Кап... Кап... Ещё кап... Уже чуть дальше... И снова здесь: кап... Он отдернул лапку из под холодной капели. Ещё одна капля готовилась сигануть вниз с листка. Кап... И эта капля полетела вниз, становясь всё меньше. Он проследил за её полетом до конца. Она ударилась о натянутую паутину и рассыпалась на десятки мелких капель, которые, как бусинки рассыпались по решету паутины и провалились вниз, потерявшись в листве. Он вздохнул и посмотрел на небо. Было всё ещё пасмурно, и редкие капли дождя продолжали падать на листву то там, то тут. Он поежился и потеплее укутался ореховым листком. Всё равно было холодно и неуютно.

А хорошо так, бывало, сидеть на балконе в креслице у самовара теплым летним вечером и смотреть, как носятся по небосводу ласточки допоздна с таким знойким южным щебетанием. Казалось, что это лето навсегда. Время остановилось. Так часто кажется, когда хорошо. Но только кажется.

Один раз, таким теплым летним вечером на его балкон уселась стрекоза. Она оглядела его своими огромными глазами, состоящими из тысяч маленьких глазков, и сказала: "Ребят, а далеко ли до воды, не подскажете?" Он не удивился, что она обратилась к нему во множественном числе: у стрекоз ведь, сколько глаз, столько и предметов в глазах. Он ответил ей по-стрекозиному, что лётом до воды тут полчаса в сторону закатного солнца, а пешком он и сам не знает. Да и не был он там никогда, только слышал от пролетающих ласточек когда-то. Побывать у воды было его давней мечтой, но возможности осуществить её у него не было. Хотя бы просто потому, что не было крыльев. Тогда он не решился попросить стрекозу отнести его туда. Она поблагодарила и резко взлетела вверх, ловко уворачиваясь от опасных ласточек-охотниц. Он ещё долго вглядывался в небо, пытаясь увидеть удаляющуюся точку, но куда там. Бывает, что на принятие какого-то важного решения требуются секунды. А когда его не успеваешь принять, упуская возможность, долгое время потом жалеешь, но это уже бесполезное занятие. Вот бы уметь растягивать время, когда нужно. Больше такой возможности не представлялось. Или, пока не представилось. А сейчас вообще было холодно, и шел дождь. Было сумрачно и одиноко. Он встал, надвинул шлепанцы и пошаркал вглубь своего домика, спрятанного высоко в кроне старой раскидистой липы, стоящей на опушке леса.

Подкинув несколько соломинок в печурку, засмотрелся на пляшущие огоньки, охватившие свежую соломку. Протянул лапки к огню, наслаждаясь ощущением тепла. Тепло бывает разное: тепло от огня может согреть лапки, но часто не согревает душу, тепло от чьей-то доброты или заботы может так согреть, как не согреют самые теплые варежки или носочки. Но как его отыскать? Так думал он, глядя на огонь. На огонь всегда смотришь как в самого себя, замечая то, о чем обычно не думается.

Он закрыл дверцу печки. Снова стало зябко. Он зажег на столике свечку - уже вечерело. А за окошком всё капал дождь, шелестя листвой.

Он прилег на застеленную пледом из тополиного пуха кроватку. Стало значительно теплее. Уставился в точку на потолке. Если нечего делать, грустно и одиноко, и вот так лежать и смотреть в одну точку, то, как будто пропадает всё окружающее, и погружаешься в какой-то потусторонний мир, улетаешь в дальние неведомые края, где всё не так, как здесь, где важно совсем другое, и кто знает, где самом деле лучше.

К реальности его вернул стук в дверь. Он поднялся и подошел к порогу.

- Кто там? – спросил он на всякий случай. - Мало ли, кого носит в такую непогоду.

- Да я это, Светляк, открывай! – послышался шамкающий голос.

- А-а, это ты Паукыч, заходи, конечно, – он сразу узнал своего старого приятеля - соседа Паука Паукыча, жившего на этом же дереве несколькими этажами ниже.

Кряхтя и отряхиваясь от капель дождя, Паукыч ввалился в маленький домик Светляка, изрядно наследив у порога всеми своими шестью лапами.

- Извини, натоптал я тут у тебя, – покосившись своими выпученными глазками на пол, прокряхтел Паукыч, сложил старый дырявый зонтик, который носил только так, для пущей важности, и посеменил к печке.

- Да ничего страшного, – сказал Светлячок. – Высохнет. Погрейся вон у печки. Как там на улице? Конец-то дождю виден?

- Да где там! Беспросветно кругом, – пожаловался Паукыч, держа четыре лапки над печкой. – А ты чем занимаешься? – спросил он, не очень интересуясь ответом, просто так, чтобы продолжить разговор.

Светлячок спохватился и засуетился, ставя на печку чайник и накрывая на стол.

У него всегда было достаточно вкусненького про запас для дорогих гостей. Только вот гости его посещали совсем не часто. Он поставил на стол чашки с блюдцами, достал из шкафчика прянички с липовым медом, буковые орешки в сахаре, баночку брусничного варенья и пахлаву из дубовой коры с желудевой начинкой собственной выпечки. Зная, что у него всегда можно вкусно попить чайку, Паукыч был рад заглянуть к старому приятелю так вот вечерком, да вот только перспектива забираться вверх по стволу дерева часто отталкивала его от визита. Он вообще был натурой весьма приземленной, про которых говорят «тяжелый на подъем». Поэтому-то Светляку с ним было не очень-то интересно. Сам-то он был очень романтичным, мечтательным и часто пускался во всякие авантюрные приключения. Но сегодня, когда, кажется, ничего интересного произойти не должно было, он был рад и такому гостю. А общались они так просто, по-соседски, даже никуда вместе не выбираясь, потому что просто не было общих интересов, да и уговаривать Паукыча куда-то отправиться дальше дерева, было делом бесполезным.

Чайник весело закипел на печке, придавая вечеру надежду быть уютным.

Светлячок пригласил гостя за стол, а сам заварил свежего малинового чая.

- А ты слышал новость? – спросил Паукыч, прихлебывая ароматный чай из блюдца, которое держал его двумя лапками. Паукыч всегда был в курсе всех новостей Опушки, хоть никогда не принимал ни в чём участия и дальше своего дерева не уползал уже очень долгое время. Непонятно было, откуда он всё знал.

- Нет. Какую новость? – с интересом спросил Светлячок

- Да, говорят, на соседний лес такой ураган вчера налетел – ужас просто! - его глаза ещё больше вылезли из своих орбит в свете горящей свечи. Он перевел дух и снова с наслаждением шумно хлебнул чай из блюдца. – Деревьев повалило - видимо-невидимо! Много пострадавших – констатировал Паукыч, засовывая в рот большой кусок дубовой пахлавы.

- Да ты что?! – забеспокоился Светляк. – И что же?

- А ничего… Говорят, ураган движется к нашему лесу. Погода-то, вон какая, – Паукыч сделал многозначительный взгляд и взялся за пряник.

- Ой! Надо бы все мои сушеные запасы с балкона в домик занести, - забеспокоился Светлячок.

- Принеси-принеси, – одобрил Паукыч. – Только-о-о… это, как бы-ы… того… дерево бы наше не рухнуло тоже. Где тогда жить-то будем?

- Да брось ты! Что ты! Неужели ветер такой сильный?!

- А то! Стал бы я тебя напрасно пугать. Ну да ладно, засиделся я что-то у тебя, – засобирался Паукыч, покончив с чаем и угощениями. – Мне и самому ещё сегодня паутину собрать нужно, а то вдруг буря ночью начнется!? Пропадай тогда труды долгие! Пойду я, – сказал Паукыч, выкарабкиваясь из-за стола.

Раскрыв свой дырявый зонтик, попрощавшись с гостеприимным хозяином, Паукыч направился к себе вниз, бормоча что-то под нос.

Светлячок проводил гостя взглядом, пока тот не скрылся в темноте, удаляясь вниз по стволу старой липы. Потом перевел взгляд на темное дождливое небо. Ветер действительно крепчал.

Старательно суетясь, он начал переносить в домик сохшие на балконе пучки листьев малины, брусники, зверобоя, сухие липовые цветки… Вдруг, остановился на секунду и подумал:

- Какая же всё это ерунда. Часто так много посвящаешь времени тому, что через короткое время становится бессмысленным. Или вообще является пустой суетой, на которую жалко тратить время жизни. Кажется, что что-то большое проходит мимо, не оставляя и следа о себе. Хочется всё бросить, всё изменить и бежать, спешить, лететь куда-то вдогонку ему. Но… Но он не умел летать - у него не было крылышек. И даже мечта увидеть большую воду: море, озеро или хотя бы пруд продолжала оставаться несбыточной мечтой. Конечно можно, как Паукыч довольствоваться тем, что имеешь, никуда не стремиться, ни о чём не мечтать, точно знать, что с тобой будет завтра, а чего никогда не произойдет, но какой же скучной тогда становится жизнь.

Вряд ли в течение такой жизни захочется сотворить что-то великое, скорее всего ничего. Светлячок очнулся от своих тяжелых размышлений, относя последние пучки сухой травы.

- Вот ведь думаю, а всё равно продолжаю заниматься ерундой, – поймал он себя на мысли.

В это время сильный порыв ветра чуть не свалил его с лапок. Он еле удержался, ухватившись за ограждение балкона. Он увидел, как много листвы сорвалось с липы. Она полетела над лесом куда-то на запад, увлекаемая ветром. Туда, где как раз должна была быть большая вода.

- А вот если бы.., - подумал Светлячок и сам испугался своей мысли, прогоняя её. Но новый порыв ветра заставил его вернуться к идее.

- А вот если бы вот так уцепившись за листок, взмыть на нем высоко в небо и лететь по ветру туда, за лес, где наверняка ждет его новая интересная жизнь, полная новых впечатлений и знакомств! А если там нет ничего интересного?

А если там хуже, чем здесь? Чего ради бросать свой домик и место, где родился и вырос?

Часто вот так увлекаемые ветром, или какой-то идеей, или по чьему-то совету, зову, мы спешим куда-то вдаль, бросая всё, где ждет нас лишь одна неизвестность, – думал он.

А ветер всё крепчал, он как будто искушал его.

Вдруг, большой листок липы упал на пол балкона. Порывом ветра его отбросило на перила. Светлячок ещё секунду сомневался, но, когда почувствовал новый напор ветра, просто прыгнул и уцепился за взмывший в небо листок, как за последнюю надежду.

- Не попробуешь – никогда не узнаешь, - мелькнуло в его голове.

Его болтало во все стороны, ему казалось, что сейчас он не выдержит, разожмет лапки и полетит, беспомощно кувыркаясь вниз. Ему стало ужасно страшно. Но он нашел в себе силы, подтянулся и закарабкался на листок. Теперь он сидел на нем, как на ковре-самолете, как маленький капитан крохотного судёнышка в безбрежном океане неба. Мог ли подумать Паукыч, с кем он ещё совсем недавно чаевничал в своем домике, что теперь его приятель летит по воздуху в неизвестном направлении. Это было, как будто из другой жизни. Его спинка светилась в темноте фосфоресцирующим огнем. Он удалялся всё дальше, уносимый новым порывом ветра, на Запад, за лес, к большой воде, где ждала его неизвестность.

