Лошадь подо мной гарцевала, на сколько ей позволяли поводья и моя крепкая рука. Ну что же – посмотрим, чего я стою. И стою ли вообще. Гул голосов с деревянных, сбитых наспех трибун, стоял неимоверный. А напротив меня, метрах в ста, разворачивался рыцарь. На вороном скакуне в блестящих латах и огромным копьём. Мой конь волновался, предвкушая битву. В голове было пусто, до звона, а в позвоночнике засел мандраж, подобный лёгкому электрическому току, от которого сводило мышцы и хотелось мчаться на соперника, колоть, рубить, драться....

Машинально окидываю взглядом разномастную публику, толпящуюся на трибунах. Неизвестного мне короля, толи Ричарда, толи Генриха, то ли ещё какого-то Карла. Рядом, как и полагается королева и прекрасная принцесса. Стяги, развевающиеся на ветру. Стоп. Не так было в то время. По-другому всё.

В тот же миг краски на костюмах придворных потускнели. Не было таких ярких красок в те времена. Красителей таких качественных не придумали ещё в те времена. Пара глашатаев, сидящих на вышке превратились из молодых мальчиков, в пьяных, грязноватых и нечесаных мужиков. Королевская мантия перестала быть пурпурной и сильно побледнела, а блестящая золотая корона потускнела, не было в те времена такого блестящего золота, даже на коронах. Молодцеватые гвардейцы-стражники, преобразились в мутных личностей, самого уголовного вида, в мятых и далеко не блестящих доспехах, со щербатыми ртами и грязным бельём.

Вот так уже ближе к истине. И только рыцарь, противостоящий мне, всё так же сверкал начищенными доспехами, отражавшими солнце. Ну что же, редко конечно, но всё-таки подобное в те времена встречалось. Он опустил турнирное, затупленное копьё, показывая, что готов к поединку.

Не к чему медлить. Я знал, во что я одет – самурайские доспехи. Да, согласен, это уж совсем не местный стиль, но мне так захотелось. Да и с практической точки зрения – они удобнее полных европейских лат. Хотя со мной могут и поспорить. А мне лично, главное чтобы удобно было. Уж по качеству защиты японские латы не намного уступят европейскому

панцирю.

Одна проблема – у японцев практически никогда не было щитов. Ну, по крайней мере, у самураев. А в моём случае, без щита участвовать в рыцарском турнире – чистой воды самоубийство. Пришлось соорудить себе что-то подобное европейскому щиту, только с упором на японские мотивы. Ну, дракон по всему щиту нарисован, и прочее. Копьё естественно бамбуковое, и легче и прочнее обычной деревяшки. Ну, с богом! И конь, коротко заржав, вышел на исходную.

Взмах грязным флажком и мы помчались навстречу друг другу. Конь, будто чувствуя настроение хозяина, набрал максимальную скорость за несколько шагов. Молодец. Он стелился над землёй, как хорошо обученная борзая в погоне за зайцем. Я весь собрался и прижался к его шее. Ноги крепко охватили бока коня, пальцы млели на рукояти копья. Сверкающий рыцарь приближался, а в голове вертелось только одно – увернуться и ударить. Не прозевать тот самый миг. Я более гибок, чем он, я не стеснён в движении. Моё копьё прочнее. Да и вообще – я лучше, чем он!

Лёгкий уклон назад и вправо. Копьё противника скользит по моему щиту! И соскальзывает! Моя рука с копьём на секунду немеет от удара. Силой инерции её отбрасывает назад, а конь проносит меня ещё пару десятков метров. Не оборачиваюсь, но я знаю – сверкающий рыцарь выбит из седла. Бросаю на землю копьё и разворачивая коня готовлюсь спешится. Если рыцарь сможет подняться – бой продолжится на земле.

Ноги прочь из стремян. Прыжок на землю и плавным текучим движением вынимаю притороченный к седлу, полутораметровый, изогнутый меч-тачи. Вот тут уж он мне не соперник.

Рыцарь встаёт и ковыляет к коню. Огромный, даже длиннее моего меча, двуручный клеймор, страшен даже на вид. Но я гораздо более мобилен, подвижен и ловок в своих латах.

Два коротких движения и клеймор вылетает из рук блестящего рыцаря. Ещё один удар затуплённым мечом и он валится как груда жестянок на землю.

Я мог бы не подходить к нему, я всё равно победил, и грязная толпа средневековых оборванцев уже приветствовала меня как победителя. Но мне было интересно увидеть его лицо, скрытое под маской шлема. Опустив меч, я приблизился. И произошло неожиданное, рыцарь очень ловко пнул меня в коленку, да так, что я пошатнулся и едва не упал. Он перевернулся на спину и что-то достал из-под себя. Мне хватило мгновенья. Когда ты видишь направленный на себя ствол охотничьего обреза, действовать приходится быстро. Мозг не успел толком сообразить, что да как, тренированный организм среагировал сам. Внезапно заострившийся до состояния бритвы тачи, метнулся по короткой траектории снизу вверх. Точкой пересечения меча с предметом стал ствол обреза. Тело же отклонилось при этом как можно дальше назад, будто пытаясь сделать мостик. Я успел увидеть только отлетаюший кусок отрубленного ствола и всё же услышать звук выстрела. И только потом я проснулся.

