У меня спросили: пишу ли я прозу? Конечно, пишу! Мало того - я говорю на прозе. Каждый день. Вот все думают, что я говорю на русском языке, а я на самом деле - на прозе. Я гениальный писатель. Я добился теснейшего сплетения искусства и жизни. Например. У меня спросили: который час? Отвечаю - половина третьего. Все вокруг думают, что состоялся обыденный диалог. Ни фига! Только что произошел акт творчества! Я создал, а вернее мне помогли создать кусочек прозы.

Я не безумец. Я не выдумываю какие-то безумные - или наоборот - очень здравомысленные и логичные сюжеты. Пусть правдоподобные, но ведь это только подобие, а не сама правда. Я пишу жизнь - прозой. А думаю почему-то часто поэзией. Только - тсс! Никому не говори! А то и впрямь подумают, что я сумасшедший. А я же нормальный! Правда?

Сны... Не люблю сны - вот где неподконтрольная территория, безумие в чистом виде. Там нет прозы. Экспериментальная поэзия - а! о! Ы! Все это, наверное, должно означать большие и щедрые движения души, которая не помещается в словах, в простых словах прозы. Сюр!

Поэт писал свою четвертую прозу. А у меня она всегда первая - уж какая ни есть. Слова выстраиваются строго по порядку, одно за другим. Нельзя же, в самом деле, сказать два слова в один момент времени.

А еще - чтобы все получилось, не надо хотеть, чтобы вышло как-то по-особенному, и не надо задумываться о том, что делаешь. Задумался - остановился. Где остановился - там и остался. На все время. Вообще, все! - понимаешь.

Я просыпаюсь утром и первая же проза - черт! Как рано еще! И после пяти минут борьбы с одеялом, которое настойчиво хочет обернуть голову, борьбы молчаливой - без прозы - все же просыпаюсь. Дальше - чистка зубов, сигарета, поход на работу. И так далее. Но это неинтересно. Хотя с точки зрения моей прозы нет неинтересных вещей. Просто, наверное, в другой раз - чуточку позже. Вот о чем подумал - проза наиболее естественная форма существования языка, мысли. Никто же не думает стихами (ни слова! Тссс!). А драматургия? Эти, пьесы-то... Из них просто выдернули всю жизнь. Там нет людей, там - персонажи, слегка обозначенные. Они не совершают никаких действий, их не окружает реальность. От настоящего мира остались одни слова, которые цепляются друг за друга, сплетаясь в какие-то диалоги (иногда в монологи...хммм!), пытаясь словами построить мир. А как из колебаний воздуха создать вещи, предметы? Ты спросишь: а как наоборот? Из вещей сделать слова? Некоторые говорят, что если у предмета нет имени, значит, его не существует вовсе. Глупости! Есть же имена, не имеющие предметов. А может быть - они друг друга не нашли еще?

Итак, на чем я остановился? Ты вздыхаешь: а разве ты останавливался? Ты же ни секунды не молчишь, все время говоришь и говоришь! - Вот только не начинай, а... Опять я во всем виноват... Я виноват в том, что я мыслю (эрго сум), а как я мыслю - словами, как же еще? Ты это по-другому делаешь? И ты окончательно заводишься, а мне даже не нужно тебя слушать. Я знаю всю твою прозу наизусть. Ты в отличие от меня не думаешь, а живешь, вернее пытаешься жить, потому что с таким, как я, жить нельзя. И скажешь много еще всего, может быть, что-то новое добавишь. Но ведь я не слушаю, я только слышу. И опять думаю, только теперь молча. Проза теперь молчаливая пошла... И я не стану тебя обвинять в том, что раньше я говорил, а сейчас все чаще молчу. Сам виноват. Чего ж лезть на рожон? Мне и в тишине хорошо.

Но иногда у тебя хорошее настроение и ты сама хочешь поговорить. Тогда мы лежим и болтаем о всякой ерунде. Я не пытаюсь заговорить на такие темы, о которых нужно думать, я не хочу тебя злить. Я ведь не дурак - понимаю: иногда нужна такая проза - бессмысленная, которая занимает время, а не голову.

Бывает иначе. Ты хочешь поговорить, а у меня нет времени. - У тебя вечно нет на меня времени, на всех остальных ты находишь время! Успокойся, мир прозаичен и материален. Чтобы купить время для тебя, мне нужно потратить какое-то его количество на других. Натуральный обмен, понимаешь? Махнемся, а? А что у тебя? Время. Время на время? Ну да. Ну давай махнемся!