Дождь давно прекратился, поэтому сильный ветер уверенно нес листок с пассажиром высоко над лесом. Светлячок смотрел вниз со страхом. Внизу с трудом различались темные пятна деревьев, чуть виднее - более светлые и крупные пятна лесных полян. Ветер кружил и кувыркал листок так, что Светлячок с трудом цеплялся и тихо ругал себя за то, что схватился за него в тот момент:

– Сидел бы сейчас в теплом домике…

Неожиданно ветер стал стихать, и листок начал медленно планировать вниз. Куда он падал, Светлячок не видел, как не пытался разглядеть. Вдруг, листок сильно тряхнуло, как будто он налетел на что-то. Он слетел с него и полетел вниз, кувыркаясь в воздухе. Плюхнувшись на что-то мягкое и сырое в кромешной темноте, Светлячок поднялся, отряхнулся и пошел вперёд на ощупь, беспомощно вытянув вперёд лапки. Он уткнулся во что-то твердое, пошарил лапками, понял, что это ствол дерева и пошел вокруг него. Вдруг, лапки снова провалились в пустоту. И он снова двинулся вперед. Ещё немного.., и он опять на что-то наткнулся. Это было что-то висящее, мягкое, ни на что не похожее.

- А-а-а! Кто здесь? - услышал он из темноты чей-то голосок и от неожиданности отпрыгнул назад.

Кто-то зажег свечку, и теперь Светлячок увидел, где оказался. По всей видимости, это была норка или дупло в стволе дерева. Всё здесь было оборудовано под жилье: были и столик со стульями, и шкафчики. Окошко было завешено травяными занавесками. Было довольно мило и уютно. На стенах висели картинки с какими-то рисунками, на полу лежал мягкий ковер из сухой хвои. Кроватки только не было в этом интерьере. Зато с невысокого потолка свешивалось что-то, похожее на большой мешок или кокон, а оттуда выглядывали на него два больших испуганных глаза.

- Кто ты? – спросили оттуда тоненьким голоском.

- Я? Светлячок, - осторожно ответил он.

- А как ты сюда попал, и что тебе нужно? – снова спросил кто-то из висящего мешка.

- Я прилетел на листке. Я летел к озеру, и вот свалился вниз. Было темно, и я совсем не хотел вас потревожить, я очень извиняюсь, что так получилось. А кто вы?

Некто осмелел, высунул маленькую головку с большими глазами и забавными усиками из кокона.

- Я – Бабочка. Это мой дом. Я спала, а ты меня разбудил.

- Простите. Я правда не хотел, и это получилось случайно. Я просто не знаю, куда мне идти, – проговорил Светлячок.

- Ну, уж разбудил, так разбудил, что теперь сделаешь! – говорила Бабочка, выкарабкиваясь из своего спального кокона и расправляя крылышки. Нельзя было сказать, что это была красивая бабочка, скорее, самая обычная, совсем неяркая бабочка, каких много…

- А который теперь час? – спросила она

- Не знаю. Там наверху часов нет, но совсем темно ещё.

- Это я вижу, – сказала Бабочка, глядя на окно. – Ладно, Светлячок, раз уж ты свалился на мою голову, давай пить чай.

- Давай, – с удовольствием согласился Светлячок.

Она поставила на столик изящный чайный сервиз, раздула печку.

- И откуда же ты летел ночью, зачем тебе вода и почему тебе не сиделось дома? – спросила Бабочка.

- Да я и сам не знаю. Просто я никогда не видел много воды, но слышал об этом, и очень хотелось посмотреть. Мечта… понимаешь?

- А-а, ну раз мечта, тогда понимаю, – вздохнула бабочка, разливая по чашкам быстро вскипевший чай. – А как ты догадался полететь на листке? Я бы ни за что не осмелилась, не имея крыльев.

- А я тогда не думал ни о чем, – сказал Светлячок. – Просто полетел и всё. Думаю: если не сейчас – значит, никогда. Ну и…

- Понятно… А я вот не могу так.

- Я тоже думал, что не могу, а оказывается смог.

- Ладно, а что же ты будешь делать, когда увидишь озеро?

- Я ещё не думал об этом.

- И такое бывает: мечтаешь вот так о чем-то, а зачем это, и что потом с этим делать никто не знает, и потом – одни только разочарования.

- Да, наверное, ты права, – согласился Светлячок. – Ты очень рассудительная.

- Наверное. Ну, это потому что у меня в жизни тоже была мечта.

- Была мечта? И какая? – заинтересовался Светлячок.

- Ну это было давно, глупенькая я совсем была.

- Расскажи, – попросил Светлячок и поудобнее устроился на стульчике.

- Хотела я победить на конкурсе красоты бабочек. Сам понимаешь: слава, известность, интересные предложения… Мне говорили: «Куда тебе! Ты же не красавица». Но мне тогда казалось, что я лучше всех, что могу покорить весь мир. Глупенькая. Я говорила себе: «Мир будет кружиться вокруг меня, я стану известной, меня станут печатать на обложках журналов мод!»

В общем, провалилась ещё на первом туре конкурса. Мне так и сказали: «С вашими данными лучше сидеть дома». Как же я была несчастна тогда. Мне казалось, что все-все вокруг смеются надо мной, любая, даже самая мелкая букашка смотрит на меня с ухмылкой. Мне и жить не хотелось. Не знаю, чем бы это кончилось… Но в гримёрке ко мне подошел жук-рогач из состава жюри конкурса и сказал: «Не слушай их, у тебя прекрасные данные, я сделаю тебя счастливой, я очень богат, и со мной ты не будешь знать горя. Хочешь, будешь известной красавицей, хочешь - актрисой театра бабочек, хочешь - певицей в самых модных шоу». И я поверила, пошла к нему жить.

Нельзя сказать, что жила я плохо. Всё у меня было: и красивые наряды, и пудра для крылышек самая лучшая, и отличный дом, и в нём всё, что нужно, и танцы до утра, и прогулки на яхте по озеру. Только назвать это можно было «золотой клеткой». Никаких обещанных побед на конкурсах, да и участия в них, театра, шоу, ничего этого не было.

- Ты была на озере? Ты плавала на яхте? – прервал её Светлячок, услышав о волнующей его теме.

- Была, плавала… Но в этом ли счастье?

- А что же тебе не нравилось? Чего же тебе было нужно?

- Ах, Светлячок… Не такая я бабочка, чтобы дома сидеть и удовольствия получать. Я удовольствие от творчества получаю: хотела вот быть артисткой, певицей или моделью.

- Эх.., разве нельзя быть счастливой, что-то творя для собственного удовольствия? Зачем тебе всеобщее признание? Слава?

- Тогда нужна была. Сейчас-то я всё понимаю. В общем, сказала я об этом Жуку… А он рассердился и вообще запер меня дома. Ни полетать тебе, ни солнышка увидеть, ни на травинках покачаться, ни по цветкам попорхать.

Не могла я так жить, и однажды мне удалось сбежать от него. Так до сих пор и не сбылась моя мечта. Страшненькая я, наверное, и никуда не гожусь.

- Не переживай! Ты очень красивая бабочка! – соврал Светлячок, желая её подбодрить.

- Спасибо тебе, – сказала она и так благодарно посмотрела на него, что Светлячок смутился и опустил глазки в пол.

Они закончили с чаепитием – как раз уже рассвело. Светлячок подошел к окну и смотрел, как лучики солнца заиграли всеми цветами радуги, преломляясь в капельках дождя, лежащих на листве. Но очень хотелось спать. Он снова вернулся на своё место, положил голову на лапки на столе и безмятежно уснул, пока Бабочка мыла посуду у раковины.

Светлячок проснулся от полуденных лучей солнца, которые добрались уже до стола и стали греть его голову.

Бабочка старалась не разбудить Светлячка и тихо хлопотала по хозяйству.

- Наконец-то, проснулся, – обрадовалась она, увидев, что он поднял голову.

- Сколько я спал? – спросил он.

- Уже полдень, – ответила она. – Пойдем погуляем и перекусим где-нибудь.

- Пошли, – согласился Светлячок. – Заодно посмотрю, куда я попал. И они вдвоем вышли из домика.

После ночного дождя воздух в лесу был свежим и прозрачным, полным разнообразных лесных ароматов.

Щебетали птицы, пролетали мимо по-деловому жужжа солидные жуки, более легкомысленные мухи и всякая остальная мошкара, спешили по своим вечным хозяйственным делам муравьи: кто с былинкой, кто с травинкой или хвоей. Друзья поспешили быстро перебежать муравьиную тропу – работающим муравьям лучше не мешать. Бабочка из вежливости шла рядом с Светлячком, а не летела по воздуху, как обычно.

Наконец, они добрались до Большой лесной поляны, полной цветов, где вовсю кипела жизнь: стайки пчел носились с цветка на цветок, собирая нектар, красивые бабочки порхали над поляной, лакомясь сладкой цветочной пыльцой, стрекозы летали со стремительностью молнии по воздуху, временами замирая на одном месте. Светлячок засмотрелся на эту кипучую деятельность, раскрыв рот. И чуть не угодил случайно под лапы одного из жуков, идущего на посадку.

- Эй, разиня! – сердито закричал Жук. – Смотри, куда ползешь! Так и сам покалечишься, и другим неприятности доставишь!

- Извините.., - пролепетал Светлячок.

- Ты и правда, будь внимательнее, – сказала ему Бабочка – Тут такое оживленное движение. Пошли в Фиалковую аллею, там поспокойнее, и много уютных кафешек. Там и пообедаем фиалковой пыльцой. Ты любишь фиалковую?

- Я не пробовал… фиалковую, – сказал Светлячок.

- Ты не пробовал фиалковую пыльцу? Самую вкусную пыльцу на свете? Ты очень много потерял!

Они уселись за маленький кофейный столик из листка брусники и заказали пчелке-официантке по порции фиалковой пыльцы с минеральной росой в фужерах из цветков-колокольчиков.

Бабочка сидела на стульчике, лакомилась пыльцой, болтала лапкой и мечтательно смотрела по сторонам.

- Правда сегодня замечательный день? – спросила она.

- Правда, – согласился он. – Тем более, что мы познакомились.

- А ты знаешь, что никто просто так никогда не встречается и не знакомится? Если мы встретились, значит, это не случайно, значит, мы должны кем-то стать друг для друга, как-то помочь друг другу.

- Как это? – не понял Светлячок.

- А так это… Я и сама пока не знаю. Но это точно. Я раньше совсем не предавала этому значения. Я порхала с цветка на цветок, заводила новые знакомства, загоралась новыми кумирами, искала своё счастье, но, ты знаешь, не нашла. Ведь счастье не в придуманном будущем и в безвозвратно ушедшем прошлом его нет. Настоящее счастье тихое, и оно в каждом дне, оно в том, что у нас есть сейчас, даже в том, что здесь рядом с нами в этот момент.

