Чёрт, не хотел, а получается всё равно как дневниковые записи. Перед самим собой стыдно. И почему так, не знаю. (Сколько раз я уже произносил это словосочетание?) Дневниковое, ну и пусть с ним, не облысею!

Больше двух лет прошло, с того момента как закончил десятый пункт. И ведь всё это время никому не показывал, положил в стол и с концами, словно и в самом деле для себя писал. Сначала, перечитав (ни грамма лжи не нашёл!), хотел сжечь к чёртовой матери, чтобы не лежало грузом на сердце – ерунда какая-то, катавасия, – но не смог, рука не поднялась. Поднялась на иное. Засвербело, понимаете, зачесалось мне, всё в том же духе, что в голову придёт записывать сюда. Продолжить традиции…

Одно странно, почему главы (или что это), так оригинально обозначены? Начиная от большего минуса, стремятся к нулю. Не просто же так это. Что этим хотел сказать? Запамятовал.

Бог с ним.

О чём бы написать?.. И как раньше, хоть и чёрт знает как, но писал?!

Понятное дело, ведь писательскую деятельность оставил – денег она мне не приносила, а времени отнимала уйму… Такой самореализацией сыт не будешь… Может разойдётся со временем.

Так, так, так…

О, раз о творчестве начал, то можно в некоторые подробности вдаться. Пересчитал. У меня всего сто семнадцать стихотворений, – все не ахти какие. С прозой дела обстоят ещё хуже. А так… восемь произведений. Средненькие. И по размеру (рассказы), и по содержанию. Но это дело мне перестало нравиться. Сочинять. Порой возьмёшь, перечитаешь написанное, и смешно становится. Глупости одни. Но не выкидывать же их от этого – пусть живут.

Вот. Инкогнев женился-таки на Второместной. Живут, правда, пока раздельно, у своих родителей. Но это пока Паха в дарственной хате ремонт воротит. Однокомнатная, а всё равно приятно. Мы ему в этом благородном деле помогаем, только вот, кажется больше время и финансов на пьянки уходит. Стену зачистил – отметить надо. И так далее.

Таборов… Не упоминал о таком?.. Тоже, друг мой ненаглядный, заболел компьютерным вирусом и теперь повязан тесными узами с этими самыми компьютерами. Чуть оторвётся от них – уже “калбасит”.

Что ещё?..

Жизнь вообще однообразна и проста. Сплошь повторы с небольшими модификациями. О как загнул! В общем: мелочно о главном…

Закончил, наконец-то, этот грёбанный университет, – на четвёртом курсе ушёл в академический отпуск, а потом восстановился, но уже на заочное отделение. И полугода не прошло, как диплом защитил.

Поредели ряды нашей доблестной компании. Компании «По освобождению мира от алкогольной продукции», и дело это значительное и ответственное. Сложное. Такое своеобразное оправдание на наши попойки. Мол, чем больше выпьем мы, тем меньше достанется другим, а значит, меньше будет пьяни, чего мы и добиваемся. А то жутко смотреть – кругом одни алкоголики. Я не шучу. И вот Неглупый не выдержал, – какие-то проблемы с желудком начались, аж загибался, бедняга. Бросил употреблять спиртное. До сих пор не пьёт. Здоровьем дорожит – не слабо тогда его испугало! Всё же, как бы, цель-таки была достигнута: хоть и таким образом, но один пить бросил. Честно говоря, я по-доброму завидую ему. У меня же силы воли не хватает, как и не хватало.

После вуза сразу работать пошёл, естественно не по специальности. Сначала охранником силы испытал, потом уже, через знакомого, Толю Фигурного, на стройку устроился. Не то, чтобы конкретное строительство – дома, другие сооружения возводить, но с ним связанное – внутренняя отделка помещений, как я выражаюсь. В целом не плохо – нудно, без особого энтузиазма, но оплата приличная и без задержек.

Впервые был в клубе – ребята силком затащили, – удачно, но без особых впечатлений. Как не нравились мне различные места досуга, так и не нравятся. Но в единичный случай повезло – познакомился с хорошенькой девушкой. Уже не раз испробовал, что в этом плане одному довольно тяжело быть. Само чувство, что есть, есть у тебя женщина, каким-то образом приносит удовлетворение существованию и полноценность, что ли. Да и деньги тратить некуда больше. А так, вот, пожалуйста, и ей приятно, и мне вознаграждение… Правда Ольгу бесит то, что я абсолютно спокоен и не ревнив; не контролирую её, и не терплю контроля над собой – презираю. Полная свобода.

Всё… ёханный бабай… вот и всё, вся жизнь – тождественность основ. Работа, друзья, пьянки, гулянки, фиглярство, Ольга, отношения, секс, еда, одежда, сон, бодрствование, и так далее. Неизменность, разбавленная некоторыми неожиданностями дней и редкими дополнениями случая.

