 Автор
Группа: Passive | Тема: Даёшь Лену!
Предупреждаю сразу: речь не о женщине - о реке.:)
Ещё в марте я мотался в г.Рубцовск Алтайского края, где, ввиду наступающей весны и последующего лета, мы решили закупить вездеходы "Марал" для работы в Якутии. Выяснилось, что в наличии на заводе один экземпляр, и ещё один - в Сургуте Тюменской области, как бы выставочный вариант поближе к потенциальным покупателям. Конечно, осмотрев и обнюхав технику, я прокатился и до Сургута, дабы удостовериться, что со вторым также всё в порядке, ну, и переговорить с теми, кто над ним надзирает и будет отправлять его в Якутию.
Где-то в самом начале апреля, уже вместе с директором на его "Туареге", мы ещё раз смотались в Рубцовск - "порешали" финансовую сторону вопроса, и, наконец-то, "Маралы" загрузили на ж/д-платформы, один - в Рубцовске, второй - в Сургуте, и... и в Якутии к этому моменту началась весна: зимники под жарким якутским солнцем "поплыли", якутская железная дорога перестала принимать грузы, п.ч. ими оказалось забито узкое горло грузового терминала в Тынде на БАМе: "очнулись" и спешили успеть до того, как зимники станут вовсе непроезжими, не только мы - вся Якутия. В результате, "Марал" из Рубцовска счастливо отправился по маршруту, и не позже 21-го апреля железная дорога обещала доставить его в Беркакит - станцию в десяти км от Нерюнгри, а второй, в Сургуте (в тот же день!) успел получить запрет на отправку и ещё долго томился на платформе, ожидая, когда же рассосётся затор в Тынде.
Наш "Марал" прибыл на место уже 18-го, и это было уже поздно: именно восемнадцатого апреля нефтяники закрыли проезд по единственной дороге - рокаде вдоль трубопровода ВСТО, т.н. "нефтянке", напрямую соединяющей Алдан с Олёкминском, куда и нужно было доставить технику.
Я вылетел девятнадцатого в Москву (нынче все дороги - через Москву!) с утра пораньше, днём гулял по Арбату и ел чебуреки в любимой забегаловке на Покровке, в пять вечера вылетел в Якутск и через шесть часов лёта, но в пять утра по якутскому времени, был в Якутске. В местном аэропорту меня уже ждал Николай Ильич, механик с рубцовского завода, прилетевший рейсом из Новосибирска - мы его уговорили поработать на нас ещё будучи в Рубцовске с моим директором. Ещё два часа лёта на стареньком турбовинтовом Ан-24 местных авиалиний, и мы приземлились в аэропорту г.Нерюнгри, где на полноприводном "Ниссане" нас ожидал некий Александр, как он представился, молодой человек, нанятый нашими нерюнгринскими партнёрами. Они, партнёры, успели уже наш "Марал" и ещё один вездеход, конверсионный МТЛБ, переделанный на том же рубцовском заводе под гражданские нужды и купленный другими нашими партнёрами из Якутска (вездеходы доставили на одной платформе), отправить на тралах в Алдан за триста километров - ближайший населённый пункт на ВСТО, куда можно доехать: ещё сталинские зэка построили АЯМ - Амуро-Якутскую Магистраль, единственную, наверное, федеральную трассу с щебёночным покрытием.
По этой трассе от Нерюнгри до Якутска более 700 км, от Якутска до Олёкминска по зимнику вдоль Лены столько же, а от Алдана до Олёкминска вдоль "трубы" - менее четырёхсот.
Мы спешили, но снег на АЯМе уже сошёл, и на разбитой дороге быстрее 60 км/час было не разогнаться. Так или иначе, с заездом в посёлок Алдан, где приобрели масла для "Марала" и кое-чего пожевать на дорогу, по старой дороге в сторону от "магистрали" через старый заброшенный прииск (километров шестьдесят плюс к тем почти трёмста до Алдана) мы добрались до КПП нефтяников на переправе через реку Алдан, откуда нам и предстояло ехать по собственно вдольтрассовой дороге - по "нефтянке". Шлагбаум был опущен, перед ним томились наши вездеходы, успевшие уже отмахать тридцать километров от точки, дальше которой тралы ехать отказались ввиду бездорожья. Понтоны через Алдан были уже разобраны и лежали на другом берегу.
Женя, парень из Якутска, представлявший хозяев МТЛБ, второго вездехода, сопровождавший тралы от самого Беркакита на своём джипе, ходил поодаль, прижимая к уху трубку спутникового телефона: он пытался получить разрешение на проезд по "нефтянке", которое, в принципе, было, но оформление которого затягивалось, п.ч. "Транснефть" - мощная организация с разветвлённой бюрократической системой:).