- А как же твоя мечта?

- Ах, мечта… А что мечта? Мечтать можно бесконечно. Но есть возможное, а есть невозможное. Я вот раньше, между прочим, жила не в лесу, а в поле, где сейчас так много цветов, а тогда.., тогда не было. А я хотела красоты, хотела известности, славы, успеха… Вот и отправилась к Жуку. Теперь, так сложно вернуться назад, тут всё-таки мой дом. Я знала многих таких же, как я, кто отправился в дорогу искать своё счастье, свою мечту. Кто-то и сейчас в пути – вся жизнь сплошная дорога, кто-то успокоился тем, что нашел. А я.., я, наверное, всю жизнь так и буду только мечтать.

- Не может быть! Я не верю, что твоя мечта не осуществима. Всё ещё возможно. У тебя всё получится! Время – ведь это так много и так мало.

- Вот именно, – задумчиво сказала Бабочка.

- А как же я? Как же моя мечта? Я так хочу увидеть море или хотя бы озеро.

- Ну, твоя-то мечта вполне осуществима, – сказала Бабочка.

- Но я не умею летать, а пешком мне ползти и ползти.

- Но ты ведь хочешь, чтобы твоя мечта осуществилась?

- Хочу!

- Ну вот. Значит, у тебя всё получится.

- Но я даже не знаю дороги туда.

- Я тебе помогу. Если хочешь, мы завтра же отправимся к озеру.

- Да ты что! Правда?! А как же ты оставишь свой дом?

- Дом там, где моя душа, а она там, где тот, кто дорог мне.

- Неужели я тебе уже дорог?

Бабочка немного смутилась и опустила глазки.

- Ну, ещё трудно так сказать.

Они немного посидели и отправились к домику Бабочки. Завтра предстояла дальняя дорога.

Ночь прошла неспокойно. Светлячок долго ворочался и никак не мог уснуть в гамаке из листка ландыша, который удобно вешался в дверном проходе домика Бабочки специально для гостей. Забавно было, что все спальные места в этом домике были подвешены в воздухе – уж такой народец эти бабочки.

Рано утром Бабочка с большим трудом растолкала его.

- Вставай, пожалуйста. Чтобы чего-то достичь в жизни, нельзя разрешать себе долго спать, – строго сказала она.

Светлячок встал, зевая и потягиваясь.

Собравшись, друзья отправились в путь, по дороге умывшись каплями холодной росы, лежащей на листьях.

Идти нужно было строго на запад, и они шли, ориентируясь по компасу из ромашки, который взяла с собой Бабочка.

Без проблем они преодолели лесную поляну. Временами Бабочка поднималась над травой, чтобы сориентироваться. К середине дня они уже были в лесу за поляной. Конечно, на своих крылышках Бабочка могла пролететь весь этот путь за несколько минут, но они же шли вместе навстречу мечте Светлячка. Светлячок помогал ей перебираться через травинки, подавал ей лапку, когда нужно было перебраться через небольшие ямки или идти в гору.

Чтобы путь был веселее, он распевал только что придуманную песенку:

Длинная дорога,

Что там впереди.

Вместе мы шагаем,

Беды позади.

Дай нам лучик, Солнце,

За руку веди.

Если друг твой рядом -

Беды позади.

Мы к мечте шагаем,

Песенку поём

Ничего не страшно,

Если мы вдвоём!

Он так развеселился, что совсем не смотрел себе под ноги и не заметил на тропинке ямку, прикрытую травой. Его лапка попала в ямку, и он упал. Бабочка ничего не успела сделать. Светлячок попытался подняться, но, вскрикнув от боли, снова присел на тропинку.

- Похоже, что у тебя сильное растяжение, – сказала Бабочка, осмотрев лапку Светлячка. – И идти сам ты пока не сможешь.

- Что же делать? – загоревал Светлячок. – Как же я доберусь до озера?!

- Не переживай, – сказала Бабочка. – Что-нибудь придумаем.

Она помогла Светлячку допрыгать до толстой соломины, лежащей на земле, и сказала:

- Ты посиди, подожди, а я полечу, поищу кого-нибудь, кто сможет нам помочь.

И она улетела, оставив Светлячка сидящим у тропинки.

Сидеть было скучно, да ещё и боль не утихала в лапке. Он сидел и играл сам с собой в крестики-нолики, вычерчивая их на земле палкой-хвоинкой. Что-то ему не везло, и он постоянно проигрывал сам себе. Вообще, играть самому с собой удобно: не так уж обидно, если проигрываешь, и можно наперед догадаться, какой ход сделает воображаемый противник, а можно ему нарочно подсуропить и сделать за него глупый ход, но тогда уже почему-то становится не интересно. Поэтому Светлячок старался быть честным. Проиграв несколько партий коварному сопернику, он, наконец, услышал шелест травинок у тропинки – это возвращалась Бабочка… верхом на длинной жирнющей гусенице зеленого цвета.

- Э-ге-ге, Светлячок! Принимай транспорт! – крикнула Бабочка, соскакивая с гусеницы.

Светлячку ещё не доводилось передвигаться, используя такой вид транспорта. Но нужно было продолжать дорогу, и он с помощью бабочки вскарабкался на спину гусеницы и взял в лапки поводья, сплетённые из тонких травинок. Конечно, каждая гусеница – будущая бабочка, и как-то неловко было сидеть верхом на её спине. Но уж так было заведено в их мире: каждая бабочка должна была сначала поработать немалый срок гусеницей. Не все конечно работали, занимаясь извозом, но те, кто скорее хотел стать бабочкой, были не прочь подработать таким вот способом.

Светлячок тронул поводья, и гусеница начала движение. Вообще-то, в этой езде нужно было иметь сноровку: гусеница под ним так прогибалась всем телом, что Светлячок с трудом удерживался на её спине, даже вцепившись всеми своими лапками. Бабочка летела над ними и выглядывала дорогу.

Постепенно Светлячок приноровился к своему «скакуну» и уже довольно ловко держался на спине гусеницы: то поднимаясь вверх, то снова, опускаясь вниз. Лапка уже не болела, и он бойко размахивая хвоинкой, распевая свою песенку:

Мы к мечте шагаем,

Песенку поём

Ничего не страшно,

Если мы вдвоём!

Так они добрались до леса и двигались теперь вперед по петляющей меж стволов деревьев лесной тропинке.

Вдруг, Светлячок услышал жалобный крик откуда-то сверху. Подняв голову, он так и ахнул: Бабочка, видимо, из-за того, что слишком часто смотрела на него вниз, а не перед собой, со всего маха влетела в огромную паутину, развешенную каким-то пауком-злодеем прямо над тропинкой. Да и сам злодей был уже неподалеку. Оскалившись зубастой улыбкой, он выглядывал из-за ствола дерева, дожидаясь, пока Бабочка посильнее запутается в его паутине.

Светлячок забыл про свою лапку, соскочил с гусеницы и бросился к дереву, к которому была привязана паутина. А паук, не замечая его, уже двинулся к своей жертве. Это был не его сосед – добряк Паукыч, это был очень агрессивный паучище. Светлячок совершенно не думал о том, как он сможет справиться с врагом, он быстро карабкался всё выше и выше. И всё же, паук явно опережал его. Когда он добрался до края паутины, тот был уже около беспомощно бьющейся в сети Бабочки. Понимая, что до паука ему не добраться, Светлячок начал, что было сил рубить паутину, где она крепилась к ветке дерева. Тут только злодей обратил на него внимание. Опешив от такой наглости: какой-то мелкий жучок рубит его лучшую сеть, он даже забыл про Бабочку и рванул навстречу смельчаку. Он был всё ближе и ближе, а паутина никак не поддавалась. Ещё мгновение, и он расправится со Светлячком! И в этот самый момент, когда до Светлячка оставалось меньше протянутой лапки, паутина, наконец, лопнула, и вся сеть полетела вниз. Паук держался за неё всеми лапами… Паутина зацепилась за куст, её сильно тряхнуло, и Бабочка, высвободившись от пут, наконец, взмыла вверх, а паук, грохнувшись о землю, поковылял в заросли крапивы «не солоно хлебавши», потирая ушибленные бока.

Светлячок ликовал, прыгая на дереве. Бабочка опустилась к нему на ветку, и друзья обнялись, радуясь победе.

- Ты не представляешь, Бабочка, как я за тебя испугался! – тараторил Светлячок.

- Да что ты! Это у меня сердце ушло в лапки, когда я увидела, что паук уже рядом с тобой. Как же ты смог!? Неужели тебе не было страшно?! А если бы сеть не оборвалась?!

И Бабочка снова обняла его и чмокнула в щечку. Светлячок засмущался и отвел глазки в сторону.

- Знаешь, – сказал он, когда они уже успокоившись, сидели на ветке. – Я ведь и сам от себя такого не ожидал. Я вообще-то трусливый жучок…

- Ну уж не знаю, какой ты трусливый, вон как со злодеем расправился. Спасибо тебе большое, если бы не ты, я бы пропала в лапах этого негодяя. – Бабочка снова улыбнулась другу.

- А скакун наш ускакал, – заметил Светлячок, глядя вниз.

И действительно, гусеницы внизу «и след простыл».

- Ну, ничего, ты же теперь снова можешь идти, – сказала Бабочка. – Однако, день уже близится к концу, а мы не прошли намеченного пути, нужно подумать, где переночевать.

Они спустились с дерева и направились дальше по лесной тропинке, сверяясь с компасом.

Уже стемнело. В лесу темнеет гораздо раньше, чем на поляне или на опушке. Но Светлячок светил изо всех сил, и их дорога не казалась им такой мрачной и страшной.

Наконец, они решили остановиться на ночлег, найдя подходящий для кроватки Бабочки сухой лист папоротника, который ещё торчал из земли и плавно раскачивался в такт легкому ночному ветерку. Бабочка прилегла на листок, укрывшись своими крылышками, а Светлячок сел на стебель у неё в изголовье и всё светил ей, чтобы было не страшно. Она закрыла глаза и, убаюкиваемая покачиванием листка, стала засыпать.

- Светлячок, – вдруг сказала она – А ты знаешь, говорят, что папоротник может цвести? Ты когда-нибудь это видел? Говорят, что тогда можно загадать любое желание, и оно обязательно исполнится.

- Нет. Не видел, – ответил Светлячок. – Но я верю в это.

- Я тоже верю, – сказала Бабочка. – А ты что бы тогда загадал, если бы увидел?

- Наверное, чтобы ты всегда была рядом со мной, – чуть слышно сказал Светлячок.

- А как же твоя мечта увидеть море?

- Да как-нибудь. Думаю, этого я и сам добьюсь, – сказал Светлячок и посмотрел на Бабочку.

Она улыбалась. Может, его словам, может, уже чему-то во сне.

Светлячок какое-то время сидел, глядя на неё, а потом тоже закимарил на стебельке.

Во сне он видел цветущий папоротник.