Я вышел из дома и иду. Погода дурацкая - тоже мне январь! На градуснике сплошной ноль, ветер сильный, как там говорят? - с ног валит? А не выспался! Еще и побрился с утра. Теперь потоки воздуха (циклон? антициклон?) превращает мои щеки в непонятно что. Прикурить не могу. А еще жалуюсь - ночью кошмары! Вот утром - это кошмары. На работу уже прямо-таки хочется. На самом деле, хочется не на работу, хочется туда, где тепло, по-настоящему тепло, а это дома. Только там. Но - домой нельзя, а нужно на работу. Поэтому хочется на работу. Должно же человеку чего-то хотеться, в конце концов. А раз то, чего желаешь по-настоящему, невозможно, значит, нужно хотеть то, что сбудется непременно - даже помимо твоей воли. И нет в этом никакого противоречия, правда же? Просто маленькое лукавство. Вроде того - я сам обманываться рад.

Иногда я просыпаюсь ночью оттого, что вижу какой-то плохой сон, а оказывается, что я еще сплю. Я сплю и вижу сон про то, как сплю и вижу плохой сон. Думаю, а что если эти вложения бесконечны? Матрешка, блин! Ничего страшнее мне не снилось никогда. Я тебе не рассказывал про этот сон, ведь ты спишь рядом, а вдруг это заразно? А я не хочу, чтобы ты мучилась по ночам. К тому же, не дай бог, ты узнаешь, что это я виноват. Не ты, ни я не простим этого мне, так?

Впрочем, всепрощение вообще не наша добродетель.

Я много еще чего могу рассказать тебе о тебе. О себе - меньше. Казалось бы, это не совсем логично. Но ведь со стороны я вижу лишь тебя, а себя - разве что в зеркале, в котором все наоборот. И я буду рассказывать время от времени. Моя задача - заставить тебя вспомнить. Ты просто забыла, или притворяешься, что забыла. Проходишь по улице и делаешь вид, будто не знакома со мной. Но мы-то знаем, что это не так? Это только игра - пусть другие думают, что мы чужие.

До этого была другая жизнь - когда мы жили вместе. В одном месте. Моя проза подсказывает мне нужные слова. Слова просты. В те времена я знал почти все. Почти все, что нужно знать, чтобы быть счастливым и не приобрести многие печали. Я не знал только двух вещей, может быть, и хорошо, что не знал. Первая вещь: любила ли ты меня. Вторая: за что я любил тебя. Больше ничего.

Ты же ведь просто кукла - красивая чертова кукла. Ты сидела дома весь день, читала журналы, смотрела телевизор, разговаривала по телефону, вязала какие-то непонятные шапочки. А еще играла на гитаре дурацкие девичьи песенки. Правда знала и пару хороших песен. - Спой... - Ну сколько можно?! Вечно одно и тоже хочешь слушать! Все! Я этих песен не знаю, я забыла аккорды!

Что произошло потом? Это как-то вымарано из памяти. Как в книге, из которой вырвали неаккуратно несколько страниц, - видно, что здесь были листы, но что было на них написано прочитать уже никак нельзя.

Просто однажды утром я не обнаружил в квартире никаких следов твоего существования. Ни вещей, ни гитары. Беспорядок тоже говорил о том, что живу я здесь один и довольно давно. Даже волос на подушке не было.

В то утро я совершил ошибку. Я посмотрел в окно. Всем известно: когда тебя растормошит будильник посреди сна, чтобы вспомнить его, ни в коем случае нельзя смотреть в окно! Нужно зажмуриться и полежать пока не восстановишь все детали сновидения. Я нарушил это правило. Стоял перед окном и смотрел, как просыпается город, как разворачивается поздняя осень. Вечно мокрые тротуары, первые заморозки.

Хотелось куда-то бежать и кого-то спросить: а было? Понял, что не у кого спросить. У меня нет друзей в этом городе, и не только в этом.