Такова жизнь…

Неужели, спрашиваю я себя, этим жизнь и ограничивается? Ну, может быть, ещё семью завести, детей наплодить и воспитать. Состариться в мире и дружбе. Сдохнуть. Да, именно так, потому что страшно становится от того, что этим всё ограничивается. Пусто становится на душе… Ха, душа, сколько я не постигал что сие есть, и в чём её развитие, так и остался стоять на мёртвой точке. Хотя, рвался, было дело. Вроде даже, что-то ощущал, но разве упомнишь сейчас – что. Но не был я никогда заядлым атеистом, пусть и говорил обратное часто. Всегда – на экзамены, в кабинет к стоматологу, на всё то, в чём я чувствовал себя неуверенно, – я брал с собой иконку или вырезку из журнала с изображением святого, и как-то легче, спокойней становилось. Конечно, на Бога надейся, но и сам не плошай… Заметно и то, что отстранение от поиска истины сопровождалось с уходом от писательской деятельности. Словно одно неумолимо утягивало другое. Сложно это… Ну стремился я – из огня да в полымя – обрести опору для веры (которую я не потерял, не думайте!), но почему-то это встречало столько препятствий… Вот и лёгкость душевного роста, – ничего подобного! А стоило бросить мытарства, как физически, на самом деле, легшей жить стало-то.

Помнится, после чего я и стал отдаляться от дороги “просветления”, перечитал все книги Ошо и заразился одним его упоминанием. Во-первых, в его книгах столько несоответствий, столько противоречий, вчитаешься – оторопь берёт. Но есть и вполне умные, хорошие вещи. Только вот, не каждый с первого раза заметит ошибки, и заметит ли вообще… Так и получаются в мире слепые приверженцы учений. Во-вторых, упоминанием этим были “факты” о посте и изоляции. Мне так загорелось испытать это на своей шкуре. А говорилось там примерно следующее: нужен трёхнедельный пост и трёхнедельная же изоляция от людей, общения. Тогда, ближе к истечению срока, можно увидеть галлюцинации – кого угодно, с кем будешь разговаривать. Что вы думаете? Проделал я указания. Специально “заболел” именно в то время, когда мать уехала к знакомым в деревню, не ходил на учёбу (после чего и заработал академку), не выходил из дому – только ночью, когда никого не встретишь, – не отвечал на звонки, в общем ни с кем не общался, радио не слушал и телевидение не смотрел. И ел меньше некуда, что на пять кило похудел. Прошло время, даже чуть больше. И ничего: сам с собой разговаривать не начал, глюков не ловил, а вот жрать хотелось и злость такую испытывал, не дай боже кто под руку бы попался. Плюнул я на такие эксперименты, но к Ошо у меня уважение сильно упало.

Думал спасти положение Абд-ру-шином – вот к кому претензий нет! – но та женщина, у которой я брал книги, куда-то съехала. В магазинах не нашёл, дальше и искать не стал. Так, потихоньку, по чуть-чуть, моя вагонетка перешла на новые пути, и если раньше я думал, куда меня могут они завести, то теперь стараюсь не думать.

Но покуда тело веселится и трудится, душа безрадостна, тосклива. Духовный регресс? А совместить можно?..

Раньше я всегда говорил: в истинном учении никогда останавливаться нельзя, нужно двигаться вверх, иначе можешь упасть вниз! Это как огонь, если не подкидывать дров, он потухнет. Так и дух наш…

Бла-бла-бла…

Слова, одни слова. Разглагольствую об истине, а сам не то, чтобы не двигаюсь, но стремительно лечу вниз. Хотя, посмотреть со стороны, я как и все, проживаю жизнь миллиардов… Но… если не задумываться, как я делаю это сейчас, то живётся нормально. А подумаешь… и муторно в глубине, аж сердце сводит. Угнетает общее постоянство.

Человек никогда не остаётся прежним. Всё, что он переживает, оставляет в нём отпечаток, догадывается он об этом или нет.

Ох, не первый я об этом говорю. Но сказать хочу тоже. И добавить: но перемены человек может подавлять – неосознанно или сознательно – и стараться оставаться прежним.

Был знаком я с человеком, который ещё первоклашкой, специально, расчетливо, записался в секцию бокса, одновременно с этим постигая ремесло хоккеиста. И только через одиннадцать лет сменил ринг на настоящий хоккей. А ещё через три года он уже выступал в команде… Навыки же боксера, как оказалось, нужны были ему, чтобы при каждом удобном случае бить морду тем, кто из противоположной команды по матчу. Он сам гордо заявлял, что предопределил заранее свой путь. Бокс только для того и был, чтобы быстрее “вырубать” противника; по настоящему его интересовал только хоккей, именно такой – жесткий, даже жестокий, с драками на льду. От этаких людей меня оторопь берёт… Ладно, если человек идёт к благой цели, но вот так, ради избиения?! Всё ли в порядке у таких с головой. Волосы дыбом: кто пьёт, кто бьёт, кто-то без секса и дня прожить не может, другие без компьютера. Кто-то совмещает некоторые эти части, кто-то все сразу, а у иных иные же болезни. Но, думаю, именно перечисленные четыре фетиша наиболее сильно завладели человеком, – говорю за мужскую часть. Выплеск негативной энергии? Но ведь можно направить её в положительное русло!

Но я ничем не лучше.

Да, по детству, в подростковом возрасте, был такой бзик, ходить по вечерним улицам толпой и выслеживать случайную жертву. (Случайную?) Но это проходит… К сожалению, как заметно, не у всех. Какое-то ребячество получается, бить рожу при малейшем поводе; словно звери, но у тех свои законы, свои правила. У многих людей в такие моменты дар речи теряется, только ругань, крики и вырываются. Ёпть, я ж мужик, отстаиваю то-то и то-то, природа у меня такая… Бред! В качестве защиты ещё понятно, но не было бы такого нападения, не надо было бы и защищаться подобным образом.