Первые лучи солнца разбудили их почти одновременно. Бабочка потянулась, посмотрела по сторонам и вспорхнула к цветку колокольчика над головой. Там в сердцевине его чашечки лежала большая капля росы. Бабочка умылась и захватила немного росы в свернутом листке, чтобы умылся и Светлячок.

Умывшись и позавтракав цветочной пыльцой, друзья снова двинулись в путь.

Какое-то время тропинка вилась по лесу. Большие корни иногда преграждали им путь, но Светлячок легко перебирался через них, а Бабочка перелетала. Скоро тропинка пошла под уклон. Это говорило о том, что озеро было уже не так далеко. Светлячок ускорил шаг, не замечая, что Бабочка отстает от него. Наконец он остановился и подождал её.

- Ты что отстаешь? – спросил он её. – Ты же можешь лететь, да ещё и быстрее меня.

- Я очень устала, – сказала Бабочка. – Давай передохнём.

- Да что ты! Так мы снова не успеем до заката. Давай наоборот прибавим шагу! – Светлячок забыл обо всём на свете, ведь его мечта была уже так близко.

Через какое-то время он снова заметил, что Бабочка отстала. С досадой он всплеснул лапками и стал возвращаться. Но Бабочки нигде не было видно. Вдруг, он услышал всхлипывание где-то в стороне от тропинки. Он заглянул за стебли осоки и увидел Бабочку, сидящую на листке лопуха, которая закрыла глаза лапками и плакала.

- Ты что?! Что с тобой случилось? – воскликнул он

- Знаешь, Светлячок, ты, наверное, иди дальше без меня, ведь ты торопишься к своей мечте, а мне-то что там делать? Я там уже была, и, поверь, нет там ничего особенного. Вдруг из-за меня мы вдвоем и сегодня туда не доберёмся. Без меня ты быстро дойдёшь.

- Ну как же так?! Неужели ты так устала, что совсем не можешь идти? Ведь уже совсем недалеко.

- Иди, иди без меня. Я отдохну и догоню тебя. Ты только компас не потеряй, а то, вдруг, ещё заблудишься.

- Послушай, я быстро. Я только взгляну и вернусь за тобой!

- Конечно-конечно, я догоню, – повторила Бабочка.

И Светлячок снова припустил по тропинке навстречу своей мечте.

Он перелезал через стебли осоки, скакал с кочки на кочку, когда тропинка запетляла среди кустов ивы, обычно растущей у воды. Шагал всё быстрее, сверяясь с направлением стрелки на компасе. Нужно было успеть до темноты. Но солнце уже садилось. А тропинка почему-то снова пошла в гору. И хоть направление стрелки компаса указывало туда же, куда вела дорога, Светлячок решил, что идти всё же нужно в другом направлении – туда, дальше вниз, где и земля была сырой, и кусты ивы встречались всё чаще.

- Наверное, компас испортился, – подумал он. – Ведь не может же быть, чтобы озеро находится где-то наверху.

Пробираться через заросли сырой от вечерней росы травы было гораздо труднее, чем шагать по тропинке. Но он упрямо шел вперед, потому что озеро, казалось, уже совсем близко.

Сильно хотелось пить. Но он и не думал останавливаться, чтобы насобирать росы с травы – темнело очень быстро. Он шёл и шёл вперёд. Лапки всё больше утопали в мокрой земле, но воды по-прежнему ещё не было видно.

Вдруг, он увидел интересное растение, раскинувшееся на кочке, поросшей мхом. Все его листья блестели в лучах заката от живительных капель росы.

- Наконец-то, напьюсь вдоволь – подумал Светлячок и бросился к листку.

Он опустил лапки в спасительную прохладу росы. Но… Когда попробовал поднести их ко рту, оказалось, что лапки увязли, но не в росе, а в какой-то вязкой и клейкой жидкости на листке. Он дернулся назад. Но клейкий листок не отпускал его. Он упёрся всеми лапками – никакого результата, только остальные лапки приклеились. Он забился всем телом и только сильнее приклеивался к листку. Светлячок не на шутку испугался. И вдруг, с ужасом заметил, что края листка стали загибаться вовнутрь, всё больше обхватывая его тело.

Если бы знал бедный Светлячок, что стал жертвой коварной росянки, которая вот так обманывает насекомых, а потом съедает их.

Светлячок стал кричать и звать на помощь. Но рядом ведь теперь не было его верной подружки Бабочки, и некому было протянуть ему лапку помощи.

Чем больше он бился, тем сильнее, листок обхватывал его тело, и, когда уже стало казаться, что всё пропало, ему никогда не выбраться из смертельного плена, он услышал басистое жужжание где-то над собой.

- Эй, хватайся за травинку! Может смогу тебя отсюда вытащить! – это кричал зависший над ним огромный майский Жук, державший в лапах длинную травинку.

Светлячок с невероятным усилием высвободил из клейкой жидкости две лапки и, что было сил, схватился за травинку.

Жук отчаянно зажужжал, травинка натянулась. Светлячок чувствовал, что его лапки вот-вот не выдержат и выпустят последнюю надежду на спасение, или травинка оборвётся. Он зажмурился и ещё крепче вцепился в тонкий стебелёк. Жук работал своими крыльями, как мельница и Светлячок почувствовал, что его спинка, наконец, начала отлипать от поверхности клейкого листка. Ещё одно усилие… И Жук с рёвом бомбардировщика оторвал Светлячка от листка росянки. Он беспомощно повис в воздухе на травинке, всё сжимая её в обессиленных лапках. Как раз в этот момент она оборвалась, и Светлячок упал в мокрый мох. А лист росянки полностью захлопнулся ни с чем.

Жук опустился рядом с Светлячком на землю и перевел дух.

- Фу-у-у… Вот учишь вас, молодежь, учишь не лезть туда, куда не следует, а вам – всё одно: никого вы не слушаете, думаете, что умнее взрослых.

Светлячок лежал на спинке с перекошенным лицом, всё сжимая в лапках обрывок травинки.

Жук склонился над ним посмотреть: в порядке ли парень.

Наконец, Светлячок пришел в себя и выпустил травинку.

- А меня никто и не учил, что такое бывает, – сказал он, покосившись в сторону недавней опасности. – Я вообще не знал. У нас на Опушке такие не растут.

- На Опушке? А как же ты попал сюда с самой Опушки-то? Это та, что у Большой

поляны?

- Не-е… Это та, что за Дальним лесом?

- За-а ле-е-сом!? Да как же ты оттуда добрался до нашего болота? Я-то только раз в жизни был там.

- До болота? А я думал, что иду к озеру, – растерянно протянул Светлячок.

- Озеро совсем в другой стороне, – махнул лапой Жук в направлении, куда раньше шел Светлячок по стрелке компаса.

- Значит, он на самом деле не сломался, – решил Светлячок. – Вот дурачок: так часто хочется верить в желаемое.

- Так как ты сюда попал? – повторил вопрос Жук.

Светлячок пожал плечиками.

- У меня была мечта: увидеть озеро, а тут как раз – ветер и листок, я схватился за него и полетел, а потом упал и встретился с Бабочкой, и мы долго шли, потом сражались с пауком, потом я расстался с ней и заблудился.., А потом – вот, - кивнул он в сторону росянки.

- Да-а-а – запутанная история, – протянул Жук и почесал затылок.

- Светлячо-о-ок! Светлячо-о-о-ок! – услышали они вдруг за кустами ивы. Это конечно была Бабочка.

Догоняя друга, она вдруг услышала, его крики о помощи и бросилась к нему.

- Я зде-есь! – закричал Светляк. И скоро Бабочка выпорхнула из-за куста и опустилась на землю рядом с ними. Друзья снова обнялись.

- Как же я рада, что нашла тебя! – говорила она улыбаясь. - В чём это ты? - она вытерла лапки, испачканные о спинку Светлячка.

- Прости меня, милая Бабочка! Прости, пожалуйста! Я очень виноват перед тобой! Я бросил тебя и помчался к своей мечте один. И чуть не погиб в «лапах» ужасной росянки без тебя! Если бы не господин Жук, от меня бы уже остались одни только «рожки да ножки», даже ужасно подумать! Спасибо вам, господин Жук, вы спасли меня! Если бы не вы…

- Да, спасибо вам, – поблагодарила Жука и Бабочка.

- Да ладно… Чего уж там… Что ж я, мимо пролечу, если кто-то гибнет? –бормотал смущенный Жук. - Ну да ладно. Я тут с вами много времени потерял, а меня дома ждут, темно уж совсем. – С этими словами Жук взмыл вверх и с гулким жужжанием умчался прочь.

Бабочка помогла Светлячку отмыться от клейкой жидкости росянки в небольшой болотной лужице. И друзья стали пробираться обратно к тропинке в кромешной темноте ночи. Только свечение спинки Светлячка помогало им кое-как разглядеть дорогу. С опаской обходя встречающиеся временами на кочках листья росянки, они выбрались на тропинку.

- Кажется, нам туда? – махнула лапкой Бабочка в предполагаемом направлении. – Посмотри по компасу.

- А компаса-то и нету, – растерянно протянул Светлячок, вспоминая, что выронил его, барахтаясь на листке.

- Как же так?! Ты его потерял? – испугалась Бабочка.

- Да хорошо хоть сам в живых остался, не до того было.

- Ну ладно, – сказала Бабочка. – Попробуем добраться в нужном направлении по приметам.

- По каким-таким приметам? – спросил Светлячок.

- Ну, например, мох у корня дерева растет с южной стороны, да и крона дерева больше покрыта листвой с юга. Да много ещё всяких примет есть.

- Бабочка, ты такая умная у меня, – удивился Сверчок. – Где же ты всему этому научилась?

- Да ладно тебе! – смутилась Бабочка больше, скорее всего, фразе «у меня», чем самому вопросу. Давай лучше найдем, где бы нам сегодня переночевать.

И они снова зашагали по тропинке вперёд.

В этот раз ночевать им пришлось в брошенной норке крота. На свой страх и риск Светлячок спустился в неё первым, чтобы обследовать подземелье. Если бы не его способность светить в кромешной темноте, тяжело бы ему пришлось. Но, к счастью, не так далеко от входа было небольшое ответвление норки в сторону, где оказалась сухая и пустая кладовая, выстланная прошлогодней листвой. Светлячок вернулся за Бабочкой, чтобы помочь ей спуститься вниз. Когда они, наконец, улеглись на сухой листве в темной комнатушке, Бабочка сказала:

- Послушай, Светлячок, а ты не боишься, что сюда заглянет хозяин? Я вот боюсь, он не очень обрадуется непрошеным гостям, и тогда нам несдобровать.

- Думаю, сегодня он сюда не придет.

- Почему?

- Кроты – животные ночные, а сейчас уже ночь. Скорее всего, он уже ушел на свой промысел, а вернется только под утро. Даже если он сюда и заглянет, не думаю, что он нас разглядит здесь, ослеплённый утренним светом.

- А если он вернется раньше?

- Будем надеяться, что не вернется. К тому же, входов в его подземный лабиринт должно быть несколько, – вряд ли он пойдет именно этим ходом.

