Стихло все, и в тумане таинственно глухо,
На востоке безмолвно бушует гроза.
Только голос, знакомый, прошепчет на ухо:
«Что ты видишь, когда закрываешь глаза?».

Я отвечу: «А ты?». И повиснет молчанье.
Нам обоим известно, слова не нужны.
Замерев, я боюсь потерять очертанья
Силуэта на фоне кровавой луны.

«Это вовсе не кровь, это облако пыли.
Безнадежный романтик, к чему символизм?
Все так просто – а люди давно позабыли,
И фантазии стерли реальную жизнь».

«Безнадежный философ, - парирую нежно,
Что ты видишь плохого в мазках на холсте?».
«Ничего, если суть сохраняется прежней,
Но, рисуя, нельзя уступать красоте.

Что ты видишь, когда погружаешься в сумрак
И не видишь ни солнца, ни нитей дождя,
Ничего, что могло бы составить рисунок?».
Я молчу. Потому что я вижу тебя.

В алых пятнах, что режут закрытые веки,
В черных точках, рожденных от светлых частиц,
В белых звездах, текущих сквозь время, как реки,
В синих иглах периметра узких границ.

Лишь тебя. Не величие мертвых империй,
Безнадежно затоптанных тысячей ног,
Не экстаз никому не известных мистерий,
Не грозу, что безжалостно треплет восток.

Лишь тебя. И закрытые наглухо двери,
Сквозь которые мне не вернуться назад.
Я молчу. Потому что лишь в это я верю,
В то, что вижу, когда закрываю глаза.