Она мне снится.

Она мне снится вечерами,
Розовощёкой и больной,
Ночами полными слезами,
С повязанною головой.

На тополь дождик нанизался,
И грязи полные дворы,
Подъезды шепчутся отважно
И лавки жмутся от воды.

Кирпичный дом луне угрюмо
С кирпичиков всю пыль отдал,
Вуаль ночи щекотит губы
И пахнет сыростью подвал.

Часы сломались, а куранты -
Бесшумным тоном на ходу,
Восковые часовые
Под сердцем их стоят в грозу.

Снится всё, до закоулков,
До чёрных уголков дворов,
Арбат, затёртые дождинки
Кому-то закрывают рот.

Дыряво сонное сознанье,
Решётка темнотой полна,
Гоголь в бронзе зеленеет,
И с неба катится луна.

Фонарь пугает духом грусти,
Одиночество неся,
Я у перчаток две дождинки
Возьму для щёк,
В ночи не спя.

Снится мне ночное горе
И рассуждение души,
Дырявит дед шубейкой холод
Ноябрьской грозной пустоты.

Его ногам, отёкшим грубо,
Хотелось теплоты огня,
Его истерзанная шуба,
Похожа чем-то на ежа.

Луны восторг ему не милый,
И ржавая улыбка звёзд
Пришлась ему совсем не в милость,
А горсткой хрупких белых слёз.

И как и раньше, лет уж двести,
Всё снова крутится назад,
Хотя Арбат стоит на месте
И даже новый зоосад.

Подстрижены газоны и кустарник,
Вот-вот высочество высоток предадут,
И что же будет там стоять у лавок,
Стеклянность и зеркальность чьих-то рук.