Наш мичуринский участок находится в хорошем месте. Всё находится рядом: автобусная остановка, деревня с магазином. А с другой стороны огромный кедрач, занимающего не одну сотню гектаров, вплотную подступающего к мичуринским. А в кедраче озеро, с большими, вечно голодными карасями! В любое время года к берегу невозможно пробиться, столько рыбаков! Не только местных: деревенских и мичуринцев, но и приезжих, не имеющих ни к тем, ни к другим, никакого отношения. И сколько бы народу не было, все старались соблюдать первозданную тишину. И только детский смех раздавался в лесу. Из приезжих и местных то никто не мусорил. Бумагу сжигали. Бутылки и банки забирали с собой.

С середины сентября кедрач превращается в "парк культуры и отдыха"! Там столько народу, что шишке негде упасть! А если она вдруг упадет, то к ней сбегаются любители кедровых орешек, со всего кедрача. И поднимают такой галдёжь, и спор, кому эта шишка принадлежит? Конечно, тому, кто её первый нашёл! А бывает так, что шишку забирают "местные" жители. Не обращая внимание на шум и гвалт, какая нибудь белочка, или бурундук, утащат её из под носа изумлённой публики. Особенно много народа, тогда, когда погода стоит дождливая и ветренная. Шишка намокает, становится тяжелой. И при малейшем дуновении ветра, падает. И если такая погода стояла всю неделю, то на выходные в кедраче делать нечего. Народу... Приезжие совмещают приятное с полезным: ставят палатки по берегу озера. Вечером ловят рыбу, а с пяти утра и до сумерек уже собирают шишку.

Хуже всего тем, кто приехал на общественном транспорте: автобусе или электричке. Они приезжают тогда, когда народ уже насобирал по пол мешка. В шесть утра, это уже поздно. И уезжать им надо пораньше, чтоб сесть или в автобус, или в электричку. Кто приехал на своих машинах, у тех только одно преимущество над первыми: они отдыхают два полных выходных, и едут домой не только с шишкой, но и рыбой. В наиболее выгодном положении это местные мичуринцы и деревенские. Они могут уехать в город, на работу ранним утром, на первом автобусе. Тем более, что мичуринские находятся всего в двенадцати километрах от города. Но в самом выгодном свете оказываются мичуринцы-пенсионеры. Им спешить некуда, ходи и собирай шишку в любое время. У всех есть мельницы для перемола шишек, и сита, чтоб их очищать от шелухи. Вечером, когда уже темно, они обрабатывают орехи. Так, что к концу сезона, а это уже где-то в конце ноября, начале декабря у них мешков пять шесть чистого ореха.

Собирание шишек, это на любителя. Проще их купить! Это такой труд... Сколько километров надо исходить, чтоб набрать один мешок шишек, и притащить его домой. Я не любитель собирать шишки. Я любил ходить с фотоаппаратом. Шишку надо ещё увидеть. Если она лежит на дороге, то хорошо. А в траве её не сразу заметишь, она такого же пожухлого цвета. Во вторых, собиратели шишек одеваются хуже бомжей. Шишка смолянистая, и смолу ни чем не отстираешь. Да и руки превращаются в коричневые клешни, к которым всё прилипает. Смола отмывается только при помощи растительного масла. А мои старики ничего, по три четыре захода в день делали. Так каждый заход, набирали по мешку и большой корзине. Это снаряжение было у каждого. Приедешь к ним в сад, а они, еле ходят. Ругал я их, что себя не жалеют! Бесполезно. Орехи они не продавали, а раздавали. Я с семьёй сщёлкивал. Брат, из Красноярска, еле в поезд садился. Тут я его провожал, а там его сын встречал. Много отправляли орех за границу, на Украину. Там живут мамины родственники: брат с сестрой, у которых уже внуки есть. А кто заходит в гости, так угостить орехами, это само собой.

Пацаном я любил бывать в саду летом: рыбалка, купание в озере. Солнца на озере никогда не было, его заслоняли вековые кедры. И там всё время сумеречно. А вода! Теплая, настоянная на кедровой хвое! Такого озера больше нигде нет! И ещё я любил ловить бурундуков. Возьмешь трёх литровую банку, вырежешь в жестяной крышке небольшое отверстие, сантиметра 2,5-3 в диаметре. Насыпешь туда немного сухого компота, и ставишь в любое место. И уходишь. Через некоторое время приходишь, компота нет. Заполняешь банку на треть компотом, ложишь на бок, и уходишь. А потом получается, как в мультфильме «Дюймовочка", где она с хомяком здоровалась. Только тут, бурундук, набив защёчные мешки, не может вылезти из банки, щёки мешают. А выплёвывать жалко! Вот бедный так и мается. Интересно и смешно за ним наблюдать!

-Дурак! Наешься и выплюнь всё из за щек. И вот она, Свобода!

Это было тогда, когда я приходил очень рано к ловушке. И бурундук, как будто услышав подсказку, так и делал. Но бывало, придешь, а в банке штуки три сидит. Посижу, понаблюдаю, что они будут делать дальше. Долго они пытаются с набитыми щеками из банки вылезти, жалко же бросать. И лезут к отверстию по очереди. Но потом, видя, что так не вылезти, выплевывают содержимоё щек, и вылазят наружу. А один раз оставил банку с компотом часа на три. Увлекся рыбалкой, а про охоту забыл. Прихожу, нет ни компота, ни бурундуков. А возле отверстия лежали кусочки сухофруктов. Неужели выплёвывали наружу?

Когда у меня подрос племянник, то он на всё лето приезжал к нам из Красноярска. И всё лето жил на мичуринском, до первого сентября. Я, попросил, чтоб он эту задачу решил. Но, увы! У него было много друзей его возраста, так, что ему было не до бурундуков.

Томск со всех сторон окружён кедрачами, которые несведущие люди называют кедровниками: Тахтамышевский, Богашёвский, Самуськовский. И было обидно, что в советские времена, кедр вырубали для того, чтоб делать из него карандаши. Но тогда, его хоть как-то восстанавливали. А сейчас, «чёрные лесорубы» вырубают кедрач, и гонят целыми составами в Китай! И никому до этого нет дела! Ни местным властям, ни "зелёным". Они не задумываются, что мы оставим потомкам. У них сейчас одна задача: набить себе карманы. Защитой кедрача занимаются местные жители, по мере своих возможностей. Но куда попрёшь против бумаги, где стоит печать с двуглавым орлом?

март 2006г.

Томск