Ей нужен был Майкл. В этом мире модельного бизнеса он был лакомой фигурой. За ним, как за стеклянной стеной: безопасно и напоказ. Он познакомит её с такими людьми, от которых заразиться триппером - и то почётно. Ей бы дарили бриллианты,… одежду самых дорогих Домов Мод, кутюрье шили бы ей платья на заказ. А может быть - это было мечтой, которая оливковым маслом стекала по сердечным ранам Лили – ей попался бы любовник из аристократической семьи. Шейх, принц или граф – она девочка разборчивая - не ниже. Но все мечты разбивались об упрямого остолопа! Майкл красавец, с ним приятно появляться в свете, девочкам из моделек можно язык показать из-за его широкой спины. Но она хотела его не на год, а навсегда. Чтобы он обеспечил ей надежный тыл. Лежал бы грудью на амбразуре семейного благополучия, пока она развлекается. Ему нужны чувства? О, господи, она прирождённая актриса, изламывается каждый день под бешено влюблённую дурочку. Кто ему ещё нужен, кроме неё? Она – это эталон жены. Он будет счастлив, когда посмотрит с её точки зрения на женитьбу. Ну же, ну же! Что ему мешает? А если попробовать ещё раз?

Лиля задумалась. Потом поставила на поднос чашку, наполнила её остывшим кофе, бросила рядом плитку шоколада и понесла в спальню. Может хоть это оценит?

- Милый, - Лиля улыбнулась, подходя к кровати, - я принесла тебе запретное…

- Запретное – это ты! - Майкл потянулся к пепельнице и загасил сигарету. Посмотрев на поднос, сморщился. – Шоколад.

- И кофе, как ты любишь, ну же, милый!

-Хм, - он взял кусочек плитки, - очень вкусно. Но напрасно, я не голоден.

Она поцеловала его. Ощутила на его губах слабый привкус шоколада и мерзкий – табака.

- Зря ты куришь дома. Я же просила тебя выходить на балкон!

- Лиль, - Майкл прищурился на неё, старательно вытер губы. – Это моя квартира и я что хочу, то и делаю. Если тебя что-то не устраивает, я не держу…

- Ну что ты, дурачок, - она прижалась к нему грудью, халат соблазнительно сполз с её плеч, - Я люблю тебя. Что-то тебя расстроило? Давай проведём этот вечер в постели, я утешу твои раны.

Майкл потянулся к ней, как к вину. Ему нужно было забыться. Почему бы не в ней?

Таня танцевала. Прыгая по комнате, задирала ноги, хлопала себя по бёдрам и гудела всего одну строчку: «Спой мне, чтобы было грустно, только не очень…» Юбка её развевалась и, похожая на большого шмеля, она крутилась и вертелась в такт ломаному ритму. Майкл обещал позвонить! Она ждала звонка от самого богатого мужчины! И самого красивого! Вот завтра подруга заахает, когда Таня ей всё-всё расскажет.

Таня посматривала на мобилку. Она пока не звонила. Взяв её в руки, Таня ещё раз проверила звук: на максимальной громкости – переревёт и трубный глас архангелов. Ну, скоро он позвонит? Оглянулась на часы: без четверти. А он сказал: ровно в десять. Нет, он умолял разрешить ему позвонить. Беспокоился, не будет ли Таня спать и что скажет её мама, когда незнакомый мужчина… Какой смешной! Мама позволяет ей всё, что касается мальчиков. Да-да, и вина наливает, хоть до совершеннолетия Тане топать ещё несколько лет. Мама понятливая!

Таня задумалась: на сколько же он её старше? На тринадцать лет. И усмехнулась: какая нелепая цифра! Мистическая. Вот у него уже опыт в отношениях, он церемониться не будет. Ой, мама! А вдруг он сразу возьмёт да и предложит переспать? Но он будет с ней нежен, Таня в этом уверена. А потом он возьмёт её к себе жить, это уж точно. В последнем письме так тонко намекнула ему, что борщи у неё получаются – ум отъешь. А жареная рыба – коронное блюдо… Только бы этот король клюнул на рыбу!

Ах, вот и звонок! Какая романтичная мелодия! Проникает в поры тела и вызывает радостную дрожь. Таня приложила телефон к уху и алёкнула.

- Здравствуй, маленькая.

Какой же у него мягкий, бархатный голос. И он не забыл, что Таня просила называть её именно так – «маленькая». Это возбуждало.

- Привет! – закричала она. – Это ты! Майкл! Как я рада! Живой! Настоящий! Уууу!

Он засмеялся. И смех его был приятен.

- Ты ребёнок, боги! Девочка, ты весь дом разбудишь…

- Пусть все знают, что ты позвонил! Ууууу!

- Ну как ты? Как твои дела, учёба?

Таня надулась.