К чему это я дискуссию развёл. От боли. От физической и от нравственной. Конечно, я не ангел, иногда кто-нибудь достанет, зло берёт, так врезать хочется каблуком промеж глаз… Сдерживаюсь же. Дело в том, что за последнюю неделю двое друзей успели попасть в уличную “мясорубку”. На одного какие-то кретины напали, до другого подвыпивший мужик докопался. А только вчера я сам в нос получил. Ничего не успел понять, вроде время отбиться было, но в ступор впал, через мгновение уже на земле лежу. Ничего страшного в принципе не произошло – лёгкие ссадины, – но сам факт нападения… без повода, лишь бы кулаки почесать, наводит на неприятные мыслишки. Почему-то я воспринял это происшествие, как отмщение за былые, в этом же роде, хулиганства.

Если так, то ещё легко отделался. Вот был такой Илья Быстров, гонщик, жуткий. Не одну машину разбил, не одного человека покалечил, но как-то с него всё сходило, точно с гуся вода. И родители не из бедных, денег на чадо не жалели. Но случись же такое – доездился! На полном ходу, на встречное движение вынесло и лоб в лоб с другой иномаркой. Удивительно, его машина всмятку, чужая небольшими ушибами отделалась. Самое же поразительное, никто из экспертов даже понять не мог, как тело Ильи, всё сплюснутое и переломанное, смогло очутится в бардачке другой машины. По предположениям, в момент столкновения, его вынесло через лобовое стекло, втемяшило в радиаторную решётку встречной столкнувшейся машины, пронесло через всё то, что скрыто под капотом, и завершило полёт в бардачке. Такие дела… Не наказание ли?..

Хорошо, дух, душа, всё есть… Тогда тех, у кого духовное спит или мертво, бесполезно стращать душевными болями, совестью, не знаю чем там ещё, но в этом же роде, таких эффективнее вразумлять через физические страдания – это и понятнее и виднее им. Но опять же, единицы усматривают в этих проявлениях не случайность, а сопоставление. Да, точно, люди не умеют сопоставлять одно к другому, и теряют от этого многое. Очевидно: не сделай того, не произошло бы это. Как-то так… А преждевременная смерть, возможно, представляется либо высшим земным наказанием, либо наградой. Смотря, что и как рассматривать. Добр, учтив, праведен, но гонят тебя, унижают, мучают, то смерть скорее освобождение от чужих терзаний над тобой. Злобен, невежественен, тщеславен, то – определённо наказание, избавление мира от горести несущей тобой. Вариантов неисчислимое множество.

Ещё один случай, уже не вспомню, кто рассказал. В зюзю пьяный тип, поздней ночью, по-видимому, брёл домой, но свалился в вырытую яму. Там и уснул. А утром, мимо проезжал груженый щебёнкой грузовик, и толи на повороте его занесло, толи с управлением водитель не справился, но машина перевернулась и щебёнка засыпала яму. С ней и спящего мужика. Заживо похоронили… Совпадение один на миллион.

Страшно.

Я из категории людей, которым лучше не начинать пить, а начав, сложно остановиться.

Прошлый день выдался отвратительным. Выходной, но все куда-то подевались, каждый чем-то занят. Пришлось до самого вечера сидеть безвылазно дома. Только сбегал купил пивка. И тут началось! Отдохнуть по цивильному не удалось. Сначала заработал перфоратор у соседей снизу – стены пошли ходуном. Затем, соседушка сверху – тип мне очень неприятный – стал драть, иначе не назовёшь, очередную свою девицу. Визжит она, орёт он, оргазм ловит, итить его налево. И так до самого вечера, без передыху у них. Мне даже плохо стало, представляться картины начали в стиле авангардизма: исступлённые потные тела, хвостатые и рогатые, вокруг витает как в невесомости семенная жидкость, и зелённым туманом висит перегар с лягушачьей икрой… Бяка… Но и это было не всё. На улице стало смеркаться, а у соседей за стенкой на всю катушку заиграла музыка. Хорошо ещё, что сегодня мама на день рождения к подруге ушла. Я же, возбуждённый алкоголем, не мог сидеть среди этой вакханалии звуков и ударов. Разозлённый, матерящийся, покинул я оковы квартиры. На прощание вырубил свет у доставших меня и поскорее ретировался, пока никто из них не вылез на лестничную площадку. От проделанной работы нервы немного улеглись, но чтобы окончательно их сгладить решил отправиться к Ольге.

С меня конфеты, цветы и вино, с неё – её тело и ласка. Правда ласкать так, как того мне хотелось бы, она не умеет, а я молчу… этому не научишь.

Хорошо ли это?.. Правильны ли такие отношения, если нет любви между нами? Но однажды я уже попался на ложную удочку, думая что это любовь. К Ольге же у меня ни то, чтобы любви, даже влюблённости нет. Просто мне очень симпатично её хорошенькое тело и миленькое личико. Рыжий цвет волос. Обожаю уткнуться в них, пахнущие шампунем, лицом, одну руку положить на её тонкую шею, а другую на внутреннюю часть бедра. Блаженство! Постепенно тело начинает изнывать от нарастающей страсти желания. А потом всё примитивно и просто, и занимает максимум минут двадцать. И ни разу не получал я с ней полного удовольствия. Ни с кем, разве что с Маргаритой бывали такие моменты… Не хватает некой глубины. Мало “конвульсий” тела.

