Вы бы стали худеть при весе 50 кг? Она стала! Её зовут Оксаной, вы её не знаете. Обычная девушка, стройная даже. Дело тут в чём: это я её в шутку назвал толстушкой, оттянув пальцами складку жира на животе толщиной сантиметра 2, когда на пляже она нагнулась за книгой. Ну, толстушка и толстушка; Алина Кабаева* тоже толстушка, смотря с кем сравнивать. А её, понимаешь, задело. До сих пор считалась худой, а тут нашёлся человек, на пальцах доказавший обратное! А шуток она не понимает, если только они не обозначены в тексте смайликом :-)

Начали худеть. Она из чувства противоречия, я из солидарности. Вы когда-нибудь пробовали? Мне раньше не доводилось, поскольку я всегда был доволен своим телосложением. А если меня называли толстяком, я тут же соглашался, и продолжал нарезать ветчину тонкими ломтиками. Вот, а первое, что должен сделать худеющий — добровольно отказаться от мяса и перейти на зелень. Нет, я не роптал, подумаешь — мясо; умнёшь в день штук 7 апельсинов, вроде и не тянет на нарушения поста. Но, глядя на неё, становилось тоскливо. Я вообще не замечал, чтобы она что-нибудь ела, хотя, конечно не слежу за каждым её шагом. Стеснялась, что ли? И представьте, каково мне было жрать свои фрукты, наблюдая рядом изголодавшееся существо, которое при росте 165 см уже весило 49 и, как дитя, радовалось потере килограмма. (Я, пропустив один ужин, потерял 2, но дипломатично не стал распространяться).

Ограничения в пище дополнялись физической активностью: бассейн, теннис, бег по пересечённой местности. Бегать я сразу отказался (меня, почему-то любят собаки, которых поутру хозяева выводят в парк пометить растущие там деревья и спускают с поводка). Бассейн ещё куда ни шло, но после тенниса или тренажёрного зала бананов, яблок и прочей «травы» мне становилось мало и тянуло к более тяжёлым наркотикам. Представляете, что бы со мной было, не изменяй я тайком своим принципам с кусочком-другим солёного сальца, которое прятал не признаюсь где? Она за неделю мазохизма растаяла ещё на 2 килограмма и победно улыбалась.

Не скажу, что стало хуже, выглядела Ксюха весьма здорово, по крайней мере, никаких «складок» я уже не нашел бы при самой придирчивой пальпации. Хотя возможности щупать её у меня практически не оставалось: работа и сеансы самоистязания отнимали время и силы, ночью хотелось только покоя. Через три недели весы уже не давали ей больше 45-ти. Я же весил вдвое больше, хотя и потерял тоже вдвое больше неё. Счастью не было предела — на улице оборачивались и долго изучали взглядом, кто — завистливым, кто одобряющим. В моём же взоре можно было прочесть лишь одно: зверский голод.

Избавление, хоть и запланированное давно, пришло внезапно. Другу исполнилось 30, и юбилей он справлял в ресторане. Не пойти — грех, поэтому я ничего Оксане не сказал, просто, пока не пришла, приоделся и смылся…

Сидели на широком балконе, под натянутым тентом, трепетавшим под лёгким бризом, потягивали мартини и, лениво перебрасываясь словами, глядели на набережную. Зрелище заката, обильный ужин и спиртное давали о себе знать, я разомлел и, как сытый кот, только что не мурлыча, зажмурился от удовольствия; через щёлки глаз наблюдая, как, сменяя друг друга, толкались у пристани теплоходики. Вдруг, моё внимание привлёк серый «Мерседес», притормозивший у причала. Я даже открыл глаза от удивления. Вернее, удивил не «Мерс», а парочка, вышедшая из него. Мужику было под 50, лысый, в шортах и весом около полутора центнеров. Свою даму он взял под руку и церемонно повёл к стоявшему у пристани теплоходу. Она была молода, необыкновенно стройна и… Вы, конечно, давно догадались, а я ещё минуты две хлопал ресницами — это была Оксана. Они подошли к краю пристани, долго стояли, чему-то оживлённо смеясь, осторожно поднялись по трапу, прогулялись вдоль палубы и исчезли в дверях каюты. Минут через пять, теплоход, дав на прощанье гудок, тяжело оторвавшись от причала, начал набирать скорость и, в конце концов, растворился в закатном огне. Наша компания о чём-то, вновь оживившись, с наслаждением спорила; я же сидел и смотрел в пустоту на горизонте. И в моём взоре можно было прочесть только одно, но печатать этого не стоит.

Теперь, даже в шутку, девушкам я говорю лишь комплементы.

_____

* - Алина Кабаева — одна гимнастка.