Помнишь, к нам часто приходили гости? Это были твои гости. Твои подруги и их мужчины. Подруги в открытую подтрунивали надо мной, а мужчины постоянно звали курить на кухню. Они относились ко мне уважительно, понимая, что все-таки я хозяин. Когда приходили гости, ты разрешала курить на кухне. - Только откройте форточку и закройте дверь! Пепельница на холодильнике! Я пытался поддерживать беседу - получалось плохо. Гости уходили. - Ну почему ты не можешь просто нормально поговорить с людьми?! Из-за тебя у меня скоро не останется друзей! Ясно-понятно - у тебя друзей нет и они тебе не нужны! Но я же не такая! Да что там толковать - ты и со мной все реже и реже разговариваешь по-человечески...

Конечно, это были ее друзья. Не мог спросить у них, не зная, как с ними связаться, и не надеясь, что они вдруг зайдут ко мне. Может хоть на улице когда встречу? С тех пор я стал внимательно вглядываться в лица прохожих. Прохожие все до одного отводили глаза.

В то утро мне ничего не оставалось, кроме как совершить по порядку утренние обряды и отправиться на работу.

Я всегда хожу на работу пешком. Три остановки - приятная прогулка. Конечно, в общественном транспорте прозы больше, но на улице она спокойнее и размереннее.

Работаю я в не слишком большом, но популярном книжном магазине. На работе спросить тоже было не у кого. Я не общаюсь с коллегами больше, чем этого требует необходимость и хорошие манеры. - Доброе утро! - Здравствуй! - Как дела? - Неплохо. И так каждый день. Но мне нравится находиться среди книг. Со мной работают три девицы, но их проза чересчур скучна и я не очень ее понимаю, если честно, они все время листают какие-то косметические каталоги, трут их страницы, щебечут и хохочут. В целом, они милые. А еще есть один парень, но еще более странный, чем я. Когда он ничем не занят, он часами напролет бродит вдоль книжных полок с закрытыми глазами, касаясь корешков книг подушечками пальцев. И все время что-то шепчет. Я бы с удовольствием поговорил с ним на прозе, но мой коллега не разговорчив. Таким образом, мои служебные обязанности зачастую сводятся к тому, чтобы подпирать собой стеллажи с книжкой в руках.

Помнишь, в магазине мы и познакомились. Я часто беседую с покупателями - и не только потому, что должен. В тот раз ты купила какую-то хорошую книгу - не помню, правда, ни автора, ни названия. Только позже выяснилось, что эта книга - в подарок, и ты ее даже не открыла. Я говорил уже, что ты читаешь только журналы?

Несколько дней прошли для меня в сомнениях. Я вспоминал и многое не мог вспомнить. Почти забыл твое имя и навсегда - фамилию. Часто склонялся к мысли, что все же мне виделся сон. Мне и раньше приходилось сталкиваться со странными снами, но с такими длинными? Я говорил уже, что не люблю сны?

А потом вышел новый номер твоего любимого журнала. Возможно, если бы ты пришла за ним на следующий день, я уже не узнал бы тебя, но ты пришла в этот. И я снова все вспомнил. Стараясь быть спокойным, подошел, тронул за плечо и назвал твое имя. - Мы знакомы? - Смеешься что ли? - Простите, я впервые вас вижу... По глазам было видно - ты не шутишь. Отстранилась, хмыкнула, взяла журналы и пошла к кассе. Перекинулась парой слов с кассиршей - как-никак постоянная покупательница. Я приблизился и разобрал несколько слов.

- ...новенький он у нас. Неделю всего...

Не знаю, помнишь ли ты это все...

Последнее, что помню я - как вышел за тобой на улицу и начал ее переходить вслед за тобой. Впрочем, я всегда был рассеян, ты должна это помнить!

Я рад, что водителя не наказали, он ведь и впрямь не виноват, что я выскочил на дорогу, как чумной.

В больнице - после операции - я понял, что моя проза становится интересной, почти остросюжетной. Доктор говорит, что мне нельзя писать. - Я и не писал никогда... Не бойтесь. Но одна из медсестер принесла мне тайком бумагу и ручку. В ее взгляде видно много интересной прозы, но ей все время некогда. Я понимаю - много дел. Недавно она сказала, что ко мне приходила какая-то девушка, но был тихий час и ее не пустили. Я уже говорил, что у меня нет друзей? Теперь все это как-то далеко, но в то же время это ведь всего лишь проза. И если что-то запамятовал, можно отлистать несколько страниц назад и освежить память.

Вот я и думаю: может, ты все же вспомнила и проза еще не кончается?