Мне всё равно, как это назовут: геройством, глупостью, сработавшим инстинктом… Пока другие мало что поймут, себе же понастроив лабиринтов, пока все зеркала противятся огню и отражают только то, что должно, я скорость при взросленьи разовью… Кто говорит, что это невозможно?

Зачем им пламень, если нет клинка – скрестить с судьбой в извечном поединке? Героем можно стать наверняка с прогулкой по предписанной тропинке, но это всё – пути не для меня: в моей судьбе тропинок не писали, но, может, наскрести в себе огня – дорисовать все нужные детали? И если не выходит, что ж, пока стремления достаточно в избытке…

Не выбирал себе проводника – лишь с ним не разминулся на развилке. Таких себе и вправду не желают – ни фактором учебы, ни путём – однако от судьбы не пропускают ни шанса на взросление потом.

Чему не учат в школах – учит жизнь, над чем она не властна – кто-то третий. Не веришь? На два года оглянись, когда ты был не в состоянии ответить, где черпать смелость, как решать самим, и где предел себя, как можно не бояться… Он был на удивленье нелюдим, учил терпеть, держаться, не срываться, и если ты вдруг видишь, что один, идти вперед, не думая сдаваться.

У храбрых сердцем подвигов - не счесть, у прочих – мало, сами виноваты. Но им неведома таинственная смесь из страхов пережитых и закатов, из детских слов, в которые не влезть, проводников, отпущенных когда-то, которую довольно вспомнить здесь – и меч легко проявится из шляпы.