Как все нелепо. Вроде бы лето,
Только с рассвета – дождь проливной.
Снова промокла. К теплому боку
Пряничной печки зябкой спиной.

Вязкая дрема старого дома.
Шорохи, скрипы, пахнет костром.
Хлопнули двери. «Ну ка, проверю,
Чьих там в ненастье к нам занесло.»

Дедушка – в сени. Кот - на колени.
Насторожился. Не до меня.
Мокрый, неловкий. С блеклой ветровки
На половицы – капли дождя.

Мило взъерошен солнечный ежик.
«Здравствуйте.» Деду ладонь- «Николай.»
Я замираю. Щеки пылают.
Дед нелюбезно: «Куртку сымай.»

«Что за погодка! Выпить бы водки...»
«Водки не держим.»- щурится дед.
Кот испугался. Фыркнул. Сорвался.
Кровь на ладонях. «Больно вам?» - «Нет.»

«…Сам ты Наташа..» «Шо-то не наше.»
«Не уважаешь, деда, попсу?»
«Скроены ладно, но, вот досадно -
Воют, что волки в зимнем лесу.

То ли, бывало, мать запевала,
Вона и Шурка краше поет.»
«Спой нам, родная.» Свет замирает.
Боль ледяная в сердце моем.

Рядиться зорька «Лет тебе сколько?»
Деда, не надо, не привечай.
«Худо настало. Горе пристало
Держится крепко, как ни гоняй.

Жизнь, точно скорый. Дни- светофоры.
То - на зеленый, то – западня…»
Утро - молочно. Травы стрекочут.
«Саш, проводи до калитки меня.»

Деда за нами. Голос, что камень:
«Что ты удумал? Девку не тронь!»
Дикий от страху дернул рубаху -
Крестик медовый лег на ладонь.

Губы белеют, взгляд тяжелеет.
«Хитрый ты, батя. Сразу прознал?»
Резко качнулся. Зло матюгнулся.
И – растворился в белом, пропал…

«Что за напастье! Все в Божей власти.
Полно, шальная, топай домой...»
«Кто ж это, деда?» «В прошлую среду
Парень убился на легковой.»