- Учёба - класс, всё хорошо. Ты о себе расскажи… Нет, знаешь что, когда мы с тобой познакомились, у меня на шее появился знак в виде молнии. Честно-честно, сама я ничего не делала. Я уверена, что это хороший знак! А когда ты прочтёшь мой рассказ? Для тебя написала.

- Молния на шее? – в голосе Майкла послышалось изумление. – Шрам?

-Ну, что-то такое. Вообще! Представляешь?!

-Нет, ничего подобного я не представляю, - Майкл решил молчать о том, что вчера порезал руку о стекло. Кокнул свой любимый бокал для вина. Порез был неприятный и болезненный. Его друг - врач, вынимая из раны тонкие осколки, пошутил: «Теперь ты получил на ладонь знак Тора, - помолчал и добавил, - но в следующий раз рисуй зигзаги подальше от сухожилий». Нет, этого я ей не скажу, решил Майкл, слишком экзальтирована, восторженна, видимо, склонна к мистицизму. Ну, влип!

Таня ходила по рынку. По старому, грязному рынку. Со множеством брезентовых палаток, острым запахом продуктов и громкими выкриками продавцов. Яркое солнце жарило спину, заливало подмышки потом. Хотелось мороженого!

-Вот арбуз! Кому арбуз? Девущка, слющай, купи арбуз!

Таня улыбнулась: - О, это мне! я же красавица! - обернулась и покачала головой.

-Ну и как я его потащу? Я-то, хрупкая девушка?! – процедила она, заморозив лицо в приветливо-брезгливой гримасе.

О, дамы! Это был не Герман! А какой-то молодой кавказец, с острыми, как кинжал глазами и чёрной ниточкой усов над хищными зубами. Такой дурак, да как он смеет!

- Эй, а если в подарок? - продавец показал рукой на прилавок, где теснились полосатые красавцы.

- Ага, ща! Радостно кинусь, конечно! И поволоку на себе! – фыркнула и пошла дальше. С гордо поднятой головой, вихляя бёдрами. Пусть знает!

Таня торопилась присмотреть себе новые вещи. После долгого нытья она уговорила маму влезть в заначку и пожертвовать «на красоту». Вдруг Майкл завтра за ней приедет, так что же, Таня его в обносках будет встречать? А ей хотелось куртку! Кожаную.

Пахло пылью и чем-то кислым. Чад потливых тел и разнобой ароматов дешёвых духов плыл над толпой. Ежеминутно боясь расчихаться, Таня сверлом ввинчивалась в очереди у прилавков.

Она погрузила пальцы в ворох кож. Ощупывала, обнюхивала, тёрла. Выносила то на яркое пятно света, то прятала в тень. А как смотрится с платьем? А не протрётся ли при носке? А фасон не старит? Примеряла вещи одну за другой, неуклюже пихаясь в рукава и подтягивая воротники к самому подбородку.

- Ну как мне? – спрашивала, и тут же отшвыривала куртку в сторону.

- Шикарно, шикарно… - млела хозяйка. – Посмотритесь в зеркало, кожа как на змее – облегает…

-Беру эту! – Таня указала на белую кожанку. – Намучаюсь с ней! Хоть вручную можно стирать?

-Лишь поверху губочкой, - замялась тётка. – Но шикарная…

- Но ведь белый воротничок, рукава... Они же грязными станут со временем, - проворчала Таня. - Но это… Курточка мне нравится, и вот я и думаю... Возьму! Юхууу! – закричала она внезапно и стала нашаривать в сумке кошелёк. – Для любимого беру, - пояснила она, - чтобы перед ним покрасоваться.

- Обязательно понравится, обязательно, - понимающе покивала хозяйка и слизнула деньги с Таниной ладони. Таня поморщилась: пальцы продавщицы оказались жирно-влажными. Поспешить вытереть руки, ну хоть о платье!

Нефедов сидел на её постели! Сам Нефёдов! Таня заворожённо смотрела на его губы и всё замечала. Как он пьёт вино из стакана с трещинкой. Как облизывает зубы, пытаясь вытащить застрявший кусочек колбасы. Как шевелит ртом, сочно выговаривая стихами. Она потянулась и взяла его руку, как святыню и начала целовать шершавые мужские пальцы. От ногтей до косточек запястья и обратно.

- Вкусно-о, - протянула Таня, - так бы тебя я съёла, как волчица.

- Оу, наслаждайся, пока можешь... пока не запрещают. Активно не запрещают, - Нефёдов принялся запихивать концы пальцев ей в рот. - Нравится?

- Агха, - согласилась Таня. – Только не поцарапай мне язык!

- А, не пались! – ответил Нефёдов и откинулся назад. Пить вино и балдеть.

- Тебе пофиг? – Таня перестала обсасывать его пальцы.

