Из-за его тяги делать грязь, его друзья, коллеги и ребята с района, довольно дерзкие и толстокожие люди, старались ограничивать с ним общение. А меня угораздило снимать у него комнату.

- Мы с тобой с одного поля, ты такой же как я в твои годы... - говорил он мне порой, по синьке. Это и лестно, не знаю в чем именно, но звучит, как приговор. Если учесть, что мне не тридцать, а выгляжу на двадцать три максимум, у меня нет бывшей жены с ребенком, нет наркотической зависимости и вникуда проебанной молодости, что есть у него в полной мере, то мне никак не стоит быть с ним одной крови, и нужно продолжать идти путем, с ним никак не пересекающимся, а тут такой приговор.

Ну думаю, два месяца поживу, за две недели работу найду, деньги пока есть, около тридцатки.

Ага, кого там, полтора года я не мог прийти в себя. Ноутбук, цепочка, всё уплыло. Долги, стрессы, горизонт в бороде, вечера в бреду, родители в окопе, руки синие.

Ох, как вспомню так мурашки и горький привкус во рту. Выпью лучше чашечку Эспрессо с круасаном, угощайтесь. А когда вы меня спросите о падении котировок на азиатском рынке?

А он передознулся, когда ночью на кухне стихи сочинял. Так и остался у белой батареи. Нет! Я его квартиру не продавал, не понимаю о чем вы говорите...

Медбрат вывел меня из изолятора, я не был доволен сегодняшним интервью и следователь тоже.