наконец, вернуть бойцов к существу вопроса.

— Как устав определяет Добро?

— Не будь буквоедом, Жасмин... к нашей ситуации это не относится. — Зара листали карманную Библию, кидали камешки в провал и полировали ногти.— Единственное упоминание в Уставе : "Младший командир приветствует новобранца словами "Добро пожаловать в отряд, сынок!""

— То есть, никак не определяет. — Маркони сладко прищурился. — А Вселенское Добро - это женщина...

Ещё один муравей устремился вслед за первым.

— А серьёзно, — Попов начал заводиться, — что плохого в царстве Добра?

Очередной муравей сорвался с металлической перчатки Жасмина и отправился в сторону пропасти.

— У меня по спине мурашки бегают. — Командир выглядел встревоженным и похудевшим, казалось что сегодня он одел броню на два размера больше, будто на вырост.

— Возьмите себя в руки, командир! Сейчас не время.

— Я не могу... боюсь, уже поздно. - Целая гроздь муравьёв десантировала с его перчатки на камни и потекла догонять предшественников.

Кожа на лице командира подёрнулась лёгкой рябью, он молниеносно старел. Маркони бросился поддержать его, Попов рванулся в другую сторону — за аптечкой. Оба крякнули. Жасмин пошатнулся, тщась удержать равновесие, и упал навзничь. Ещё минута - и на земле осталась только броня, раскинувшая пустые рукава.

— И возвратишься в землю, из которой ты взят... — Зара аккуратно закрыли Библию и убрали в карман.

Из панциря, словно детёныш динозавра из яйца, вылез крохотный Жасмин:

— Извините за беспокойство. Я вернусь к переговорам. — Он попытался поднять "Инквизитор", но не смог. Тогда он отцепил от боевого костюма подсумок с гранатами и потащил к провалу.

— Ты что это собрался делать? — из провала, бодро подтянувшись, выбрался другой Жасмин и присел рядом с манулом. Такой же как первый — ростом с двухлетнего ребёнка, но невероятно широкоплечий.

— Выполнять свой долг.

— Взорвав Вселенское Добро? — Жасмин Номер Два напрягся...

— Именно, — Первый сунул руку в сумку с гранатами, — Добро, это понятие, и ещё одна СГ-22 ему не повредит. Так что не мешай.

— Ему не повредит, а тебе да. — Второй переминался с ноги на ногу, как футбольный вратарь.

Первый ударил Второго, целя в нос, но кулак встретил щёку. Под-дых - и снова щека.

— Я так не играю! — вскричал Первый и рассыпался на тысячи шестилапых бойцов в хитиновой броне. Нестройное войско омыло ноги Номера Два и скрылось провале.

— Кажется, я тоже должен выполнить свой долг, — триединый Зара положил руку на плечо второго из малышей. — И мой долг состоит в том, чтобы приобщить ваши души к таинству святой церкви, — в руке старшего вновь появилась Библия. — Во имя отца и сына и святого духа..

Малыш выхватил у Зара книгу, запихал себе в рот и проглотил, не жуя:

— Я всё понял, и не буду противиться злу насилием, — в его голосе звенела решительность десяти Наполеонов. — Зло есть удаление от Высшего Добра. Если добро материально, то и расстояние тоже. Ближе к этой трещине, - ближе к Добру. Так что ставьте палатку — мы здесь надолго.

Маркони сплюнул.

— Какое непротивление? Командир, ты себе мозги ополовинил! Эта сволочь хочет узурпировать твою власть.

— Такие случаи известны с библейских времён, однако... — Зара достали из очередного кармана Евангелие и скормили командиру.

— Не может так новобранец с командиром говорить, — Попов влепил брату затрещину. Они сцепились и рухнули на дно воронки.

Зара подскочили к сиамским близнецам и схватили кулак, летевший в лицо Попову.

— Рядовой Маркони Джонс, рядовой Попов Джонс! Вы охренели? Нашли время для драки!

— А Жасмин что, по-твоему, делает? - прогундосил Попов, вытирая кровь с носа.— Если кто и охренел, то это он.

