«Господи, что же случилось со мной? Сначала этот странный человек, ночь, полная кошмаров, а теперь это... А я еще был скептиком. Не верил ни во что, о чем так часто говорили бабки по соседству. А теперь – посмотрите на меня! Чем я стал? Или кем? А с чего всё началось? Всё началось с того, что тот странный человек, одетый в обмотки попросился в дом, выпить стакан воды. Почему же у меня не вызвал подозрения его внешний вид? Разве бы я пустил в дом бродягу? Человека, который и говорить-то толком не умеет, не то, что весь в этих грязных черных лоскутах ткани. Кстати, что это было? Походило на бинты. В прочем, какая разница. Я не помню ту борьбу целиком. Помню лишь, как он набросился на меня сзади, такой силой не обладал еще ни один человек, с которым я сталкивался. Этот человек маленького роста сжал меня с такой силой, что, кажется, сломал ребро. При чем одной рукой! А второй полоснул чем-то по горлу. Я помню, как начал задыхаться от крови, помню его безумный смех. И слова. Он сказал – не борись, это выше твоих сил. Зачем он это сказал? Ведь и так всё было понятно сразу. Ну, и что теперь? В смысле, после ночи тех кошмаров и ужасной ломки весь день,- столь сильной, что я даже не мог подняться с пола,- что со мной случилось? Я и не помню, каким я раньше был. Одежда на мне почти полностью порвалась, оголив это безобразное серое тело. Мало того, что я стал вдвое выше, мне сложно ходить прямо. Приходится наклоняться и сгибать колени. И руки тогда почти достигают пола. Я насчитал у себя уже двадцать ребер. Двадцать! И это только справа. Такое ощущение, что они закрывают собою все органы!

Нужно забраться наверх. Там зеркало, хоть посмотрю, что со мною сделали. Черт возьми, какая боль! Встать было ужасно больно, а сделать шаг – еще более невыносимо. Что ж, подожду. Подожду, пока всё утихнет. Когда я снова смогу нормально двигаться.

А что с моими руками?! Такое впечатление, что на локтях выросли лишние кости... черт, так оно и есть. А ладони? Длинные пальцы, кажется, как у животных подушечки на лапах, так и у меня. И когти... Ни один медведь такими не похвастается... Подожди-ка! Разве у человека пальцы сгибаются в пять раз?! Черт!

Что ж, я начинаю привыкать к странностям. И то, что у меня зубы в четыре ряда меня уже почти не пугает. Разве что, самую малость. Н-да, рот открыть трудно... а что ты думал-то, олух, когда такие клыки торчат во все стороны?!

Что же происходит со мной?! АЙ! Что же мне так больно притрагиваться к лицу?! Что же... кольцо. Кольцо, что мне подарила Она, вокруг него на пальце ожог. Вот что мне так обжигало... надо его снять. Проклятье, как же больно! А говорят, что серебро – антисептическое средство. Интересно, кровь не идет? Мало ли как оно подействовало на кожу. Правда, там, где оно коснулось лица, уже не болит...

Ох, соседские детки будут в восторге, где они еще увидят похожего *эльфа*?! Да, никто не похвастается такими длинными острыми *эльфийскими* ушами!

Как же мне тяжело дышать... по-моему, боль прошла. Что ж, поднимемся-ка наверх. Черт, как неудобно! Эти ужасные когти на руках и ногах... да и на четвереньках подниматься не очень удобно. Да как же..? ДА ПРОПАДИ ВСЁ ПРОПАДОМ!!!

...я просто не понимаю... ...нет, такого не может быть... ...ни один человек не может прыгнуть вверх на такое расстояние... Какие у меня потолки? Три метра? Но как же... И это казалось таким легким. Хм, начинаю видеть во всем плюсы. Бог мой, о чем я говорю?!! Надо скорее увидеть себя.

Давай же, давай, ты скоро привыкнешь к такой ходьбе! Вон та дверь, вон та... Еще чуть-чуть. Хм, куда сложнее ее открыть. Как вообще с такими когтями можно повернуть дверную ручку? Ну надо же, удалось! Так, зеркало. Мне нужно зеркало. Ах, вот оно! ...но где же--

Мне почти всё стало ясно...