Почему мы так боимся в чём-то признаться? Почему совершаем измены, но не можем поговорить об этом заранее? Ведь измена приходит ни с того ни с сего, а созревает постепенно; сначала внутри нас, а уж потом выплёскивается наружу. Боимся… Только чего? По сути, мы же никому не принадлежим, но и злоупотреблять чужим доверие не стоит.

Я сразу понял, что она не одна. С мужчиной. Стоило ей открыть дверь. И по растерянному, виноватому, растрёпанному виду. (Наспех накинутый халатик, не застёгнутый, придерживаемый рукой…) И по мужской обуви, что виднелась из-за её ног. Она начала оправдываться, что занята, что так и сяк… Но я не дал ей продолжить – зачем? всё и так понятно. Отдал всё, что занимало руки, пожелал удачи и спокойно удалился. Всё же небольшую обиду я чувствовал. А думал, перерос это. Обиду не на то, что есть у неё кто-то другой, пусть временный или постоянный, а на то, что не сказала сама об этом. Скрывала, лгала. Долго ли? Противно, если, будучи со мною, она была ещё с кем-то. Отвращение! Ольгино тело сразу потеряло ценность, теперь это ходовой товар. Ширпотреб.

Видимо не мой был вчерашний день.

И я смог сделать его ещё хуже. Нажрался, в прямом смысле этого слова. Умудрился пару раз упасть, испачкаться. Дома поругался с матерью, нагрубил ей, как помню.

Ещё и на работу проспал…

Что-то не так в последнее время. Что именно понять не могу, но чувство сохраняется. Как будто больше не везти стало. Больше беспокойства во мне. Предчувствие чего-то, но не понять, плохого ли. Может из-за этого треклятого “дневника”? Если так, то ничего, скоро всё закончится, только достигну Нуля, конец этой тарабарщине.

Здорово! За кой-какое время, я вдохновился написать довольно немаленький рассказ, предпочтя бумагу и ручку дружеской попойке. Написал! Больше недели на это дело потратил. Каждый вечер до полночи писал. Там говориться о последнем дне человечества, которое смывает здоровенной волной. Выживают только достойные, избранные, подающие ещё надежды на просветление. Как говорится: помнят пальчики-то, помнят своё дело! Думаю, неплохо получилось. Аж понравилось… На почве этого решил, что-нибудь перечитать, а то давно уже книгу в руки не брал.

В «Союзе писателей» оказывается до фига нехороших, ласково говоря, личностей. От многих так и прёт тщеславием, себялюбием. Омерзительно; на вид хорошие, пригожие, а на деле не лучше разбойников с большой дороги. Только от тех знаешь, что ожидать, а эти больше из-под тешка “бьют”. Признают больше собственное, чужое же, если их похвалишь, и то не факт. Показал своё, из чистого любопытства – как оценят. О-о, не то, что с землёй, с дерьмом смешали, и меня и рассказ мой. Что заметно, они такие всезнайки, лучше меня суть разобрали, стиль… На деле за слова, построение предложений и обороты речи цеплялись, но не “всматривались” в глубину. Вспоминается невольно рассказ Зюскинда, где у героини в картине тоже “не было” глубины. Господи, как же мелочны и… говнисты они. Глисты – соки сосут… Но ведь есть у некоторых из них хорошие произведения, стихи. Верно говорится, что творение живёт самостоятельно от своего творца! Это и так очевидно, ну есть Бог, ну сотворил он нас и мир наш, но мы-то не отвечаем божественному, опустились дальше некуда. Но здесь, наоборот: Творец – молодец, творение… само виновато. Я о человеке. В общем, обласкали меня за милую душу писатели наши критики. Правильно, мол, пришёл невесть кто, подаёт неведомо что, и ещё чего-то хочет. Нахал! Ну и пошли они… Всегда знал, что сборище “единомышленников”, приверженцев одного течения, скорее разрушают его, превращают в застойное болото, нежели очищают и кристаллизуют. Да и «Союз» их, на самом деле, больше на болото и смахивает, – засели в нём как лягушки и квакают на друг друга, и на новоприбывших. Однобокие. Одиночка, в этом искусстве, пожалуй что и больше сотворить может… А у них не искусство уже, а ремесло, вот.

Каждый у себя на уме.

Для меня это был явно опрометчивый шаг, но, возможно ничего не приобретя, я стал вырываться из заезженной кольцевой.

Созрело ещё одна идейка к рассказу.

Пробовал стихи. Нет, не получаются. Может, пока только? Думаю, из-за этого меня больше к поэзии тянет.

Читаю Вознесенского.

