Она увидела их впервые, когда ей было четырнадцать.

Красивые незнакомые девушки - яркие, пахнущие весенними цветами, в легких одеждах, с опытностью маленьких колибри, вкушающих ароматы и соки самых изысканных цветов города, порхающие на тротуаре в поисках спутников.

Она не могла не почувствовать, что это - очень значимые существа… потому что многие проходившие мимо них оборачивались, вглядывались в их лица или что-то бурчали себе под нос.

Ее манило их очарование. Сняв не дающие ей устойчиво стоять на ногах ролики, она облокотилась на бетонную изгородь, прячущую берега Москва - реки.

Казалось, что время приостановилось и потекло медленнее - вечерний воздух окутывал и успокаивал. Еще не скоро зажгутся фонари и будут золотистыми пяточками украшать набережную.

- Девочка моя, ты чего такая задумчивая?

- Ну, - она слегка наклонила голову, отчего ее челочка смешно сползла на лобик. - Ты не знаешь, кто они?

- Кто? - он удивленно, проследил за ее глазами. - Это… путаны, ежонок, и тебе не стоит на них смотреть.

- Почему? - в ее глазах всполохнули пламенем полосочки любопытства. - Они плохие?

- Не сказал бы, что плохие, - он снял рюкзак со своих плеч и поставил рядом на землю. - Есть в них и плюс.

- А радость они приносят? - она не унималась.

- Приносят. Даже счастье кому-то. Но и проблем от них можно прихватить.

- Каких? - она с нежностью прижалась к его ладони, когда он протянул руку к ее лицу.

- Ежонок, много будешь знать - состаришься, – он, смеясь, коснулся ее носика. - Поедем лучше домой.

Конечно, она безропотно согласилась и последовала за ним в сторону дома, но образ этих загадочных созданий надолго засел в ее золотистой головке, где-то внутри. Она почему-то была уверена в том, что все не так просто, как кажется.

Она встретила Энжи в не таком уж и далеком 19… году. В то время когда, ее внутреннее одиночество было практически готово перерасти в скитальческое и отшельническое отречение от действительности.

В школе ее никто не понимал - все смотрели на нее издалека, как на удивительное создание. Любили и ненавидели, но понять, для чего она существует, не могли.

Пробовали гнать, карать молчанием, но не могли презирать. Наверняка она очень бы удивилась, узнав, что за ее спиной мальчишки говорили: "Она лучшая!", а девчонки копировали ее стиль в одежде, пристрастия в украшениях. Странно, но она совсем не замечала этих клонов и взглядов.

Она просто не понимала, для чего живет.

В ее маленьком садике, разбитом недалеко от дома, она выращивала различные сорта роз и множество иных растений. Странность была в том, что, что бы она ни посадила, пусть даже просто кинула в воду, давало корни и просило о жизни. Сухие веточки от винограда, верхушки от ананасов, косточка от манго, а зимой на окне - душистый зеленый горошек.

- Деточка, у тебя золотые руки, - охали бабушки, наблюдая, как она трудится: поливает, сажает, пропалывает.

Когда она работала, то пела или разговаривала с тем "созданием", которое сажала - болтала, как птичка, о погоде, о том, как важно ему хорошо расти, и как она рада, что он будет теперь обитать рядом с ней.

Именно такой увидел ее Энжи - перепачканной землей, с немного расцарапанными руками и в разноцветном платочке на голове, как она, утрамбовывая землю под только что посажанной ей маленькой березкой, причитает:

- Ну, ты только не обижайся на них, сделали они на месте твоего рождения свалку, зато тут ты не будешь одна. Посмотри, кажется вон тот - розовый тюльпанчик - тебя приветствует своими бархатными лохмотушечками…

- Поразительно! - раздались громкие хлопки в ладоши и она, вздрогнув, обернулась.

Ее садик окружал невысокий забор, на котором сидел мальчишка, по виду ее одногодка.

- Мне говорили, что тут живет сумасшедшая ведьма, и я, естественно, ожидал увидеть злющую старуху в черном тряпье. А тут - маленькая волшебница!

Она неоднозначно пожала плечами и опустила глаза в землю, стиснув в руке маленькую лопатку.

Он спрыгнул с забора и неспешно подошел к ней, протянул руку и предложил:

- Давай, я тебе помогу.

Молча она вложила ему в руку орудие труда и взялась за стройный ствол березки, придерживая ее, для того, что бы он мог продолжить ее работу.

- Ты говоришь только с растениями? - в его голосе звучали нотки смеха, - Пожалуй, я могу прикинуться лопухом, если пожелаешь.

- А о чем нам говорить? - ее тихий голосок зазвенел колокольчиками.

- О бесконечности полетов - во сне и наяву… - так же тихо, вторя ее голосу, ответил он, посерьезнев в долю секунды.

Энжи был удивительным - он перевернул ее "существо" и возродил в ней неизвестные ей самой искорки улыбчивой радости. Он открыл ей мир, которого она не знала. Мир, который открывался ночью, стоило только скрыться золотистому солнышку.

Ночь - пора, когда все спят и можно считать звезды, в тишине, возле костра.

Ночь - это время, как это не звучало бы удивительно, когда никто из людей не увидит сияния твоей души и как твоего полета.

Ночь - магическое переплетение неизведанных дорог.

Они делали глупости: били фонари или лазали в давно закрытые от людей дома, представляя себя теми, кто жил здесь раньше, убегали от охраны в попытке что-то украсть с территории парка. Например, удивительную статую молодого жеребенка, которая так и просилась быть там, где ее увидят другие, а не пылиться в забитом ящике в хранилище музея.