— Командир выполняет задачу. Человек-муравейник должен время от времени делиться, как и все обычные муравейники. Как говорится, "Пришла нужда - нельзя обождать".

— И теперь он собрался взорвать Вселенское Добро и сам себе набить морду. Вот и мы тоже. - Маркони растянул в улыбке разбитые губы.

— Задача отряда не служение Добру, а борьба со Злом. Проштудируйте Устав. Это понятно?

Близнецы кивнули и Попов поддержал идею:

— Как говорится: "Нет худа без добра"? Значит, уничтожив Добро, ты делаешь невозможным существование зла. Я правильно излагаю, командир?

— Да! Как это правильно! — в изумлении произнёс Номер Два и посмотрел на гранату, — Именно уничтожив! Не противление Злу - а противление Добру! Сержант, выдерни чеку, не сочти за труд!

— Муравей слышит - муравей делает! - откомментировал Маркони.

— Эй, даже не думай! — Номер Один выскочил из провала к воронке и вихрем налетел на Второго. Бутузы обхватили друг дружку ручонками и покатились в битом кирпиче, разжимая хватку только для неуклюжих ударов.

— Ну ладно, вы тут барахтайтесь пока, — Попов глянул на наручные часы и братья отправились за броневиком.

Они подогнали броневик, сбросили из кузова палатку. Зара раскинули брезент и застучали молотком, забивая колышки:

— Джонсы, сколько вам лет? Вроде, взрослые парни, а дерётесь как пацаны. Какой идиот мог вам доверить оружие?

Попов туго затянул узел на одном из концов. Маркони наблюдал за братом , закинув руки за голову:

— А ты представь, что мы постоянно обнимаемся. Вот это был бы настоящий идиотизм. Мы с ним даже не родственники.

— Внешне, конечно, не похожи. И тем не менее, ноги-то у вас общие. Так что роднее не бывает.

— Если бы наша мамаша не пожадничала, мы бы никогда не встретились. Мои родители предложили ей стать моей суррогатной матерью, а папочка Попова встрял со своими денежками - и конечно же, она вцепилась в серебренники. Подсадила ко мне этого ублюдка. Он меня внутриутробно объедал и ещё ноги мои оттяпал! — Попов перехватил занесённый над ним кулак и пояснил:

— Ноги как раз мои. Твои были бы вдвое короче, красавчик.

— Так вы за ноги воюете, братья?

— За жизнь. Этот маньяк хочет меня укокошить. — Маркони уставился на брата, с интересом ожидая , что тот ответит.

— Это кто из нас маньяк... - лениво протянул Попов, продолжая вязать узлы. — Будь твоя воля, мои ноги целыми днями бегали бы за каждой юбкой.

— Увиливаешь!? А кто пытался меня придушить во втором классе?

Где-то позади провала забрезжил рассвет, и готовя завтрак, близнецы ещё несколько раз наблюдали обоих Жасминов, поочерёдно атакующих и защищающих провал.

— Этим двоим ничто не угрожает, — заметили Зара.

— Обнимаются, - не разлей вода! - братья рóдные, да командирушки, — добавил подошедший манул.

— Ты разговариваешь? — Изумлённо обернулся к нему Первый и пропустил хук слева.

— А я и песни пел, и сказки сказывал, и разговоры говорил - да всё до армии.

Зара радостно обняли старого товарища.

— С тобой всё в порядке?

— А и не было нам никаких угроз, а всё Добро одно да самолучшее.

— Глядя на командира, этого не скажешь.

— Я не противлюсь злу! Я просто обнимаю брата! — сопел Жасмин Второй, — ещё час назад я был уникальным явлением в природе! Теперь я не одинок.

— Добро пожаловаться в отряд, сынок! — пропел Котовский. — Как же нам тебя звать-величать, от братца отличать?

— Сам спросил - сам и отвечай. Ты любишь обзываться, - младший из Жасминов хмыкнул, не разжимая железных братских объятий.