Ненавижу ремонты! Заявляю с полной ответственностью. Мало того, что я сам этим занимаюсь… а работка-то стала неумолимо приедаться, надоедать. Так ещё за последний год, если не больше, не было и дня тишины в нашем подъезде. Сначала одни, затем сразу же следом другие затевают капитальные ремонты. Словно паранойя. А вместе с тем, в моменты затишья и вечерами, когда стихает инструмент и вопли рабочих, начинаются крики и ругань иного характера. Затеявшие ремонт сетуют и на расходы, и на истраченные нервы, и на непонимание, и на ещё массу всевозможных кризисов. Пока квартирная уютизация идёт полным ходом, внутренняя гармония хозяев – что я говорю, она и до этого не у всех была! – перетерпливает ещё больший разлад, дезонанс. Знаю не понаслышке. Единицы проходят это испытание без нервотрёпок. Хорошо, когда работы выполняют добросовестные наёмно рабочие. Но где таких отыщешь?! Себя они в обиде не оставят, денежку побольше замутить постараются. За примерами и ходить никуда не надо, всё перед носом, всё видимо. А если сам воротишь ремонт, то неизвестно, во сколько он ещё обойдётся, коли несведущ в делах таких, но вот душу истрепать себе и другим точно вдоволь сможешь. От этого и не в восторге я от дел ремонтных, особенно масштабных – они ещё и жить спокойно соседям мешают. Ведь по закону подлости: одни воротили и, наконец, своротили что хотели, тут же оживляются другие, и всё по новой. Грохот, пыль, тряска стен, визг “турбинок”, перебои и проблемы с напором воды. Одни благоустраивают хату, другие вместе с ними, даже больше, страдают. А я ещё больше скажу, что дома многие наши – хрущёвки, к примеру, другие возрастные здания, – они особо не предназначены для перепланировок, хоть ты стальные сваи подпорками ставь. Есть цельность, которая разрушается и становится много частностью. Назову это так. Возьмите камень – хорош, целостен; разбейте его и склейте самым что ни наесть сильным составом – всё, это уже части сложенные в одно. Что крепче? Думаю, что первый вариант.

Всё понятно, люди пытаются (пытаются, пытаются, пытаются…) достигнуть большего комфорта… А в чём он? Неужели в “совершенстве” окружающих материалов? Тратить баснословные суммы на то – и чаще сверх необходимой меры, – в чём пребываешь свой недалёкий век – лет сорок?!

Я и те, с кем я работаю, выполняем заказы… Хозяин/хозяйка говорит, объясняет, что примерно он желает. Дизайнер рисует, чертит и т. п., необходимые расчёты, смета затрат, и т. д. Наступает наша очередь. И сколько мы уже сдали квартир под ключ, каждый раз я ловлю себя на мысли: «А на хрена?» Ну, не могу понять я, для чего нужны разные там излишества. Смысл неизбежно утекает от меня. Единичным моментом испытал я восторг… Довольно молодая женщина “заказала” косметический ремонт. Сама проконтролировала всё от и до, немного помогая по возможности. Ничего сверх надобности. Вот простота, вот идеал. Я и Толя справились со всеми делами за предельно короткие сроки. Можно сказать всё по-прежнему, только обновлено, старое заменено… Чистота, идиллия… Из нового, чего прежде в квартире не было, пластиковые окна и софиты в ванной комнате. Отутюженная, отглаженная, избавленная от сора и грязи квартира. Что ещё нужно? Дворцовые хоромы? Лишнее… Правда за такие “мелочные” работы и оплата соответствующая, но само, без надрывов, приятное чувство удовлетворяет больше, чем денежное вознаграждение.

Ненавижу ремонты! Для меня главное, чтобы трубы не протекали, проводка не искрила и лёгкая ухоженность. Мама же настаивает на более глобальном. Но меня это отнюдь не вдохновляет. Тем паче, я вновь подсел на забытое творчество. Когда пишешь… много времени это отнимает, и отвлекаться лучше не надо. А ремонт… Так что отнекиваюсь, увиливаю всеми возможными способами. Не хочу ничего в квартире менять. Не сейчас. Склоняюсь к спокойствию, в котором давно не был, за место суеты. И так со всех сторон стучат – хорошо, что ещё большую часть дня я на работе, – достали! А когда я к диплому готовился. Мысли не могли сосредоточиться под весь этот хаос. Доходило до того, что я начинал скакать по всем комнатам, стучать в стены, орать дурным голосом. Все были уродами, сволочами, ублюдками… Честно говоря, в большинстве случаев они такими и остались для меня. Интересно, а каков для них я? Было дело, чуть не подрался с одним высокомерным установщиком дверей. Кретин этот, поганый, в течении целой недели не мог нормально установить не только дверь, но и замок на неё. Представьте, сидите вы и печатаете диплом, обложились книгами и прочей мурой, сосредоточены… И вдруг… «Бабах!», что есть мочи! По стенам дрожь, вы словно на иголках подскакиваете. Через некоторое время опять: «Бабах!» И так сотни раз за день. И на завтра та же история, и послезавтра, и… Естественно вы не выдерживаете! Потом выясняется, что от горе установщика разит, как от пивоварни, где помимо солода и хмеля, ещё и ослиную мочу добавляют.

Придумал байку, чтобы не ходить некоторое время на работу по субботам. Дело в том, что, возросло желание больше времени уделять творчеству. К тому же в тот раз, когда я был в «Союзе писателей» нашего незабвенного города, то познакомился с одной девушкой, как оказалось пишущей стихотворения. Когда я, разобранный по крупицам, собирался уходить, вошла она. Подошла к человеку сидящему за компьютером, о чём-то с ним переговорила, оставила папку с листами и ушла. Увлечённый неясным порывом, я выскочил вслед за ней. Догнал, и заговорил. Она с радостью поддержала разговор. Нам было по пути – оба шли к автобусной остановке. Представилась Ларисой. А в папке, её и подружки поэзия, которую принесла для отбора в готовящееся издание альманаха. Интересно было поболтать с человеком, с которым… есть о чём поговорить. Не о пресловутом быте, а о чём-то более высоком, что ли. О творчестве. Ей двадцать один год, а пишет она с четырнадцати лет. Мы обменялись телефонами, и обещали друг другу обменяться своими произведениями. Правда я сказал, что нового практически нет ничего, лишь старое… «Всё равно интересно…»

Теперь, суббота полностью уходит на рассказ, в воскресения я стараюсь встречаться с Ларисой.

