Мне говорили, что за мной Москва, но там оказался павший Берлин, высокое качество пива и терпкость арийских вин. С высокой оценкой точности, взрываю кордоны мух, меняя рубли на похоть, покупается верность шлюх. Мной завербована в местном баре, к истерике склонная Герда Брюг, благодаря её информации, войска мои едут к черту, точнее на чертов юг. В шифровках моих агентов избитый троичный код, по рекам смертельных ранений мы движемся вплавь и вброд. Захваченный в плен генерал Адольф, учит играть нас в гольф.

Связался вчера с партизанским отрядом, который взрывает мосты и пускает под откос поезда, приятно знать, что они где-то рядом, а в небе рядом горит звезда. Используя вражеский флаг, как скатерть, устало пируем в чужом тылу. Разведка шампанским упилась насмерть и много потерь во втором полку. Авось артиллерия нас поддержит, не все ж им в борделях точить патрон, пусть ставят заслон огневой атакой, от места взрыва до похорон. Ефрейтор в окоп приволок «языка», эта сволочь молчит, пока. Дезинформировав вражеский стан, я поднимаю стакан.

Осколком от мины, взорвавшей промерзший грунт, убило горниста по имени Яслов Фунт, поляк по рождению, соратник в душе, ставил зарубки на калаше, отец дипломат, говорил — атташе.

Чеканя парадный шаг на последнем марше, мои верные псы не боятся визжащих от жажды пуль. Стремленье к победе и быстрой наживе, животный страх превращает в нуль. На флангах крики и резкий хохот от близкой смерти, трофейных вин. Веду я в рай свой отряд последний, из уцелевшей плоти построив клин.

Штабные крысы — «подайте чаю», парадный китель — дешевый лоск, на ваших картах все наши судьбы, а кровь на лицах — вишневый воск.

Патроны кончились, в рукопашной мы будем драться за честь полка, их слишком много, боюсь не сдюжим…. Радист, заканчивай!

Тчк.