- Не, продолжай, по-кайфу!

Но Таня уже обиделась и встала, чтобы взять свой затасканный плеер. Натянула наушники и повернулась к окну. Там рассыпался вечер.

- У меня будет такой мужик, закачаешься, - пробурчала она. – Получше тебя!

Но Нефёдов не отвечал. Он полузакрыл глаза и погрузился в омут очередного стиха. Тани для него сейчас не существовало.

Игорь плюхнулся в кресло, чуть не расплескав вино себе на брюки.

- Весело у тебя, - заявил он, и двумя глотками опустошил бокал, - а мускат – дрянь!

-А ты больше не пей, - флегматично посоветовал Майкл. – я чувствую от тебя запах алкоголя. Виски?

-Не виски – дерьмо! – рассмеялся Игорь. – В вашем американском баре даже не нажраться. И там не бар-мен, там бар-ан! Ай, - он махнул рукой, - а ты налей мне ещё твоего муската и рассказывай про неё. Где подцепил?

- В библиотеке.

Игорь заржал жеребцом и протянул руку к бутылке.

-Скажи, что в борделе, я поверю. Ты же у нас красавчик, - он похлопал Майкла свободной рукой по колену, - девочки на таких гирляндами. Как на новогодней ёлке – весь в шлюхах. Оплатил – обладай, а?

- Дурак, - отозвался Майкл, - я серьёзно. Она ещё девчонка.

-Чистенькая и аккуратная? Я таких люблю. Дай посмотреть на мордашку.

Майкл кинул ему на колени бумажный прямоугольничек.

- Вот она. Таня.

Игорь поднял двумя пальцами фотографию, поднёс к глазам и несколько секунд молча рассматривал. Потом перевернул и кинул на стол, залитый вином.

-С этого ракурса она мне больше нравится.

Майкл хмыкнул:

-Не по нутру?

-Я скорее соглашусь переспать с крокодилом, - Игорь отхлебнул вина из горла, потом потряс бутылкой и удовлетворённо. – Булькает… Как тебя угораздило так ошибиться, корефан? Вот твоя Анька – девка мировая, я бы первый…

- Ни слова об Анне, - Майкл схватил его за руку, сжал до хруста в костях, - предупреждаю, корефан!

Игорь беззаботно расхохотался и опять отхлебнул из бутылки.

-Всё мой поганый язык, а? Не сердись, Майк! Просто ты мне нравишься больше, чем твои девки.

- Ты пьян, - Майкл с отвращением выпустил его и вытер пальцы о джинсы. – Допился до потери нравственных ориентиров?

-Что такого, если я тебя хочу? – произнёс Игорь, водружая пустую бутылку на стол. – Поверь, Майк, я сделаю всё лучше, чем твоя Та-аня. Я-то тут, а она-то – там. Или ты стесняешься? – он наклонился к Майклу, дыша на него вином, заглянул в лицо. – Да расслабься, друган, я пошутил. Танцуй свою Таню насколько влезет.

Майкл откинулся на спинку кресла и покачал головой.

- Язык придержи, трепач.

- Искушение святого Майка провалилось, - подмигнул Игорь и потыкал пальцем в мокрую фотографию. – Когда будешь с ней, вспомни, что темнота – друг молодёжи: личика не видать. Налей мне ещё выпить!

Пристально вглядываясь в зеркало, Майкл вздыхал. Размазывал под глазами тональный крем, маскируя тёмные круги. Вид, как у мачо с кладбища! Бледное невыспавшееся лицо, в глаза словно скунс нагадил – красные и слезятся. В ушах звон, в голове туман, в горле – пустыня Гоби. Он облизнул сухие губы.

- Мира, принеси воды. Пожалуйста…

Женская рука просунулась из-за его плеча и поставила на стол пластиковый стаканчик.

- Ты мой должник, Майки!

Он хмыкнул, одним глотком опрокинул в себя влагу. И протянул станканчик обратно.

- Давай я буду тебе должен дважды.

Женский смешок за спиной и нежное поглаживание наманикюренных ноготков по его запястью.

- Трижды! Сводишь меня в ресторан, а потом как обычно.

- Мира, - простонал он и взял с гримировального столика пуховку. – Я почти женат.

- Ты никогда не женишься, я тебя знаю, - Мирина рука обняла его за плечи. Майклу виден в зеркале её красиво подведённый чёрными тенями глаз и прядь русых волос. В нос назойливо ввинчивается аромат от Шанель. – А я по тебе скучаю…

В дверь нырнула голова фотографа.

- Ждать вас долго? – спросил он обиженно. – Свет уходит.

Майкл стряхнул Миру с себя и поспешил под выстрелы фотокамеры. Мирины каблучки выбивали ритм позади. В их стуке ему послышались вопрос и досадливое удивление. Он решил отмолчаться.