Давненько мне не доставляло такого удовольствия общение с противоположным полом, со времён, как я перестал видеться с Валентиной Родионовной. Приятно. О том, о чём мы говорим с Ларисой, не поговоришь с пацанами. Не интересно это им. А я вновь стал обретать то, от чего отошёл: Бога, душу, судьбу, природу… Многое. Нет, просто я отстранил рассуждения об этом, но оно продолжало гнездиться во мне, не заметно, тихо. Не было никого рядом, кто разворошил бы это гнездо. Я приверженец крайностей – это плохо. Либо принимаю что-то, либо, в угоду случая и себе, отрицаю.

Опять сумбур изречений…

Опять… Уже в который раз… Говоришь себе «стоп», но остановиться не можешь. Напился с друзьями до поросячьего визга. Что-то помню, а что-то в пелене. Помню, SMS-сообщения Ларисе отсылал. Господи, надеюсь ничего плохого… Голова и сейчас, на ночь глядя, раскалывается.

Всё в порядке. Относительно. Признавался в любви, но дружеской… Знаю, выпью, на сентиментальность прёт.

Ладно работу проспал – не пошёл. Обидно больше за то, что в после похмельном синдроме ничего писать не хочется. Да и не пишется.

Почему я срываюсь? Если бы я знал ответ. Как-то незаметно это происходит. Череда взаимосвязей, и ты уже пьян.

Как всё было хорошо! Великолепно! На кой хрен, я откапал эту чёртову рукопись! Сожгу её, точно сожгу… малейший повод и… гори оно огнём! Просветление невозможно! Эта теория проклята! Стоит к ней прикоснуться вновь и начинаешь терзаться, замечать несовершенство людской природы… Зачем мне многогранность? Можно жить и на одной плоскости!

Нет, нет, не могу… “организм” требует познаний!

Понятно. Я становлюсь на Путь, а сделав шаг в сторону, корю себя… Точно, это – совесть! Мне стыдно, что не могу сдержаться, чтобы не отступить! Как быть? Успокоиться? Просто идти (жить)… по зову сердца? Я слишком нетерпелив.

А ведь человеку так мало нужно для счастья…

* * *

Наведался, за компанию, с Таборовым в поликлинику. Флюорографию ему пройти завещали из университета. Куда ему, он и перед монитором столько рентген в себя впитал, скоро светится начнёт. Ещё тут его облучили. Но посмотреть, в клинике все облучённые, в определённом смысле. Взвинченные, резкие, озлобленные… Паразитируют среди недуга?.. Да, легче всего подцепить болячку именно в больнице. Кругом чихают, кашляют, носами шморгают, зевают, не прикрывая рта, чешутся… всего не перечислишь. Рассадник всевозможных болезней. Заходишь в её логово, аж мурашки по коже. Перца сами люди ещё добавляют. По ним и не скажешь, что изнемогают хворями. На матерщину, крики, давку в очередях у них силы находятся. Самые слабые на вид большую прыть и крепость проявляют. Особенно бабульки. Что те асфальта укатывающие машины. По тебе пройдут, не заметят. Дорогу, блин, старой! Пенсионерке! Ветерану! Ну и что ты горланишь?! Чего за возраст и заслуги прячешься, они же тебя ничему не научили! Эх… Много, много стариков, к старости всё больше поганенький норов проявляют, брюзжащими становятся. Больше судачат, попусту языком чешут… так и не понимают, для чего же им жизнь дана была. Не задумываются. У них, большинства, одна отрада – телек посмотреть (новости, сериалы, шоу особенно), да где-нибудь лясы поточить. Признаю, что груб с ними, с теми, кто такой, но… Проживи сначала с наше, потом посмотрим. Первое, уже не посмотрите, нечем будет. Второе, возраст никогда не был определителем мудрости, интеллекта, стремления к познанию истины, и с этим связанное. Время влияет скорее на грубый, физический рост, а не на ментальное.

Петрухе Таборову пришлось прорываться с боем. Это самое точное определение того, что там творилось. Народ рвался и рвал друг друга в мелкие клочья. От такого представления меня мутить стало, и я под шумиху “десантировал” на улицу. Отдышался. Пока ждал Петра, размышлял. Что, будь моя воля, я бы к чёртовой матери запретил бы смотреть телевизор всем, кому за “седину”. После пятидесяти мало времени остаётся на такую ерунду. Но старики, чем ещё нервируют, так это тем, что теряя зрение и/или слух, они прям нос к экрану, громкость на всю катушку. О-о да-а, так и видно лучше, что и зрение корректируется, и слышно, что и соседи вместе с ними послушают… Не виноваты мы… А кто виноват в таком случае? Легко обвинять других, но попробуй себя!

Героя дожидаться пришлось достаточно долго, и когда он появился, потрёпанный, но довольный собой, я испытал облегчение – наконец-то можно удалиться отсюда прочь.