Голова гудела. Организм весь трясся. Мелкой дрожью. Да, я испугался, да – мне было страшно, и что с того? Кто не боится? Тот, кто говорит, что не боится – либо лжец, либо ненормальный. Я вот иногда боюсь.

Вставать с постели не хотелось. Приму душ утром. Сейчас только пол первого ночи. Мне не нужно было смотреть на часы, – я каким то образом всегда знал, который час, с точностью до пары минут. Сейчас было половина первого. Куча времени для того, что бы мне успел присниться хороший, добрый сон. Например, пляж на берегу теплого и ласкового океана. Вот там я и отдохну. Потому как после турнира устал как собака, а утром на работу. Всё. Спать. Отдыхать.

Самым плохим оказалось то, что на колене к утру появился громадный синяк, который болел, мешал ходить и вообще создавал всякие неудобства. Но это не было странным, синяк как синяк, с кем не бывало. Странным было то, что синяк появился в том месте, куда меня пнул кованой ногой сверкающий рыцарь из сна!!! Вот это уже было хуже. Много хуже.

Отпроситься с работы не вышло. Шеф нашёл срочную работу. Или это работа нашла меня. Принципиальной разницы никакой. Главным было то, что колено болело, настроение из-за этого портилось в геометрической прогрессии. Да ещё не удалось вздремнуть в обеденный перерыв. Всегда так. Мне и нужно то было, десять минут подремать, ногу подлечить. Всего ничего. Так нет. Работа, работа, работа.

Успокаивал себя, как мог до шести часов вечера. Сдерживался, что бы не наорать на идиота-курьера, вечно путающего адреса. Чуть не сорвался на шефа. Но подумал, что он этого не заслужил и я поостыл.

В восемнадцать ноль ноль я с точностью швейцарских часов, выключил ноутбук. Это единственное, что оставалось сделать. Всё остальное я убрал заранее, что бы сразу сорваться домой. Сегодня никакой сверхурочной работы.

Проковыляв мимо охраны на выходе, придерживая под мышкой неудобную сумку с ноутбуком, я решил, что метро, как средство транспорта сегодня не мой выбор. Недолго раздумывая, пошёл к стоянке таксистов, благо ходьбы всего метров сто. Заломят сейчас цену несусветную, ну и пусть. В следующий раз в командировочные расходы впишу. Срочно домой и спать. Потому что колено уже просто не сгибалось. Надо же было так неудачно. По голове колотили палками – и ничего, только шишек парочка. А этот – пнул в пол силы – и на тебе, почти клиент на ампутацию.

Покачиваясь в уютном новеньком такси, я не мог освободится от размышлений, кем же был таинственный «рыцарь в сверкающих доспехах»? Как этот человек оказался в моём сне? Я ведь его не придумывал! Это что – шутки уставшего подсознания? Или ещё что-то? Странная всё-таки штука – сон. Никто толком не знает, что это такое. Одни невнятные объяснения. Тихое невнятное бормотание учёных, противоречащих друг другу, да суеверия людей.

Я знаю о снах много больше среднего человека. Иногда хочется верить, что больше всех. Но этот «рыцарь» давит во мне эти маниакально-величественные мысли. Видимо не один я такой. Даже не знаю, хорошо это, плохо ли. Плохо то, что колено болит. Плохо то, что человек объявившийся в моём сне, начал знакомство с драки. При этом целенаправленно целился в меня из обреза. И не успей я – как пить дать застрелил бы. Странно всё это. Что я ему такого сделал? С коня сбросил? Так нечего было садиться. Нечего было в доспехи пижонские рядится и копьём размахивать. Если не знаешь да не умеешь – какого лешего лезешь? Сейчас припоминаю, что и в седле держался он не очень уверенно, и выбил я его очень легко. Ой, неспроста он появился.

А если бы он в меня успел выстрелить? Не знаю. Вот колено болит – это есть. А он всего лишь пнул. Нобелевские лауреаты будут кричать – «самовнушение», «соматические раны». Не знаю, раны самые настоящие, и застрелить меня он мог вполне реально. Хоть и во сне. Звучит то как. Как теория невероятности. Вот и попробуй, кому расскажи подобное – упекут за высокие стены, и долго-долго лечить будут. Поэтому и храню в глубинах души свои тайны. С самого детства. Когда шестилетнего мальчика Сашу свалила ураганная корь. Мальчик метался в бреду высокой температуры два дня. Лекарства не помогали. А потом мальчик заснул. И во сне добрый доктор Айболит, милый старичок с хитроватой улыбкой в бороде, давал ему волшебные пилюли, сладкие и вкусные. Поил вкуснейшими микстурами и кормил лечебным мороженым.

Через двое суток мальчик Саша проснулся абсолютно здоровым мальчишкой. Увидел красные от слез глаза матери и растерянно-беспомощьное лицо отца, перепуганную медсестру и удивлённого врача. Долго рассказывал про Айболита, но мама не слушала, а только глупо улыбалась. Папа тоже улыбался. Доктор пожимал плечами и выписывал обходной лист. Никто не слушал мальчика Сашу. Никто не верил в Айболита. А Саша верил. И решил никому больше не рассказывать. Раз всё равно не слушают. Это будет его секрет. У каждого ребёнка должна быть хотя бы одна «страшная тайна». У Сашки она появилась. И как оказалось, не напрасно она оставалась тайной.