положил ладонь на ее запястье и просто сказал: прощай
она закрывала глаза, а когда открывала он был все дальше
раньше
он был ее печаль
она была его не погасшим
пламенем

раньше ее колени во сне упирались ему в живот
а он просыпался и долго смотрел во тьму
он чувствовал, если что-то произойдет
он сможет видеть ее одну

и только недавно скрипнула ночь в замке
она выходила из ванной, завернута в полотенце
ему прихватило сердце
и колом встало в горле ее привет
и он разувался, уставившись в желтый пол
она только вздрагивала от его движений
и четкими выстрелами по мишени
нет-нет. дорогая. я ел. все нормально. нет.

я просто тебя разлюбил:
так китов выбрасывает на берег, в тебе столько слез, что они колотятся изнутри
и тишина звенящая как аккорд последний
соседи встречают в лифте, спрашивают: ты как?
*умри,
идиот, моя жизнь закончилась, непонятно?*
невнятно бормочешь: я в норме, а ты? и чао
едва поводишь пальцами на прощанье
и вваливаешься в квартиру, словно в нору

бабуля покачивает в такт сердцу своей растрепанной головой
ну, что ты, милая, бог с тобой
уж верно клином-то не сошелся
весь свет на нем
и потом. вернется твой недостреленный голубок
но ты подаешь ей чашку: бабуля вот
*молчи только, ради бога, закрой свой рот*

ты знаешь, милый,
сама все курит и щурится, курит, курит
хотела бы я верить, что страх одиночества истребим
когда никем не любим, внутри задыхается твой ребенок
от всякого флирта несет паленым, от всякого глупого фильма
тобой одним
мы спим
и видим во сне как воды
вокруг собираются куполом и сверкают
я верю, все одиночества попадают
в свой собственный одинокий
рай