В семь вечера разрешение было получено, путевые листы оформлены и заверены, пропуска выписаны в вагончике у шлагбаума, Женя с нами сердечно распрощался, и мы рванули по тающему льду через Алдан: Николай Ильич и я пассажиром - в "Марале", и Серёга, тракторист с соседнего участка, на МТЛБ.
В этот вечер мы проехали всего километров шестьдесят за неполных четыре часа: гусеницы вездеходов месили тающий снег и толком не разгонялись, МТЛБ постоянно вело влево, Серёга мучился, выравнивая его, пока не взмолился об отдыхе.
Съехали с дороги, попили чаю, благо, у Серёги было время снарядиться как следует в дорогу, и улеглись спать по машинам. У нас с Николаем Ильичом не было даже спальников, зато в "Марале" было установлено отличное отопление - немецкая "Вебасто".:)
Ночью приморозило, и с утра, когда мы закончили возню с МТЛБ (на левой "гусянке" оказалось на два трака больше, и мы их демонтировали в надежде, что вездеход побежит ровнее), пока солнце не прогрело дорогу, ехать стало гораздо веселее. Наша машина, грохоча гусеницами, разгонялась до сорока км/час, мы поочерёдно, открывая каждый свою дверь, перегибались наружу, высматривая, не выскакивают ли пальцы, крепящие траки, и время от времени останавливались, ожидая Серёгу.
Местами снег сошёл, и Николай Ильич включал пятую скорость, грохот в кабине стоял такой, будто скорый поезд, догоняющий расписание, грохочет прямо над твоей головой. В обед перекусили, долили в баки припасённую солярку из бочек, прикинули расстояние: получалось, что, максимум с ещё одной ночёвкой, мы завтра будем в Олёкминске.
Иногда попадались встречные самосвалы и бензовозы, у дороги встречались городки строителей - жилые вагончики и техника: это газовики копили силы, чтобы с окончанием весенней распутицы приступить к строительству газопровода в уже готовом коридоре, рядом с нефтяной трубой.
В девять вечера я стал подумывать о ночлеге, и когда мы проезжали мимо очередной мачты РС - внутренней связи нефтяников (эти мачты стояли через каждые 15 км, высотой метров семьдесят, одни ближе, другие дальше от трассы, со своими подъездными путями), я увидел парнишку, кого-то ожидавшего у дороги. Оказалось, он работает на газовиков, переночевать можно здесь же, у мачты, а до Лены, на другом берегу которой стоит Олёкминск, осталось километров тридцать.
И тут Серёга, всю дорогу стонавший, что он устал, не понимавший, куда мы торопимся, рассчитывавший, как я понял, ехать дня три, не меньше, так, что я спросил его полушутя: "Серёга, какую установку тебе дало твоё начальство? Вот нам приказали гнать изо всех сил. А тебе? Тормозить изо всех сил, чтобы мы (имею ввиду себя с Николаем Ильичом), не дай бог, вовремя не добрались до своего участка?", так этот Серёга вскричал: "Погнали до Лены! Даёшь Лену!"
И мы погнали. Наш "Марал" летел, иначе не скажешь, 50-60 км/час, грохот стоял такой, что закладывало уши и болели перепонки, я непредусмотрительно отказался от предложенных наушников, типа, уже привык к грохоту, и сидел, сглатывая слюну, чтобы прочистить заложенные уши.
Ещё не было десяти, когда молодой якут открыл нам шлагбаум на выезде с "нефтянки", а его начальство кричало ему в мобильник так, что мы слышали за пять метров: "Выпустить, обратно не пускать!", и мы спустились к реке по извилистой дороге. Переправа, намороженная нефтяниками за зиму и тоже закрытая, осталась в полукилометре вверх по течению, около неё работали экскаваторы газовиков, светя фарами в темноте. Ещё через полкилометра вниз по течению была ледовая переправа, обозначенная вешками, покрытая то ли огромными лужами подтаявшего льда, то ли уже полыньями. Мы остановились на берегу, и я начал связываться по спутниковому телефону, оставленному мне Женей, со своим директором, бывшим в это время в Олёкминске, и когда дозвонился, пытаясь прояснить "ледовую обстановку", увидел, что Серёга на МТЛБ выскочил на лёд и уже мчит по середине реки. И когда он уже приблизился к противоположному берегу, и выехал на него, мы тоже спустились на лёд и рванули к другому берегу, надеясь, что, если почти десять тонн МТЛБ лёд выдержал, то и наши двенадцать, глядишь, выдержит.
"Судьба играет человеком, а человек играет на трубе". Ильф & Петрофф |
Библиотека // Объявления