Вот, пять минут назад потянуло на улицу. И я уже стою на крыше своего трехэтажного особняка. Как я могу с такой легкостью удерживаться на этой острой крыше? Я слышу голоса. Нет, не как псих - в голове, а просто – голоса. Де-то в центре города у ночного клуба кто-то ругается, а вон сзади пищала летучая мышь. Соседка смотрит телевизор, вернее, он работает, а она уже давно посапывает в своём кресле. На руках ее мурлычет кот.

Какая жалость...

Сегодня ночью сгорит еще одна душа...

Всё говорит само за себя – позвонки, торчащие из спины на подобии гребня, лишние кости, когти на руках и ногах, кривые острые зубы в три ряда, отсутствие волос, этот огромный рост, вынужденность ходить, согнувшись... но самое главное – отсутствие отражения в зеркале.

Налив в раковину воды всё, что я смог рассмотреть, были два светящихся желтых глаза. И вода... она для меня, как кислота. Обжигает, будто кипяток или того хуже. Даже ледяная причинила такую ужасную боль, что я просто не сдержался от крика. И он был... не человеческим. И не звериным. Это что-то неизведанное мне. Надо же, мой собственный голос заставил испугаться меня! Вернее, крик. Крик.

Тот маленький человек в обмотках... ведь он не был таким, как я. Или был? Возможно, и был, ведь я бы в жизни не впустил бродягу в свой дом! Всё было как в тумане. Мне понятно, почему он был в обмотках. На моём теле вряд ли что-то останется целым – с этими торчащими лишними костями на спине и руках... и вот сейчас я в одних порванных до колена подпоясанных джинсах, но ветер, дующий на меня, не причиняет неудобства. Мне не холодно, не жарко.

... я не дышу.

И пропало отвращение ко всему. Как взобрался на крышу, достал из дымохода полусгнивший труп вороны. Вот, до сих пор его рассматриваю. Страшно самому признаться, но первым порывом было его съесть. Ужас просто. Или нет? Внутри проснулся ужасный голод. Надо идти. Охотиться. Этот странный зов... что-то зовет меня на охоту. И я уже не боюсь прыгать вниз. Всего двенадцать метров. Подумаешь. Мне не страшно. Пошли что ли?

Какая легкость в теле! Как всё легко! Кажется, таким бешеным темпом бежать могу вечно! Кто меня заметит? Ну же, дерзни! Человек! Ты меня видишь? О, нет. И даже пес – и тот не увидел мелькнувшую тень! Да, собачура, а это был я. Погоди, сейчас вернусь. Ну что, увидел? А, нет, постой, куда со скулом бежать? Нет, дорогой, уже было поздно! Что ты кричишь, как малая шавка? Что больно родимый? Ну, что же, терпи. Что ты как маленький, а ведь овчарка... вроде бы – да. А мне то, в прочем, разницы нет. Не бойся малыш, уже почти конец. Дай я утолю свою зверскую жажду! Всё. Затих. Молодец... молодец... Мне уж спокойнее. Выдохни, дружок. Ах, что я как дитя?!! Ведь я не дышу. Ха-ха, а вон там... идет человек...

В тень, маленький, в тень. Давай поиграем. Кто это? Ну же, давай, подыши. Принюхайся парень... надо же, смог. Мужчина это. Тридцати семи лет. Не веришь в меня, что ж, я тоже не верил. Посмотрим, малыш, поиграем... где труп овчарки? Для игры прихвачу... Может, завыть, напугать человека?

Ой, посмотри, собачонки боится. Что, парень, страшно? Я тебя не виню. Я б тоже вчера испугался овчарки. Мертвой. Без шкуры. Ничего-ничего. Ну, куда ж ты бежишь? Остановись, замри! Иди ко мне, добыча моя. Добыча? Ну, это уж мягко сказано. Вот, стоит. Замер. Устал. Отдыхает. А вот и я! Сейчас подбегу. Ну, давай, обернись! Ну что же ты, что же? Я ведь в полуметре сзади. Не видишь? Не слышишь? А, я ж не дышу! И сердце не бьется... а если вот так? Что, коготь холодный? Ох, как же я страшен! О, батюшки! Боже! ЧТО ОЦЕПЕНЕЛ?! Я текст весь за тебя уже придумал. Что ты кричишь, улыбка моя обаятельна. Что – страшно? Нет, не беги. Это выше твоих сил. Бежать. Признаюсь, моих тоже – тебя отпустить. Ну ладно, мальчишка, иди же ко мне!!!»