- Ну-у, а если? – не унималась Бабочка

- Ну тогда и думать будем, - ответил, засыпая, Светлячок.

Такой ответ не успокоил Бабочку, и она сильнее придвинулась к Светлячку.

- Светлячок, а тебе разве не страшно? – спросила она ещё через минуту. – Светлячо-ок, ты уже спишь, что ли?

- А-а? – очнулся Светлячок – Что?

- Ты уже спишь? – повторила Бабочка.

- Да нет, нет, не волнуйся. Ты сама засыпай.

- Я боюсь.

- Чего бояться-то?

- Боюсь, что Крот придет.

Ответа опять не последовало.

- Ты опять, что ль, уснул? Светлячок, слышишь?! – толкнула его в бок Бабочка.

- А? Что? Кто? – снова проснулся Светлячок.

- Никто и ничто! – возмутилась Бабочка – Дрыхнешь, как в спячке, а между тем, рядом беззащитная девушка.

- Да не спал я вовсе! – попробовал оправдаться Светлячок.

- Ага, не спал, только на вопросы не отвечал и сопел!

В этот момент где-то в норе послышался шорох. Друзья насторожились. Но снова всё стихло.

- Вот видишь, – сказала Бабочка. – Мне страшно одной, когда ты спишь.

- Ладно, постараюсь не спать, только ты засыпай скорее.

- Почему-то не получается, – ответила Бабочка. – Расскажи мне что-нибудь.

- Что же тебе рассказать?

- Расскажи о себе. Я же тебя совсем не знаю.

- Чего же я могу рассказать о себе?

- А всё. Мне всё интересно. Всё-всё.

- Хм. Ну хорошо. Я живу в домике на старой липе, стоящей на опушке леса. Родился я там же… не так, чтобы уж очень давно, но нельзя сказать, что недавно. Друзей у меня, кроме тебя никогда раньше не было. Разве что сосед мой – Паук Паукыч. Я люблю путешествовать и бывать в новых местах. А ещё, я люблю рисовать.

- Рисовать? Ты мне никогда об этом раньше не рассказывал. Я тоже люблю рисовать. А что ты рисуешь? – спросила Бабочка.

- Я люблю рисовать море, хоть никогда его и не видел. Но, мне кажется, я знаю, какое оно. Оно мне часто снится. Оно бывает спокойным и бушующим, бывает красивым, бывает мертвым. Оно всегда разное, как настроение. Вот ты говоришь, ты была на море. Неужели тебе оно не нравилось, неужели оно не казалось тебе волшебным?

- Не на море, а на озере, - поправила Бабочка. – Казалось, – улыбнулась она. - Но, наверное, красоту мира видишь и ценишь только тогда, когда сама счастлива, когда любишь и знаешь, что любима – это, как воздух, понимаешь?

- Да? Может, так только у Бабочек?

- Может быть.

- Или я ещё не понимаю этого, потому что у меня никогда не было любимого, то есть любимой.

- Наверное.

- А любить и быть любимым – это похоже на море?

Бабочка снова улыбнулась.

- Да, пожалуй, это так…

- Тогда я хочу любить, и чтоб меня любили. Как это сделать?

- Это не так уж просто. Чтобы тебя кто-то полюбил, по-моему, нужно просто быть самим собой, а вот, чтобы самой полюбить, наверное, нужно забыть про себя, и жить для кого-то. И ещё, важно уметь видеть невидимое. Внешность обманчива, часто за внешней красотой скрывается черствая душа и, наоборот: за невзрачным образом таится красивая и утонченная натура.

- Как всё сложно. А мне кажется, влюбиться легче, чем сделать так, чтобы тебя полюбили.

- Это иллюзия. Потому что это не любовь, это прихоть, похоть, каприз, невроз…

- Невроз? А это что такое?

- Когда постоянно думаешь только об одном, когда забываешь обо всём остальном, когда считаешь это чем-то для себя единственно важным.

- Хм… Не знаю. Мне кажется, ты не права.

- Поживем – увидим, – сказала Бабочка, как будто могла видеть жизнь наперёд.

И они уснули.

Проснулся Светлячок первым. И осторожно, стараясь не разбудить Бабочку, отправился посмотреть, что творится наверху.

А наверху уже вовсю светило солнышко, и кипела лесная жизнь: туда-сюда носились комары, бабочки, жуки; спешили по своим делам муравьи, червяки, гусеницы, паучки – в общем, весь насекомышный мир суетился, летал, ползал и куда-то спешил.

Он спустился к Бабочке и разбудил её.

- Что, уже утро? – спросила она, потирая лапками глазки.

- Уже, пожалуй, день. Пора вставать.

Они поднялись вверх. Бабочка зажмурилась от солнечного света.

Светлячок помог ей умыться каплями росы с травинки. Потом друзья позавтракали нектаром незабудок, которые в изобилии росли в округе и отправились дальше по тропинке.

Какое-то время тропинка шла в гору. Потом, дойдя до берёзовой рощицы, стала снова спускаться вниз.

Бабочка то и дело подпрыгивала и порхала с цветка на цветок, которых было полно вдоль тропинки. Она не могла нарадоваться солнечному дню и этой светлой берёзовой рощице.

- Светлячок, смотри, как тут красиво! Я так люблю берёзы! Я ведь и родилась когда-то в берёзовой рощице, которая была на краю нашего поля. Ах, как весело было порхать меж белых стволов берез с цветка на цветок, пить сладкий нектар и ни о чём не думать! Ах, как это было давно, и как счастлива я была тогда, и не понимала своего счастья, куда-то стремилась, рвалась, чего-то искала!

- Да-а, красиво, – соглашался Светлячок. Но что же тебе мешает вернуться в те дорогие тебе места? Разве жизнь уже кончилась? Может, хотя бы на какое-то время?

- Ах, Светлячок. Всё эти жизненные условности, дом, хозяйство…

- Не понимаю. По-моему, у твоей души есть два крыла, которые способны поднять тебя и нести куда угодно, гораздо выше твоих обычных крыльев. Стоит только сильно захотеть.

- Не знаю, – грустно сказала Бабочка, присев рядом с ним на тропинку. – Должно быть что-нибудь, или, скорее, кто-нибудь, кто помог бы мне, расправить эти крылья души.

- Странная ты…

Беседу прервал громкий спор двух пчёл, которые ссорились из-за цветка красивой ромашки, склонившейся над тропинкой.

- Я принесу нектар с этой красивой ромашки нашей королеве! – кричала одна.

- Нет, я! Я первая его увидела!

- Да я его ещё вчера заметила!

- Зато я сегодня первая прилетела!

- Не ссорьтесь! – вмешался Светлячок. – Зачем вы спорите из-за какой-то ерунды? Ну, какая разница, кто принесёт нектар именно с этого цветка? Пусть другая наберет нектар, например, вон с того колокольчика. Не очень-то он будет отличаться от этого.

- Но я бы хотела набрать именно с этого, потому что он красивее, и мне хотелось, чтобы королева получила этот нектар именно от меня! – не унималась первая пчела.

- Ну, это уже личные амбиции, – вмешалась Бабочка. – Поверь мне, вашей королеве совершенно всё равно, кто из вас принесет нектар именно этого цветка. Главное ведь – это общее дело.

- Может и так, но ведь я нашла первой этот цветок, мне обидно, – вставила вторая пчела.

- Она нашла! Ничего себе! Это я нашла! – закричала первая, и они снова начали спорить.

- Послушайте, а никто из вас не пробовал хоть раз уступить? – спросил Светлячок. – Когда кто-то уступает кому-то в споре, он становится другим существом: в нем рождается и растет кто-то новый, более мудрый, добрый и великодушный. Сначала этот кто-то очень тихо сидит внутри, а со временем, если ты всегда слушаешься его, ты сам становишься личностью светлой и доброй, великодушной и мудрой. Разве вам бы не хотелось быть такими?

Пчелки задумались.

- Ладно, бери ты нектар с этого цветка, – сказала первая.

- Нет, ты, – ответила вторая. Бабочка заулыбалась. Увидев это, пчела согласилась и набрала себе в ведёрко нектара из ромашки. Пчелки помирились и на радостях угостили друзей собранным нектаром. Ах, каким он был вкусным!

Перекусив, Светлячок с Бабочкой отправились дальше.

Вдруг, Светлячка чуть не сшиб с лапок Кузнечик, неизвестно откуда выскочивший.

- Эй, нельзя ли поосторожнее?! – возмутился Светлячок.

- Извини, не заметил! – закричал Кузнечик, и хотел уже было скакнуть дальше, но Бабочка остановила его:

- Послушай, а мы правильно идем к озеру?

- Правильно, правильно! – закричал Кузнечик. – Тут всего пару сотен прыжков до воды!

- Всего пару сотен… - повторил Светлячок. Он не верил в то, что его мечта скоро сбудется.

- Пару сотен прыжков кузнечика, а не Светлячка, – приземлила его Бабочка. - А Светлячку до вечера топать.

- Да? – расстроился Светлячок – А может, ты нас подкинешь? – обратился он к Кузнечику, набравшись смелости.

- Ну-у, двоих-то я вас не донесу – не по силам мне, разве что… брата позвать.

- Ой, позови, пожалуйста, – попросил Светлячок.

- Ща! – крикнул Кузнечик и молниеносно скакнул в высокую траву.

Ещё через минуту оба брата-кузнечика были уже снова рядом с ними.

- Вы подбросите нас до воды? – ещё раз спросила Бабочка.

- Нет проблем! – закричали братья. – Садитесь!

Светлячок помог Бабочке взгромоздиться на первого Кузнечика, а сам сел на другого. Зрелище, надо сказать, было презабавным. Видел бы это какой-нибудь зоолог - он бы глазам своим не поверил. Конечно, Бабочка могла лететь и своим ходом, но она боялась потерять друга в высокой траве, а кузнечики-то уж друг друга не потеряют.

Кузнечики начали прыгать, и друзья не могли сдержать эмоций от захватывающей дух скачки.

Светлячок кричал и веселился от души, а Бабочка визжала при каждом очередном прыжке. Кузнечики устроили гонки среди высокой травы. Небо то бросалось навстречу своей необъятной синевой, то удалялось, и всадники снова проваливались в разноцветный цветочно-травяной ковер земли. Кузнечик Бабочки явно был быстрее, но её большие крылья тормозили полёт при очередном прыжке, пока Бабочка не приспособилась их расставлять для планирования над землей. Конечно же, к озеру первой приближалась она. Но как только она увидела блестящую в вечерних лучах солнца поверхность воды впереди, она попридержала своего Кузнечика, чтобы дать Светлячку вырваться вперед. Светлячок, увидев впереди необъятный простор водной глади, забыл обо всём на свете и сидел, разинув рот, всматриваясь вдаль. Озеро приближалось с каждым прыжком. И скоро оба кузнечика были уже на берегу. Светлячок соскочил со своего «коня» и бросился к воде. Он смотрел на эту безбрежную красоту и не мог скрыть восторга. Он забежал в озеро, зачерпнул лапками воды и подкинул её над собой. Капли рассыпались в воздухе на тысячи мелких капелек, которые заблестели в лучах всеми цветами радуги и просыпались дождиком вниз. Светлячок резвился, как маленький ребенок и всё брызгался и брызгался в воде.

