Край неба розовеет голубым,
Потом бледнеет, синевой преображаясь…
Струится тонкой пеленой тумана дым,
И уползает, робкой змейкой извиваясь.

Неповторимый и причудливый пейзаж!..
Миг пробуждения естественности красок.
Реальность – как застенчивый мираж,
Живописующий истому грубых ласок.

Многопричудливость обыденных теней
Легла безмолвьем на бетонные тенета,
Зима ушла в небытие – грусть вместе с ней…
Весна… И ТЫ… И тесный храм, где мало света…

Под чутким взором зацелованных икон,
На нас смотревших будто с лёгкой укоризной,
Наших сердец неколокольный перезвон
Славил Христа полуязыческою тризной…

И лик Его, позолочённый, как живой,
Тревожил разум, успокаивая души…
Он знал: любовь – как заунывный волчий вой,
Уж, аисту попавшийся на ужин…

Любовь – как высший дар небесных сфер,
Заоблачный полёт в блаженство рая…
Да только разве вот не мы с тобой пример,
Что обрести её возможно лишь страдая?...

А служба шла неспешным, мерным чередом,
Внимал молитвам недоступный взгляду зритель…
А шёпот губ твоих терзал горячим льдом :
«Люби меня… Любовь и есть – СПАСИТЕЛЬ»…