Сонно шелестели листья, нашептывая друг другу какие-то старые и совершенно скучные сказки. Кошки прикрывали глаза, а люди судорожно старались скрыть зевоту. Даже ветер не плясал в ржаном поле и сладко пахнущих садах. И только маленькая девочка сидела на траве, скрестив ноги, и покойно смотрела на садящееся солнце, не замечая слез, катящихся из глаз. Она терпеливо ждала, как совершенно не умеют ждать дети, как пристало ждать пророкам и королям.

И вот свет начал меняться. Меняться, но отнюдь не от сумерек, а оттого, что солнце плавно засветилось цветом изумруда. Не стало холоднее или темнее, просто изумрудный свет плавно растекся по поляне. Его сочные капли как бы стекали с травинки на травинку, подбираясь крадучись к силуэту маленькой девочки. И, когда они охватили ее, спутали своими силками, то ее кожа тоже позеленела, а из груди вырвался легкий вздох, как будто она резко погрузилась в воду.

Девочка не видела, как за ее спиной люди бросали дела и с восхищением взирали на изумрудный закат. Они собирались и собирались на краю поляны, пока задние ряды не начали напирать на передние и не стали выталкивать их на словно подсвечивающуюся изнутри траву. С безумной страстью и восторженными взорами ступали люди на поляну, но сердца их, души и умы так покрылись льдом, что они рассыпались тонкими белыми крошками, оставляя лишь отпечатки лиц, в последнюю секунду искаженных страхом. А так как солнце пряталось все глубже и глубже за горизонт, им приходилось идти все дальше и все быстрее в надежде поймать последние сочные и горькие капли. Но девочка ничего этого не видела. Она сидела, жмуря глаза, как кошка, и говорила со светом. Она была свет.

На какую-то долю секунды свет вспыхнул и погас, и лишь белая, как самая чистая кожа, луна осветила поляну. Оставшиеся люди мгновенно опомнились, и, надо заметить, очень быстро разглядели отпечатки на белом крошеве, покрывавшем всю поляну. Но это и неудивительно – конечно, после белого (изумрудного) пятна в памяти их внимание привлекло белое пятно на земле. Девочка, чуть пошатнувшись, встала на девственно белый снег и улыбнулась людям, которых только сейчас увидела. Они поняли по ее глазам. Первая рука с камнем была рукой священника. И белое стало красным.