Бабочка поблагодарила кузнечиков и помахала им вслед, а потом села на камушек у воды и смотрела, чуть улыбаясь, на радость Светлячка.

- Наверное, это действительно счастье, когда сбываются мечты, – думала она.

- Бабочка, айда ко мне! – кричал Светлячок.

- Да мне нельзя в воду, – отвечала Бабочка. – Боюсь намочить крылышки. Радуйся – это же твоя мечта, а я порадуюсь за тебя.

Она действительно была рада, что мечта Светлячка наконец сбылась. Ведь так здорово: помочь кому-то стать счастливым, даже если и не надолго.

Тем временем вечерело, и солнце медленно опускалось к горизонту. Его неяркие, но теплые лучи ласкали поверхность воды и прибрежные камыши.

Светлячок с Бабочкой сидели на берегу и любовались этой красотой. Туда-сюда сновали большие стрекозы: то стремительно проносясь мимо, то зависая над самой водой, чуть ли не касаясь её лапками, то садясь на листки кувшинок на воде. Большие водомерки чертили гладкую поверхность воды, как конькобежцы, соревнуясь друг с другом в скорости. Временами, где-то раздавались всплески воды – это маленькие рыбки, играя в догонялки, выпрыгивали из неё. С озера приятно запахло вечерней свежестью. Где-то начал наигрывать на своей скрипочке сверчок.

- Хорошо – подумал Светлячок и, наверное, сказал это вслух, потому что Бабочка ему ответила:

- Да-а.., очень красиво и действительно хорошо.

Солнце, тем временем, скрылось за горизонтом водной глади, оставив после себя яркое зарево. Небо было неописуемо красиво и светилось оттенками желтого, оранжевого, красного, розового, малинового, бардового и фиолетового. У друзей аж дух перехватило от такой красоты.

Вот ведь как в жизни бывает. Мечтаешь о чем-то, стремишься к своей мечте, посвящаешь этому всё своё время, а потом, достигнув желаемого, испытываешь какое-то разочарование, пустоту: не к чему стремиться, нечего желать и хотеть, не знаешь, куда и приложить себя. Но… Тогда мы находим для себя новые цели, новые рубежи и снова стремимся к ним, преодолевая все преграды и сложности на пути. В этом, пожалуй, и есть счастье, и совсем не меньшее, чем цель.

- Смотри, – сказал Светлячок, указывая лапкой в небо.

Бабочка посмотрела вверх и заметила высоко в небе стрекозу, которая ярко светилась золотым светом. Солнце ещё освещало её своими прощальными лучами, потому что она была высоко. Для неё солнце ещё не скрылось за горизонтом и дарило свой теплый свет.

- Да-а – сказала Бабочка – Тому, кто высоко парит, и солнце светит дольше.

Друзья ещё долго наблюдали за красивым полетом стрекозы, пока не потеряли её из вида.

- Внимание! Внимание! Внимание! Всем, кто слышит! – вдруг услышали они крик пролетающего мотылька – Сегодня на Ривьере состоится большой бал! Все спешите на бал! Будем очень рады! Всем достанутся угощения! Танцы и веселье до утра!

- Ух ты! – воскликнул Светлячок – Бал! Танцы до утра! Побежали скорее туда! – и он уже бросился бежать.

- Куда ты помчался, танцор?! – засмеялась Бабочка – Подожди хоть меня!

Светлячок, переминаясь с лапки на лапку, всё-таки подождал её, схватил за лапку и потянул за собой. Бабочка еле поспевала за ним.

Они обежали большие заросли камышей, и там, на берегу их взору открылось необычайное волшебное зрелище.

Все береговые камыши были увешены паутинками, на которых светилась разноцветными огоньками иллюминация из капелек росы, отражающаяся в воде – отчего казалось, что огней ещё больше. В свете взошедшей луны друзья увидели у воды большой плоский камень, на котором было полным полно насекомых: бабочки, мотыльки, комарики, мошки, стрекозы, жуки, паучки, клопы, водомерки - все кружились парами в красивом танце. Оркестр сверчков играл прелестную мелодию вальса. Жуки-официанты в нарядных камзолах разносили гостям угощения и цветочный нектар в фужерах-лилиях. На сцене около оркестра танцевала красивая бабочка-Однодневка. Она так красиво двигалась в такт музыке, так плавно перебирала и качала своими лапками и полупрозрачными крылышками, что Светлячок застыл в изумлении, глядя на неё и на всё это празднество.

Бабочка искоса посмотрела на него и толкнула его лапкой в бок:

- Эй, что ты встал, как вкопанный? Пошли туда, или ты будешь смотреть отсюда?

- А? Да! Пошли, конечно! – опомнился Светлячок.

Они поднялись на танцевальную площадку и встали у ограждения, продолжая наблюдать за красивым танцем на сцене. Официант жук-плавунец тут же предложил им по фужеру нектара на красивом перламутровом подносе из скорлупки речной раковины.

Они угостились сладким нектаром, из-за чего голова у Светлячка сразу почему-то закружилась. Бабочка только пригубила коварный напиток, а Светлячок осушил весь свой бокал одним махом и взял у жука ещё один. Он уже стоял, пританцовывая на одном месте. Бабочка стояла рядом и искоса поглядывала на него. Казалось, он совсем забыл о её существовании. Ей было немного обидно.

Но тут объявили белый танец, и Бабочка хотела, было, уже пригласить Светлячка, но заметила, что к ним приближается та самая бабочка-Однодневка–танцовщица со сцены. Она подошла к Светлячку и спросила:

- Можно ли пригласить вас? Вы танцуете?

Светлячок промямлил что-то невнятное, но быстро взял себя в лапки и кивнул головой. Она положила ему лапки на плечи, а он взял её за тонкую талию, и они закружились в стремительном вальсе.

- Вы такой светленький, красивый, я сразу вас заметила среди всех, - польстила ему с улыбкой бабочка-Однодневка. – Вы, видно, откуда-то не отсюда, в наших краях я не встречала таких жучков. Вы так хорошо танцуете, – продолжала она.

Светлячок расплылся в улыбке от похвалы.

- Да. Не отсюда, – подтвердил он. – Я прилетел из-за Большого леса.

- Из-за Большого леса?! – удивилась бабочка-Однодневка. Это ж сколько лететь вам пришлось, это же жутко далеко, наверное, а у вас вон какие маленькие крылышки! И не устали вы?

- Да что крылышки! – браво отвечал Светлячок. – Крылышки мне ни к чему, я на листке прилетел.

- Как на листке?! – удивилась бабочка-Однодневка.

- А просто! Был сильный ветер, я оседлал пролетавший мимо листок и полетел прямо на нем.

- Вы такой смельчак! Как же вам было не страшно?! Ведь вы могли упасть и разбиться, – продолжала ворковать она.

- Да ничего страшного! Для меня это пара пустяков! – хвастался Светлячок. – А ещё, я по дороге подрался с пауком и побил его. А ещё, я расправился с росянкой, – Светляка так и распирало: нектар, танец и лесть вскружили ему голову. В своем рассказе он только совсем забыл упомянуть про свою подружку Бабочку, как-то не вырисовывалась она рядом с его героическим образом, и майского Жука, который, собственно, и спас его из плена росянки.

- Ах, ах! – только ахала бабочка-Однодневка. – Да вы просто герой!

- Ну не герой, конечно, но кое-что могу, – слегка скромничал Светляк.

Он совсем забыл о своей подружке. И всё танцевал и танцевал с бабочкой-Однодневкой танец за танцем, временами только прерываясь, чтобы выпить ещё нектара и угостить свою новую подругу.

А что же Бабочка? Какое-то время она наблюдала за тем, как танцевал Светлячок с Однодневкой, но потом, поняв, что он забыл о ней, тихо спустилась с танцевальной площадки и побрела одна по берегу в темноту ночи, опустив крылышки.

А бал продолжался, и Светлячок всё развлекался с Однодневкой. Он наврал уже ей, как сам, не смотря на все трудности, добился достижения своей мечты, развил целую философскую теорию о том, что если действительно чего-то сильно захотеть, можно легко и без чьей-то помощи добиться чего угодно. Бабочка-Однодневка слушала его, раскрыв рот.

- Вот это да! Так самоотверженно идти к своей мечте! Это не каждый сможет! – поражалась она.

А ты не хотел бы поплавать по воде? Уплыть на самую середину озера? Знаешь, какая там красота!? Кругом тихая вода, ночь и миллионы звезд над головой от горизонта до горизонта!

- Ух ты! Да как же мне это увидеть? Я ни летать, ни плавать не умею.

- Есть один способ, – крикнула бабочка-Однодневка. – Айда со мной! – и она побежала с площадки, увлекая за собой Светляка.

Светлячок даже не вспомнил о Бабочке. Они спустились с камня и побежали по песку вдоль кромки воды. Очень скоро они были у небольшого листка кувшинки, привязанного к колышку у берега.

- Залезай на листок! – крикнула Однодневка. – А я отвяжу его.

- А вдруг это чья-то лодка? Нехорошо это, – сказал Светлячок.

- Да брось ты! Потом вернем, – успокоила его новая подружка. И Светлячок смело скакнул на листок. А она отвязала и толкнула листок от берега и тоже вскочила на него.

Слабое течение подхватило листок, и он поплыл всё дальше от берега. Они задрали головы и смотрели на черное небо, которое всё было усыпано миллионами ярких звёзд.

- Вот это красота! – выдохнул Светлячок.

- Конечно, красиво, – сказала бабочка-Однодневка. – А ты плыть не хотел.

И тут в небе они увидели стайку светящихся огоньков. Это были летучие мотыльки-светлячки.

- Ух ты! – закричала бабочка-Однодневка и захлопала в ладоши. – Какие красавцы! – ахала она и махала им лапкой.

Один мотылек отделился от стаи и тоже помахал ей. А потом крикнул:

- Полетели с нами к плотине, там сегодня собираются все мотыльки! Повеселимся!

Бабочка-Однодневка, забыв о Светлячке, вспорхнула с листка и, часто трепеща крылышками, полетела к мотыльку.

- Подожди! Куда ты? А как же я?! – кричал ей Светлячок, но его уже никто не слышал. Скоро она и стайка мотыльков пропали в ночном небе.

Светлячок огляделся. Кругом была водная пустыня, ночь, а над головой – огромное звездное небо. Он стоял один посреди маленького листка кувшинки и вдруг почувствовал такое жуткое одиночество и страх, что сел и горько-горько заплакал. Он только сейчас понял, как отвратительно он поступил со своей лучшей подругой Бабочкой, которая, можно сказать, бросила всё и пошла с ним, чтобы помочь ему осуществить его мечту. А он… - Где же она теперь? Милая Бабочка… Как найти её?