— А сам ты по паспорту Котовский? — Попов протянул ему тарелку с кашей.

— А ходил я во зелёной дубравушке - и не знал я, серенький, горюшка - да и беды никакой не ведывал! А накинулись на меня окаянные, да и загребли меня воевать супротив Вселенского Зла... А ты Хатуль Мадан, да ты учёный кот! А коль учёный кот - ступай в армию! А и научат тебя уму-разуму, да сказкам правильным, да и мышей ловить...

— А ты радуйся, что налысо не забрили! - хохотнул Маркони.

— Что мы здесь делаем? — обычно в лицах Зара не уловить эмоций, но сейчас старший выглядит устало.

— А что мы делаем, то нам неведомо,а в Уставе про то не прописано.

— Командир в отпуске по детству... — Зара берут свои порции и прислоняются к машине. — Мы расслабились. Все возятся, как детишки в песочнице. А между прочим, мы - мы! - должны сейчас решить что с этим делать, впускать это Добро в мир или нет.

Зара опять разделились, двое слушают как старший размышляет вслух:

— Я не верю в совпадения. Я вообще редко чему верю. Я верю, что мальчишки должны драться - тогда из них вырастут мужчины. Людям нужна борьба. Им нужна вера в победу добра над злом. Это для нас главное - верить, что драка имеет смысл. Мы боремся, мы побеждаем, зло опять поднимает голову... так было всегда. Без этого люди не живут. И вот какой-то самолёт с волшебным порошком падает рядом с муравейником. Муравьи, чихая, выбираются на поверхность через сугроб... муравьи день за днём медитируют на порошок, питаясь погибшим экипажем... дары небес заканчиваются. В этот момент на земле появился Homo Mirmikus, человек-муравейник. Приобщившись волшебства, муравейник принял облик пришедшегося ему по вкусу наркобарона, разыскиваемого всеми полициями мира, и Homo Mirmikus отправился в путь... Зачем? Порошок ему больше не нужен. Живыми людьми он не питается - наоборот, любит всей душой. Две недели он объясняет партнёрам покойного Рамона Мендеза, куда делся груз... терпеливо переносит допросы, пытки и оскорбления. В конце концов его расстреляли в саду под кустом жасмина. Впервые в жизни. Мураши утекли ручейком в джунгли, где снова приняли внешний вид Рамона...

— Я мало тогда знал о людях, — Жасмин Первый кивнул, обняв Второго за плечи. — Я бы оставил тебя умирать на муравейнике, если бы ты не окликнул меня. Я очень рад, что мы встретились, Арам. Ты хороший учитель и ты научил меня понимать людей.

— Эти выродки бросили меня связанного в муравейник, — старший из Зара покачал головой. — Но в них не было зла. Скорее, зло было во мне, когда я пришёл в себя и увидел лицо моего спасителя. Я привёл его к тайнику с оружием и там застрелил.

— А по дороге ты рассказывал об истории человеческих войн... замечательно рассказывал.

— Стоп! — Маркони потряс головой: — в какой муравейник тебя бросили? Как он связан с нашим Жасмином?

— Никак, — успокоил его Арам, — Это был чужой неразумный муравейник, а Жасмин меня спас.

— И ты убил Жасмина?! Что было дальше? — разом выстреливают Попов и Маркони.

Жасмин улыбается:

— Мне тоже было любопытно. Я шёл за Арамом и ждал, пока он успокоится, потом похлопал его по плечу и спросил: "А что было дальше?"

— Деликатный зомби! — Зара взрываются от хохота.

Арам продолжает:

— Я познакомил его с сыновьями. Мы, три Ары, мыслим и чувствуем одинаково. Есть вещи, которые понимаешь сразу. Когда я понял, с кем встретился — я сразу увидел его место в нашей организации. Человек-муравейник неподвластен зависти, жадности, жестокости. Он совсем не раздражителен, бесконечно терпелив... и бесконечно живуч. Возможно, я поторопился, назначив его командиром нашего отряда - но на тот момент он не собирался делиться. Так или иначе - Зло побеждено... но что значит этот голос из провала? Если это настоящее Добро - оно могло бы выйти за ленточки ограждения. Они заряжены положительно и представляют преграду только для Зла.