С ним она ничего не боялась - он укрывал ее от бед и опасностей, от одноклассников и непонимания. Чувствуя его, объятая кольцом его рук - хорошела и росла.

Как-то она очень удивилась, поняв, стоя перед зеркалом в прихожей, что она уже взрослая восемнадцатилетняя девушка с глубокими и неземными глазами, золотистыми вьющимися локонами. Худенькая, нежная, милая.

"Это так замечательно, что я такая. Мне так хочется нравиться ему" - мелькнуло в ее голове, и она заулыбалась от счастья.

Мир так удивительно замкнулся на нем. На Энжи, который отвечал ей взаимностью.

Была ли это любовь? Да, наверное, была. Если можно дать разноликому чувству внутреннего слияния с человеком - один, однозначный штамп…

Они появились внезапно.

Это было начало липового августа, наполненного стрекотанием кузнечиков, когда все под вечер покрыто лиловыми тенями, и ничто не предвещает беду.

Их было трое. Тени окружили их в небольшое кольцо и попросили Энжи уйти, не стоять у них на пути. Но он только заносчиво рассмеялся, поднимая лежащую рядом с тропинкой у ног увесистую палку.

Она прижалась к нему, не понимающая, но еще не испытывающая страха. В ее душе не могло быть и тени сомнения - в его силе даже против троих.

- Кто они? Зачем им я? - привстав на носочки, шепнула ему она.

А он, не упуская непрошенных гостей из виду, и обняв свободной рукой, произнес одними лишь губами:

- Похитители душ.

Нападение - отпор, нападение - отпор, удар - ее крик, кровь...

- Беги! Скорей!

Ее попытка протестовать.

- Вперед! Сейчас!!!!!

Дорога, дома, люди….

Боль в груди и сбивающийся ритм дыхания...

Это был последний раз, когда она видела его... Видела его собой...

Энжи вернулся под утро, перемазанный землей, в крови, с рассеченным затылком и с огромной шишкой на темени. Она сидела в своем садике под березкой, сжавшись в комочек и ожидая его.

Молча он привалился к забору, не реагируя на ее нежное хлопотание над его лицом - вода, тряпки, поцелуи ран…

Он смотрел на нее - и не видел.

Он обнимал ее, но руки его были холодны…

Он мычал ее имя… и плакал….

А она обнимала его и укачивала, дожидаясь скорую. Она шептала ему нежности и еще кучу безрассудных слов. Но он ее не слышал…

Так странно вышло – он выгорел изнутри. Осталось живое тело, без желаний, мыслей и воспоминаний…

Она пыталась заполнить его своей силой. Она пыталась вернуть прошлое - дать ему почувствовать полет, когда он наконец выписался из больницы.

Однако все было тщетно - он просто стал другим.

Усталая, замученная, она снова и снова в безрассудстве возвращалось в то место, где в последний раз видела его настоящее я. Пока они не нашли ее там.

Все произошло так внезапно - руки, прижимающие к земле, руки, запрещающие кричать, жгучие слезы по лицу и невыносимая боль.

Она кусалась. Она царапалась. Она пыталась вырываться и извивалась, как маленькая змейка. Она пыталась доказать себе, что сильнее любого мужчины, как бы он себя не называл.

То, что было Энжи, появилось в тот момент, когда воля совсем покинула ее, и она сдалась.

Он разбросал их неизвестно откуда появившейся у него силой и зарычал, как животное.

- Опять ты! Неужели мы недостаточно над тобой поработали? Уходи, иначе мы заберем у тебя все, что осталось!

- Не позволю!

- Кретин, мы уже оставили на ней метку и найдем теперь, где бы она ни была!!!

- Тогда я убью вас!

И снова, как тогда, они набросились на него и скрутили. Она пыталась ему помочь, кидалась на них и кричала, звала кого-нибудь на помощь, но легкого удара в живот ей хватило, чтобы тихо сползти на землю…

Стаяла удивительная ночь. Светлячки зеленоватыми пузиками освещали покрытые лиловой теменью листочки низкорослого кустарника и поросших мхом пеньков. Травы покачивались на еле заметном ветру, и пахло тишиной.

Только тихие всхлипы иногда тревожили засыпающих птиц. Вдруг ставшая совсем маленькой, золотоволосая девочка сидела на коленях возле высокой сосны и растирала по лицу слезы. А над ней, раскачивался на плетеной из желтого кабеля петле тот, кто подарил ей когда-то свободу.

Она увидела их впервые, когда ей было четырнадцать…

И теперь, была почти одной из них.

Нося в себе надгрызенный кусочек души, она искала в толпе его сильные и заботливые глаза, открывающие, как на ладони, огромный надземный мир.

Она летала, подобно золотистой бабочке и дарила незабываемый свет всем тем, кто когда-либо ее видел, с замиранием находя в них его отдельные черты.

Она делала их счастливыми, но ненадолго. Как сказал когда-то Энжи, вместе со счастьем, к очарованным ею приходили и маленькие проблемы - в виде скучающего и тоскующего сердца и нежелания смиряться с тем, что они для нее все одинаковы. Что они не смогли найти тот непонятный ключ к ее замершему сердцу, отклик в ее глубоких и таинственных глазах.

Ей казалось, что ей нечего предложить этим людям. У нее не было ничего, кроме неполного сияния, и это было хорошо. Они не могли ослепнуть, а более...

- Хотите тело - берите! - с вызовом кидала она, оставляя после себя пепел…

…Но однажды пробьет тот час, когда чьи-то невыдержавшие нервы принесут ей долгожданное облегчение смертью и новое возрождение там, "где не падают тени, а небо, становиться землей", там, где снова улыбнется ей солнышком Энжи и все будет хорошо…