Как часто мы, увидев что-то внешне красивое, забываем о действительно близком и дорогом нам. А это что-то или кто-то на самом деле того и не стоит. Ведь то, что так легко доступно и так легко достижимо, также легко покидает нас, не оставляя о себе и следа. Горькая правда жизни… Ну почему её понимаешь только потом?

А между тем, течение всё несло и несло листок куда-то по воде. Впереди стал слышен шум воды, как будто это был водопад. Но на самом деле, это была плотина. Светлячок стал смутно догадываться о грозящей ему опасности.

Шум воды становился всё громче. Светлячок стал вглядываться в темноту перед собой. Сквозь ночь в свете Луны стали различаться сваи плотины. Листок направлялся прямо между ними: туда, где вода стремительным потоком падала куда-то вниз.

- Что же делать? Что делать? – судорожно соображал Светлячок. Он подумал, что если бы листок прибило к одной из свай, надежда на спасение ещё была бы. Вдруг, он увидел, проплывающую мимо камышинку. Что было сил, он схватился за неё и вытащил на свой листок, затем, держась за неё всеми лапками, стал подруливать и подгребать ближе к свае. Листок изменил направление движения, но расстояние до пропасти стремительно сокращалось, а до сваи было всё также далеко. Светлячок отчаянными усилиями ещё несколько раз оттолкнулся камышинкой от воды, бросил её, подбежал к краю листка и, когда листок проплывал мимо сваи, за несколько мгновений до смертельной опасности скакнул на неё. Вцепившись всеми лапками, он повис на свае. С ужасом смотрел он туда, где вода с шумом и плеском падала вниз, пенилась, как будто кипела. А над этим водопадом кружились и порхали тысячи мотыльков, среди которых, наверное, была и Однодневка, так быстро забывшая о Светлячке, теперь висевшем на грани гибели. Светлячок подтянулся на лапках и перехватился выше, затем снова подтянулся. Так медленно, с жуткими усилиями он карабкался всё выше и выше пока не добрался до верха сваи. Там он последний раз подтянулся и обессиленный распластался на мосту наверху плотины. Черное небо, всё усыпанное звездами, холодным оком луны равнодушно смотрело на маленького жучка, лежащего на мосту.

- Где же мне искать теперь мою Бабочку, – думал Светляк. – Может, и не нужно было спасаться? Зачем жить, если рядом нет дорого тебе существа?!

Он взял себя в лапки, потому что терпеть не мог слабости, отогнал глупые мысли, поднялся, кое-как привел себя в порядок и направился по мосту в сторону берега, где начиналось, по его предположению, их легкомысленное плавание.

Он топал одиноким огоньком по деревянному настилу и думал о Бабочке:

- Скорее всего, она полетела той же дорогой обратно домой. А если она заблудится одна? У неё ведь нет компаса. А если она снова попадет в паутину какого-нибудь паука? – он гнал от себя тревожные мысли, но они не унимались.

Кое-как он добрался до конца моста, свернул в траву и тут же наткнулся на какой-то большой камень. Но камень оказался вовсе не камнем. Очень скоро из-под него высунулась пара острых рожек, а потом и вся голова… улитки. Она смотрела на него большими глазами, находящимися на кончиках рожек.

- Ой, извините, – растерянно сказал Светлячок. – Я вас не заметил, здрассьте!

Улитка медленно свела глаза в кучу, как будто один глаз с недоумением посмотрел на другой, потом оба уставились снова на Светлячка.

- Меня зовут Светлячок, я ищу свою подружку Бабочку. Вы не могли бы подсказать мне хотя бы, в каком направлении надо двигаться, чтобы прийти на Большую поляну?

Один глаз Улитки снова вопросительно посмотрел на другой и, видимо, найдя понимание, дал сигнал медленно растягивающемуся рту, произнести:

- Здравствуй, светящийся жучок!

Затем Улитка, кажется, снова «ушла в себя». Один глаз стал изучать звёздное небо, второй скосился на ползущую по травинке букашку.

Светлячок кашлянул. Глаза встрепенулись и снова уставились на него.

- Так вы знаете, где Большая поляна или нет? – повторил вопрос Светлячок.

Глаза на рожках, казалось, развлекались. Они свесились ниже головы и, косясь на рот, стали перемигиваться.

Светлячок не знал, как и реагировать. Но скоро ему это надоело, он подошел к голове и ущипнул Улитку за мокрый холодный нос. Глаза наконец-то синхронно вытаращились на него, а рот сказал:

- Ой!

- Чего «ой»?! – возмутился Светлячок – Где поляна Большая, знаешь?

Глаза снова было начали глубокомысленно закатываться, но, как увидели, что Светлячок снова поднял лапку для повторного щипка, сразу сконцентрировались, а рот быстро сказал:

- Знаю!

- Где? – подражая интонации неординарной Улитки, спросил Светлячок

Глаза снова вознеслись вверх, как два перископа подводной лодки как будто хотели отсюда увидеть Большую поляну, затем один глаз свесился на Светлячка, а рот спросил:

- Хочешь, карту дам?

- Конечно, хочу! – обрадовался Светлячок.

После чего Улитка со всеми своими глазами на рожках, носом и ртом последовала в свой дом.

Оттуда послышался звон падающей посуды, каких-то ещё вещей, возня, передвигание мебели, какое-то бормотание и, наконец, из домика высунулся один глаз на рожке и рот, из которого торчал небольшой листок берёзы с начерченным на нём планом.

- Эту карту дала мне подруга, когда в прошлом году забегала ко мне в гости, чтобы и я навестила её, но я пока думаю. Вряд ли, наверное. Далеко это для меня. Она как раз живет на Большой поляне.

Светлячок живо представил себе подругу Улитки, которая «забегала» к ней в гости в том году, и как она «забегала».

- Видимо, до дома она сейчас только «добежала», - подумал он, а вслух поблагодарил Улитку, вернее, её глаз на рожке и рот, которые все сидели на крылечке своего домика, и направился вперед сквозь заросли одуванчиков.

Между тем светало, и изображение на карте стало хорошо различимо. Судя по ней, идти нужно было пока прямо вдоль берега озера, и Светлячок пошел.

Вдруг, совсем у берега он увидел стаю диких уток, которые мирно дремали. У Светлячка сразу созрел план:

- Совершенно точно, добираться до Большой поляны пешком придется очень долго и по времени получится немногим меньше, чем подруге Улитки. И грех не воспользоваться возможностью использовать уток в качестве транспортного средства. Вот только, как узнать, полетят ли они туда, куда нужно. Но, в конце концов, можно будет просто спрыгнуть в нужный момент, как тогда – на листке. В воду бы только не угодить. Но других вариантов быстро добраться до места, всё равно нет, – думал Светлячок.

Тогда он смело начал карабкаться на высокую травинку, которая, сгибаясь под его тяжестью, нависла как раз над селезнем. Светлячок разжал лапки и плюхнулся прямо на спину селезню в теплый пух его перьев. Он поудобнее устроился в уютном гнёздышке и задремал.

Проснулся он от сильного ветра, который чуть ли не сбрасывал его с перьев птицы. Он посмотрел вниз и охнул. Утки летели высоко над водой, но берег был рядом. Он быстро развернул свернутый листок-карту и, сориентировавшись, понял, что летят они вдоль берега озера как раз в сторону того места, где они с бабочкой-Однодневкой садились на листок кувшинки. Вот уже показались очертания знакомого берега. Но впереди Светлячок увидел болото… то самое болото. И было похоже, что утки летят именно туда. Светлячок поёжился, вспоминая росянку:

- Только бы не свалиться в её клейкие «лапы», - подумал он и прыгнул вниз, зажмурившись и сжимая в лапках листок-карту, когда утки, миновав Берёзовую рощу, подлетали к болоту.

Воздушный поток подхватил его и понес. Он, как мог, старался планировать подальше от уже хорошо различимых кочек с росянками. Наконец, он плюхнулся в неглубокую лужицу на краю болота, подняв в воздух брызги воды и грязи. Почёсывая ушибленные места, он огляделся. Падая, он успел определить направление дальнейшего пути, и теперь смело зашагал мимо кочек и кустов ивы, аккуратно обходя листья росянки. К середине дня он был уже на краю леса. Шагая, он думал:

- Вот и осуществилась моя мечта, я побывал на озере, но я совершенно не стал счастливее, да и в этом ли счастье? Счастье – это когда есть к чему стремиться, сам путь к осуществлению мечты, и знакомство с теми, кто встречается на этом пути. Но, когда желаемое достигнуто, понимаешь, что что-то большое, что-то настоящее прошло мимо незамеченным, и теперь его так трудно вернуть. – Конечно, он имел ввиду свою подружку Бабочку. Простит ли она его когда-нибудь? Где она сейчас, и что с ней?

Беспокойные мысли подстёгивали его, и он всё быстрее семенил своими лапками, спотыкался о корни растений, падал, поднимался и снова спешил вперед, не разбирая дороги и забыв про карту, лапки сами несли его в нужном направлении.

До Большой поляны он добрался уже на закате солнца. Осталось перейти через неё, а там уже до домика Бабочки – рукой подать.

И вдруг… Светлячок увидел свою подружку Бабочку. Она летела с маленьким ведерком, полным цветочного нектара, наверное, к своему домику. Как же он обрадовался ей!

- Бабочка, Бабочка! Как я рад тебя видеть! Как же долго я бежал к тебе! Наконец-то я тебя нашел!

Бабочка посмотрела на него, присела на цветок и сказала:

- А-а, это ты… Что ж ты так торопился? Мог бы не спешить. Домой торопишься? Счастливого тебе пути, – она расправила крылышки и хотела уже снова взлететь, но Светлячок закричал, что было сил:

- Бабочка, милая, пожалуйста, прости меня! Я знаю, что плохо поступил с тобой и очень виноват. Не улетай, пожалуйста, я хочу быть с тобой, мне без тебя очень плохо!

- Ты только у меня забыл спросить, хочу ли я этого. Знаешь, Светлячок, я в жизни много раз обжигалась и уже решила жить одна, не знакомиться больше ни с кем, чтобы не было потом горьких разочарований, но, подружившись с тобой, поверила, что есть ещё на свете настоящие друзья, но очень скоро пожалела о своей наивности. Нет.., чудес не бывает... Не нужно преследовать меня, пожалуйста. Отправляйся к себе домой – путь ведь тебе предстоит дальний. Я очень рада, что твоя мечта сбылась, – с этими словами она поднялась над цветком и полетела в сторону своего домика.

Вот так легко можно предать друга, обидеть его и почти невозможно всё вернуть назад: один легкомысленный поступок, а чтобы вернуть другу веру в настоящую дружбу понадобится долгое время, если только… если только не какое-нибудь чудо…

- Чудо, – подумал Светлячок. – Это именно то, что мне нужно, чтобы Бабочка меня простила. Только это чудо нужно было сделать своими лапками.

Он побрел меж высоких стеблей травы к домику Бабочки, пока не имея ни одной задумки.