В который раз Зло притворялось Добром, но не могло преодолеть ленточку под магическим напряжением. Равнодушие магических зарядов не обмануть. И равнодушие Homo Mirmikus'а позволяет ему разглядеть Зло, скрытое от глаз обычных людей.

Жасмин смотрел, как из трещины лёгким дымком поднимается змей. Как будто земля исторгала паразита из своего нутра. Гигантский червь пополз на колонну, оставляя на ней винтовую резьбу и свился в кольцо на потолке, которого уже не было - небытие охотно подставляло ему плечи.

Жёлтая ленточка "Не пересекать..." надёжно удерживала его в периметре развалин, но змей и не торопился покинуть это место. Змей слушал разговоры бойцов, чтобы создать из них своё оружие. И наконец он ударил.

Змей был быстр:

Он становился гордостью и Попов выстрелил себе в подбородок.

— Вы с ума посходили!

— Нет! — Зара оттолкнулись от стены и в прыжке разделились.

Он становился рознью и Зара-отец ударил по сыновьям из автомата.

Обращался в зависть - Маркони снёс голову Жасмину Второму. Мёртвый Попов захохотал в лицо брату, когда в выходное отверстие пули скользнул змей. В такие двери он входил без стука.

Он осквернял всё, к чему прикасался.

Манул уже драл командиру лицо. Мураши сыпались из-под его когтей и спешили вернуться в строй.

Но Жасмин был неуязвим для змея. Зло паразитирует на людях, а Homo Mirmikus ему был не по зубам. Ни зависть, ни гордость, ни жадность не находили в муравье почвы. Только любовь, что вложила в руку Жасмина гранату и силу броска.

Змей взвыл от боли, опомнившийся Маркони схватился за коломёт. Воздух заполнился щепой и воплем. Парень, не видя врага, расстреливал свой страх. И именно поэтому попадал.

Армен приподнялся из лужи крови, ощупал дырку во лбу.

— Папа, третьим будешь?

Отец тут же присоединился, подкошенный очередью.

Но змей слабел, бойцы начинали видеть сквозь наваждение. Фантомы и люди стреляли, пробегали друг-друга насквозь. Падали, умирали. Маркони замер, - не знал в кого целиться, пока не увидел себя с братом возле воронки. Змей метнулся к броневику, сорвал крышку бензобака и юркнул внутрь. Жасмин Второй, снова с головой на плечах хотел было кинуть в бак гранату, но увидев Маркони, обременённого мёртвым братом, промедлил. Змей высунулся, мгновенно прибавляя в размере. Из его глотки брызнул горящий бензин. Homo Mirmikus вспыхнул.

Коломёт обмяк, израсходовав последний штабель осины. Жасмин набросил на шею змея лассо из жёлтой оградительной ленточки. Петля, легко пройдя сквозь кожу и плоть, затянулась на шейных позвонках, а несильный рывок сломал и их. Тяжёлая змеева голова грянулась наземь.

— Раз! — грянул Жасмин. Мир качнулся, обретая резкость. Фантомы таяли. Манул устанавливал над Зарой старшим реанимационный комплекс.

— Два! — мёртвый Попов отвалился от брата в угол кузова. Маркони опустился возле него на колени и заплакал.

— Три! — командир стряхнул остатки боевого транса. Отряд потерял одного бойца и двое ранены. Туша змея пожарной кишкой валялась возле броневика, из неё текла тёмная жижа.

Котовский мягкими лапами бил Маркони по щекам:

— Ты проснись-пробудись, дело сделано! И тебе от братца-морока избавление. Не за тем ли мы сюда и нагрянули?

Наконец Жасмин заметил кучу пепла, лежавшую у его ног вырезанной из чёрной бумаги куклой.

— А это что? — спросил он.

— А вам, дорогуша, потребуется ещё сеанс... Я не прощаюсь. — ответил голос из провала.