Медицина нужна. Представители её, эскулапы – тоже. Но кого больше: костоправов или костоломов? Ни одна статистика точно не ответит. Думаю, больше корысти и пренебрежения среди их рядов, нежели учтивости и сострадания.

Бог судья.

У меня же к врачующим отношение не доверительное, смешанное со страхом. Не их я боюсь, но работу их. Большее недоверие, пожалуй, только к церковным служителям. Ибо думают они больше о церкви и себе, чем о Господе…

Отвлёкся.

Мы решили так – радиацию необходимо притушить. Плюс сам Таборов не часто нас жалует своим почтенным присутствием, так что двойной повод пригубить вина. С этого и произошло потребление неимоверного количества алкоголя, о чем я, в последствии, писал выше.

Здорово! Я окончил очередное произведение, второе. Ура, возможно я возрождаюсь, как писатель?! Не важно мнение других, главное мне это приносит ни с чем несравнимое удовольствие! «Алиса», – именно так я его озаглавил. Не собираюсь останавливаться, тем более, пока вдохновение бьёт ключом.

Хм, у меня во всех, и старых и новых сочинениях, присутствует смерть. Так или иначе. Порой я даже смакую её. Нет, я не псих! (Или псих никогда не признается, что он псих?! Ха!..) Это получается само собой. Ни в коем случае я не извращаюсь над ней. Я уважаю смерть, её одинаковые, но в тоже время разнообразные проявления.

Вот, посмотрите кусочек из одного из рассказов, для примера:

«…Порой молчание красноречивей любых слов.

Я залез на недостроенный домик. Воззрился сверху на Алису, грустно улыбнулся, раскинул в стороны руки. Крикнул: “Смотри, сейчас будет небольшое представление. Не пугайся”. Высоко над головой заурчало и грохнуло. Небеса кипели тучами. Ветер замер. Возникла абсолютная тишина.

Вот сейчас… Сейчас… Вот…

Но ничего не происходило. Неужели я обманулся?

“Пойдём, – её усталый голос, – дождь как бы ни пошёл”.

“Нет!” – это мой вопль пронзил слух. Не опуская рук, разбежавшись, я прыгнул с крыши…

Меня обожгло.

Я видел со стороны. Беззвучная молния соскользнула с вышины, ударила меня, падающего, покрыла всю поверхность тела пузырями вскипевшей кожи, обожгла внутренности, взорвала кроссовки. Испарилась.

Тело рухнуло грузным кулем, ноги сразу же подломились… Безучастная плоть. Дымок из волос и от тлевшей одежды, с ним свист из опухшего горла. Частые удары сердца, такие частые, что, кажется, оно готово пробить грудную клетку. Бешенное. С сердцем трясёт и тело. Во рту, носу, ушах – запёкшаяся кровь. Глаза лопнули и варевом слепили веки. Ужасно и красиво.

Подбежала Алиса. Она что-то кричит. Упала рядом на колени. Ошалевший взгляд, глаза выпучены, рот прикрыт руками. Слёзы. Состояние у неё близкое к шоку.

Всегда, когда она проливала, пусть маленькую слезинку, мир внутри меня переворачивался. Теперь же её слёзы утешают. Счастье.

Если человек жив, пока бьётся сердце, то я живей всех живых.

Ох, как громко оно стучит. Только этот звук я и слышу.

А ещё, я никогда никому не говорил, мне всегда хотелось посмотреть на облака с обратной стороны. Последняя мечта. Так что, я сейчас лягу на мягкую траву, рядом с телом, и буду смотреть через тучи в небо – правдивое зеркало. Может увижу…

Умирать так больно, но красиво, редко.

С каким-то гулом сумасшедшее биение сердца прекратилось. Спина на секунду выгнулась, пальцы скрючились, впиваясь в землю, и тело ослабло… теперь уже навсегда.

Алиса, я буду рядом. Помогать. Беречь. И возникну вновь. Я рожусь. Рожусь у тебя, и ты мне станешь матерью, наречешь любимым именем. Но в целом это ничего не изменит. Я постараюсь не упустить тебя вновь. Слишком часто приходилось терять тебя, только обретя. Тысячи лет…

Мама!.. Что мы себе уготовили?..»

Да, возможно, вымысел. Но кто знает наверняка, что такое невозможно? Я, к примеру, о молнии. Нам до конца не известны многие вещи. И смотрим чаще в другую сторону. Не все процессы поддаются нашему осмыслению. К сожалению, или к счастью, но наш мозг ограничен. Не все природные явления изучены. Так что здесь есть, где разгуляться. Меня же больше коробит, как некоторые пишут, допустим, исторические романы, и используют в речах героев слова, которые на то время ещё не существовали, либо имели совсем иное значение. Вот это – нехорошо! Надо различать фантазии и известные факты…

Это, видимо, последняя моя запись.

Сейчас второй час ночи. А каких-то три-четыре часа обратно, я стоял на берегу залива в полном одиночестве. В тишине, от суеты города, только шум прибоя, пение ветра и редкие крики сонных чаек. Солнце почти зашло за темные силуэты сопок впереди расположенного полуострова. Небо темнело – розовело лишь, и то угасая, нимбом вокруг светила, – облака на время наливались багрянцем. Лучистая жёлтая дорожка перестала стелиться по волнам, и море приобретало прохладный, зелено-серый цвет. Сумерки сравнивали очертания, сглаживали… Корабли и город за спиной вспыхивали гирляндами огней.