Солнце скрылось за горизонтом, и на поляну опустились сумерки. Тут Светлячок услышал чей-то плач из-за раскидистого куста чертополоха. Зайдя за него, Светлячок увидел маленького Муравьишку, который сидел на былинке и горько плакал. Он подошел к несчастному и спросил:

- Ты что же плачешь? Что с тобой случилось?

- Я-я-я… я потеря-ялся, – заикаясь от горьких слез, еле слышно проговорил Муравьишка.

- А где твой дом помнишь? – спросил Светлячок.

- Не-е-ет, не помню. Даже, если я его найду, меня туда не пустят наши охранники – уже солнце ушло за горизонт, а у нас в муравейнике с этим строго, сразу все дверки закрываются, – прохныкал Муравей и ещё горше заплакал.

- Ну не плачь ты! Слезами-то тут не поможешь. Сейчас что-нибудь придумаем, найдем мы твой дом, – утешал его Светлячок. – Смотри! - и он сорвал маленький цветок колокольчика, надел его себе на голову, надул щеки и свел глаза к носу, чтобы хоть как-то развеселить Мураша.

Муравьишка посмотрел на него и улыбнулся сквозь слёзы. Светлячок прыгнул на травинку и стал раскачиваться на ней, пружиня ногами. В лапках у него оказались три нераспущенных бутончика цветков незабудки, и он стал жонглировать ними, качаясь. Он жонглировал то передними лапками, то средними, то задними, то – со спинки, то – перед собой. Его спина переливалась и фосфоресцировала холодными оттенками синего и зеленого цветов. Зрелище было очень забавным, и Муравьишка, забыв о своём горе, смеялся и хлопал в ладоши. Но, когда представление закончилось, он снова погрустнел.

Не давая ему снова расплакаться, Светлячок взял его за лапку и повел по тропинке в Сторону Фиалковой аллеи, где они когда-то сидели с Бабочкой, и где он видел тропу муравьев, рассчитывая по ней выйти к муравейнику. Он освещал тропинку своим светом, и им было совершенно не страшно.

- А как же так получилось, что ты потерялся и не успел вовремя домой? – спросил Мураша Светлячок.

- Да мне рассказывали, что за Большой поляной есть дальний лес. Я подумал, что интересно было бы посмотреть, что в нем, но сбился с пути и совсем потерял дорогу назад.

Светлячок слушал и улыбался, вспоминая себя: стоит только стать немного постарше, мир вокруг нас начинает казаться нам тесным, хочется новых открытий, новых впечатлений, мы начинаем куда-то стремиться, что-то искать, забывая о своих близких и, наверное, это нормально. Такова жизнь.

- Знаешь, – сказал он Мурашу. – Там за поляной действительно есть лес, и там много интересного, и за лесом также есть ещё много всего впереди. Не спеши, но не теряй веры и желания, и ты обязательно однажды побываешь везде и увидишь много нового и увлекательного. Мир вокруг нас становится красивее и дороже для нас, когда мы больше узнаем его.

Муравей слушал его и молча кивал годовой.

Так за разговором они дошли до муравьиной тропы, пересекающей Фиалковую аллею. Только в какую сторону по ней нужно было идти, чтобы добраться до муравейника, Светлячок не знал. Зато это знал Муравей, он сразу вспомнил знакомые места и уже более уверенно засеменил маленькими лапками.

Скоро под раскидистой сосной на краю поляны спутники увидели очертания большого муравейника. Они подошли вплотную и постучались в одну из закрытых дверок. Дверь тут же открыл грозный охранник.

- Добрый вечер! Пустите, пожалуйста, этого парнишку домой, он заблудился и опоздал, – попросил за подопечного Светлячок.

- Нельзя! – строго отрезал муравей-охранник. – Не положено. Он должен был вернуться до заката.

- А вы в своей жизни никогда никуда не опаздывали? – не сдавался Светлячок, а Муравьишка сделал жалостные глаза.

Охранник на секунду замешкался, явно что-то припоминая, но снова произнес:

- Нельзя! Не положено. У меня тогда будут неприятности.

- Зато сейчас неприятности у этого бедолаги, и его семья наверняка волнуется, – продолжал настаивать Светлячок.

- А мне-то что? Правила для всех одинаковые, и всем они известны.

- Но не всегда же получается жить по правилам, – продолжал Светлячок. – Даже наоборот, иногда так хочется их нарушить. Вот вам разве хочется стоять тут каждую ночь на часах?

- Да-а, – согласился охранник. – Было время, и я был рабочим муравьем, и целый день добывал корм или строил новое жилье в муравейнике, бегая по округе в поисках стройматериалов, где я только тогда не был.

- Вот видите, ведь так интересно бывать в разных местах, побывать в самых далеких краях, чтобы знать, что наш мир – не только стены нашего домика или привычные ближайшие места. А этот малыш как раз хотел открыть для себя новый мир, узнать, что находится за границами доступного. Разве его можно осуждать за это?

Охранник ещё раз взглянул на Мураша, тот смотрел на него невинными широко раскрытыми глазами, улыбнулся и посторонился, приоткрыв дверь шире.

- Ну хорошо, беги скорее домой, и чтоб больше такого не повторялось, твоя родня, небось, действительно себе места не находит!

Муравей благодарно улыбнулся сначала Светлячку, потом доброму охраннику и шмыгнул в приоткрытую дверь. А Светлячок развернулся, глубоко вздохнул, вспомнив о Бабочке, и побрёл искать себе ночлег.

Ночь он провёл на листке ландыша, укрывшись найденным пёстрым пёрышком сойки.

Проснулся он оттого, что его кто-то настойчиво расталкивал. Было ещё очень рано, и солнышко только поднималось над поляной. Рядом с ним стоял вчерашний Муравьишка и ещё очень много взрослых муравьев – видимо, это была его многочисленная родня. Старший из них подошел к Светлячку, держа за руку маленького Мураша.

- Мы очень благодарны тебе, что ты вчера помог нашему Муравьишке найти дом. Мы очень волновались за него и хотели, не смотря на все наши законы и запреты, бежать разыскивать его. Хорошо, что он сам с твоей помощью добрался до муравейника. Скажи, пожалуйста, может, мы можем помочь тебе чем-нибудь, мы хотим отблагодарить тебя.

Светлячок, вспомнив о своем горе, сказал:

- Я недавно сильно обидел одну дорогую мне Бабочку. Я очень хочу, чтобы она простила меня, но как это сделать, я не знаю. Знаю только, что должен сделать для неё что-то чудесное и необычное, потому что она сама чудесная и замечательная!

- Хм… Необычное? – почесал затылок Старший муравей. – Ну, по необычному мы не специалисты, тут уж ты сам что-то придумывай, а мы тебе поможем.

Светлячок умылся росой и задумался над предстоящим нелёгким делом.

И вот, каким прекрасным стало это солнечное летнее утро для Бабочки.

Она проснулась в своей колыбельке-коконе от волшебной мелодии, которая доносилась откуда-то с улицы и с удивлением заметила: то ли утро ещё не наступило, то ли её окошко было закрыто чем-то со стороны двора. Она подошла к окошку, отдернула травяную занавеску и открыла его. Огромный ворох цветов незабудок и колокольчиков ввалился в её комнату вместе с ворвавшимся ослепительным солнечным светом. Она не могла сказать ни слова, кроме восторженного «Ах!». Собрав цветы и расставив букеты во все имеющиеся у неё вазы, она решила посмотреть, откуда раздается эта прекрасная музыка, и открыла входную дверь. В комнату ввалился такой ворох цветов, что она просто оказалась по пояс в бутонах и соцветиях. Она смогла только переступить через это море цветов. От входа вся дорожка, ведущая в палисадник, была также усыпана цветами. Она, как королева, пошла по цветам во внутренний дворик своего домика. А там…

Ничего себе! Что же творилось там!

Вся беседка была украшена цветами, а пол её был устлан лепестками розового шиповника. Галантные муравьи в нарядных ливреях стояли у дорожки: кто с кувшином росы из садового колокольчика для умывания и полотенцем из лепестка розы, кто услужливо держал наготове красивый халат из пуха одуванчика, кто готов был прислуживать за столом, держа в лапках кофейник, полный ароматного кофе и

белоснежные хлопковые салфетки. Муравьиха с красивыми гребнями для причесывания и щипцами для завивки усов ждала Бабочку у большого зеркала, стоящего у фонтана, который уже, наверное, сотню лет не работал, а сейчас рассыпался тысячью ослепительных струек воды в лучах взошедшего солнца.

Напротив беседки расположился мини-оркестр сверчков – друзей муравьиной семьи. Они-то и извлекали из своих чудесных скрипочек и флейт эту удивительную мелодию. Дирижировал оркестром… конечно же, Светлячок. Он посмотрел на появившуюся Бабочку, взмахнул дирижерской палочкой, и оркестр заиграл новую, ещё более торжественную мелодию.

Бабочка посмотрела на него исподлобья, покачала головой, скрывая улыбку и, входя в роль, торжественно ступила в палисадник, направляясь к фонтану, где один муравей поливал ей на лапки из кувшина-колокольчика росу для умывания, второй подал нежное душистое полотенце, а третий уже готовился набросить ей на плечи пушистый халатик. Бабочка села на кресло перед зеркалом, а Муравьиха захлопотала вокруг неё, расчесывая и укладывая её волосы, подвивая щипцами забавные усики и припудривая цветочной пыльцой её крылышки. Когда прическа была готова, Бабочка во всём своем великолепии проследовала к столу.

Светлячок, тут же передав управление оркестром Сверчку, помог ей сесть за стол, пододвинув стул, налил в чашечку кофе из кофейника, поставил перед Бабочкой тарелку с сахарным пирожным из земляники и цветочной пыльцы и, накинув по-официантски на лапку белоснежную салфетку, склонился в услужливой позе, готовясь выполнить любое пожелание Бабочки.

Бабочка смотрела на всё это представление с улыбкой. Конечно же, ей было приятно. Ведь каждой Бабочке очень приятно почувствовать себя однажды настоящей королевой.

- А к пирожному есть мой любимый сироп? – с притворно-капризной улыбкой спросила она.

- Сироп? Любимый? А какой тебе нравится сироп? – растерялся Светлячок.

- Ка-ак? Ты не знаешь, какой сироп у меня любимый!? - по-игрушечному возмутилась Бабочка.

Светлячок замялся в растерянности. Но Бабочка засмеялась и сказала:

- Ладно! Садись пить кофе, маленький волшебник!

Они оба засмеялись. Сидели и пили кофе с пирожными и говорили… говорили обо всём, что не успели сказать друг другу раньше. А оркестр играл им свои волшебные мелодии.

Разве могут два нашедших друг друга в этом огромном мире насекомыша так просто из-за какой-то нелепости навеки расстаться? Тем более, когда их сердца способны делать друг для друга настоящие чудеса…

Прошло несколько дней. И наши друзья снова стали собираться в долгую дорогу. В дорогу к их настоящему дому, где они родились, и где прошло их детство – туда, за Большой лес, на восток, где так много полевых цветов, где самые белоствольные берёзы и самое голубое, самое высокое и просторное небо.