Ветер изменился, теперь он дул не с моря, а с суши. Солнце полностью скрылось – последние потуги зарева глянцем неба над горизонтом, и ночное небо, до самого утра, стало фаворитом. Появлялись звёзды. И тогда, в момент полного умиротворения, наедине с природой, я открыл урну и развеял прах по ветру. Прах, пожалуй, самого близкого человека, жизнь которого была отдана полностью мне…

А я относился к твоему присутствию, заботе твоей, как к должному…

Но я люблю тебя, мой жертвенный друг! И знаю, твой путь только начинается.

…Ты по прежнему жива, но в другом обличии, где-то там… И на Земле ты осталась, на первый взгляд, незаметными деяниями, которые дали свои плоды.

Ещё раньше. Девять дней назад…

В себе я заметил такую особенность: когда я не пью, хотя бы в течение недели, то могу самостоятельно, без помощи будильника, просыпаться в нужное время, которое задаю себе перед сном. Но стоит лечь спать в нетрезвом состоянии, как без будильника встать попросту невозможно. И около недели требуется, чтобы опять прийти в норму. Организм, дело тонкое!..

В тот раз не прошло и трёх дней с момента последнего разгула. Запиликавший будильник я, спросонья, отключил и продолжил нежиться в тёплой постели, пока в отходящий ото сна мозг не закралось понимание – мне же на работу! Резко вскочил, что потемнело в глазах, приступил в скорости исполнять необходимые утренние процедуры. На работу я выхожу приблизительно в одно время с мамой. Она минут на пятнадцать раньше. Мне оставалось около двадцати минут. Но в квартире второго присутствия не ощущалось, видимо она ушла пораньше. Мало ли причин. И я в суете: завтракать, что-нибудь взять на обед, туалет… всё, как обычно, но в темпе.

Я даже не заглянул в маленькую комнату, где спала мама…

А ближе к вечеру, когда возвратился домой (при этом на работе меня терзало чувство потери, чего-то забытого… маета), я обнаружил мать в её комнате, на кровати… Она никуда так и не уходила. Казалось, что она просто спит. Спит на спине, с приоткрытым ртом, свесившейся с кровати рукой. А в ногах покоится кот. Два безмятежных тела. Ушёл преданный дружок вместе с хозяйкой… Но я не испытал ни шока, ни страха. Напротив, на меня навалилось полное спокойствие. Я понимал утрату, но ничего не мог поделать… Когда же я прикоснулся к безтёплому телу, рассмотрел покой на лице матери, то смог лишь улыбнуться… слёзы потекли сами, без плача.

Всё поменялось.

В голове крутилось одно слово… Свобода.

* * *

И тогда пришла Мамочка. Моя дорогая Мамочка. Она пришла и тихо села у дивана, разбудила меня нежным прикосновением. Заиграла на невидимом инструменте тишина. Очертания, основы комнаты исчезли, темнота растворилась в мелькании впечатлений. Луга, поля, горы, моря, водопады, реки, облака, тучи, острова, небо, земля, цветы… птицы, звери, рыбы… домик на опушке леса… грусть, радость, волнение, спокойствие, движение, свет… множество… В Маме сияла звезда непорочности. Светила через кожу, создавая вокруг тела ореол. Она была, как дымка в прозрачной оболочке. Яркая дымка. Я почувствовал на себе Её взгляд, скрывающий великую любовь. И Она запела. Песня ангела! А из глубин мироздания вторил ангельский хор, и музыка рождала красочные образы. Всё наполнилось ослепительным светом, сквозь который я ощутил Её поцелуй…

Прощание! Прощение?

Верю, что не сон…

Эта сторона планеты спала. Я возвратился в тёмную комнату. За окном мелькнул свет автомобильных фар. Я сел на диване, под неровный скрип досок, и заплакал. Плакал, и не мог остановиться. Но этот плачь, эти слёзы словно очищали, очищали от того, что невозможно высказать, не дано рассказать. Это нужно пережить. Они приближали к успокоению.

Кота же я похоронил подальше от города. В том самом месте, где стоит камень-обелиск, где мы с мамой чуть не повстречали хозяина тайги…

И теперь…

Как всё совпало. К чему всё привело.

Начало четвёртого. Последние мысли, что терзают меня: «изменюсь ли я?», «в какую сторону?», «как быстро?»… В целом – это лишние размышления. Не важно. Важно другое. На балконе стоит эмалированное ведро, спички приготовлены. После того, как я поставлю последнюю точку, пойду и, лист за листом, сожгу всю рукопись.

А были такие мгновения, когда я пытался представить, что если останусь один, если мама умрёт? Что тогда? Но как не пытался, точно представить так и не мог. Всё в тумане. И вот это произошло на самом деле. Наяву. И ощущаю вместе со смирением, трепет от неосознанного движения, приближения чего-то нового… Не стоит беспокоится о том, что ждёт меня впереди. Ничего бедственного в своём положении я не замечаю, только простор для дальнейшей жизни, но это – благо. Я заметил, что человек раскрывается (обнаруживает свой потенциал) в большей степени, когда остаётся один. Ни от кого независимым. Но и тут каждый выбирает свой путь. Можно бороться… можно – разлагаться. И в том и в том, видов, способов много… И если честно, то я предвкушаю будущую свою жизнь! Какова же она будет? – посмотрим…

А теперь:

Прощай, адресованное неизвестно кому, моё письмо… .